«Я молилась, а тут — вы»: как медицинские клоуны помогают детям и взрослым в больницах

Что такое медицинская клоунада, что нужно, чтобы стать профессиональным клоуном, как помочь больным людям — рассказывает Лерика Лукина, которая сама трудится в профессии.

История медицинской клоунады

Первый медицинский клоун в мире и, наверное, самый известный — это врач Пэтч Адамс, о котором снят фильм «Целитель Адамс». Он работает с 70-х годов до сих пор посещает больницы разных стран.

В России медицинская клоунада существует более 15 лет, хотя про неё по-прежнему известно немногим. Когда это явление только появилось в нашей стране, оно начиналось с волонтёров, которые навещали юных пациентов детских больниц и устраивали праздники. Сейчас это превращается в профессию и регулярную работу.

Я, Лерика Лукина, закончила цирковое училище — ГУЦЭИ им. М. Н. Румянцева (Карандаша) — и со второго курса, на котором училась в 2012 году, прихожу в больницы: я увидела объявление о наборе в студию клоунов, которых обучают для работы с детьми, прошла конкурсный отбор — и меня взяли. Работала в разных организациях, а год назад собрала свою команду, и теперь мы — Автономная некоммерческая организация «Центр развития медицинской клоунады „Здесь с тобой“».

И если раньше нужно было несколько лет доказывать врачам, что медицинские клоуны приходят не рушить больничный режим, а поддерживать людей, то сейчас нам достаточно один раз пройтись по отделению — атмосфера его изменится, и это почувствуют все. Врачи хорошо знают, что настрой пациента очень важен, и сами рекомендуют нас своим коллегам в других клиниках.

Мы работаем в отделениях детской онкологии и гематологии, а также в отделениях онкологии, хирургии и травматологии со взрослыми пациентами государственных и частных больниц.

В работе и с детьми, и со взрослыми нужно быть одинаково внимательным, тактичным, чутким. Дети часто идут на контакт сами, ведь для них игра — это естественный процесс познания мира. А взрослым бывает сложно переключиться с мыслей о диагнозе на игровое общение.

Пока в России нет исследований, научно доказывающих эффективность медицинской клоунады. Поэтому мы опираемся на опыт зарубежных коллег, которые проводили много исследований и доказали реальную пользу: например, снижение уровня тревожности у пациентов во время их общения с медицинскими клоунами.

Естественно, для пациентов наше общение бесплатно, а клоуны получают оплату за свою работу из средств нашего фонда, который пополняется за счет пожертвований неравнодушных людей и компаний. И если частные медицинские учреждения могут себе позволить платить за подобные услуги, то у государственных больниц пока нет такой возможности. Поэтому мы ищем спонсоров и партнёров.

Как все работает

Клоун, работающий в больнице, как и в цирке, должен уметь всё: говорить и слушать, шутить, петь и молчать, считывать эмоции, но не брать их на себя, а просто быть рядом с человеком в сложной ситуации.

И самое главное — у нас нет сценария, это всегда импровизация, но в рамках правил и этических норм. Ведь обидеть и триггернуть может всё что угодно. А у нас другая задача — поддержать, вызвать искреннюю улыбку, напомнить человеку о том, что жизнь продолжается и она прекрасна. Поэтому с каждым, кто идёт на контакт, создаётся своя история общения и дружбы.

Многим интересно попробовать себя в качестве клоуна, но это большая ответственность. Ведь надо не себя смешить и не тешить своё самолюбие, а понимать, как поддержать людей, всё вывести в позитив.

В «Школе медицинских клоунов» мы обучаем наших будущих коллег на реальных примерах знаниям медицины и психологии. С нами говорят о чём угодно, доверяют свои переживания, которыми не всегда могут поделиться с близкими: обсуждают свои мечты и страхи, любимые блюда и книги, которые читают, театр и концерты, делятся историями о своих семьях. Поэтому мы готовы поддержать абсолютно любой диалог. Общаясь с клоунами, люди понимают — их по-прежнему принимают и любят. Все наши диалоги — игровые и поддерживающие, мы приходим не жалеть, а дружить. Эта дружба часто переходит и за пределы больниц.

У каждого клоуна есть несколько костюмов, которые мы утвердили. Они должны отвечать нашим правилам работы и соблюдения эпидемиологического режима работы в конкретных учреждениях. Но при этом это не какие-то суперъяркие, кислотных цветов наряды, а спокойные тона, чтобы не напугать людей, которые и так переживают множество разных эмоций. Никаких париков и грима — по той же причине. А волосы мы обязательно убираем под шляпы, чтобы выглядеть опрятно и красиво.

Если есть желание этой деятельностью заниматься профессионально — нужно учиться. К нам на переквалификацию в «Школу медицинских клоунов» приходят люди разных возрастов и профессий. Сейчас в моей команде девочки, у которых совершенно разное образование: есть иллюстратор-иконописец, социальный педагог, актриса, повар-кондитер.

Все клоуны разные, но у нас одно понимание профессии — это должно быть системно, регулярно и эффективно, только тогда всё получится. Мы соблюдаем эпидемиологические правила, проходим обследования, делаем прививки и медкнижки.

Истории из больниц

✓ Из детского отделения:

«Если есть такая возможность, то сначала в палату клоун заглядывает через стеклянную дверь, чтобы разведать обстановку: есть кто, спят или нет, вдруг проходит какая-то медицинская манипуляция или процедура. Потом стучусь, если понимаю, что можно попробовать пообщаться.

В одной из палат мы познакомились с очаровательной бабушкой. Она улыбнулась ласково, но поскольку кормила внука, я поняла, что мне лучше зайти позже. А в следующую секунду она посмотрела на улыбающегося мальчика, снова перевела взгляд на клоуна и решительно воскликнула: «Заходите».

Во время госпитализации есть часто важнее, чем играть, но клоун знает, как эти две вещи совместить. Есть масса возможностей, которые отлично объединяют хорошее настроение и хороший аппетит. Но какую выбрать?

Всё зависит как раз от того, как начался наш контакт, а дальше рождается какая-то фраза, например: «Ой, как хорошо, что вы разрешили зайти. Я так люблю смотреть, как дети кушают!». Конечно, после появления заинтересованного зрителя, мальчик стал есть с большим аппетитом. Он тщательно жевал и улыбался, Тик-Так восхищалась, а чудесная бабуля приговаривала: «Какое счастье нам привалило! Это же сколько нужно клоунов в отделении, чтобы все дети так хорошо кушали? Как же нам повезло!».

Секрет такого счастья прост — истинный интерес. Это основной ключ, открывающий сердца. Поел мальчик быстро, ещё и компотом запил, на радость бабушке, а потом показал мне свои машинки. Вот так просто и хорошо».

***

«В детской поликлинике онкоцентра повсюду процедурные кабинеты. У одного из них встречаемся взглядами с папой и малышом, которых тут же медсестра приглашает за дверь. Мальчик начал плакать еще до входа в кабинет, хотя ничего не происходит, но это просто какой-то внутренний страх, что опять будет больно. Я готова к тому, чтобы провести время в процедурном кабинете, ведь в этом и заключается основная задача медицинского клоуна. Главное — чтобы разрешили. Медсестра и папа мальчика одобряют мое предложение. Без этого я не имею права зайти.

Необходимо сделать ЭКГ, к мальчику аккуратно приделывают прищепки и присоски. Он плачет и зовёт папу, который рядом, но не знает, как помочь. Всем нам немножко нервно. Смотрю в глаза нашему юному герою, говорю с ним, пытаюсь отвлечь. Жонглирование, губная гармошка, мыльные пузыри и даже мой мохнатый партнёр, хомяк Виталий Палыч (перчаточная игрушка), на секунду переключают внимание, но тут же снова «включается сигнализация». Вот зачем нужен реквизит медицинскому клоуну — никогда не знаю, что именно сработает. Поэтому у меня с собой постоянно есть какие-то «штучки», которые часто не пригождается вовсе, но пусть лучше будут под рукой, чтобы всё случилось в самое время.

В тот раз мальчика успокоили звуки самой обыкновенной музыкальной шкатулки. Малыш слушал мелодию и затих, а мы все, взрослые люди в процедурном кабинете, были слегка в шоке. Я продолжала крутить ручку механизма, мы смотрели друг другу в глаза. Он не двигался, дышал ровно, как и нужно на ЭКГ. Эта тишина тоже длилось несколько мгновений, но именно этого времени хватило для того, чтобы снять показания. «С седьмого раза удалось всё сделать», — сказала медсестра. Хотя ещё минуту назад нам всем казалось, что ничего не выйдет.

А вообще всё это мы прожили минут за десять, не больше. В таких ситуациях время ощущается иначе. И стресса у этой семьи было точно меньше, чем могло бы быть».

✓ Из взрослого отделения:

«Во время нашей первой встречи (накануне операции) мы уже собирались прощаться с пациенткой и тут наша героиня говорит: „Я только что молилась и просила поддержки, а тут — вы… Я вспомнила, что я — счастливая женщина“.

***

«Встретились с женщиной, которая нас уже видела в другом здании этой же клиники. В этот раз она снова прекрасно выглядела, невероятно улыбалась и мы никак не могли решить, кем является наша героиня — Хозяйкой медной горы или Эсмеральдой (эти мысли родились от изумрудного цвета её наряда).

Снова спели её любимую песню: „Надежда — мой компас земной“ и ещё взяли обещание, что аппетит больше теряться не будет. Нас по-царски угостили мандаринами, а мы ими пожонглировали. Здорово в каждой из клиник видеть знакомые лица и носы, продолжая историю общения и дружбы».

***

«Год меня не было, а Вы меня помните! Полторы тысячи километров проехала, чтобы вас увидеть. Спасибо за радость и счастье». Такая обратная связь от пациентов — лучшее доказательство того, что присутствие красноносых специалистов в больнице необходимо».

✓ Из военного госпиталя:

«Когда что-то говорим или поём, мы не знаем как слово наше в других людях отзовётся и откликнется. Мы просто очень сильно верим в то, что можем поддержать людей в тех обстоятельствах, в которых они оказались.

В этот раз, когда исполняли чудесную песню „Луч солнца золотого“, знакомую всем с детства, один боец говорил другому, что тоже её пел. Мы спросили — где? Он ответил:

— Я эту песню в окопе пел, жить хотел…

Это очень сильные и чистые мгновения и эмоции. Спасибо за то, что мы можем проживать их вместе».