В 20-е годы XX века писатель-натуралист Михаил Пришвин, путешествуя по полям, лесам и болотам подмосковного Талдома, дал этим местам звучное имя — «Журавлиная родина». В одноименном произведении он воспел быт народа, пробуждение весны, пение птиц, в частности крики журавлей, и даже уделил внимание водоросли кладофоре (у Пришвина — «клавдофора»). Однако многочисленные здесь скворцы почему-то не вдохновили писателя, и в его «Журавлинной родине» для них не нашлось места.
Спустя почти сто лет сотрудники заказника «Журавлиная родина», любители и защитники птиц, будто решив исправить незначительное упущение знаменитого автора, построили на биостанции в деревне Дмитровка настоящее многоэтажное общежитие для скворцов. Оно представляет собой высокий столб, на котором закреплены десятки скворечников.
Необычное сооружение служит символом стремления человека совершать добрые дела во имя природы, а заодно напоминает о старой русской традиции — строить домики для птиц. В прошлом крестьяне бережно относились к пернатым соседям, делали для них глиняное или деревянное жилье, украшали его росписью, наличниками. Такой обычай был зафиксирован выдающимся путешественником и натуралистом Петром Симоном Палласом в XVIII столетии: «Во всей России, в особенности в умеренной полосе и на юге, встречаются в большом количестве и пользуются большой заботой, как со стороны христианского, так языческого населения. У домов ставят на высоких шестах сосуды или сделанные из коры ящички, чтобы привлечь туда на гнездовье скворцов — доверчивых и смелых; скворцов не преследуют, и за преступление считается, если гнездо разоряется или убивают скворца в окрестностях деревни; донские и уральские казаки также считают такие поступки преступными». Несомненно, Паллас был осведомлен о том, что в некоторых странах Европы скворцов употребляли в пищу, и, видимо, поэтому обратил внимание на особое отношение к ним в России.
Весной на биостанции возле скворечников царит оживление. Скворцы один за другим подлетают к своей «многоэтажке» и деловито рассаживаются на ближайших проводах. В клювах у них — корм для птенцов. Кто-то поймал личинку жука, кто-то — муху, кто-то умудряется удерживать по несколько муравьев и гусеницу в придачу. Посидев немного, пернатые охотники подлетают к своим домам, кормят малышей, а потом вновь отправляются на охоту.
Наблюдать за охотничьими приемами скворцов крайне интересно. Они способны преследовать мошку в воздухе, выковыривать из-под коры личинок короедов, ловко склевывать насекомых с травы или со спины пасущихся крупных копытных. Но особое восхищение вызывает умение скворца обнаруживать жертву, спрятавшуюся довольно глубоко в почве. Птица деловито ходит по траве, приглядывается и время от времени резко вонзает свой острый клюв в землю. Один удар — мимо, другой — промах, третий — и личинка жука торчит из сжатого клюва. Считается, что удары наносятся наугад. Однако выборочность и точность атак позволяют предположить, что «авось» не является основным принципом охотничьей стратегии скворцов.
Взрослые особи, помимо насекомых, охотно едят семена растений, ягоды, в городских условиях не брезгуют подбирать отходы. Если необходимо достать какое-то лакомство из пакета или коробки, скворцы могут «распаковать» упаковку, пользуясь клювом как пинцетом, и тем самым демонстрируют ловкость и неплохие интеллектуальные способности.
В дикой природе, как и в дмитровском «общежитии», скворцы предпочитают жить большими стаями, в которых нет явного лидера. В стае каждый чувствует себя защищенным, ведь большое скопление мелких птиц сбивает с толку хищников, мешает им выбрать жертву.
Но все-таки в стае, почти как и в нашем обществе, ячейкой, пусть и на время, становится пара, почти аналог нашей семьи. При этом среди скворцов встречаются приверженцы как полигамии, так и моногамии.
Самцы, чтобы привлечь самок, стараются показать себя искусными певцами-пародистами. Им ничего не стоит изобразить мяуканье кошки, лай собаки, пение других птиц и даже человеческую речь! Чем сложнее пение, чем больше репертуар, тем больше шансов завоевать сердце барышни! Впрочем, и самки наделены хорошими вокальными данными. Так что на биостанции в летнее время благодаря этим пернатым почти никогда не бывает скучно и тихо.
Когда закончится теплая пора, смолкнет птичий гвалт, скворцы покинут гостеприимное общежитие и улетят в более теплые, благоприятные края. Но они точно вернутся, потому что «Журавлиная родина» — это и их родина.
Фото: автора
