Баски на особом положении

В Европе целых две Страны Басков. В одной из них — Басконии, на севере Испании , живут баски-воители, ищущие свободы и независимости. Их целых 2 млн. 700 тыс. В другой, на территории французского департамента Атлантические Пиренеи, их всего 300 тыс. Здесь во Франции, в городках Биарриц (Biarritz), Байонна (Bayonne) и Сен-Жан-де-Люз (St-Jean-de-Luz), воинственный баскский народ, хотя и продолжает лелеять мечты о своей независимости, но живет вполне мирной пасторальной жизнью.

Мы сидим на набережной в Биаррице, в таверне «Chez Albert». В ожидании обеда я погружаюсь в созерцание. На скатерти семь полосок. Белые, кремовые, голубые, синие. Все разной толщины. Очень красивая скатерть. «Что, нравится рисунок? — Поднимаю голову и вижу Альбера, собственно, одноименного хозяина таверны в Биаррице. — Знаешь, что это значит? Семь полосок — семь баскских провинций. Которые потолще — большие провинции, которые потоньше — маленькие. У нас, басков, все очень хитро устроено». И он опускает на красивую скатерть огромную тарелку с «морскими гадами».

Размышления на тему полосок и хитрого устройства Страны Басков я оставляю на потом. Но вообще-то говоря, поводов к размышлению предостаточно. Как, к примеру, могло выйти так, что я ехала на модный курорт, а оказалась в Стране Басков (которая, как известно, в Испании)? И почему Страна Басков, где все воинственные и в беретах, выглядит так пасторально? И почему во Франции (ведь все ж таки я во Франции) все говорят на непонятном языке? И почему здесь такие маленькие и толстые лошади?

На самом деле, во Франции Страна Басков — понятие не политическое, а географическое. И ещё немного мифологическое. А баски — совершенно уникальный для Европы народ, которому каким-то образом за тысячелетия удалось не раствориться в других нациях. Я скажу вам по секрету: баски — потомки древних людей, которые жили здесь 7000 лет назад, ещё до прихода индоевропейцев, считающихся праотцами большинства народов Европы. Лица басков имеют более резкие очертания: угловатые брови и узкий сильно выступающий нос. Так выглядели все кроманьонцы (первые люди), появившиеся тридцать тысяч лет назад. У басков самая низкая в Европе распространенность третьей группы крови и самая высокая — первой. Половина из них обладают отрицательным резус-фактором (как и у кроманьонцев), это в три раза больше, чем в остальной Европе. Все это ещё раз говорит об их самобытности и древности. Удивителен и их язык, который называется эускара. Никто не знает его происхождения. Ученые считают, что это единственный сохранившийся язык из так называемой средиземноморской группы, исчезнувшей ещё в античности. Во время Второй мировой войны, из-за своей малой изученности, эускара даже использовали для шифровок участники французского Сопротивления и союзнические войска в Нормандии . И не мудрено, примерно пятая часть его слов восходят ко временам кроманьонцев. Тогда баски поклонялись солнцу, водопаду, дождю и другим силам природы. И хотя позже, они, конечно же, стали католиками, в их церквах до сих пор можно увидеть танцы с кинжалами перед алтарем. И они до сих пор играют в древнюю баскскую игру под названием «pelote basque» («баскская пелота»). Плетеная перчатка-ракетка-корзинка (для того, чтобы ловить мячик) продается здесь в каждом магазине.

Да, и наконец — лошади. Мало что может сравниться по комичности с местными лошадьми. Они маленькие и толстые, с короткими ножками. Такое существо по-баскски даже называется комично — «путек». Не водится оно больше нигде в мире. Некоторое время назад в одной из местных пещер были обнаружены рисунки древних людей, и выяснилось, что точно так и выглядели кроманьонские лошади в эпоху ледникового периода.

Русские бывшие и настоящие

Биаррицу, знаменитому курорту на атлантическом побережье Франции, идет непогода. После летней жары, после визгов купальщиков и гомона променада Биарриц остывает и приобретает свой особый, матовый блеск. В отеле мне рассказывали, сюда любит приезжать английская актриса Шарлота Рэмплинг (Sharlotte Rampling), «небожительница» с серыми прозрачными глазами. Такая же холодная и интеллигентная, как Биарриц в непогоду, отмечаю я про себя.

В несезоне — поэзия. Виллы Биаррица вдруг становятся похожими на сказочные серые замки, их башенки, причуда местных архитекторов, кажется, пронзают шпилями низкие небеса. Наступает время стихий. В непогоду кажется, что Биарриц — совершенный край земли. Самое приятное занятие в это время — сидеть в шоколатериях и пить горячий густейший шоколад со специями (баски утверждают, что именно они первыми привезли шоколад из Мексики и только они сегодня делают его по древним рецептам).

Местный океанический воздух в это время считается особенно чудодейственным, и сюда, кроме ищущих уединения пар, на несколько месяцев приезжают молодые мамы со своими младенцами. Приезжают приводить себя в форму: морские ванны в талассо, солнечные ванны на берегу. А на выходные к ним прилетают их занятые мужья.

Видимо, отдыхающие в несезон как-то связаны друг с другом «на тонком плане» — это чувствуется во взглядах и улыбках. И в воздухе витает особое романтическое настроение, от которого только и могут между людьми происходить разные чеховские истории — вроде как в «Даме с собачкой». Кстати, Чехов любил Биарриц — в гостинице «Victoria» можно поселиться в номере, где он писал свои рассказы в такое же межсезонье сто с лишним лет назад.

Русские в Биаррице — это вообще отдельная история. Биарриц русским всегда нравился. Бывали здесь все — от царской семьи, от Стравинского, Набокова, Дягилева до всех знаменитых купцов и меценатов. Это они построили здесь красивейшую православную церковь Покрова Пресвятой Богородицы и много роскошных особняков в стиле модерн, куда и приехали, спасаясь от революции. Но, увы, в трудную минуту оказалось, что Биарриц прекрасен в мирное время — как дача на берегу Атлантики . Русским эмигрантам делать здесь было нечего, зарабатывать на жизнь невозможно, поэтому со временем диаспора разъехалась по миру.

Самый знаковый русский сегодняшнего Биаррица — Александр де ла Серда. Потомственный аристократ с шелковым платком на шее. Замечательно грассируя, он рассказывает о своей семье, о «тетке и дяде, Гиппиус и Мережковском». У него почетная должность — он консул России в Биаррице. Знает все про русских здесь, написал про них несколько книжек и любит делиться своим знанием. Для особых гостей он проводит экскурсии. Был он и нашим гидом в Басконии. Слушать его одно удовольствие. Он говорит не только интересно, но и очень сочно, на каком-то дореволюционном русском языке. К примеру (возмущаясь шофером): «Представьте себе! Здесь даже сами возницы не знают своих дорог!».

Осмотр достопримечательностей Биаррица — пускай даже в компании замечательного гида — не отнимает много времени. Церковь Сент-Эжени, маяк, казино, Музей моря… Время здесь нужно для другого: гулять по узким улочкам, рассматривать старые особняки в виде сказочных башен и готических дворцов (к счастью, дворцы Биаррица не прячутся за заборами), сидеть в тавернах, любоваться на океан. И уж, разумеется, здесь нельзя манкировать талассо. Большая часть публики ходит в центр талассотерапии в отель «Miarmar»: лечебные грязи сюда доставляют из Бретани , воду используют океаническую, а обстановка здесь демократичная — уравнивает всех. Тем более, что эффект от процедур оказывается даже не косметическим, а лечебным.

То же и с едой. Биарриц вообще считается курортом тонких гастрономических радостей. На расстоянии примерно двадцати минут езды на машине от центра города находятся целых три ресторана, увенчанные звездами Michelin, что очень ценится гурманами. Но вкусно поесть здесь можно где угодно — в любой рыбацкой таверне на набережной предлагают свежайшую рыбу из океана и целое шоу морских гадов.

Вилла Наполеона

Одна из самых «благородных» достопримечательностей Биаррица — это «Du Palais», отель-корабль, видный отовсюду в городе. Корабль этот как будто на самом деле плывет в океане. Он построен в такие давние времена, что других таких кораблей, наверное, уже и не осталось — имперски величественных и в то же время уютных (особенно в шторм). Полы, устланные старинными, никогда не выходящими из моды коврами с золотыми пчелами, поскрипывают, и лестницы тоже — все деревянное. Ручки дверей и лампы — потертые, лиможского фарфора, с нежными цветочками. Огромные хрустальные люстры освещают необозримые пространства внутри корабля. Отовсюду, из каждого окна-иллюминатора, виден маяк — светящаяся точка в полумраке океана.

Отель «Du Palais» на самом деле почти корабль. Он почти по-настоящему плывет в океане и во времени. Деревянный дворец в 1854 году построил для своей жены Евгении Наполеон III. Биарриц в те времена, как и все нынче модные курорты, был рыбацкой деревушкой. Императрица Евгения помнила его с детства — её мама с дочерьми часто приезжала сюда на лето, и девочки в белых платьях бегали босиком по песку, что было недопустимым легкомыслием для хорошо воспитанных барышень в любом другом месте. Никто не знает, что такое случилось между ними, отчего Наполеон подарил Евгении эту виллу на суровом берегу с труднопроизносимым баскским названием. Может быть, он, как это бывало, провинился перед ней, а может быть — просто любовь? Факт остается: в Биаррице уже все тридцать раз поменялось, а вилла плывет себе, как красивый корабль, и маяк как будто указывает ей путь, и даже как будто качка ощущается здесь во время особенно серьезных штормов.

Свадьба на все времена

По возвращении из Франции я получаю письмо от подруги Ани из Вашингтона: «Сен-Жан-де-Люз! Когда-то очень давно я читала роман, в котором героиня собиралась в этот город на королевскую свадьбу. Я читала его из-за нарядов, описания тканей, сложносочиненных платьев, которые служанки собирали из деталей прямо на теле героини. Знаешь, получив твою открытку оттуда, я вдруг поняла, что все эти годы мне не хватало Сен-Жан-де-Люза. Что он на самом деле существует!».

Ничего этого не зная, в Сен-Жан-де-Люзе я купила для Ани жестяную коробочку с макарунами, сыроватыми миндальными печеньями — точно такими, как пекли двести лет назад на королевскую свадьбу. Любой подарок, какой бы я отсюда ни придумала послать, непременно возвращает к тому памятному дню в сентябре 1660 года, когда Людовик XIV женился на испанской инфанте Марии Терезии . Событие для обоих участников было в высшей степени трагическим: Людовик любил другую, Марию Манчини —племянницу кардинала Мазарини. Но по условиям мирного договора, самим же Мазарини и заключенным, расстался с невестой и вот теперь женился на инфанте. Сен-Жан-де-Люз выбрали потому, что он был самым близким к испанской границе французским городом. Королевская свадьба же до сих пор остается главным событием за всю историю Сен-Жан-де-Люза, и город живет воспоминаниями. Вот и в замке семейства де Корал с тех времен хранятся испанские гобелены, которые привезли для украшения свадьбы гости. Дело было, напомню, почти 350 лет назад.

Сегодняшний граф де Корал одет в джинсы и непромокаемую куртку. Ему слегка за сорок, он уволился со службы (был юристом) и решил заняться родовым гнездом. Организовал в своем замке bed & breakfast, напечатал открытки. Он приятель Александра де ла Серды, поэтому нам позволено побродить по дому. На гобеленах, отлично сохранившихся, царственные особы и храбрые рыцари на лошадях, в буфете сервиз со специальными чашечками для кавалеров с усами. Охотничий зал украшен таким количеством трофеев, какое можно настрелять только за десять жизней. В музыкальном салоне Александр Николаевич вздыхает: «Помню, приезжали сюда с бабушкой, и мы, дети, так маялись, пока они тут пили чай и играли на рояле».

Повсюду в Сен-Жан-де-Люзе растут старые платаны, и любая улица выводит к морю. Под вывеской «Льняное шитье» скрывается мастерская, где наверняка шили рубашки и манжеты для участников королевской свадьбы. На высоких вешалках, в несколько рядов развешаны блузки, рубашки и ночные сорочки (все белое-белое). Все мы поклонницы разных стилей, но белошвейная мода никого не оставляет равнодушным.

Дальше, на юго-запад

Историческая столица французской Басконии — это Байонна, маленький город поблизости от Биаррица. Байонна знаменита, во-первых, своим собором (в нем фантастические ярчайшие витражи с горностаями) и, во-вторых и, пожалуй, в-главных, шоколатериями. Именно в них делают тот самый классический баскский горячий шоколад. В коллекции байонского Музея Бонна (Musée Bonnat de Bayonne) есть полотна импрессионистов и фламандцев.

Изучив все самое интересное в городах, отдыхающие обычно отправляются дальше, в глубь Страны Басков — путешествуют по замкам, пещерам, сосновым борам и горам. Ездят и в Бордо , которое совсем неподалеку, — пробовать вина. И ещё практически все без исключения едут в Испанию — смотреть тамошнюю Страну басков. Но там все совсем по-другому, не хватает им французской мягкости, какого-то art de vivre. Избыток воинственности им, наверное, мешает.