C 1812 годом ассоциируются, прежде всего, нашествие Наполеона, Бородино , горящая Москва . Осень 1812 года — словно страшный сон: корпуса Великой Армии шли на Санкт-Петербург и Киев , в Москве расположилась штаб-квартира императора Франции и короля Италии ; авангарды встали на пути к Волге . В этот год с Россией воевали сразу четыре империи: обе католические — Франция и Австрия , и обе исламские — Османская Турция и Иран . Это была не одна большая война, а три отдельных. Турецкая и Персидская войны начались задолго до 1812 года и длились сами по себе. К осени с Османией был заключен мир, вторая война кончилась. Но уже восьмой год шла еще третья, как казалось, бесконечная Персидская кампания. Воевали за пограничные страны, о которых знали в то время и в Париже , и в Санкт-Петербурге только ученые-ориенталисты и кавказские ветераны: Талыш, Шеки , Шурагель, Ширван, Куба, Карабах, Кази-Кумух.
Тайные планы Бонапарта
В марте 1812 года в огромном кабинете Наполеона были расстелены гигантские карты. Император почти не спал, дни и ночи он изучал предстоящие театры военных действий, но не только русский. Своему доверенному адъютанту, седовласому графу де Нарбонн-Лара (, 1755–1813), он однажды сказал: «Вам известно о миссиях в Персии генералов Гардана (, 1766–1818) и Жубера (, 1796–1799). Ничего существенного из этого не вышло, но у меня хранится карта, на которой указаны средства народов и пути, по которым можно пройти из Эривани и Тифлиса до английских владений в Индии . Быть может, этот поход окажется легче того, который ждет нас через три месяца. Представьте себе, что Москва взята, Россия сломлена… и скажите мне, разве есть средство закрыть отправленной из Тифлиса великой французской армии и союзным войскам путь к Гангу ?»
В апреле 1812 года странное сообщение пришло из Швеции . Жан-Батист-Жюль Бернадот (, 1763–1844), наследник престола, еще недавно маршал Франции, по секрету сообщил русскому послу графу (1751–1836): «Мне пишут, что он рассчитывает покончить с Россией в два месяца; затем пойдет на Константинополь , куда хочет перенести свою столицу, чтобы оттуда управлять Россией и Австрией, как и всеми остальными. Затем он хочет напасть на Персию , обосноваться в Испагани, где ему не придется иметь дела с людьми, которые рассуждают; наконец, не более, как через три года, двинуться на Дели и напасть на англичан в Индии». Это были предположения практически на грани фантастики, но от Наполеона ждали чего угодно.
Трудно поверить, но не только Император, а вся Великая Армия была уверена, что идет сквозь Россию. Сохранились письма молодого солдата 6-го полка Молодой гвардии, 1-го батальона, 4-й роты. За несколько дней до пересечения границы России он писал отцу: «Сначала мы вступим в Россию, где нам придется немножко подраться, чтобы проложить себе путь дальше. …Ведут огромное и сильное войско, но мы не знаем, для России ли оно. Кто говорит, что мы пойдем в Индию, кто — в Египию , не знаешь, кому верить. Мне лично решительно все равно. Я хотел бы пойти на край света».
Интриги англичан
В 1810 году Россия была союзницей Наполеона, в Европе русские и французские корпуса действовали вместе. В Тегеране британский посол сэр Хартфорд Джонс (, 1764–1847) изо всех сил старался теперь оживить угасающую войну. В мае он выехал в Тавриз, столицу Персидского Азербайджана. Эта провинция почти не зависела от Тегерана: здесь самовластно правил молодой принц Аббас-мирза (1783–1833), наследник престола и генералиссимус (наиб-султан) Ирана. Именно он вел войну против России, и на нем же лежала ответственность за сношения со всеми западными державами. Принц Аббас мечтал стать Петром Первым Ирана. Он был свирепым западником; более того — безудержным поклонником Наполеона. И потому англичанам с ним было нелегко договариваться. Джонс уверял наследника, что теперь — самое время взяться за возвращение Кавказа.
В июне прибыл воинственный генерал сэр Джон Малькольм (, 1769–1833), сторонник самых решительных действий в любом направлении. С ним было около 350 британских офицеров и унтеров. С кораблей выгрузили 30 000 ружей, 12 орудий, сукно на мундиры для сарбазов. Всё это Британия предоставила шаху бесплатно.
Аббасу посол сообщил: это только начало, ему помогут создать корпус в 50 000 штыков. Артиллерию возглавил майор Линдсей. Отважный капитан Уильям Монтис отправился в Эривань, затем к берегам Каспийского моря , на разведку.
Британцы приняли : уже сформированные батальоны, фортификации, артиллерийские заводы. В Тавризе и Испагане мгновенно возникли целые военные городки, где говорили только по-английски.
Всё беспокойнее становилось в Тифлисской губернии, которая еще десять лет назад была царством Картли и Кахетии. В Иране укрывался мятежный грузинский царевич Александр Ираклиевич (1778–1838), его отряды тревожили пограничные селения. В набегах вместе с царевичем участвовали капитан Монтис и другие офицеры. В августе 1812 года царевич Александр сам ворвался в пределы Грузии и начал свою собственную войну — в неприступных горных ущельях. Его поддержали пшавы и хевсуры.
Одновременно действовали и французско-имперские агенты. В 1811 году в Крыму три итальянца, Феликс Лагорио (отец пейзажиста ), Аморети и Галер, создали компанию для торговли с Мингрелией и Имеретией. Директор, Феликс Лагорио, неаполитанский консул, был давним шпионом Наполеона.
Все шло по плану Джонса: с июня 1810 года снова начались набеги на российские границы.
Пожар раздут
Восточные события того времени странны — тем, что постоянно судили победителей. Джонс, великолепный дипломат, в одиночку перевернувший ситуацию в Центральной Азии , отвративший близкую угрозу вторжения в Индию, был по мелочным поводам обвинен, отдан под суд, отослан. Подготовленный им хитроумный договор с Британией в марте 1812 года подписал новый посол — (, 1770–1844). Договор предполагал фактически настоящий военный союз. Великобритания и Иран отныне вместе объявляли войну России. На войну Англия выделяла 200 000 туманов ежегодно, обещала создать на Каспии военный флот. Узли обещал, что добьется от России возвращения под власть шаха Грузии и Дагестана . С новым послом прибыли новые английские офицеры, которых возглавляли майоры Дарси и Стоун. Узли привез для шаха 600 000 туманов — на три года войны.
Это все и решило. Сам Фетх-Али-шах (1766–1834), считавшийся самым богатым человеком мира, болезненно любил деньги. Он не устоял. Золото исчезло в недрах его казны. Принц Аббас-мирза получил приказ — начать большую войну. По сути, на три года Британия арендовала иранскую армию и внешнюю политику.
В феврале 1812 года сам Аббас из Нахичевани повел войска на Россию. Теперь — в окружении британских офицеров, с британской артиллерией. Поначалу он действовал успешно, была взята русская крепость Султан-Буда, правда, штурмующие войска в тридцать раз превосходили гарнизон.
В марте для смотра войск в Тавриз прибыл сэр Гор Узли и старшие офицеры британской миссии. Посол имел почти диктаторские полномочия от шаха. Войсками командовал Аббас-мирза, британский посол должен был руководить самим Аббасом.
В преддверии большой войны на севере пытался начать переговоры о мире. В ставку Аббаса-мирзы выехали посланцы кавказского генерал-губернатора, майор Попов и надворный советник (1783–1849). Но встретил их Узли. Оказалось, что и переговоры шах поручил вести ему. Попов и Фрейганг вернулись ни с чем. С ними в Тифлис прибыл молодой шотландец Роберт Гордон, секретарь Узли. Он передал, что шах непреклонен и требует возврата Грузии, иначе — война.
Требование это было безнадежное. Генерал-губернатор и главнокомандующий Кавказа, генерал от инфантерии Николай Федорович Ртищев (1754–1835) отдал приказ: готовить полки к походу.
Разведка доносила: наследный принц Аббас войны не желает. Он действует по приказу отца и унижен властной навязчивостью сэра Гора Узли. Насколько принц-бонапартист рвался в бой вместе с французскими офицерами — настолько он теперь упирался в окружении англичан.
В июле дикая курдская конница ворвалась в Карабах, перерезала дороги в Талыш. Но регулярные сарбазы, личное войско наиб-султана, все еще стояли на месте, лишь иногда вяло обстреливала границы артиллерия.
27 июля 1812 генерал Ртищев писал канцлеру графу Николаю Петровичу Румянцеву (1754–1826): «…Желание Аббас-Мирзы обратиться к миру есть искренно… но влияние иностранной державы, т. е. Англии, весьма много действует на тегеранский кабинет… С приездом английского посла в Тавриз обещанный наследником Персии со стороны его почетный чиновник не был ко мне выслан, пленные российские офицеры и солдаты не выданы, сбор войск снова начался».
Перераспределение сил
В августе 1812 года Наполеон взял уже Смоленск и был на пути в Москву. Великобритания официально вступила в военный союз с Россией. При ставке фельдмаршала Кутузова появился британский военный агент, генерал сэр Сидней Смит (, 1764–1840). Как раз в это время развернулись, наконец, настоящие военные действия в Закавказье. Немногочисленные русские отряды отступали. Аббас-мирза с двадцатитысячным войском занял город Ленкорань. Снова было присоединено к Ирану Талышское ханство. Взята была крепость Аркеван, оттуда окрывались дороги на Ширван и на Баку .
Возникла вновь безумная ситуация: теперь, наоборот, на Кавказе британский посол направлял войну против главного союзника своей страны. Механизм войны был запущен, остановить его было невозможно.
Сэр Гор Узли теперь пытался сдержать напор Аббаса. Он добился того, что Аббас согласился встретиться лично с генералом Ртищевым. В конце сентября к нему для предварительных переговоров прибыл генерал-майор Федор Исаевич Ахвердов (1774–1820). Русские, наконец, шли на уступки. Было предложено сделать Талышское ханство независимым государством, чем-то вроде нейтральной зоны между империями. Но уполномоченный Аббаса, мирза Абд-уль-Касим, отверг все мирные предложения.
Огромные карты Ирана, Османии, Индии и даже Китая везли в специальной карете в личном обозе Наполеона. В Кремле они снова были расстелены на каменных плитах дворцовых покоев.
В окружении Наполеона иногда появлялись люди в восточных одеяниях. В мемуарах французы упоминают о них коротко и с недоумением. Кто это такие были, откуда — почти ничего не известно. Например, есть сведения, что император принимал каких-то татар с Волги. Он убеждал их отправляться в Казань и там поднимать восстание. Появился в свите Наполеона совсем уж странный персонаж — (умер в 1823), коллежский советник, служащий Азиатского департамента МИД, родом из Индии, потомок султанов Визапура.
Уже в сентябре 1812 года прямо из Москвы на Кавказ направился некий агент, лично проинструктированный Наполеоном. Это был один из лучших французских шпионов, он должен был проникнуть непосредственно к шаху. Англичане знали о нем, но перехватить его так и не смогли.
При дворе шаха уже возник в это время другой французский уполномоченный, некто Вивентро Морицио; он прибыл из Багдада. При нем был заверенный Наполеоном план завоевания Грузии. Но Узли сумел перекрыть Морицио путь в покои шаха и добился высылки агента из Ирана. В Бомбей сэр Гор писал, что со всех сторон стекаются в Тавриз и Тегеран французские шпионы. Дорога из Москвы в Тегеран тогда была долгой. Агент добрался до Тавриза в начале 1813 года, когда Великой Армии уже не было, а больной и усталый Наполеон отсыпался в Париже.
Триумф русского войска
19 октября 1812 года началась двухдневная битва при Асландузе. О ней не упоминают школьные учебники. Между тем, это одна из самых потрясающих побед русского оружия за историю всех отмеченных в летописях войн со времен Владимира Святого. У Асландуза встала вся иранская армия, почти 16 000 воинов. Здесь поставил свои алые шатры Аббас-мирза. На рассвете, чуть не затемно, генерал-лейтенант (1782–1852) с трех сторон неожиданно атаковал лагерь. Запылали обозы, взорвались пороховые бочки. Сарбазы побежали. Аббас-мирза с остатками войск ушел к реке Дарав-юрд. Персы не знали, что перед началом боя у генерала Котляревского было всего полторы тысячи штыков и пять казачьих сотен. В восемь раз меньше.
На следующий день Котляревский снова атаковал. Этого уже никто не мог ожидать. К вечеру вся армия Аббаса была рассеяна. В сражении погибли англичане, командующий артиллерией майор Лейтен и майор Кристи. Вся артиллерия пропала: Котляревский захватил одиннадцать из двенадцати новых британских орудий. Аббас спешно ушел в глубь Ирана.
1 января 1813 года Котляревский взял штурмом Ленкорань, последнюю надежду Аббас-мирзы. Обороной командовали английские офицеры — безуспешно. 29 января , слава которого только началась, подал в отставку, ссылаясь на страдания от семи ран. А 30 января генерал-губернатор Ртищев был извещен, что шах просит о перемирии и готов к переговорам.
Шах был разгневан. На его глазах британский посол превратился из врага в столь же последовательного союзника России. Шах на очередной аудиенции сказал даже, что, если посол так резко изменил свое отношение к Ирану, то ему лучше покинуть страну. Еще полгода тянулась война. Но упорный Узли никуда не уехал. В конце июня 1813 года он сообщил в Лондон , что все-таки шах поручил ему начать переговоры с Россией и что это разрешение ему стоило очень дорого.
Бонапартист Аббас-мирза все еще не успокаивался в 1813 году. Наполеон отступал, а в Северном Иране его сторонники оживились снова. Даже глава Тавризского правительства, старый суфий мирза Бозорг, давно считавшийся британским платным агентом и поглощавший огромные суммы из секретных фондов Узли, вдруг стал сторонником Наполеона. По всему Кавказу действовали агенты Аббас-мирзы. Английские офицеры осторожно и почти незаметно оттеснялись от управления армией. Новый командующий артиллерией, майор Дарси, собрался было, по приказу посла, ехать в Лондон через Тифлис. Принц Аббас невозмутимо сказал послу, что война с Россией еще не закончена и, поскольку Дарси знает все секреты иранской армии, то, если он попытается пересечь российскую границу, его пристрелят.
Все же в октябре 1813 года сэр Гор Узли от имени шаха начал мирные переговоры с Россией, завершившиеся 24 октября подписанием . Но и на этом дело не кончилось. Из Европы доходили противоречивые известия. В начале 1814 года до Тегерана добрался, тайно, переодетым, многолетний агент Наполеона, карабахский армянин князь Давид Мелик-Шахназарян. Он привез секретное послание от Наполеона — для Фетх-али-шаха. На этот раз его приняли немедленно, сам шах вручил ответное послание императору Франции. Все шло к новой войне — с Англией. Но когда Мелик-Шахназарян прибыл в Константинополь, он узнал, что в Париже стоят войска союзников и что Наполеон отрёкся.
Узли уже не пользовался никаким влиянием на шаха. В 1815 году его отозвал Лондон. Перед отъездом он направил в Тавриз доктора Кемпбелла. Тот доставил Аббасу письмо: там посол обращался к восточному бонапартисту «и советовал ему окончательно расстаться с планами военного союза с Францией, чем шах часто угрожал Англии».
Тень великих войн в Европе поглотила третью войну 1812 года. И скрытой она во многом остается до сих пор. Улицы и города не носят имен полководцев этой войны; нет ни музеев, ни памятников. И далеко еще не все события этой Персидской кампании описаны. Последствия побед и поражений теряются в дипломатических туманах. И потому именно эта война 1812 года наиболее актуальна сейчас, в приближении к двухсотлетнему юбилею. Она самая незавершенная. Расчерченные в результате событий 1812 года кавказские границы до сих пор горячи и зыбки, и колебания их вулканически непредсказуемы.
Читайте также в журнале «Вокруг Света»:
- Невольник чести
- Наш человек в Персии, или Приключения хрустальной кровати
- Забытый странник
- Принцип проконсула
- Глоток воды
- Имперские игры
- Старокавказская защита
