Клеймо типографа на просвет

Где и когда появились водяные знаки на бумаге (иначе — филиграни )? Кому принадлежала та бумажная мельница, что первой стала метить свою продукцию фирменным клеймом? Точных ответов на эти вопросы не существует, а предположение о том, что водяные знаки появились тогда, когда появилась и сама бумага, никак не подтверждается.

Начнем с того, что время и место изобретения бумаги известно лишь с определенной долей вероятности. Та бумага, которую делали в Китае к началу нашей эры, по способу производства и составу отличалась от бумаги, получившей спустя тысячелетие широкое распространение в средневековой Европе и Московской Руси . Ну а кроме всего прочего, восточная бумага (китайская новинка быстро покорила другие азиатские страны, а позже и Северную Африку ) на заре своего существования, как и в последующие века, не метилась водяными знаками. Это утверждение не бесспорно, но в настоящее время массовое применение филиграней на восточной бумаге не подтверждено. В то время как европейская средневековая бумага буквально «пестрит» (если такое слово уместно в отношении картинок, видимых только на просвет) водяными знаками.

Сейчас принято считать, что первые филиграни появились на европейской бумаге, и случилось это около XIII века. К тому времени бумага была уже хорошо известна в Испании , где ее производство наладили арабы и где к середине XII века существовало много бумажных мастерских. Но именно итальянцы, построив в XIII веке бумажные мельницы в Фабриано, Генуе , Турин , Венеции , стали выпускать так много превосходной по качеству продукции, что засыпали ею всю Европу. На Руси итальянская бумага появилась уже к XIV веку.

Видимо, итальянские мастера и ввели моду на водяные знаки. Во всяком случае, французы стали строить бумажные мельницы позже итальянцев — в XIV веке, однако в производстве отличной писчей бумаги они быстро преуспели и вытеснили итальянскую продукцию с внутренних рынков, а постепенно и с рынков Голландии , Англии и Московской Руси. Немцы в деле изготовления бумаги отстали от французов и итальянцев примерно на сто лет, и родоначальниками филиграней считаться не могут. Напротив, они поначалу заимствовали типично итальянские и французские водяные знаки, иногда видоизменяя их. Только к концу XV — началу XVI веков немцы стали производить собственную бумагу довольно хорошего качества, поставляя ее в том числе и на Русь. А в XVII веке всех обошли голландцы, значительно потеснив на общеевропейском рынке господствующую там французскую бумагу и явив миру свои водяные знаки.

Если отыскать страну-родоначальницу филиграней нелегко, то установить, какие из водяных знаков являются древнейшими, вполне возможно. Но для начала необходимо рассказать о том, как, собственно, делался водяной знак, да и сама средневековая бумага — тогда будет понятно, почему мастера бумажных дел начинали именно с таких филиграней.

Новая жизнь обносков

Бумагу делали из тряпья , и чем изношеннее были тряпки, тем легче было их обрабатывать. С них срезали застежки, распарывали швы, резали на части и бросали в котлы, где тряпки варились с известью для удаления красок, жира и грязи. После этого влажное тряпье складывали в каменные погреба или просто в кучи и подвергали брожению до тех пор, пока оно не начинало расслаиваться на волокна. Волокнистую массу несли в отделение размола, где ее перерабатывали в субстанцию, напоминающую густой овсяный кисель.

А вот дальше начиналось самое интересное. Мастер-бумажник брал в руки специальную прямоугольную форму, вместо дна у которой была сеть из тонкой металлической (медной) проволоки. Этой формой он зачерпывал теплый «кисель», потряхивал вправо-влево и вперед-назад (чтобы лист бумаги был одинаковой плотности), давал стечь воде и опрокидывал свежеприготовленный лист на сукно.

Если зачерпнуть много жидкой бумажной массы, то лист получится толще, то есть большей плотности, если поменьше, то бумажная страница будет тоненькой — так что от мастера требовалась определенная сноровка. Дальше в дело вступал подмастерье. Он подхватывал свежий лист бумаги, накрывал его сукном и нес под пресс, чтобы удалить всю воду.

Затем лист окунали в чан с клеем (иначе бумага будет непрочной, да и чернила на ней станут расползаться) и вешали на веревку из конского волоса, чтобы просушить. Кстати сказать, иногда эта веревка оставляла на бумаге след в виде темной полосы. А еще на листе средневековой бумаги при просмотре «на свет» видны — не слишком отчетливо, но все же, — продольные и поперечные линии металлической сетки, той самой, через которую стекала вода. Возможно, этот факт и натолкнул мастеров-бумажников на создание филиграней. Ведь если к сетчатому дну черпальной формы прикрепить согнутую в виде той или иной фигурки проволоку, то жидкая бумажная масса, протекая и углубляясь в промежутки сети, ляжет на проволочную фигурку гораздо более тонким слоем, что будет хорошо заметно на просвет.

Зная способ, благодаря которому на бумаге появляется метка, нельзя не отметить, что называть ее «водяным знаком» не совсем правильно — контуры картинки создает неравномерная плотность бумажной массы и обрисовывает свет, тогда как вода в этом процессе играет второстепенную роль. Что до термина «филигрань», то он был принят именно в этом значении в итальянском (filigrana) и французском (filigrane) языках и просто «скопирован» на русский. В то время как в русском языке, согласно общим толковым словарям, под филигранью понимается «тонкая работа из серебряной или золотой канители», а не тот или иной процесс создания оттисков на бумаге, хотя употребление его в терминологическое значении также допустимо.

Дракон, лис и «царев венец»

Что проще всего сделать из кусочка проволоки? Свернуть ее колечком, смастерить крестик? Первые водяные знаки и изображали круг, два круга, пересеченных вертикальной чертой, заканчивающейся крестом, а также колокол, кувшинчик, рыбу, щит. К древнейшим филиграням, кроме того, относят большое готическое «Р», означавшее, по мнению некоторых исследователей, первую букву слова «paperus», «papier», что в переводе на русский означает «бумага». Как видим, конструкции самые простые. Но с течением времени они усложняются. Так, уже упомянутый нами кувшинчик — несколько кособокий сосуд со схематично изображенной ручкой — превращается в кувшин или даже амфору с одной или двумя четко обрисованными ручками, обзаводится устойчивой ножкой, выравнивает бока и приобретает крышку, порой богато украшенную. Какими еще водяными знаками радовали покупателей производители?

Итальянцы украшали свою бумагу водяными знаками в виде руки в перчатке (или латной рукавице ), арбалета, ножниц, лестницы, груши с листьями, ангела с крестом в руке, крыла птицы, пробитого стрелой, пилигрима в длинном одеянии и с посохом на плече, коронованной змеи, свернувшейся буквой «G», дракона . Последний чем-то очень понравился французским производителям бумаги, и они сделали дракона своей филигранью, слегка изменив его облик.

Вообще, заимствование водяных знаков с той или иной бумажной мельницы было самым обычным делом, поэтому о «национальности» филиграни обычно говорят с оговорками: «зародилась у итальянских (французских) мастеров, но в дальнейшем…». Что, впрочем, не означает, будто никто не пытается установить принадлежность водяного знака той или иной территории, бумажной мельнице, владельцу — напротив, многие исследователи занимаются именно такими изысканиями.

В то же время существует ряд водяных знаков, территориальная принадлежность которых ни у кого не вызывает сомнений. Речь идет о филигранях, изображающих государственный герб (например, водяной знак «Три лилии на щите» — герб правившей в XIV–XVI веках французской королевской династии ), герб того или иного города (вепрь был составной частью гербов многих немецких городов и, в виде водяного знака, в изобилии красовался на немецкой бумаге), а также родовой герб какого-нибудь аристократического семейства (к примеру, водяной знак герб «Лис», принадлежавший магнатам Великого княжества Литовского Сапегам, был на бумаге, производимой на мельнице Павла Сапеги).

Важно отметить, что у одного и того же водяного знака могло быть очень много разновидностей как внутри одной страны, так и за ее пределами. Например, уже упомянутый нами пилигрим иногда «надевал» шляпу с широкими полями, а такая, казалось бы, несложная филигрань как ножницы, по подсчетам исследователей, существовала в 66 вариантах. Да что там ножницы — водяной знак «бычья голова», распространенный по всей Европе, имел не менее 1300 вариантов! Подсчитать же общее количество всех дошедших до нас из Средних веков филиграней довольно сложно — самые приблизительные расчеты позволяют говорить о десятках тысяч водяных знаков. Это если брать за единицу как сам водяной знак, так и его разновидности, если учитывать «понятные» филиграни и те маловразумительные «загогулинки с бантиком», которые порой встречаются на старинной бумаге. В каталогах водяных знаков принято отводить несколько заключительных страниц, озаглавливая их словом «неясные» (имеется в виду смысловая нагрузка).

И все же «загогулинки» в качестве филиграней — редкость. Видимо, уже в Средние века и производители, и потребители бумаги рассматривали водяной знак как картинку, указывающую на формат бумаги и ее качество, а также несущую эстетические функции (что не мешало ей одновременно служить фирменным клеймом одного мастера или всей мельницы). Во всяком случае, покупатели прекрасно знали, какой водяной знак присутствует на той или иной бумаге, и отправлялись в книжный ряд (там торговали и бумагой) за конкретным товаром.

«Надобна стопа бумаги „царева венца“», — так говорили покупатели на Руси, имея в виду бумагу с водяным знаком в виде короны, по другим данным: геральдической лилии в щите под короной (происхождение первой филиграни, скорее всего, итальянское, но быстро заимствованное другими странами). Эта бумага была отличного качества и употреблялась нашими соотечественниками для написания важных документов. В то время как для документов попроще можно было покупать бумагу «под дураком». Таким эпитетом на Руси XVII века именовали бумагу с водяным знаком la folie — голова шута в колпаке и с воротником, украшенным бубенцами (эта филигрань, по-видимому, немецкого происхождения). «Беру три листа бумаги „аламода“», — эта фраза из XVII–XVIII веков, когда в ходу была бумага с богатой на детали филигранью: дама в вытянутой руке держит цветок (иногда сердце), рядом с ней стоит кавалер с поднятым бокалом, между ними цветущий розовый куст, внизу надпись: «All mode papier» (скорее всего, эта бумага с мельниц близ Нюрнберга ).

Заморская бумага

Русь познакомилась с бумагой в XIII–XIV веках. Часть дошедших до нас документов XIV века (таких, например, как договор московского великого князя Семена Ивановича Гордого с братьями Иваном и Андреем) написаны на бумаге, но большинство из них все еще писалось на пергамене. Однако с течением времени бумага вводится в оборот все чаще и чаще.

Нерегулярно собирающиеся «избы», или «дворы» — канцелярии конца XV века, где решались те или иные «дела государевы» и, соответственно, писались документы, — превращаются в постоянно действующие приказы (Поместный, Разрядный, Посольский и др.) середины XVI века. Растет штат чиновников (судья приказа — дьяк — подьячие: старшие, младшие), увеличивается документооборот, вводятся правила делопроизводства. Во второй половине XVI веке начинает свою работу Московский печатный двор — первая государственная типография на Руси.

Одновременно растет число грамотных людей. Все это увеличивает спрос на более дешевый, чем пергамент, материал для письма — бумагу, ввозимую из-за границы. И составляются поверх французских филиграней в виде петуха или собачки меновые и купчие грамоты Поместного приказа, печатаются на скачущем верхом на лошади и трубящем в рожок почтальоне (или форейторе) экземпляры «Апостола», проступают сквозь строки «Требника» и «Лествицы» итальянские или французские водяные знаки в виде грозди винограда, бегут кирилличные строки частных писем по филиграням с лотарингским (шестиконечным) крестом, пишутся слезные челобитные («бьют челом и плачутся тебе, Государь, сироты Божии») на бумаге с якорем и поднявшим паруса кораблем, переписывается любимая «Повесть о Петре и Февронии» поверх скачущего оленя или пригнувшего голову единорога.

Попытки наладить собственное производство бумаги предпринимались на Руси со времен Ивана IV Грозного (1533–1584). По сохранившимся документам также известно, что во второй половине XVII века действовали бумажные мельницы на реках Пахре и Яузе. Однако по тем или иным причинам первые русские бумажные мельницы просуществовали недолго и их продукция, конечно, не могла вытеснить привозную бумагу.

Говорить о широком размахе писчебумажного производства в нашей стране можно со времен Петра I Великого (1672–1725). Поначалу русские бумажные мельницы заимствовали некоторые элементы устройства мельниц голландских. Голландское (и в целом западноевропейское) влияние чувствуется и в филигранях, которыми метилась выпускаемая бумага. Лишь с середины XVIII века производство русской бумаги становится «на собственные ноги», открывается все больше бумажных мельниц, постепенно уменьшается ввоз бумаги иностранного производства, появляются типично русские водяные знаки, но это уже совсем другая история.