Золотые фотографии: что за уникальные снимки сделал в Японии путешественник Александр Григорьев в конце XIX века

В 1880 году Русское географическое общество получило уникальный дар. Вернувшийся из Японии исследователь Александр Григорьев передал в Научный архив шесть тематических альбомов с фотографиями, выполненными в технике альбуминовой печати. Эта технология в свое время произвела настоящую революцию в способах передачи информации.

Незапланированная экспедиция

В 1879 году Общество командировало Александра Григорьева идти на выручку застрявшему во льдах Адольфу Норденшельду. Норвежец отправился на шхуне «Вега» по Северному морскому пути, который надеялся пройти в одну навигацию, но был вынужден зазимовать у побережья Чукотки. Меценат Александр Сибиряков снарядил шхуну «А. Э. Норденшельд», которой надлежало добраться до путешественника, обогнув Азию с юга. На ней и пустился в путь Григорьев.

15 июля шхуна благополучно добралась до Иокогамы, а 25–го отправилась дальше. Тут все пошло не по плану — туман и ошибки при вычислении хода привели судно на мель у северо-восточной оконечности острова Хоккайдо неподалеку от поселка Отииси провинции Кусиро.

К счастью, экипаж не пострадал, удалось спасти и большую часть судового имущества. Осталось вызволить из воды саму шхуну. Это удалось сделать лишь в ноябре, и все это время Александр Григорьев не только хлопотал о спасении «А. Э. Норденшельда», но и, пользуясь случаем, занимался научными исследованиями, собирал этнографическую коллекцию и постоянно фотографировал.

Зимой освобожденная шхуна вышла в Иокогаму, туда же прибыл и Норденшельд, благополучно переживший зимовку и продолживший путь по намеченному маршруту. Григорьев встретился с ним, чтобы поприветствовать от имени ИРГО. И получил предложение вернуться в Европу на «Веге», от которого отказался.

Он решил задержаться в Японии, чтобы продолжить свои исследования, а заодно поправить пошатнувшееся здоровье — все это время ему приходилось жить в непростых походных условиях, что не пошло на пользу путешественнику. Так в Научном архиве Общества и появились удивительные фотографии, запечатлевшие быт малоизученной на тот момент Страны восходящего солнца.

Кадры акварелью

Саму технику альбуминовой печати в 1850 году изобрел Луи Бланкар-Эврар. Он предложил наносить светочувствительный слой поверх бумажной подложки, а не пропитывать ее. Придуманный им способ позволял точно отображать мелкие детали и делать много фотографий с одного негатива. Метод оказался коммерчески успешным и широко использовался вплоть до конца XIX века.

Альбуминовая печать позволила производить фотобумагу в промышленных масштабах: на нее наносили эмульсию, полученную из белка и поваренной соли. Для того чтобы изготовить альбумин, требовались яичные белки, причем тухлые. Можно себе представить, какой аромат витал в окрестностях соответствующих фабрик — одна из крупнейших, расположенная в Дрездене, расходовала порядка 60 тысяч яиц в день.

Чтобы сделать бумагу фоточувствительной, ее оставалось поместить в водный раствор нитрата серебра. Это делали уже сами фотографы перед печатью — светочувствительность материала сохранялась всего 12 часов.

Просушив бумагу в темноте, нужно было совместить ее с негативом, который был, как правило, сделан из стекла, плотно прижав друг другу их эмульсионные слои, для чего использовали специальную копировальную рамку.

Ее помещали под прямые лучи солнца, под которыми и проявлялось изображение — из-за этого технологию печати называли «дневной». Чтобы зафиксировать изображение, его опускали в специальную ванну с тиосульфатом натрия и после этого приступали к тонированию.

Оставшийся слой азотнокислого серебра придавал фотографии неприятный красноватый оттенок, и чтобы его удалить, отпечатки обрабатывали в растворах золота. Оно замещало серебро, придавая изображению приятный теплый оттенок и усиливая контрастность. При этом фотографии зачастую раскрашивали акварелью и анилиновыми красками.

В Японии, где техника пользовалась особой популярностью, было принято делать это только в тех местах, которые хотели подчеркнуть — например, можно было раскрасить костюмы, аксессуары или детали интерьера.

Хроники забытого народа

Протокол заседания Совета ИРГО от 4 октября 1880 года лаконично сообщает: «Действительный член А. В. Григорьев подарил Обществу коллекции, привезенные им из Японии, именно: собрание фотографий Японии, типов населения, производств, уличной жизни, домашнего быта и т. д., всего до 300 листов; коллекцию предметов, относящихся до быта Айнов; коллекцию рисунков и фотографий, изображающих быт и обрядовую жизнь Айнов…»

Если о японцах что-то на тот момент уже было худо-бедно известно, айны представляли собой совершеннейшую загадку. Между тем, по Симодскому трактату, заключенному с Японией в 1855 году, острова Курильского архипелага к северу от острова Итуруп стали территорией России, а Сахалин находился в совместном владении нашей страны и Японии. Таким образом, многие из айнов оказались подданными Российской империи, а потому интерес к ним был повышенным.

Григорьев составил словарь слов и фраз айнского языка, содержащий около 700 записей. Изучал их промыслы и быт. Собирал этнографическую коллекцию. И все время фотографировал. В итоге мы можем увидеть типичное «поместье» айнов — с жилищем, алтарем и непременной клеткой для медведя рядом — «домом божества». В нее поселяли отловленного на охоте и выращенного дома медвежонка.

Альбуминовые изображения наглядно показывают, как выглядела одежда этих людей — например, халаты из меха медведей, оленей и собак на мужчинах и из меха морских животных, вроде тюленей и сивучей, — на женщинах. Или одежда из шкурок морских птиц, вроде бакланов и кайр — в случае дождя ее выворачивали перьями наружу, чтобы защитила от воды, а в теплое время года носили перьями внутрь.

На фотографиях отчетливо видны татуировки женщин, которые им начинали наносить с пятнадцати лет. Считалось, что если девушка умерла, не получив такого «украшения», предстать перед божеством она не сможет и попадет к демонам. Поэтому неудачливым покойницам рисовали узоры сажей. Живым же втирали особый состав в надрезы на коже — процедура была настолько болезненной, что женщины нередко теряли сознание. Начинали с области рта и время от времени добавляли новые — на лбу, кистях, предплечьях.

Мужчины таким процедурам подвергались редко — разве что решали нанести узор на пальцы, чтобы «крепче держали стрелу». Главным украшением и показателем статуса у них служили бороды — длинная и густая указывала на лидерские качества и соответствующее положение в социальной иерархии. В качестве приветствия они зачастую гладили бороду сверху вниз, перед этим трижды потерев ладони одна о другую.

На фотографиях Григорьева можно увидеть и типичное оружие айнов, и характерные украшения — серьги у мужчин, ожерелья, браслеты и кольца у женщин, — и кормящих матерей, и орнамент халатов. Вкупе с этнографической коллекцией, собранной ученым, это настоящая кладезь информации.

Со временем айны ассимилировались с японцами и сейчас почти полностью переняли их культуру. Письменности у этого народа не было, все знания и традиции передавались устно, и теперь об их исконных обычаях напоминают лишь старые выцветшие кадры, на которых русский исследователь успел запечатлеть исчезающее прошлое.

_{Фото: Научный архив РГО}