И над живыми зеркалами
Возникнет темная гора,
Как разметавшееся пламя
Окаменелого костра.
М. Волошин
В Восточном Крыму, между Судаком и Феодосией, лежит небольшой курортный поселок Коктебель. Говорят, что будто бы название это означает по-тюркски «край голубых вершин», но происходит ли оно из тюркского языка или какого-то еще более древнего, никто не знает. Чуть более столетия назад тут не было ни курортного поселка, ни заполненных пляжей, ни набережной, а сама деревня Коктебель находилась далеко от моря, и жили в ней болгарские крестьяне, переселившиеся в Крым в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 годов.
Когда Южный берег был уже застроен дачами и дворцами, Восточный Крым оставался неосвоенным. Природа его не похожа на южнобережную. Низкие горы — пустые, суровые; выветренные холмы, покрытые как будто ржавой травой; с севера в долину врывались холодные, снежные или сухие и горячие ветры и несли запах степи — ковыльной, полынной, горькой степи, откуда в старину приходили завоеватели-кочевники.
И Елене Оттобальдовне Кириенко-Волошиной (1850–1923), матушке будущего поэта
Коктебель настолько вошел в жизнь и творчество Волошина, а Волошин — в Коктебель, что один без другого будто и не существуют.
Моей мечтой с тех пор напоены
Предгорий героические сны
И Коктебеля каменная грива;
Его полынь хмельна моей тоской,
Мой стих поет в волнах его прилива,
И на скале, замкнувшей зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян профиль мой.
Справа от Коктебеля — Карадаг, вулканический массив юрского периода, застывшей лавой уходящий в море. «Лучшее из наваждений земли», как писал Волошин, наблюдавший, изучавший, ходивший по Карадагу во всякое время дня и ночи, изображавший его в своих акварелях. И ветер, словно в ответ, вытесал в одной из скал профиль поэта.
Слева — гора Енишар, на которой по указанию самого Волошина поэт похоронен.
А посередине, почти у самой кромки воды, белый дом с башней, похожий на Корабль, всеми окнами открытый морю и небу, — дом Волошина. Знаменитый Дом Поэта. Где хозяин принимал почти всю русскую культуру начала XX века. Максимилиан Волошин еще при жизни сделал свой дом бесплатным пристанищем многочисленных друзей, знакомых и незнакомых, а в 1931 году завещал его Союзу писателей. С этого дома и началась слава Коктебеля.
Слава Коктебеля
Пожалуй, нет другого такого места на земле, кроме Москвы, Петербурга и Парижа, где бы сходилось столько русских поэтов, писателей, художников. Дом Волошина принимал несколько сотен человек каждый год, через него прошли
В доме Волошина в Коктебеле Гумилев написал своих «Капитанов»:
На полярных морях и на южных,
По изгибам зеленых зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей…
Здесь же Цветаева впервые увидела своего будущего мужа:
«Они встретились — 17-летний и 18-летняя — 5 мая 1911 года на пустынном, усеянном мелкой галькой коктебельском, волошинском берегу. Она собирала камешки, он стал помогать ей — красивый грустной, кроткой красотой юноша с поразительными, огромными, в пол-лица, глазами. Заглянув в них и все прочтя наперёд, Марина загадала: «Если он подойдёт и подарит мне сердолик, я выйду за него замуж!».
Конечно, сердолик этот он нашёл тотчас же, наощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от её зелёных, — и вложил ей его в ладонь, изнутри освещённый крупный камень, который она хранила всю жизнь…», — написала их дочь, Ариадна Эфрон.
Год за годом к дому Волошина тянулись все новые поколения русских литераторов. Миф о выдуманной Волошиным
В Доме Поэта сейчас музей, основанный в 1974 году. Тут хранятся библиотека и лучшая коллекция картин и акварелей самого поэта.
«Киммерии печальная область»
Влюбленный в суровую красоту залива Волошин выпытал у окрестных холмов, у гор и у моря, у старых пастухов, рыбаков, в книгах и легендах скрытую от глаз историю этого места. И ему открывался генуэзский порт, венецианский порт, порт древнегреческий. На плато Тепсень поэт обнаружил остатки древнего города:
Отроковица эллинской земли
В венецианских бусах Каллиера!
Вслед за поэтом пришли археологи. Первая экспедиция работала на плато в 1929–1930 годах.
Море вынесло в руки поэту обшитый медью кусок дерева — обломок древнегреческого судна — быть может, корабля Одиссея. По легенде, в стране Киммерии царь Итаки спускался в подземное царство Аида. В черных скалах, в ревущих гротах, где открывается чрево мертвого вулкана, и находился будто бы вход в тот мир, откуда живым нет возврата. Разве что многомудрому Одиссею — и певцу Орфею.
Вулкан юрского периода
Горы открываются с дороги: сначала похожая на пилу с крупными зубцами Сюрю-кая, за ней конусообразная, единственная покрытая лесом Святая гора, и темная, осыпающаяся в море скалами Кок-кая.
С высоты Карадага можно увидеть всю Коктебельскую бухту. Слева ее замыкает гряда меняющего свой цвет Хамелеона, справа — скала Сфинкс, страж Коктебеля.
Карадаг невысок — всего-то до 577 метров. Но вулканический разлом делает его ни на что не похожим. Застывшая лава, многие тысячелетия подвергавшаяся выветриванию, приобрела фантастические очертания. Люди угадывают в сработанных природой фигурах то Чертов палец, то Короля, то Королеву, то Разбойника Ивана, то профиль Волошина; впрочем, волошинский профиль в путеводителях конца XIX века называли пушкинским.
В 1979 году Карадаг объявлен заповедником. Под охраной геологическое и биологическое богатство края. У подножья Карадага действует биологическая станция, основанная приват-доцентом Московского университета
Маленький кораблик из Коктебеля всегда готов везти туристов вдоль побережья мертвого вулкана. Взгляду открываются сползающие в воду темные скалы, вулканические складки, разломы, круто уходящие под воду. Морщинистые отвесные стены, похожие на бока гигантского старого слона, проплывают с величественной медлительностью. Острые пики врезаются в небо. В гротах шумит вода. Открывающиеся бухты доступны лишь с моря. В Сердоликовой прежде было множество полудрагоценных камней сердоликов, но за многие годы эксплуатации каменные россыпи заповедника потускнели и оскудели.
Многие века рассыпает Карадаг свои знаменитые самоцветы. Это агаты, зеленая, желтая, сиреневая, красная яшмы, сердолики, малахит, аметист. Пляж в самом Коктебеле уже десятилетия как насыпан из привозной породы, но бухты заповедника, хотя и оскудевшие, остаются естественными.
В 1914 году известный врач, автор «Крымских очерков»
Сестра Марины Цветаевой, Анастасия, вспоминала: «Сердоликовая бухта! Такое есть только в детских снах, в иллюстрациях Доре к Данте, пещеры, подъемы, невосходимые тропы по почти отвесным уступам. Скалы, нависшие над морем… Они стоят равнодушные к грохоту волн Черного Киммерийского моря, к лодкам людей, которые к ним подплывают, с трудом, в обдающей их волне, спрыгивают на берег и карабкаются по огромным камням. Насытившись небом, в которое опрокинули головы, мы ложимся на камни, мелкие, и жадно роемся в сокровищах Сердоликовой бухты, показывая друг другу добычу, вскрикивая при каждом розовом, алом, почти малиновом камне…»
Катер с туристами всегда приближается к естественной арке, стоящей в море: это Золотые ворота Карадага, прежде называвшиеся Чертовыми. Маленькое судно легко проходит под аркой, а туристы бросают монетки — так, чтобы они ударились о скалу — и загадывают желания. Говорят, что сбудется. После этого устраивают купание в открытом море.
Я приехала в Коктебль в высокий сезон, поэтому меня преследовали обычные неприятности — толпы людей на не блещущих чистотой пляжах. Купание в открытом море в заповеднике у Золотых ворот открыло мне, насколько чиста и прозрачна не испорченная цивилизацией морская вода. Глубина в несколько десятков метров, никакой страховки и парение в пронизанной солнцем водной стихии, похожей на гигантский голубой кристалл.
Морскую прогулку можно совместить с пешеходной — по самому карадагскому массиву. Тогда катер причалит у биостанции, откуда начинается маршрут в горы. С высоты горного хребта я увидела каменную арку Золотых ворот, будто игрушечную, брошенную погасшим вулканом в море.
Крылья Коктебеля
Кто заметил, что теплые потоки воздуха часами поднимаются над плоской горой Узун-Сырт? Волошин, конечно, заметил. Он бродил с летчиком, внуком Айвазовского Константином Арцеуловым. Поэт сорвал с себя шляпу и швырнул навстречу ветру — шляпа взмыла вверх. Так началась не поэтическая, а авиационная история.
Коктебель — не только культовое место русской поэзии, но и родина русского планеризма. В 1923 году здесь состоялись первые Всесоюзные соревнования планеристов. Была открыта Высшая летно-планерная школа.
Именно тут начинал свой путь к звездам молодой
Один из своих планеров Королев так и назвал — «Коктебель». На нем Арцеулов установил всесоюзный рекорд дальности парящего полета, а на следующем планере Королева пилот
В Коктебеле представляли свои конструкции
После Великой Отечественной войны сам поселок переименовали из Коктебеля в Планерское.
С конца семидесятых годов на гору Узун-Сырт, названную в память погибшего планериста
И сегодня над опаленнными солнцем низкими горами парят яркие дельтапланы, парапланы, планеры. На набережной мне предложили прокатиться на каком-либо летательном аппарате.
Сверху видно все — крохотный Коктебель, кряж Карадага, рыжую цепь уходящих вдаль холмов, полынную степь и Коктебельскую бухту. С высоты в несколько сот метров гора Клементьева сливается с долиной и исчезает, но я увидела и город Айвазовского Феодосию, и Старый Крым, где умер мечтатель Александр Грин.
Коктебель — страна натуральных вин
Этот лозунг встречает вас в Крыму повсюду, а не только в Коктебеле. Завод марочных вин и коньяков «Коктебель» ведет свою историю с военного 1944 года. Производство коньяков началось в 1961 году. Сейчас это знаменитая марка.
Коктебль давно уже не пустынен, каким был во времена Волошина, и туристам на катерах уже не читают стихи, как когда-то. Это модный и перегруженный курорт. Шумная набережная заполнена барами, торговые палатки с сувенирами, выстроившиеся в два ряда, закрывают вид и на море, и на Дом Поэта. Не всякому приезжему известно само имя Волошина.
Но почти вековая культурная традиция этого места не исчезла. После реконструкции
Главное, чтобы природа выдержала. И долгая история этого места, где на плато Тепсень выкопаны амфоры и пифосы с античным вином, продолжится.