После одной из публикаций о поисках следов экспедиции В. А. Русанова в редакцию «Вокруг света» пришло письмо искусствоведа М. Г. Серапионовой следующего содержания:
«Уважаемые товарищи!
Я всегда с интересом относилась к полярным экспедициям и к людям, которые принимали в них участие. Полярники вызывали к себе не только интерес, но и восхищение их отвагой и мужеством.
В 1964 году меня направили на работу в Мурманск. В Мурманском архиве я искала дела о художниках-полярниках в надежде найти дела прошлых походов Чичагова, Русанова и Седова. Но тогда ничего не нашла, лишь наслышалась всяких небылиц о «Св. Фоке».
Спустя несколько лет я возвратилась в Москву. Опять обошла архивы и обратилась с запросом в Архангельское хранилище, откуда мне ответили положительно: есть дела о художниках-полярниках А. А. Борисове и др.
Но снова прошли годы, прежде чем я смогла попасть в Архангельский архив. И вот, просматривая дела о художниках-полярниках, я совершенно неожиданно для себя натолкнулась на несколько не публиковавшихся ранее документов, связанных с деятельностью
В. А. Русанова, на мой взгляд, представляющих большую историческую ценность.
С уважением
М. Г. Серапионова».
Вот эти документы.
Его превосходительству,
Господину
Главноуправляющему
Землеустройством и
Земледелием
Докладная записка
Архангельского Губернатора
И. Сосновского о награждении
участников Новоземельской
экспедиции 1910 года.
Как я уже имел честь докладывать Вашему Высокопревосходительству в записке от 24 минувшего декабря за № 1579 (1), снаряженная мною летом минувшего года под начальством геолога Русанова 2-я Новоземельская экспедиция Главного Управления Землеустройства и Земледелия не только выполнила поставленную ей задачу — обследовать северо-западное побережье, но совершила, кроме того, исключительное по своей трудности и опасности плавание вокруг всего Северного острова Новой Земли, впервые обойденного русскими людьми на русском судне после легендарного, продолжавшегося 3 года путешествия отважного помора Саввы Ложкина в середине XVIII века. У самой северной оконечности Новой Земли, мыса Желания, судно экспедиции (парусно-моторная шхуна «Дмитрий Солунский») было застигнуто льдами, отрезавшими обратный путь на юго-запад, и с трудом пробралось вдоль берега в Карское море, оказавшееся также заполненным льдом. К счастью, западные штормы отодвинули немного плавучие льды от берега, и вдоль последнего образовалось нечто вроде канала, которым и направилась шхуна. Однако местами, особенно у мысов, лед вплотную подходил к земле и судну приходилось, лавируя, пробиваться среди обширных ледяных полей. 12 дней продолжалось такое плавание на протяжении 500 верст от мыса Желания до Маточкина Шара. Не раз при этом «Дмитрию Солунскому» угрожала опасность быть затертыми или раздавленными льдами, с роковою для экспедиции перспективою зимовки без достаточного запаса провианта на безлюдном, суровом, представляющем собою сплошной ледник северо-восточном берегу Новой Земли, где погиб в 1597 году бесстрашный Баренц и где температура падает зимой до 70° ниже нуля по Цельсию. Немалыми затруднениями и опасностями сопровождалось также прохождение по заполненному льдами Маточкину Шару. Совершенное Новоземельскою экспедицией 1910 года плаванье, несомненно, займет видное место в истории полярных путешествий.
Важнейшими практическими результатами, достигнутыми названною экспедициею, явилось обнаружение на севере Новой Земли еще 4-х промысловых пунктов норвежцев сверх открытого в 1909 г. в Крестовой губе, производства ряда в высокой степени важных для разрешения вопроса о северном морском пути в Сибирь наблюдений относительно распределения льдов, в связи с характером местных ветров и о направлении морских течений, обследование сев.-западного побережья Новой Земли в колонизационно-промысловом отношении, составление весьма важных в научном отношении коллекций по геологии, палеонтологии, ботанике, энтомологии, зоологии и пр.
Нелишним считаю при этом отметить, что благодаря ничтожным размерам вознаграждения участников экспедиции и отзывчивости рыбопромышленника Масленникова, представившего экспедиции безвозмездно свое судно «Дмитрий Солунский», весь расход казны по экспедиции 1910 года составил около 5700 рублей (на полярные экспедиции художника Борисова было отпущено в свое время 54 671 руб.).
При личном моем представлении 21 минувшего декабря Государю Императору, Его Императорскому Величеству благоугодно было подробно расспрашивать меня о деятельности названной правительственной экспедиции и выразить свое удовольствие по поводу достигнутых ею блестящих результатов. Столь милостивое внимание Государя Императора к трудам Новоземельской экспедиции Главного Управления Землеустройства и Земледелия дает мне смелость ходатайствовать перед Вашим Высокопревосходительством о представлении к награждению начальника этой экспедиции В. А. Русанова, препаратора Четыркина, капитана «Дмитрия Солунского» Поспелова, проводника самоеда Ильи Вылки, штурмана Ремизова и всей судовой команды.
Прилагая при сем наградные листки на названных лиц, считаю необходимым представить нижеследующие дополнительные сведения:
1. В. А. Русанову, посещающему Новую Землю уже в IV раз и вполне отдавшемуся изучению этой интересной и важной окраины в геологическом и палеонтологическом отношениях, правительственныя Новоземельския экспедиции 1909 и 1910 годов, всецело обязанных своим успехом исключительно благодаря только его выдающимся личным качествам и самоотверженной деятельности, удалось летом 1909 года найти кратчайший сухопутный проход между западным и восточным побережьем Новой Земли, считавшейся до того непроходимою в летнее время, открыть в окрестностях Крестовой губы уголь и др. полезныя ископаемыя и обнаружить тут же 1-е постоянное поселение норвежских промышленников.
При этом для исследования береговой линии от Крестовой губы до п/острова Адмиралтейства Русанов совершил исключительное по своей отважности плавание Ледовитым океаном вдоль незнакомых, скалистых и опасных берегов, на расстоянии в оба конца с лишком 400 верст, в небольшой старой, испорченной шлюпке с 2-я самоедами. Что касается широкого плана экспедиции 1910 года, то он был целиком выработан Русановым. О смелости этого плана свидетельствует, между прочим, тот факт, что, согласившись первоначально командовать судном экспедиции, штурман Смирнов, много плававший в полярных водах, отказался в конце концов от участия в экспедиции, признавая ея программу «слишком рискованною и неосуществимою».
Благодаря Русанову русским властям удалось разоблачить вовремя хищническую деятельность норвежских промышленников, хозяйничавших на севере Новой Земли, как у себя дома, настоять перед норвежским правительством на выдворении их отсюда, основать в Крестовой губе 1-й на Новой Земле русский промысловый поселок, наименованный, с Высочайшего соизволения Ольгинским, в честь Великой Княжны Ольги Николаевны, и, в результате, предохранить эту исконную русскую, но, к сожалению, заброшенную нами полярную окраину от угрожающей ей печальной участи открытия русскими людьми Груманта — Шпицбергена.
Признавая за отмеченными заслугами начальника Новоземельской экспедиции геолога Русанова сериозное государственное значение, позволю себе ходатайствовать о представлении к награждению орденом св. Владимира 4-й степени.
2. Препаратор экспедиции 1910 года, отставной коллежский секретарь Четыркин, бывший участник Монголосычуанской экспедиции Козлова, удостоенный знаком отличия военного ордена 4-й степени за отбития в ночь на 13 января 1909 года атаки Адманцев, оказал весьма ценныя услуги делу исследования северного острова Новой Земли производством съемочных работ в Архангельской губе и превосходным составлением научных коллекций образцов животного и растительного царства, переданных мною, с разрешения Вашего Высокопревосходительства, в Академию Наук. Четыркин заслуживал бы, по моему мнению, награждения орденом св. Станислава 3-й степени.
3. Капитан экспедиционного судна «Дмитрий Солунский» штурман 2-го разряда Поспелов принадлежит к числу наиболее отважных и достойнейших поморов Архангельской губернии. Уже в 11-летнем возрасте он начал морскую службу со своим отцом, работал на мурманских промыслах и служил вначале юнгою, а в 16 лет матросом на поморских каботажных судах.
С 1898 и по 1902 год Поспелов состоял шкипером шхуны «Помор» Мурманской научно-промысловой экспедиции, принимая непосредственное участие в работах последней. В 1902 году приобрел в собственность эту шхуну и с успехом начал заниматься самостоятельно звериным промыслом (тюленей и моржей), но с 1904 года судно его было задавлено полярными льдами в Карском море и погибло вместе со всею добычею, а сам Поспелов с сыном и командою едва спасся в шлюпках, был подобран у южных берегов Новой Земли норвежскою промыслового яхтою. После потери судна Поспелов сперва служил на зверобойном пароходе Комитета для помощи поморам «Святой Фока», а в 1909 году перешел на службу к рыбопромышленнику Масленникову на шхуну «Дмитрий Солунский», причем быстро зарекомендовал себя, как опытный моряк и промышленник, привезя весной 1910 года полный груз тюленя. Согласившись безо всяких колебаний участвовать в названной экспедиции 1910 года, Поспелов проявил себя, особенно во время пребывания «Дмитрия Солунского» во льдах, драгоценныя качества — исключительное хладнокровие, выдержку и неослабную бдительность. Без сна, без отдыха по целым суткам простаивал он в бочке, привязанной к вершине мачты, не отрывая глаз от окружавших льдов и выискивая в подзорную трубу наиболее удобный и безопасный путь для «Дмитрия Солунского».
Капитану Поспелову экспедиция всецело обязана благополучным исходом предпринятого отважного плавания, в виду чего, а также во внимание ко всей его предыдущей полезной деятельности, я считаю справедливым ходатайствовать о награждении его званием потомственного почетного гражданина.
4. Новоземельский самоед, житель колонии в Маточкином Шаре Илья Вылко в качестве проводника участвовал в обеих экспедициях Главного Управления Землеустройства и Земледелия в 1909 и 1910 годах и оказал им неоценимые услуги своими знанием Новой Земли и Карского моря, охотничьим искусством и редким для самоеда трудолюбием. Кроме того, Илья Вылка, по природе своей человек весьма неглупый — любознательный и благородный, обладает недюжинным художественным талантом. Поднесенные мною 21 минувшего декабря Государю Императору картины этого художника самоучки удостоены милостивого внимания и одобрения Его Величества, осчастливившего Илью Вылку пожалованием охотничьей винтовкой. Весьма интересными и ценными также оказываются карты различных неисследованных частей Новой Земли, вычерченные Вылкою. В продолжении 3-х лет занимается уже он съемкою малоизвестных восточных берегов Новой Земли, подвигаясь на собаках все дальше и дальше к северу, терпя лишения, голод, рискуя жизнью. Привязав к саням компас, согревая за пазухой окоченевшие руки, Вылка чертил карты во время самых сильных новоземельских морозов, при которых трескаются большие камни, а ртуть становится твердой, как сталь.
За деятельное содействие, оказанное Новоземельской экспедиции в 1909 и 1910 годах, и вообще за полезную деятельность Ильи Вылки на Новой Земле, я усерднейше ходатайствовал бы о награждении этого замечательного самоеда нагрудною золотою медалью.
5. Штурман Ремизов, сделавший съемку в Архангельской губе, и вся судовая команда, в лице механика Брагина, помощника механика Журавлева и матросов Ивана Хамова, Матвея Хамова, Вальявкина, Гунина, Кузьмина и Шелавина безупречно исполняли свои обязанности во все время плавания и тем немало способствовали успеху экспедиции. В виду сего и принимая во внимание испытанные ими во время этого плавания лишения и опасности, ходатайствую о награждении названных лиц серебряными нагрудными медалями. (Архангельский Государственный Архив. Фонд Архангельского торгового порта № 1, 1911 год)
Главн. Упр-е
Землеуст. и
Земледелия.
Канц-я главн. упр.
Копия
Господину Архангельскому
Губернатору.
Государь Император, по представлению и согласно заключения Комитета о службе чинов гражданского ведомства и о наградах, Всемилостивейше соизволил пожаловать к 6 сего мая:
1. Начальнику Новоземельской экспедиции 1910 года Главн-го Управ-я Землеустройства и Земледелия Владимиру Русанову орден св. Владимира 4-й степени.
2. Члену означенной экспедиции, отставному коллежскому секретарю Сергею Четыркину — орден св. Станислава 3-й степени.
3. Штурману Григорию Поспелову — серебряную шейную медаль с надписью «За усердие» на Владимирской ленте.
4. Самоеду, колонисту Маточкина Шара Илье Вылке — золотую нагрудную медаль с надписью «За усердие» на Анненской ленте.
5. Штурману 1-го разряда Виктору Ремизову, механику парусно-моторного судна «Дм. Солунский», Александру Брагину, потомственному почетному гражданину Сергею Журавлеву, крестьянину Онежского уезда, села Варзогоры: Николаю Шелавину, Матвею и Ивану Хамовым и Григорию Гунину, крестьянину Онежского уезда, дер. Осташевской Григорию Кузьмину и крестьянину того же уезда дер. Юдм-озеро Федору Вальявкину, — серебряные нагрудные медали с надписью «За усердие» на Станиславской ленте.
Уведомляю об этом Ваше Превосходительство на докладную записку от 10 января с. г. за № 10, с препровождением орденов: св. Владимира 4-й степени — 1 и св. Станислава 3-й степени — 1 и медалей с надписью «За усердие» серебряной шейной на Владимирской ленте — 1, золотой нагрудной на Анненской ленте — 1, серебряных нагрудных на Станиславской — 9. Имею честь покорнейше просить Вас сделать распоряжение о вручении означенных орденов и медалей по принадлежности и о взыскании с пожалованных лиц следуемых за ордена и медали денег, с внесением их в ведомственное Казначейство.
За Главноуправляющего
Землеустройства и Земледелием
Товарищ Главноуправляющего
(подписал)
Управляющий Канцеляриею
(скрепил)
Верно: Помощник Правителя
Иваницкий
П. Зубовский
(Архангельский Государственный Архив, ф. I, год 1910, оп. 8, ед. хр. 2740, стр. 88)
Обнаруженные в Архангельском областном архиве документы комментирует кандидат географических наук В. С. Корякин.
Материалы, обнаруженные М. Г. Серапионовой, относятся к самой успешной и плодотворной экспедиции В. А. Русанова. У этих документов странная судьба. Ссылки на них и даже несколько строк цитат приведены в книге известного биографа В. А. Русанова В. М. Пасецкого «Геркулес» исчезает во льдах», где даже сказано, что спутник В. А. Русанова ненец Илья Вылко был отмечен медалью «За усердие», а вот о награждении самого В. А. Русанова ни слова... Помимо этих ссылок, документ не «задействован».
Публикуемые материалы интересны прежде всего тем, что в них дана развернутая характеристика участников экспедиции 1910 года на «Дмитрии Солунском», впервые (если не считать известного лишь по преданиям трехгодичного плавания Саввы Ложкина в XVIII веке) под русским флагом обогнувшей Северный остров Новой Земли, приводится целый ряд важных, не публиковавшихся ранее деталей.
Прежде чем перейти к построчному комментарию, отметим еще одно важное обстоятельство. По своему характеру и по своим решениям Владимир Александрович Русанов был необычным человеком, прожившим свою жизнь на пределе напряжения сил, без оглядки на опасности и невзгоды. Именно это и не позволяет обыкновенно, более или менее стандартно решить загадку его исчезновения со всем экипажем «Геркулеса» в Карском море, по-видимому, в 1913 году (даже приведенная дата далеко не бесспорна — но это уже за рамками комментария). Пока еще никто не пытался оценить именно эту загадочную последнюю страницу блестящей русановской биографии по совокупности всех известных фактов и документов его жизни, послуживших прологом к бессмертью. Совершенно не исключено, что именно такой путь может быть наиболее успешным и где-то найдется документ, который восстановит распавшуюся связь времен между известными фактами жизни виднейшего русского полярного исследователя и нерасшифрованными находками 30-х годов на островах Мона и шхерах Минина.
Я не утверждаю, что публикуемые М. Г. Серапионовой документы станут таким звеном. Однако названные здесь имена и ссылки на события и факты намечают очередные версии поиска, требующие проверки, — исключить их заранее мы просто не имеем права. Например, едва ли студент Парижского университета Сергей Иванов случайно оказался в русановской экспедиции — ведь сам-то В. А. Русанов тоже питомец Сорбонны. Владимир Александрович мог делиться с ним планами на будущее. Даже если только мог — нужно проверять и проверять все потенциальные источники информации без исключения. Кроме поисков «в лоб» — на пустынных берегах — остаются и обходные пути — поиски документов.
А теперь попытаемся осмыслить некоторые строки публикуемых документов.
«Важнейшими практическими результатами, достигнутыми...» Итак, еще одно подтверждение важнейших теоретических разработок В. А. Русанова: о геологической истории Новой Земли и ее строении, тектонике. За ссылками на отдельные наблюдения это обстоятельство исчезло из поля зрения специалистов-историков — о них не упоминают ни В. М. Пасецкий, ни профессор М. И. Белов. Однако еще в 30-х годах крупнейший знаток геологии Новой Земли профессор М. М. Ермолаев отметил, что выводы В. А. Русанова лежат в основе современных представлений о геологии этой части Арктики. Проходившая в ноябре 1975 года специальная юбилейная конференция Географического общества на родине исследователя, в городе Орле, подтвердила эту точку зрения с учетом последних исследований.
«...удалось летом 1909 года найти кратчайший, сухопутный проход...»
В 1909 году В. А. Русанов пересек Северный остров Новой Земли от Крестовой губы к Незнаемому заливу по сквозной долине, свободной от ледников, доступной, таким образом, для собачьих или оленьих упряжек. Годом раньше В. А. Русанов прошел остров несколько южнее — по ледникам Макарова и Жерве, причем выяснилась их недоступность для собачьих упряжек. Таким образом, в 1909 году был найден путь с побережья Баренцева моря на Карскую сторону, что имело важное значение для будущей колонизации острова. В 1925 году этим путем воспользовалась экспедиция Академии наук под руководством М. А. Лавровой, которая назвала сквозную долину, рассекающую остров от побережья до побережья, долиной Русанова.
«...Штурман Смирнов, много плававший в полярных водах...»
Как будто случайное упоминание на самом деле полно глубокого смысла, так как речь идет об одном из опытных моряков, служивших в Гидрографическом управлении, весьма компетентной и авторитетной организации. Штурман А. П. Смирнов зимой 1901/02 года выполнил несколько ответственных рейсов вдоль Мурманского побережья, доставляя продукты поморам, страдавшим от голода и цинги. Кроме того, эти рейсы убедили губернское начальство в том, что теперь известно школьнику, — Мурманское побережье зимой не замерзает, а это имело важнейшие последствия в будущем (строительство Мурманска, прокладка железной дороги и т. д.). На этом фоне заслуги В. А. Русанова и его моряков из поморов — капитанов Г. И. Поспелова и А. С. Кучина — еще более значительны.
«Капитан экспедиционного судна «Дмитрий Солунский» штурман 2-го разряда Поспелов...»
Г. И. Поспелов достаточно охарактеризован в представлении. По своему общественному положению он не мог претендовать на награждение орденом, как Русанов или Четыркин, хотя его роль, несомненно, в этом плавании была наравне с В. А. Русановым определяющей. В отчете сам В. А. Русанов не однажды дает капитану самые лестные характеристики, однако в рукописи имеется место (не вошедшее в печатный отчет), которое четко характеризует степень взаимопонимания двух выдающихся полярников: «Как я только вступил впервые на палубу «Дмитрия Солунского» и познакомился с капитаном этого судна Г. И. Поспеловым, я сейчас с картой в руках изложил капитану программу экспедиции... Капитан всецело согласился с моей программой, обещал мне в этом отношении свое содействие, и... он блестяще выполнил свое обещание, несмотря на большие затруднения и опасности, которые нам пришлось преодолеть». К этому нечего добавить, но, несомненно, моряк не однажды вспоминал исследователя, участвуя после исчезновения В. А. Русанова в его поисках на шхуне «Андромеда» в 1914—1915 годах у побережья Новой Земли. Теперь мы знаем, что они не могли увенчаться успехом, так как, по-видимому, в 1912 году «Геркулес», успешно форсировав тяжелые льды Карского моря, вышел к Таймырскому побережью. В августе 1914 года в жизни Г. И. Поспелова произошло столь значительное событие, что едва ли он сам мог оценить его в полной мере, — он стал первым моряком, проводившим ледовую разведку в одном из полетов с первым полярным летчиком Я. Нагурским. Не место здесь подсчитывать летные часы, важно, что, по словам советского историка Д. М. Пинхенсона, «Поспелов сразу уяснил и высоко оценил роль самолета в полярных условиях».
«...житель колонии в Маточкином Шаре Илья Вылко...» — Илья Вылко — человек щедрой, изумительной судьбы, о котором много писалось и еще много напишут. Участник трех русановских экспедиций — 1909, 1910 и 1911 годов, новоземельский самородок, один из близких друзей В. А. Русанова, навсегда сохранивший память о нем. Оценив талант художника-самоучки,
В. А. Русанов осенью 1910 года устроил его в Москву в студию художника В. В. Переплетчикова. Илья Вылко был первым коренным жителем Новой Земли, посетившим Москву. Помимо медали «За усердие», он получил от Русского географического общества поощрительную медаль за помощь, оказанную экспедициям В. А. Русанова. С 1924 года он долгие годы бессменно занимал пост председателя островного Совета и за многолетнюю деятельность был прозван «президентом Новой Земли». Его картины можно увидеть сейчас в музеях Ленинграда и Архангельска. Умер Илья Вылко в Архангельске в 1961 году.
Приведенный здесь комментарий, конечно, не исчерпывает значения документов. Они позволяют уточнить некоторые события и роль их участников, людей, которые пришли в Арктику много лет назад и к чьим делам мы причастны сегодня. И трудно даже представить, что может дать поиск по другим членам экипажа «Дмитрия Солунского». Этот поиск стоит вести, потому что он помогает оценить величие научного и человеческого подвига Владимира Русанова и тех, кто сопутствовал ему.
В документах порой привлекает внимание не только их содержание, но и отсутствие того, что должно было бы быть...
В данном случае это замечание в первую очередь относится к личности М. М. Кругловского. Почему полноправный участник экспедиции, горный инженер, начальник отдельного отряда, выполнявший задание минералогического общества, не попал в число награжденных (наравне с коком, рабочим и студентом-зоологом С. Ивановым), а его помощник С. С. Четыркин попал? Должен разочаровать читателя — не знаю. Если объяснение этого обстоятельства как-то полнее позволит объяснить или дополнить события, связанные с русановской экспедицией в 1910 г., — оно должно быть сделано. Отмечу только, что в работе М. М. Кругловского, опубликованной в 1914 году, ни ссылок на В. А. Русанова, ни просто упоминания о нем нет вообще! Надеялся получить какое-то разъяснение в очерках С. С. Четыркина — тоже не получилось. Все возможно, в том числе и просто несложившиеся личные отношения — люди есть люди...
И в заключение об одной экспедиции В. А. Русанова, задуманной, но неосуществленной... Просматривая различные материалы, которые так или иначе связаны с публикуемыми здесь документами, в старом выпуске журнала «Землеведенье», выходившего под редакцией известного всем географам профессора Московского университета Д. Н. Анучина, я обнаружил конспект доклада В. А. Русанова на заседании Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии 8 января 1911 года об экспедиции 1910 года. И не поверил в первый момент собственным глазам, прочитав: «В заключение докладчик познакомил с проектом санной экспедиции от Крестовой губы до мыса Желания через весь Северный остров, рассчитанной на три месяца, и указал на те препятствия и затруднения, какие могут при этом встретиться». Неужели речь шла еще об одной экспедиции?
Снова кому-то придется «бороться и искать» и однажды после долгих и бесплодных поисков вдруг на исходе сил и терпения, после опустошающих сомнений обнаружить во всем величии момент истины и ощутить связь времен тех, кто замышлял, и тех, кто исполнил...
