Совершенный храм на берегу Нерли: как появился один из самых известных памятников древнерусского зодчества

В десяти километрах от Владимира по направлению к Нижнему Новгороду находится городок Боголюбово. Дорога берет вверх, и по правой стороне прекрасно видны синие купола огромного собора Свято-Боголюбского монастыря, построенного в 1866 году. А в глубине двора стоит непонятная пристройка к Рождественскому собору — лестничная башня и переход. Это все, что осталось от дворца основателя этого села и одной из самой любопытных фигур русской истории — Андрея Боголюбского.

В отличие от своего отца, Юрия Долгорукого, Андрей не любил Киев. По «ряду» Юрия как раз ему должен быть достаться Киев, а Суздальская земля отходила к младшим сыновьям. В 1149 году Андрей получил от отца в держание Вышгород, но через год был переведен в западнорусские земли, где держал города Туров, Пинск и Пересопницу. В 1151 году он с согласия отца вернулся в родную суздальскую землю, где, видимо, имел удел.

Судя по всему, о нелюбви Андрея к Киеву знали ростово-суздальские бояре, которые чем-то соблазнили Андрея Юрьевича. Возможно, они считали его удачным кандидатом на роль князя-марионетки. Так или иначе, в 1155 году Андрей совершает решительный шаг — тайком от отца выезжает со всем своим двором из княжеского села Вышгород под Киевом и держит путь на Владимир. С собой князь «захватил» икону Богородицы, по преданию написанную евангелистом Лукой (ныне она известна как Богоматерь Владимирская).

Судя по всему, дворец разрушился еще в домонгольское время, а вот собор имел все шансы дойти до наших дней — но увы… В 1722 году Рождественский собор рухнул по вине игумена монастыря Аристарха. Собор показался невежественному владыке недостаточно светлым, и он велел проломить в его стенах огромные окна. Древний памятник разрушился. Уцелели только башня и переход. Их решили оставить, а на фундаментах обрушившейся церкви построить новую.

Фрагменты домонгольского памятника оставили не из любви к древности. Дело в том, что за 20 лет до катастрофы церковь канонизировала Боголюбского. Князь погиб в 1174 году мученической смертью — его убили бояре-заговорщики. Израненный князь Андрей сполз из своей опочивальни по ступеням лестничной башни, скрылся в нише за «столпом восходным» и был здесь добит убийцами. Место гибели вновь канонизированного святого подлежало сохранению.

Историк архитектуры Владимир Косточкин в книге «Древнерусские города» так писал о Боголюбове: «Укрепленная загородная резиденция великого князя выдерживала сравнение даже с лучшими образцами дворцового строительства романского Запада. В отделке храмов кроме барельефной резьбы необычайно широкое применение получил своеобразный прием оковки порталов и барабанов куполов золоченой медью. Впечатление золотых листов производили блестевшие медные плиты пола боголюбовского собора, в состав которого была введена и круглая скульптура. Особенно яркое впечатление производил белокаменный замок Андрея Боголюбского».

Но руины дворца все-таки не самое главное детище князя Андрея, дошедшее до наших дней. Еще в километре с небольшим, посреди луга на берегу речки Нерль стоит церковь, которая является одним из самых известных памятников древнерусского зодчества, символом Руси. И в то же время история храма Покрова на Нерли сама по себе очень непроста, как в ключе понимания ее замысла, так и в ключе отношений храма с самой православной церковью.

Международный проект

С самого начала все, что было связано со строительством этого храма, не укладывалось в традиционные рамки. Начнем с того, что это первый Покровский храм на Руси, а сам праздник Покрова в числе главных праздников Владимира установил сам Андрей Боголюбский с епископом Федором в обход санкции митрополита.

Строили храм, разумеется, по канонам русского белокаменного зодчества. Нам хорошо известны постройки отца Андрея Юрьевича, знаменитого Юрия, прозванного за маниакальное стремление получить киевский престол Долгоруким — сохранившиеся храмы в Переславле-Залесском и Кидекше. Однако мастеров Андрею прислали «от немець». По свидетельству Лаврентьевской летописи (запись о строительстве во Владимире под 1160 годом), строительную артель Боголюбского составляли «из всех земель все мастеры». Предполагается, что руководил ей зодчий, присланный Боголюбскому Фридрихом Барбароссой.

Летописи не упоминают о возведении храма, но, скорее всего, подразумевают его, говоря про строительную деятельность князя Андрея в Боголюбове: «И постави… две церкви камены во имя святыя Богородицы». Один из них — Рождества Богородицы во дворце, а второй — Покрова Богородицы в устье Нерли.

Более позднее Житие Боголюбского дает нам точные данные — сообщается, что храм «единым летом соверши», то есть построен за год, и упомянуто, что Покрова на Нерли — храм-мемориал в память об умершем в 1165 году сыне Боголюбского Изяславе. То же Житие отмечает, что это еще и памятник победы Боголюбского над булгарами в 1164 году (Изяслав скончался от ран, полученных в сражении). Так и гуляет по научной литературе датировка 1165 или 1166 год, с которой трудно не согласиться, хотя есть попытки датировать храм и другими годами, в том числе 1158-м.

Открытия археологов

Раскопки, проведенные вокруг храма в 1950-х годах великим знатоком древнерусской архитектуры Николаем Ворониным, показали, что Покрова на Нерли, силуэт которого всем хорошо знаком благодаря своей лиричности, изяществу и совершенству, выглядел на самом деле совсем не так.

Человек, имеющий представление о домонгольской архитектуре, знает, что в те времена храмы завершались не луковичной главой, а шлемовидной, более приземистой. Главу этой церкви заменили на луковичную только в 1803 году.

Кроме того, результаты раскопок сильно удивили ученых: церковь, оказывается, окружали с трех сторон галереи, скорее всего в половину высоты здания. А сам же храм пришлось строить на искусственном холме. Дело в том, что, судя по всему, площадку для строительства выбрал сам князь, но в те времена весной уровень воды здесь повышался на три с половиной метра. Так что пришлось специально повышать рельеф, а фундаменты церкви опускать на глубину 5,3 метра!

Склоны холма также были облицованы камнем, а к реке, скорее всего, спускалась лестница: здесь обустроили пристань. Реконструкция первоначального облика дает совершенно непривычную нам картинку, поэтому неудивительно, что ее не сразу приняли в научной среде. Но с археологией все-таки не поспоришь.

Графическая реконструкция первоначального облика церкви Покрова на Нерли, сделанная Николаем Ворониным (слева) и уточненный вариант Сергея Заграевского (справа)

Таким образом, у Боголюбского получился не просто храм-мемориал, а парадный памятник, встречавший корабли, которые шли из Суздаля и Ростова во Владимир. Вероятно, князь лично водил дорогих гостей на богослужение (летопись отмечает такую причуду Андрея).

Безвозвратные потери и уцелевшие скульптуры

Время изменило облик храма Покрова. Но и не только время. История взаимоотношения Покрова на Нерли с официальной церковью оказалась очень непростой. Самой большой угрозе здание подверглось в 1784 году. Игумен Боголюбского монастыря решил выстроить новую колокольню, а чтобы не тратиться на покупку камня, тут же нашел его источник — церковь Покрова. Постройка ветхая, небольшая, но на колокольню хватит, а что храм древний, так это неважно.

Впрочем, возможно, влияние оказала и грузинская скульптура (у Андрея были связи с Грузией, и его старший сын Юрий в итоге стал первым мужем знаменитой царицы Тамары). На соборе Свети-Цховели в древней грузинской столице Мцхете можно увидеть очень похожую фасадную резьбу.

Кстати, со скульптурой Покрова на Нерли связан любопытный казус, на примере которого можно проиллюстрировать степень доказательности некоторых построений в искусствоведении.

В центральных закомарах собора изображен человек с псалтирью (музыкальный инструмент), которого слушают звери. Чтобы ни у кого не было сомнений (так принято, скажем, в иконописи), сверху написано, кто это. Человек с псалтирью — царь Давид. Очень похожая фигура изображена и на более позднем (лет на 25–27) Дмитриевском соборе, но без подписи.

Замечательный (без ироничных ноток) искусствовед Георгий Вагнер, крупнейший специалист в области древнерусской белокаменной резьбы, построил очень красивую теорию. Дмитровский собор «принимает» эстафету у Покрова на Нерли. Поэтому на нем изображен сын Давида, тоже царь и тоже любитель песни — Соломон. В работах Вагнера приводилась масса логичных аргументов в пользу этой практически безупречной теории. И я прекрасно помню свое недоумение, когда, уже изучив труды Вагнера, я приехал во Владимир и увидел возле фигуры в центральной закомаре Дмитриевского собора открывшуюся при реставрации надпись «Давид»! Впрочем, домонгольские памятники Владимира — тема для отдельного разговора.

Многие скульпторы пытались в свое время восстановить положение рук у статуи Венеры Милосской. Но все реконструкции казались чем-то чужеродным. Так и Покрова на Нерли именно в таком виде нам — и простому богомольцу, и туристу, и фотографу — кажется совершенной.

_{Материал опубликован в марте 2008 в проекте «Телеграф Вокруг света», частично обновлен в мае 2024}