Не учите сипаев винтовку чистить

В течение многих поколений жители Великобритании , Франции , Испании , Голландии воспринимали как нечто само собой разумеющееся, что заморские территории посланы их странам самим Богом в качестве сырьевого приложения. Начало современного экономического роста, начавшегося в первой половине XIX века, лишь увеличило разрыв между Европой и остальным миром. В то время многим казалось, что привычному мироустройству ничего не угрожает. Но системный конфликт между белыми господами и коренным населением колоний был неизбежен. Крупнейшим столкновением разноментальных миров стало знаменитое сипайское восстание, начавшееся 10 мая 1857 года.

Сверхдержава XIX века

После поражения России в Крымской кампании и подписания её представителями в 1856 году унизительного Парижского мирного договора Англия с полным на то основанием могла претендовать на титул мировой сверхдержавы. Самая многочисленная в Европе русская армия оказалась колоссом на глиняных ногах. Союзники же Великобритании по севастопольскому триумфу — Франция и Турция — всё же уступали «Владычице морей» в военном и экономическом потенциале.

Одним словом, казалось, что никогда ещё международное положение и колониальная мощь Британской империи, «над владениями которой никогда не заходит солнце», не было таким прочным, как в 1857 году. И хотя Индия тогда еще формально в состав империи не входила, англичане не без оснований считали ее жемчужиной (brightest jewel) в имперской короне Британии.

Под сенью империи

Несмотря на грабительский характер правления англичан в Индии, всё же их присутствие здесь ни шло ни в какое сравнение с выжиманием всех соков из покорённых территорий, как это было принято делать, например, во времена Чингисхана . Да, с одной стороны, долгое время практически монопольно владеющая страной Британская Ост-Индская компания вводила жестокие налоги и повинности, проводила непопулярные в народе земельные реформы. Но, с другой стороны, европейцы провели модернизацию местной средневековой экономики: был сооружён Гангский ирригационный канал, построена первая железная дорога, организована по британскому образцу почтовая служба, внедрён телеграф. Была преобразована на европейский манер и система управления. В стране были открыто множество новых школ и даже высшие учебные заведения западного типа, в которых преподавание велось на местном и английском языках. Как следствие проводимых преобразований в Индии впервые в её древней истории сложилась довольно многочисленная прослойка интеллигенции, воспитанной в том числе и на ценностях западной культуры. Даже многие местные аристократы, обласканные колониальными властями, всячески поддерживали иноверцев.

Но одновременно в Индии всегда была сильна оппозиция англичанам. Простые крестьяне, ремесленники ничего не выиграли от цивилизационных нововведений белых господ. Зато прямой запрет на вывоз индийских товаров на внешние рынки и одновременно массированный экспорт британского текстиля, производимого более дешёвым, по сравнению с устаревшими ремесленными технологиями, фабрично-машинным способом, привёли к ужасающему обнищанию и разорению миллионов людей. А ведь Индия была родиной текстильной промышленности и развивала эту отрасль на протяжении шести тысячелетий! Целые области, жители которых испокон веков занимались ткачеством, превращались, как бы сейчас сказали, в депрессивные регионы. Такие славные города, как Муширабад и Дакка, благосостояние которых веками складывалось на производстве и торговле тканями, пришли в крайний упадок.

Среди представителей старинных аристократических родов тоже хватало недовольных своей ролью лишённых реальной власти британских вассалов и декоративных владык. Чем увереннее иноземные завоеватели чувствовали себя на индийской земле, тем с большей бесцеремонностью они ликвидировали неугодные им княжества, лишая туземных раджей и принцев их исконных земель, а иногда и титулов.

Впрочем, если бы только английские власти ограничивались в своей епархии административно-экономическими мероприятиями, то терпеливое и миролюбивое по своей природе индийское население, возможно, долго бы с философской покорностью воспринимало свою участь как следствие плохой кармы , надеясь на более счастливое перерождение в новой жизни. Но многие английские чиновники, не утруждая себя изучением местной специфики, издавали законы, запрещающие некоторые местные религиозные обычаи и ритуалы как «варварские». При этом приезжие миссионеры получали полный карт-бланш на обращение индусов и мусульман в христианскую веру.

Рано или поздно количество совершённых англичанами просчётов и грубых ошибок должно было спровоцировать ответную реакцию, эквивалентную взрыву пороховой бочки.

Туземная армия

Индия никогда не была спокойным местом. Задолго до проникновения сюда первых негоциантов из Европы здесь постоянно кипели междоусобные войны между правителями местных княжеств. Армии этих раджей, навабов, султанов, шахов были хотя и многочисленны, но вооружены кривыми саблями и кожаными щитами. Европейцы быстро осознали превосходство своих пушек и мушкетов над мечами и стрелами. Причём даже по прошествии столетий вооружение подавляющего числа туземных воинов мало изменилось.

Совсем по-другому были оснащены части, набранные колонизаторами из местных жителей, преимущественно из крестьян. Ещё в XVIII веке англичане и французы придумали вести борьбу с индийскими царьками, а позднее и друг с другом при помощи местных солдат — сипаев. Со временем сипайские полки стали основной силой англичан в Индии. Достаточно сказать, что в почти трёхсоттысячной армии, расквартированной в Индии, лишь менее двадцати тысяч были англичанами.

Конечно, подготовка индийских частей не всегда соответствовала чрезвычайно высоким британским стандартам. Впрочем, солдаты-сипаи были достаточно хорошо обмундированы даже по меркам континентальной армии и вооружены новейшими образцами оружия . Им регулярно выплачивалось более чем солидное жалованье. Неудивительно, что попасть на службу к англичанам и таким образом раз и навсегда выбраться из страшной нищеты было пределом мечтаний для сотен тысяч местных бедняков. Хотя справедливости ради стоит всё же отметить, что денежное содержание солдата-индийца было существенно меньше того, что получал его коллега-англичанин.

К тому же любой талантливый офицер из местных не мог сделать успешную карьеру, на которую мог рассчитывать его светлокожий коллега, обладающий весьма посредственными способностями. Нередко пожилыми ветеранами-сипаями, дослужившимися до в максимально возможного для них чина «субадар» (соответствующего английскому званию «майор»), командовали безусые мальчишки, только получившие благодаря деньгам своих родителей офицерские эполеты.

Служба в специальных полках Восточной Индии являлась идеальным средством для того, чтобы относительно быстро сколотить солидный капитал для «джентри», безземельного дворянина, нетитулованного сына небогатого чиновника, выходца из среды мелкого купечества. Неудивительно, что зачастую британские офицеры и чиновники рассматривали своё место службы как сказочную страну Эльдорадо, а её население — как людей даже не второго, а третьего сорта.

Сохранилось воспоминание одного из высших чиновников индийской администрации, который по прибытии на новое место службы решил пригласить в свою резиденцию на бал несколько заслуженных офицеров-индийцев, чем вызвал бурю негодования среди английского офицерского корпуса. Губернатору-либералу вежливо, но жёстко объяснили, что негоже ровнять природных англосаксов с туземными наёмниками.

Ружейная драма

Крымский триумф англичан и их союзников над доселе непобедимой русской армией не в последнюю очередь обеспечили новейшие дальнобойные винтовки «Энфилд». В начале 1857 года эти капсюльные ружья добрались до Индии. Но именно «чудо-оружие», которое отлично послужило армии Её Величества в ходе Крымской кампании, явилось поводом к восстанию. Смазка винтовки и пропитка картонных патронов содержали в себе животные жиры; верхушку патрона (с пулей) надлежало надкусить при заряжании ружья (из картонной гильзы в ствол насыпался порох, сама гильза использовалась как пыж, сверху шомполом забивалась пуля). Высоких армейских чинов нисколько не смутило, что для подавляющего большинства индусов корова является священным животным, а для правоверных мусульман даже дотронуться до свиньи — уже тяжкий грех.

Первыми 10 мая 1857 года восстали несколько рот бенгальской пехоты. Случилось это после того, как полковник Финнис, командовавший 11-м Бенгальским полком, попытался силой под дулами орудий заставить своих солдат взять только что доставленные из арсенала новые винтовки. За это полковник, а также другие английские офицеры и члены их семей, заплатили своими жизнями.

Впервые в истории Индии мусульмане и индусы объединились для борьбы с общим врагом. Восстание, начавшееся с единичного инцидента, приобретало характер общенациональной революции. После захвата Дели руководители восстания объявили одного из представителей династии Великих Моголов Бахадур-Шаха новым императором Индии. Практически сразу к мятежным солдатам стала присоединяться городская беднота, а также крестьяне, вооружённые самодельными мечами — талварами, пиками. В эти жаркие дни жертвами скорого самосуда становились десятки сборщиков налогов, чиновников, их жён и детей. Вместе с дымом пылающих административных зданий в небо поднимался пепел документов о налоговых недоимках, судебных приговоров. Многих индийцев в те дни одурманил этот горький воздух свободы.

Святые и грешные

Это определение можно применить ко многим участникам тех событий. С обеих сторон в ходе ожесточённого конфликта были явлены примеры высокого благородства, незаурядной отваги. Впрочем, история сипайского восстания также полна примеров предельной жестокости и вероломства. Начало мятежа стало жутким временем длинных ножей для сотен белых мужчин, женщин, даже детей, которым не повезло оказаться в самом эпицентре событий.

Так, в Канпуре, как и во многих других местах, внезапный бунт прежде всегда преданных сипаев застал врасплох местный английский гарнизон. С большим трудом английскому командующему генералу Хьюго Уиллеру удалось сплотить вокруг себя несколько сотен англичан и организовать круговую оборону. Решимость британцев противостоять во много раз превосходящим силам мятежников подкрепляло то, что с ними были их жёны и дети. У англичан был минимум провианта и боеприпасов, и, тем не менее, они не сдавались, хорошо понимая, что их ждёт в случае капитуляции. Тогда повстанцы прибегли к хитрости. Они предложили осаждённым покинуть их укрепление — отправиться на лодках в Аллахабад, пообещав не стрелять по уходящим врагам. Но как только англичане вышли из укреплений, сипаи, вероломно нарушив данное обещание, набросились на них, устроив настоящую бойню. Осталось несколько леденящих кровь свидетельских описаний того, как, покончив с мужчинами, сипаи добивали штыками их женщин и детей.

В этом конфликте цивилизаций жестокость по отношению к представителям враждебного и непонятного мира с самого начала стала чем-то само собой разумеющимся. Не так давно, во время посещения Индии, прогуливаясь в толпе праздных туристов по знаменитому Красному форту, я был обескуражен, встретив среди всей окружающей меня восточной экзотической красоты надгробие семьи коменданта-шотландца. Оказалось, что во время восстания сипаев в форте размещалась британская администрация Северной Индии.

Но и англичане не зарекомендовали себя в этой войне джентльменами. Так, после взятия ими Дели, командир одного из карательных отрядов офицер Хадсон арестовал двух сыновей и внука формального предводителя восстания — Бахадур-шаха. Во время конвоирования пленников они были вероломно застрелены Хадсоном и его людьми, якобы в связи с угрозой, что их отобьёт у охраны безоружная толпа местных жителей.

Василий Васильевич Верещагин (1842–1904) увековечил придуманный англичанами для пленённых сипаев особый способ казни, когда без долгих разбирательств приговорённых военно-полевыми судами к расстрелу людей привязывали к дулам артиллерийских орудий. Один из высокопоставленных британских офицеров прямо заявил корреспонденту лондонской газеты, что «всех пленённых мятежников надлежит на месте расстреливать, как бешеных собак». Только призыв королевы Виктории, обращённый к генерал-губернатору лорду Каннингу не превращать операцию по восстановлению порядка в кровавую баню предотвратил широкомасштабный геноцид индийского населения.

Вскоре после подавления восстания, а именно 1 ноября 1858 года, в торжественной обстановке была оглашена Декларация британского правительства, в которой сообщалось о прекращении на территории Индии деятельности Ост-Индской компании. В этом же году для английских военнослужащих, принимавших участие в борьбе с повстанцами, а также для сипаев, сохранивших верность короне, была учреждена медаль «Индийский мятеж». Этой награды удостоились 290 000 человек. В 1859 году была объявлена амнистия для мятежников, не замешанных в убийстве английских подданных.