- Источник:
- ():
Кутулук — длинное, широкое озеро, как клинком разрезающее степную толщу, единственное по-настоящему большое озеро в Самарской области. Когда я шел по кутулуцкому берегу, казалось, — еще при динозаврах отражалось это же небо в этой же воде. Увы, Кутулук — недавнее искусственное водохранилище. Я в тех краях побывал в 1991 году, в июле. Самые для меня важные дни, всю жизнь определившие: первые дни первой экспедиции.
У западного конца озера тесно стоят селения сравнительно еще крупные, живые: Арзамасцевка, почти слившаяся с ней Беловка, чуть дальше — Аверьяновка. В Арзамасцевке я поначалу и остановился. Моя главная собеседница, Мария Сергеевна Баклыкова, тонколицая худенькая старушка, которой в то время шел восемьдесят третий год, изящная, как княгиня, — коренная арсзамасцевская, еще помнила: полтораста лет назад в эти края переселился ее прапрадед по прозвищу Барсук.
На Кутулук люди прибыли из разных мест. Каждая деревня отличалась от прочих. Мария Сергеевна сказала:
— В Арзамасцевке публика скромная и интеллигентная. В Беловке публика нахальнее, но дружнее, они любого председателя выживут. Ниши осторожнее, наши никогда вперед не полезут.
— А в Знаменке?
— В Знаменке вообще друго дело. Они ведь, Знаменские, все батки.
Я удивился, спросил: что это за батки. Нерусские, что ли?
— Русские, конечно, — отвечала Мария Сергеевна. — Но ботки.
На том мы и застряли. Мария Сергеевна толком не могла мне объяснить смысл этого наименования.
— Не знаю, всегда знаменских звали — батки. Ну, говор у них какой-то такой, особенный. Вроде как. И всё у них так как-то эдак.
— Как — эдак?
— По-батковски.
На другой день я был в Беловке. Там жила Наталия Ивановна Зимина — тяжелая, сырая, бледная старуха лет под девяносто. Она тогда явно уже доживала последние месяцы. Сидела она на высоком крыльце, закутанная в серые пуховые платки, в армейском бушлате, щурилась на солнце. Наталия Ивановна была из Знаменки, коренная батовка. Только года три-четыре как оттуда перебралась к сыну в Беловку.
Вообще-то старухи всегда искренне радовались, когда я появлялся. Не каждый день, даже не каждый год их так выспрашивали и выслушивали про старые времена.
Но тут с первых слов я почувствовал, что Наталия Ивановна на мои вопросы отвечала неохотно. Может быть, не в настроении была. Но похоже было, что именно само слово «батки» ее чем-то осердило.
— Дразнили нас так, — ботки. Мужик — баток, баба — батовка. Не знаю, почему. По глупости.
Больше ничего я не вытянул ничего из нее. Она всё повторяла:
— Глупое такое слово было, и всё. Чего этим заниматься?
Под конец только сказала:
— Я думаю, мы раньше были нерусские. Дедов деды. Давно мы все порусели. Вроде таки были разговоры про то, давно-давно.
В Знаменке, как оказалось, все были приезжие. Оставалась только одна настоящая батовка, Вера Васильевна. И про нее Наталья Ивановна угрюмо сказала:
— И она те ничего не скажет. И не ходи даже.
— Почему?
— Дура уже. Я-то дура стара. А она хужее моего.
На другой день я пошел в Знаменку — от Беловки километров семь вдоль озера. Берега Кутулуцкого водохранилища пустынны — перелески, поля. Только раз-два в день грузовик пройдет по проселку вдоль берега. На противоположном берегу издали белели большие строения — плодово-ягодный комбинат, при нем поселок Мичуриновка. Знаменка устроилась на самом берегу, у леса. Этот поселок — жалкие остатки былого величия, краешек прежней Знаменки.
Век село Знаменское, оно же Большое Обухово было своего рода столицей этих мест. Почти восемьсот душ населения, и еще вокруг были выселки — Малое Обухово, Забегаловка, Николаевский хутор. Сейчас все эти селения — на дне водохранилища. Церковь, бывшая барская усадьба, заводы, сотни три дворов — всё под водой...
В 1991 году было очевидно, что Знаменка совсем угасала. Меня встретили пустые окна, провалившиеся крыши, рассыпающиеся брошенные избы. Во многих дворах еще слышались голоса, кудахтали куры, лаяли собаки. Но это были уже летние дачи. На зиму оставались в Знаменке только две семьи... Веру Васильевну, последнюю батовку Знаменки, я тогда не застал. На двери, для вида, висел слабенький замок.
Батки в этих краях живут только последнюю четверть тысячелетия. В начале 1750-х годов надворный советник Петр Степанович Обухов, директор Оренбургской таможни, выкупил у казны земли по Кутулуку. Появилась деревня Обухово. Лет через двадцать на средства помещика построили бревенчатую церковь во имя Знамения Господня. Обухово превратилось в село и получило второе наименование — Знаменка. К этому времени кутулуцкие берега заселены были уже довольно плотно. К приходу в Знаменке были приписаны соседние, недавно основанные казённые деревни — Арзамасцевка, Беловка, Филипповка, Вязовка. Всего около полутора тысяч душ. В Обухово крестьяне были переселены из сел Аристовка и Покровское, Кузнецкого уезда, в прошлом — Саратовской губернии, сейчас, скорее всего, это Пензенская область.
Эти края с точки зрения этнической истории, без преувеличения, неведомые. В 2002 году мне довелось некоторое время работать в Пензе. И вот, при встрече Геннадий Белорыбкин, заведующий кафедрой археологии ПГПУ, известный археолог и историк средневекового Поволжья, сказал мне: в Пензенской области до сих пор есть вполне русские селения, жители которых носят прозвища — и, как и батки, не знают, почему именно, — бурташи и мажары. Профессор Белорыбкин не сомневается, что это прямые потомки когда-то огромных народов. Бурташи — это буртасы, у которых было в этих краях свое государство в X-XII веках. Мажары — отпрыски поволжских угров-мадьяр, отдаленные сородичи современных венгров. Предки кутулукских батков — из этих же мест.
«Армянская география» составлена в VII веке, автором ее считается . Это единственный текст, упоминаются события, происходившие на Волге полтора тысячелетия назад. Помимо прочего, там сказано, что два сильных народа, Бутк и Казр, разгромили народ Басл. И остатки его загнали на Волгу, на какие-то острова. Может быть, на юг, в устье, которое при впадении в Каспийское море сотнями рукавов образует целый огромный архипелаг. Или, наоборот, — на север, на Жигулевское нагорье: эти горы среди равнин, обтекаемые рекой, считались островом.
Общепризнано, что народ Казр — это хазары . Их каганат был в те времена самым могущественным государством на востоке Европы: от Каспийского моря до Черного; и русские князья долго платили им дань.
Примечательно вот что: Бутк упомянут как равные союзники Хазарии, то есть это было не просто племя, а государство, не слишком уступающее самой Хазарскому каганату!
Про хазар написаны многие тома. Про бутк приходится искать отдельные упоминания, вскользь брошенные догадки. Сообщений про народ с таким именем почти нет в сохранившихся древних книгах. Разве что народ баши-ки-ли, который в том же VII веке упоминался в китайских хрониках. Самая распостраненная версия: бутк — это усеченное название народа башгорд, то есть башкир, у которых в те же времена было сильное государство на Южном Урале.
Но дело в том, что, по крайней мере, еще один народ до сих пор сохранил такое же имя. Правда, обитают эти бутки далеко от Волги.
В Ираке, Иране, Турции, Армении — живет один из самых странных народов Земли — . По языку — северные курды. Но из многомиллионной курдской нации . Это одна из наименее изученных вер земного шара. Их бог Хуаде — Творец, источник Добра, он воплощен как Троица; чтут езиды и Иисуса Христа, как Сына Божия. Но вот первое лицо Троицы — это грозный Зазаил. Это имя запретное, езиды именуют этого бога по его основному обличию Малак Тавус, Владыка-Павлин. Это олицетворение Солнца и Огня, и одновременно падший ангел. Тот, кого все соседи езидов, мусульмане и христиане, знают под именем Сатана. Окончательно всё запутано тем, что Иисус Христос — это, по мнению езидов, и есть Бог-Павлин, сошедший на землю.
Важно то, что езиды — это прямые наследники ариев, народа . Забыв имена, они сберегли сложнейшую теологию Авесты. А Зазаил, Чёрный Павлин — это унаследованный от древних ариев огненно-солнечный бог Сраоша; он был, правда, не Чёрный Павлин, а Золотой Петух.
В чем же связь с бутками? На южном Кавказе, на крайнем востоке Турции, где сходятся границы Армении и Ирана, есть достаточно многочисленное езидское племя — бутки (буфки, будки). Они происходят из долины Махамди, из окрестностей озера Ван. Это имя — серьезное указание на происхождения имени Бутк из древнего Ирана, от индоарийской авестийской цивилизации.
В первые века нашей эры Нижнее и отчасти Среднее Поволжье населяли народы иранские. И сейчас местные патриоты-краеведы, самые решительные, спорят, где родился пророк Заратустра — в Саратовской, Пензенской или даже в Самарской области.
Когда в XIII веке эти земли покорила Золотая Орда, арии еще обитали здесь. В составе средневолжской Булгарии видное место занимали асы, они же — асэгелы; а на Нижней Волге еще существовало государство аланов, Саксин. По последним исследованиям, ядро современных башкир также составляли иранцы: баш-корды, сородичи современных курдов.
Тот же волжский народ оставил следы в названиях далеко по обе стороны Волги. Например, в Крыму — селение Бутке (Ботке), в Узбекистане — кишлак Будке-Тюрк. Древнее родовое прозвище Будго или Бутко встречалось у адыгов.
Нет ничего невероятного в том, что некая часть напрочь забытого народа утаилась в глубинах Поволжья. Притихшие незаметные бутки побывали под властью нескольких империй — Булгарии , Орды, Казанского ханства, Руси. Окрестились в давние времена в православие . Обрусели и, как это хорошо умеют русские, начисто забыли свое прошлое. Но соседи до сих пор не позволяют им забыть затёртое тысячелетиями имя.
