И з глубокого сумрака бездны медленно выплывало чудище. Гигантская китовая акула была всего в нескольких ярдах от водолазов и продолжала приближаться, фотограф Дэвид Дубилет и его помощник Гери Белл заняли позицию прямо по носу рыбины, чтобы сфотографировать ее огромную пасть, поглощающую пищу. Такая работа не заключала в себе никакой опасности, поскольку эта огромная акула питается планктоном — похожим на креветок крилем — и маленькими рыбешками.
По мере приближения водолазов китовая акула начала слегка изменять курс, забирая в глубину, — типичное поведение этих водных обитателей при появлении водолазов. На блекло-голубом фоне морской' воды рыба казалась парящей в пространстве. Однако это впечатление было обманчиво. Акула двигалась вперед с такой скоростью, что Эжени Кларк, член группы по изучению китовых акул, даже напрягая все силы, недолго смогла выдержать это соревнование.
Рука Эжени в поисках опоры скользнула по толстой, прочной шероховатой коже гиганта. Даже в движении акула казалась практически неодушевленным предметом, похожим на подводную лодку или огромное бревно. Чтобы не отстать от объекта своего исследования, Эжени ухватилась за спинной плавник монстра, там, где он соединяется с туловищем, поскольку кожа акулы в этом месте мягкая и лишена чешуи.
Акула почувствовала прикосновение и ускорила движение. Вода плотнее сжала тело Эжени, у которой появилось ощущение, что ее тащит за собой автобус.
Наконец исследовательница отпустила акулу и с восхищением следила, как это грандиозное пятнистое создание медленно уходит в глубину. Водолазы пробыли под водой всего три минуты. Из них около минуты пришлось на «общение» с акулой.
Группа исследователей проехала полмира, чтобы попасть на риф Нингалоо, находящийся в Индийском океане недалеко от берегов Западной Австралии. У них была одна цель — узнать как можно больше о редких и неизученных творениях природы, китовых акулах.
Нет ничего удивительного, что имеется столь мало сведений об этих существах, совершенно непохожих ни на других акул, ни на дышащих воздухом китов, млекопитающих, чье название было дано китовой акуле из-за ее размеров. Китовая акула, если кому-то и повезет ее увидеть, бороздит море в загадочном одиночестве.
Немногие исследователи моря могут похвастаться хотя бы несколькими встречами с ними. Большинство ученых потратило всю свою жизнь, плавая в тропических морях, но так и не найдя ни одной акулы. Никто не знал, сколько их существует всего, а также где находится их основной ареал.
Одержимый интересом к китовым акулам, Эжен Гуджер из нью-йоркского Музея естественной истории провел почти всю свою жизнь, регистрируя каждое место, где моряки и рыбаки убивали или встречали китовых акул. В начале 30-х годов он пришел к выводу, что китовые акулы чаще всего встречаются в морях вокруг Филиппинского архипелага и, используя течения, путешествуют на большие расстояния. В 80-х годах Фэй Волфсон, зоолог из Габбсовского института исследований Мирового океана, находящегося в Сан-Диего (Калифорния), продолжила дело Гуджера, умершего в 1956 году. Она опубликовала подробный перечень встреч с китовыми акулами по всему миру.
Китовые акулы — субтропические рыбы и водятся в полосе от 30-го градуса северной широты до 35-го южной. Однако они добираются и до более высоких широт, пользуясь теплыми течениями, подобными Гольфстриму, или японскому Куросио, и изредка заплывают в моря умеренного пояса. Но, по-видимому, они предпочитают поверхностный слой воды с температурой 21 — 31 градус, где прохладные, богатые пищей течения смешиваются с теплыми, изобилующими планктоном водами. Совершенно идеальны для них условия у рифа Нингалоо, где оканчивается течение Леувин. Здесь океан буквально кишит пищей.
Чрезвычайная цепь событий, вызвавшая из глубин большое количество китовых акул, началась в ночь на 8 марта 1991 года, когда вода вокруг рифа превратилась в самый настоящий суп из яиц, которые миллионами выбрасывали в воду коралловые полипы. Это было похоже на Марди-гра (Марди-гpa (Жирный вторник) — французский народный праздник, последний день карнавала, приходящийся на первый вторник марта.) в миниатюре, когда все участники праздника отпускают розовые и белые воздушные шарики, наполненные гелием.
Вскоре появились черви-полихеты, извивающиеся под лучами фонарей водолазов. Некоторые из червей, длиной до пяти дюймов, были красного цвета, другие — изумрудно-зеленого. Возможно, у них также наступил период размножения. Масса полихет оказалась настолько плотной, что риф невозможно было разглядеть.
Через некоторое время яйца кораллов раскололись и на поверхности воды образовалась розовая маслянистая пленка, наполнявшая ночной воздух странным ароматом, сладковатым и острым одновременно, — смесью запахов розовых лепестков и йодной настойки.
Массовое размножение кораллов у западных австралийских рифов обнаружил в 1984 году Крис Симпсон, известный исследователь подводного мира. Он выяснил, что эта подводная феерия происходит каждый год, обычно через неделю после мартовского полнолуния. Но каждые три года, когда полнолуние наступает в начале месяца, некоторые кораллы начинают размножение на месяц позже. Этот год как раз оказался третьим в цикле, что дало два взрывообразных выброса кораллового потомства, вызвавших внезапный прилив протеина в океан. Не замедлил появиться планктон, а следом плотные косяки маленьких рыб семейства сельдей. Через несколько дней к ним присоединились крупные пожиратели планктона: небольшие киты, гигантские скаты — манты и такие долгожданные китовые акулы.
Сначала каждый день приплывало лишь несколько китовых акул. Затем становилось все больше и больше, и число их достигло пика после второй волны размножения кораллов. За месяц наблюдений с воздуха было замечено 285 гигантов. Но большую часть из них, конечно, видели не один раз, поскольку акулы в поисках пиши постоянно курсировали на одной территории.
Исследователи ныряли с шлюпки под названием «Зодиак», используя для работы небольшие акваланги. Когда с наблюдательного самолета сообщили на экспедиционное судно «Нордон» о появлении в полумиле от него китовой акулы, исследователи, проверив водолазное оборудование и фотоаппаратуру, направились в указанный район, где перебрались на «Зодиак». Шлюпка быстро приближалась к огромному темно-серому спинному плавнику, резавшему воду в пятидесяти ярдах от нее. Мотор заглушили, и водолазы посыпались за борт.
Это была молодая двадцатифутовая китовая акула, очень изящный экземпляр. Отчетливый рисунок ее двухдюймовых белых пятен — характерный узор любой китовой акулы — переливался подобно бело-голубому маскарадному костюму. Как и большинство рыб, плавающих в хорошо освещенной зоне около поверхности, китовая акула сверху темнее, чем снизу; эта покровительственная окраска делает ее почти невидимой для стороннего наблюдателя под любым углом зрения. Пятна и полосы также маскируют ее и от хищников, и от добычи, хотя это преимущество излишне для создания, не имеющего природных врагов и не испытывающего необходимости подкрадываться к жертве.
У исследователей была возможность изучать китовых акул с близкого расстояния, как в воде, так и со шлюпки. Жофф Тэйлор и Роки Стронг, американские биологи, пометили отдельных рыбин, но из-за сложности работы с оборудованием смогли следить за ними всего несколько дней. Характерные шрамы, а также белые пятна и линии на их спинах, подобно отпечаткам пальцев у человека, позволяли Жоффу идентифицировать отдельных акул. Метки показали, что они не покидают свою охотничью территорию сразу после кормежки.
В среднем китовые акулы имели около двадцати пяти футов в длину и весили от восьми до десяти тонн. Большинство из них реагировало на появление исследователей без видимой тревоги, однако отплывало в сторону или направлялось в глубину, используя мощные толчки хвоста.
Поведение акул при появлении человека трудно предсказать. Большие по размеру рыбы безразличны к человеческому прикосновению; иногда даже кажется, что оно доставляет им удовольствие. Самая большая акула, которую видели исследователи, — тридцатидвухфутовая — совершенно не была взволнована появлением водолазов. Она плыла рядом со шлюпкой, когда Эжени вылезла из воды. Эжени видела с палубы «Нордона», как акула нежилась в лучах солнца у поверхности, позволяя Жоффу поглаживать мягкую кожу на ее горле и Дэвиду делать фотографии ее приоткрытой пасти. Идиллия продолжалась около тридцати минут. Но какая-нибудь из акул могла внезапно сделать рывок в глубину, особенно если кто-либо касался ее хвоста.
У некоторых из китовых акул были раздутые животы, как будто они ожидали потомство. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это молодые самцы, просто их желудки были набиты пищей.
Хотя китовые акулы обычно спокойны и считаются безопасными, в районе от острова Маврикий до Сейшельских островов было зарегистрировано четыре «нападения» на рыбацкие лодки. Один из отчетов сообщает, как акула направилась прямо к лодке с широко открытой пастью, ударила ее в корму и перевернула. Вероятнее всего, животное просто увлеклось кормежкой и не заметило присутствия лодки.
Несколько инцидентов было отмечено у Нингалоо, где все большее число туристов влечет в воду желание пощекотать нервы ездой на акуле. Власти обеспокоены последствиями контактов человека с этими созданиями и говорят о необходимости законодательного регулирования общения с китовыми акулами, а возможно, и о запрете подобной езды.
Манера питания китовой акулы сильно отличается от привычек второй по размерам рыбы, также кормящейся планктоном, — гигантской акулы. Гигантская акула бороздит море, широко раскрыв пасть, пассивно пропуская через нее галлоны воды в минуту и заглатывая попавшуюся пищу.
В противоположность ей китовая акула разыскивает свой корм. Медленно подплывая к скопившемуся у поверхности планктону или анчоусам, она ускоряет движение и открывает пасть только около цели. Проплывая через массу пищи, двигая головой из стороны в сторону, она подобно насосу всасывает все облако корма или же его часть. Иногда акула почти останавливается, зависая вертикально, и раскачивается вверх-вниз, засасывая пищу, — характерная черта, которую отметил еще в 1941 году Эжен Гуджер.
Однажды Дэвид и Гэри получили замечательную возможность понаблюдать за кормежкой китовых акул.
Недалеко от места их погружения находилось огромное коричневое облако криля. Внезапно из мрака материализовались две китовые акулы. Водолазы не видели их открытых пастей, а только наблюдали, как животы рыбин постепенно раздувались от поглощаемого в неимоверных количествах корма.
Затем акулы исчезли, и вместе с ними большая часть криля, как будто два грандиозных комбайна прошли сквозь хлебное поле.
Необычная анатомия пищеварительного тракта китовой акулы изложена в библейской истории с Ионой, проглоченным китом. Легко представить себя засосанным в огромную пасть китовой акулы, расположенную в передней части головы. Вы даже не заметите три тысячи зубов, усеивающих каждую челюсть, настолько они малы — менее четверти дюйма длиной — и к тому же прикрыты кожаным лоскутом, или парусовидной перепонкой. Пещерообразная пасть даже небольшой взрослой китовой акулы легко может вместить пару Ион.
Вы не останетесь надолго в пасти, а будете засосаны в глотку, где путь воде преграждают десять пластинчатых щелей. Верх и бока глотки китовой акулы образуют гигантский «дуршлаг», состоящий из пяти пар пластин, покрытых темным пористым веществом, с промежутком не более одной десятой дюйма между ними.
Когда акула закрывает пасть, пластины смыкаются позади языка, пропуская через себя жидкость. Вы можете почувствовать через стенки глотки биение огромного сердца, когда вся масса криля, маленьких рыбешек — и вы с нею — смывается в громадный и эластичный «банкетный зал» — желудок.
Китовые акулы имеют больше оснований бояться человека, чем человек — опасаться их. К счастью, мясо китовых акул на рынке не пользуется большим спросом. Наиболее ценный орган акул — богатая жиром печень, у китовых акул очень маленькая. Даже их крошечные зубы не имеют никакой ценности. Китовых акул добывают в коммерческих целях только в нескольких регионах мира и обычно в те сезоны, когда нет подходящих условий для промысла таких ценных пород рыб, как тунец, марлин, и других.
На Мальдивах, цепи коралловых островов, находящихся к юго-западу от Индии, китовых акул гарпунят с маленьких рыбацких лодок. Говорят даже, что местные ныряльщики ухитряются привязывать акул за пластины, заплывая им в открытую пасть, так что рыбу потом можно отбуксировать к берегу. Разумеется, анатомия китовой акулы не позволяет проделать подобный трюк — это всего-навсего одна из рыбацких баек.
Жители Тайваня, которые, возможно, убивают и едят больше китовых акул, чем кто-либо еще в мире, зовут ее «тофуза» — «акула тофу»: мясо ее по вкусу напоминает соевое масло — тофу. В Японии китовую акулу обычно называют «джинбей заме». «Джинбей» — это традиционная летняя куртка классического стиля из ткани свободного переплетения, узор на ней напоминает узор на коже китовой акулы: белые пятна, светлые линии на фоне цвета морской голубизны. Некоторые японские рыбаки также называют китовую акулу «эбисузаме». Эбису, их покровитель, по японским верованиям, один из семи богов удачи, обычно изображается с удочкой и рыбой.
Токихару Абэ, самый известный из японских ихтиологов, утверждает, что «встреча с китовой акулой может принести рыбаку удачу. Это знак того, что во да богата планктоном и привлекает рыб, питающихся им, а вслед за ними более ценных рыб, таких, как тунец. Японские рыбаки не любят убивать эту акулу, названную в честь бога».
Риф Нингалоо является самым большим в Западной Австралии морским заповедником, и китовые акулы, как и большинство других рыб, здесь охраняются. Можно только надеяться, что желающие посмотреть на китовых акул не отобьют охоту у застенчивых левиафанов собираться в этом месте.
Теперь ученые по крайней мере знают, где они могут изучать китовых акул, поскольку наконец удалось выяснить особенности их миграции, а также насколько глубоко они ныряют, и являются ли живородящими или яйцекладущими, где рожают самки.
Изучение этих самых кротких и самых больших рыб даст возможность лучше понять всех акул — даже тех, которые имеют скверную репутацию. Сейчас, когда популяции акул сокращаются по всему миру в связи с охотой за их плавниками, страх перед этими обитателями морей и безрассудное поливание их грязью уступают место более дальновидному подходу.
По материалам журнала «National geographic» подготовил А. Колпаков
