26 ноября 1095 года несколько тысяч человек собрались на поле близ южнофранцузского города . Только что закончился происходивший в Клермоне поместный церковный Собор французской Церкви. В работе Собора участвовал сам римский первосвященник, папа Урбан II (, 1042–1099, папа с 1088 года). Помимо участников Собора, в Клермон съехалось немало мирян, рыцарей и простонародья. Каждый из прелатов прибыл со свитой; предчувствуя возможность поживы, в Клермон явились торговцы; кто-то желал увидеть самого папу. Все хотели послушать проповедь папы по случаю закрытия Собора. Желающих было столько, что городской храм не смог их вместить. Дело в том, что вокруг речи папы ходили самые разные слухи. Но действительность превзошла все ожидания.
Папа живописал ужасное положение христиан в той части Византии, которая была захвачена вторгшимся с Востока диким магометанским племенем. «В пределы Империи вторглось персидское племя турок [sic!], которые добрались до Средиземного моря». Турками была завоевана и Святая Земля , и даже величайшая святыня христиан — Гроб Господень. «Именно необходимо, — продолжал Урбан, — чтобы вы как можно быстрее поспешили на выручку ваших братьев, проживающих на Востоке, о чем они не раз уже просили вас. Занимая все больше и больше христианских земель, турки семикратно одолевали христиан в сражениях, многих поубивали и позабирали в полон, разрушили церкви, опустошили царство Божие. И если будете долго пребывать в бездействии, верным придется пострадать еще более». По одной из версий, папа заявил, что о помощи просил его сам император Востока Алексей I Комнин (1048–1118, император с 1081 года). В конце проповеди Урбан II призвал силой вырвать Иерусалим из рук неверных и воскликнул: «Я говорю об этом присутствующим, поручаю сообщить отсутствующим — так повелевает Христос !».
Тысячегласный вопль вырвался из толпы: «Так хочет Бог! Так хочет Бог!». Хронисты не забыли отметить, что крики эти были на французском языке, хотя папа произносил проповедь на латыни. Люди разрывали одежды и нашивали на плащи кресты из лоскутов в знак того, что они принимают обет отправиться за море воевать за Гроб Господень. Так началась эпоха крестовых походов.
Причины крестовых походов
На первый взгляд, все ясно: западные христиане хотели помочь христианам Востока (раскол Церквей произошел недавно, в 1054 году, и разделяющий их разрыв не превратился еще в пропасть) и желание покончить с угнетенным положением Святого Города. Но приглядимся к этим причинам внимательнее.
С конца Х века Сирия и Палестина , в том числе Иерусалим, находились под властью египетских халифов Фатимидов, потомков (впрочем, сомнительных) дочери пророка Мухаммеда. При дворе Фатимидов были влиятельны подозрительные, с точки зрения ортодоксального ислама , проповедники из Персии. В то же время полулегендарный хан Сельджук (умер ок. 994 года) сплотил ряд кочевавших в Приаралье племен огузов, родственных нынешним туркменам, и направил их на Запад. Эти племена, получившие название сельджуков, ведомые внуком Сельджука Тогрул-беком (около 993–1063, хан с 1038), овладели к середине XI века Иранским нагорьем (вот откуда «персидское племя турок» в речи папы). Племянник и преемник Тогрул-бека Алп-Арслан (1029 или 1030–1072 или 1073, хан с 1063) в 1070 году отвоевал Сирию и Палестину у Фатимидов и в 1071 году разбил близ города-крепости Маназкерт к северу от озера Ван византийскую армию во главе с императором Романом IV Диогеном (умер 1072, император в 1068–1071). Император попал в плен, а вся Малая Азия оказалась в руках турок. Иерусалим пал в том же году.
Весьма вероятно, что страх перед турками, а также мусульманами-кочевниками печенегами (последние тревожили северные границы Империи и готовы были вступить в союз с сельджуками), заставил Византию просить помощи у Запада. Это и послужило толчком к крестовым походам. Однако сельджукская держава стала еще в 1070-е годы расползаться на полунезависимые владения. А в 1092 году она распалась на враждующие между собой и с местными арабскими правителями, в том числе Фатимидами, небольшие княжества.
Что же касается ситуации в Иерусалиме, то стоит помнить, что Святой Город был завоеван мусульманами еще в 637 году. В 1009 году египетский халиф Хаким (985–1021, халиф с 996 года), судя по всему, психически больной человек, начал гонения на христиан и иудеев. Он приказал разрушить все синагоги, церкви и монастыри, начав с церкви Гроба Господня. По сведениям позднейших хронистов, в которых трудно отличить правду от легенды, христианам предписывалось носить на шее медный крест, весивший десять фунтов. От иудеев же требовалось волочить за собой плахи в форме, почему-то, телячьей головы.
Известия о происходящем в Египте вызвали в Европе шок, появились толки о близящемся конце света и о явлении Антихриста в виде халифа Хакима. Но это не привело к военной экспедиции. Тем более, что гонения в 1020 году неожиданно прекратились. Год спустя Хаким таинственно исчез.
В 1048 году византийцы, получив разрешение египетских властей, отстроили церковь Гроба Господня. Между 1070 и 1080 годами, скорее всего, уже при турках, был основан госпиталь св. Иоанна Иерусалимского для паломников. Так что следует поискать причины крестовых походов в другом месте, причины как долговременные, так и относящиеся именно к периоду, предшествовавшему началу крестовых походов.
Крестовые походы и средневековые представления о пространстве
Строго говоря, подавляющее большинство участников крестовых походов понятия не имели о том, что они шли именно в крестовый поход. Это выражение встречается в современных им источниках один раз, в конце XIII века, и введено в оборот историками конца XVII века. Тогда говорили: «пойти за море», «странствовать по стезе Господней», «принять крест», «отправиться в паломничество в Святую Землю». Это значит, что в сознании людей того времени даже не война за веру, но именно путь, передвижение от дома до святынь было главной целью.
Представления людей Средневековья о пространстве весьма отличались от наших. Пространство для них было наполнено ценностным, религиозным содержанием. Бывали места святые — например, церкви, и места прóклятые — например языческие капища. Останки святых придавали благодать местности, где хранились мощи. Стержнем и нравственным смыслом всемирной истории были события земной жизни Христа, от Рождества до Вознесения. Сооветственно, центром всемирной географии был Иерусалим, земное отражение Небесного Иерусалима (Царства Небесного).
Средневековые карты изображали Землю в виде круга, и центром этого круга был именно Иерусалим. «Иерусалим — это пуп Земли», — говорил в своей речи Урбан II. Земной Иерусалим — самое высокое место, ибо ближе всего к Иерусалиму Небесному, и умерший в Иерусалиме быстрее попадет в рай. Страшный Суд начнется в окрестностях Святого Города, и похороненные там раньше окажутся у престола Грозного Судии. Палестина, по воззрениям эпохи, — Святая Земля в буквальном смысле. Тот, кто придет туда, исполнится благодати. Воды реки Иордан , где Спаситель принял крещение , смывают все грехи, опять же, в буквальном смысле. Так что путь от родины к Земле Обетованной есть одновременно и нравственное, духовное движение от греха к спасению.
Все сказанное, однако, делает понятным стремление к паломничеству, но не объясняет жажды военного захвата.
«Край плодороднейший»
В некоторых вариантах речи Урбана II, донесенных до нас различными хронистами, звучат не только духовные мотивы, но ведь материальное и духовное в Средние века, во всяком случае, в массовом сознании, не были столь резко разведены, как сегодня. Папа заявил, что все, отправившиеся отвоевывать у мусульман Святую Землю, получат отпущение грехов, а павшие в бою с неверными — вечную награду на небесах. Победа же принесет и земные блага воителям за веру: «Кто здесь горестен и беден, — так перефразировал Урбан евангельское изречение, — там будут радостны и богаты! Пусть увенчает двойная награда тех, кто не щадил себя в ущерб своей плоти и душе».
Земля, на которой почиет благодать, не может не быть благодатной в земном смысле, плодородной, даже сверхплодородной. «Реки там текут млеком и медом, с каждой травинки капает масло, это край плодороднейший в сравнении с другими, это второй рай», — настаивал Урбан II. В годы, предшествовавшие началу крестовых походов, было несколько неурожайных лет. Поэтому слова о земле, где с каждой травинки капает масло, не могли не будоражить воображение простолюдинов.
У благородных же рыцарей была другая мечта. Самым привлекательным в их глазах было владение землями. Рыцарский надел должен был обеспечивать возможность его владельцу иметь вооружение и пропитание, посему не мог делиться и дробиться до бесконечности. С начала XI века в Западной Европе среди вассалов мелкой и даже средней руки распространяется принцип майората (от лат. major — «старший»). В соответствии с ним старший сын получает в наследство все, младшие — ничего. И вот перед глазами этих младших замаячила надежда обрести вожделенные феоды.
Впрочем, стремление захватить богатства Святой Земли было в глазах людей того времени не жадностью, а мечтой об исполнении Господнего завета. Ведь по св. Писанию именно эта земля была обещана Им избранному народу, каковым после Христа являются не евреи (по Ветхому Завету), а христиане. Ныне Святая Земля, Иерусалим, Гроб Господень находятся в руках неверных, и эти неверные самим фактом своего присутствия оскверняют святыни. Следовательно, необходимо вернуть себе истинным Богом заповеданное достояние, смыть скверну своей и чужой кровью. «Становитесь на стезю Святого Гроба, исторгните землю эту у нечестивого народа, покорите ее себе», — взывал Урбан II.
«Воинство Христово»
Заповедь «не убий», разумеется, не отменялась, но в XI века изменилось отношение к войне. В рыцарстве стали видеть ту силу, которая должна помочь Церкви устроить христианское общество. В рыцарских обычаях, в церковных обрядах, в культе святых проявляются новые черты. Священники благословляют рыцарское оружие. При посвящении в рыцари меч новопринимаемого в рыцарское сословие лежит на алтаре. Сам новопринимаемый проводит ночь в храме в посте и молитвенном бдении, свершает омовение в купели, напоминающей крещальную, и дает при посвящении клятву защищать святую Церковь.
Оживают идеи «справедливой войны», высказывавшиеся еще Августином Блаженным (, 354–430). Если война ведется от имени Церкви, по призыву Церкви и против врагов Церкви, то она не является злом. Папа Григорий VII (, между 1020 и 1025 — 1085, папа с 1073 года) впервые употребляет выражение «воинство Христово» не по отношению к монахам (как это было прежде), а к рыцарям, которые служат Святому престолу.
«Поход бедноты и народное христианство»
В марте 1096 года в «паломничество за море» отправились крестьяне, горожане, мелкие рыцари (впрочем, там было несколько представителей знати), просто всякий сброд — воры, нищие и т.п. Видимо, поэтому историки нередко не включают сие «паломничество» в общий счет крестовых походов — уж больно эти «воины Божьи» не вписывались в благостную картину войны за веру — и называют его «крестовым походом бедноты».
Несколько лет неурожая в Северной Франции и Западной Германии подорвали благосостояние людей, для многих поход был единственным способом выйти из тяжелого положения. Папа не только заранее отпустил грехи всем крестоносцам, но и приостановил выплату ими долгов, запретил преследовать по суду до окончания похода и взял под свою защиту оставшееся имущество и семьи паломников. Светские суды отменяли приговоры уголовным преступникам, если те принимали крест.
Но не только жажда обогащения или, хотя бы, возможность вырваться из нищеты или даже избавиться от казни, влекли этих людей. Среди толп, вооруженных косами, топорами, просто дубинами, немалую часть составляли женщины, дети, старики. Они желали, коль скоро не могут сражаться, обрести мученический венец. Царил религиозный подъем. Божья благодать и желание земных благ, стремление уйти от господ и ожидание чуда сливались воедино. Это была вера простых людей, которую современные историки называют «народным христианством».
Один крупный отряд из Северной Франции вели безземельный рыцарь Готье Голяк (, умер в 1096 году) и монах-проповедник Петр Амьенский (по месту рождения), он же Петр Пустынник (, около 1050–1115). Жизнь и деятельность последнего обросли легендами, в которых весьма трудно отделить вымысел от реальности. Он предстает чуть ли не душой и вдохновителем вообще всего крестоносного движения. Блестящий оратор и суровый аскет, он ходил босиком, одетый в лохмотья, не ел ни хлеба, ни мяса, питаясь рыбой и овощами. Петр побывал в паломничестве в Иерусалиме и, если позднейшие хронисты не добавили чего-либо от себя, имел беседу с патриархом Иерусалимской Православной Церкви Симеоном II (ум. в 1105 году, патриарх с 1093 года). Патриарх жаловался, что Византия плохо защищает христиан на Востоке, и просил, через Петра, помощи от Запада. По словам Петра Пустынника (если только их не вложили в его уста позднейшие летописцы), когда он молился в церкви Гроба Господня, ему в видении предстал Христос и повелел проповедовать освобождение Святой Земли. Иные добавляли, что отшельник из Амьена даже показывал письмо, полученное непосредственно от Бога, в котором Вседержитель требовал отвоевать Иерусалим.
Бывали еще более экзотические руководители. Впереди некоторых отрядов, к ужасу образованных представителей духовенства, шли гусь или коза. Считалось, что Господь проявляет Свою волю через неразумных животных и приведет верующих туда, куда им надо. Подходя к каждому городу, паломники спрашивали: «Не Иерусалим ли это?». Дело не только в том, что они не имели ни малейшего представления ни о пути, ни даже о положении места своих устремлений, но и в том, что Всевышний мог, по их мнению, сократить им дорогу и немедленно доставить в Иерусалим.
Мы хотели показать выше, что вело людей в крестовый поход, каковы причины великих подвигов и жестоких преступлений. Но сами крестовые походы — это, как сказано в одном из романов братьев Стругацких , «совсем другая история». (В полном виде рассказы автора о крестовых походах будут опубликованы в томе «Всемирная история. Средние века» энциклопедии для детей издательства «Мир энциклопедии».)
