Женщину-дайвера засосало в антарктический айсберг — как она умудрилась выбраться?

Исследователь-резидент канадского Королевского географического общества Джилл Хайнерт (Jill Heinerth) не была уверена, что внутри айсберга есть пещеры, потому что никто никогда не был внутри них. Но она была готова надеть подводное снаряжение и проверить это. Такое исследование едва не стоило жизни ей и ее команде.

Сейчас Джилл Хайнерт 60. История, которую она рассказала журналу People, случилась с ней несколько лет назад. Тогда она вместе с мужем и оператором столкнулась с непредсказуемыми течениями, низкими температурами и другими угрожающими жизни трудностями, прокладывая путь по опасной территории под постоянно меняющимся льдом. Группа едва избежала ловушки, когда их засосало в айсберг течением, достаточно сильным, чтобы переместить айсберг через море Росса.

Как попасть под ледяную гору

Айсберг, внутри которого несколько дней ныряли Джилл и ее команда, сформировался из пресной воды, а вода в океане, где все происходило, была соленой. Таким образом получились две разные плотности воды. Когда айсберг таял, он создавал странные течения и водовороты, и исследователей, находящихся слишком близко ко льду, внезапно засасывало вниз.

«Мы попали в совершенно непредсказуемую обстановку. Нужно было адаптироваться или умереть, — вспоминает Джилл Хайнерт. — Я всматривалась в ледяную расщелину, которая, казалось, переливалась всеми оттенками синего, которые только можно себе вообразить, и уходила в сумеречную черноту. Ее стены по обе стороны от меня были похожи на мячи для гольфа — удары волн и таяние льда оставили на них равномерные выбоины».

Кроме того, Джилл говорит, что айсберг был очень громким — когда лед таял, слышались треск, хлопки и шипение. Также можно было видеть, как лед выпускает большие газовые пузыри.

Опустившись на глубину около 40 метров, команда даже не знала, где находится морское дно. Различить верх и низ можно было разве что по цветам: над экспедицией был скульптурный лед и арка, простиравшаяся за пределы видения, под исследователями — многоцветные фильтрующие организмы, создающие своего рода ворсистый ковер жизни.

Питался тот самый «ковер жизни» тем, что принесет течение. И Джилл говорит, что должна была сразу обратить на это внимание. Потому что вскоре после их очередного погружения течение усилилось.

«Мы слышали все эти трески и удары. Я чувствовала их в груди. Мы повернулись, чтобы выйти, и начали плыть вверх, но я поняла, что той двери, в которую мы вошли, больше нет, — рассказывает Джилл. — Проем, через который мы попали внутрь, был закрыт. Нам нужно было найти новый выход, и это было довольно тревожно».

На этот раз все обошлось. Команда справилась довольно быстро. В следующий раз течение было еще сильнее, и исследователей буквально прорвало сквозь айсберг и выбросило на другую сторону. Наконец, во время последнего погружения течение стало таким сильным, что Джилл приходилось буквально впиваться руками в морское дно, чтобы подтянуться.

«Плюс, теперь у меня была течь в перчатке, и холодная вода словно парализовала мою руку. Я больше ее не чувствовала, — говорит Джилл. — И это часовое погружение превратилось в трехчасовую борьбу за наши жизни».

Всегда есть выход

Как только Джилл начала понимать, что жизнь проносится у нее перед глазами, она остановилась, сосредоточилась и начала думать, как ей выбраться из той ситуации, в которую она сама себя загнала.

Вернувшись к расщелине, которая должна была вывести экспедицию обратно на поверхность, Джилл не могла подняться, потому что каждый раз, когда она пыталась это сделать, течение уносило ее вниз и обратно в айсберг. Тогда она сообразила, что в ледяной стене вырыли норки крошечные рыбки размером с большой палец, и что она может использовать отверстия, в которых они живут, как опоры, чтобы подтянуться против течения, преодолеть его и снова выбраться на поверхность.

«Мы знали, что нам нужно остановиться и дать нашим телам заново акклиматизироваться. Нам нужно было найти места, где мы могли бы укрыться и спрятаться от течения. Но потом вы замираете, и становитесь холоднее, чем кубики льда, замерзающие в вашем холодильнике, — вспоминает Джилл. — Лицо открыто. Одна рука в сухой перчатке, другая — в протекшей. Некоторые части тела буквально погружены в ледяную воду. Вы могли бы опустить лицо в ледяную воду на три часа? Я думаю, большинство людей не решатся даже просто облиться такой водой из ведра».

Но самый большой риск, по признанию Джилл, ждал их на поверхности — потому что, выбравшись из воды, легко было обморозить себе все на свете, особенно если снаружи ветрено. Рука Джилл, на которой была порванная перчатка, до сих пор дает о себе знать — она потеряла чувствительность и постоянно ноет. Но это не большая потеря по сравнению с тем, что женщина могла никогда не выбраться из ледяной темницы.

«Я знала, что мы были близки к смерти. Но также я помню очень острое чувство, что я стала свидетелем того, как меняется мир. Это предзнаменование для планеты. Я видела механику того, как он ломается, и что это происходит по всей планете, — говорит Джилл. — Всего через несколько часов после погружения вся пещера, в которой я только что находилась, обрушилась, и куски снежной каши разлетелись до самого горизонта».

Кажется, по сравнению с этой ситуацией, история, когда дайвер отбился от рифовой акулы с помощью 10-сантиметрового ножа, выглядит уже не такой опасной.