Н а экране — ночь, берег океана. Очаровательная девушка убегает от веселящихся друзей. По плечам ее разметались светлые волосы. Радостно оживленная, она быстро сбрасывает с себя одежду и погружается в мягкие волны океана. Вода серебрится под лунным светом, ее гладь нарушают лишь движения упругого тела. В музыке появляются первые признаки надвигающейся беды: темп ускоряется, все громче звучат ударные: словно учащается стук испуганного сердца. И вот на экране резкий всплеск и... леденящий душу крик.
Прошло 16 лет с тех пор, как был снят фильм «Челюсти», который посмотрели миллионы зрителей. Он произвел настолько сильное впечатление на людей, что до сих пор многие при слове «акула» прежде всего вспоминают самые страшные его кадры. Сложился своего рода стереотип: акула — это зловещий монстр, это беспощадная, все пожирающая машина, хозяйничающая в морях и океанах и никогда не смыкающая маленьких, злобных глаз, постоянно готовая вгрызаться в человеческую плоть, рвать ее на куски.
Образ создан, и он продается. Следом за «Челюстями» появились «Челюсти-2», «Челюсти-3» и «Месть акулы», а роман, послуживший первоосновой сценариев, разошелся по всему свету десятимиллионным тиражом. Всякие истории об огромных белых акулах — длиной 20 футов, весом 6 тысяч фунтов, с зубами, словно хороший нож для разделки мяса, образовали целый, особый пласт мифологии.
Несколько лет назад очень в ходу была, например, история о том, как тридцатичетырехлетняя Ширли Эн Дардин, оставив на берегу четверых детей, зашла в воду. И отошла-то она от берега футов на шесть, однако на нее напала огромная белая акула.
— Все, что от нее осталось, — верхняя часть туловища с правой рукой, — рассказывал человек, пытавшийся спасти Ширли. — О, Господи, это было ужасно! Акула еще раз появилась на по верхности и схватила останки несчастной. Дожевывая их, она нырнула и скрылась в глубине.
Часто рассказывают и о тигровой акуле, в желудке которой рыбаки обнаружили костюм водолаза. У другой тигровой акулы нашли меховое пальто, бутылку шампанского, лошадиную голову... и части человеческого тела.
Наверное, этих жутких подробностей достаточно для законченного мифического образа. Нет сомнения, многие из подобных фактов вполне достоверны. Однако противовесом им служит гораздо больше фактов другого порядка. Вот лишь некоторые из них.
Жертвой несчастного случая может стать каждый, но, по статистике, от удара молнии, например, погибает один из двух миллионов человек. От пчелиного укуса — один из пяти с половиной миллионов. Один из десяти миллионов может погибнуть, будучи задет обломком попавшего в катастрофу самолета.
Жертвой же акулы становится один из трехсот миллионов людей. Даже большая белая акула — вовсе не такой монстр, каким она существует в людском воображении.
Специалисты по акулам считают, что большая белая на людей специально не охотится: просто она иногда принимает человека за крупное морское млекопитающее, подобное котику или калану. Акула «пробует предмет на зуб», и после дегустации, выплюнув откушенное, уходит.
Думаю, небезынтересно свидетельство известного исследователя морских глубин Жака-Ива Кусто, встретившегося с большой белой акулой: «Акула увидела нас, ее реакция была неожиданной. Перепугавшись, она выпустила облако экскрементов и с невероятной скоростью скрылась».
У акул значительно больше причин страшиться людей, чем у людей — бояться их. От руки человека погибает до ста миллионов акул в год. Они попадают в сети, поставленные на тунца. Их ловят для самоутверждения рыболовы-любители. На них охотятся профессионалы-рыбаки, чтобы потом эти акулы были зажарены на гриле в каком-нибудь прибрежном американском ресторанчике.
Из года в год больше семи миллионов фунтов акульих плавников продают торговцам Гонконга. Из них готовят знаменитый суп, который, говорят, избавляет от импотенции и, кроме того, отражает финансовое положение тех, кто может себе позволить заказать блюдо стоимостью пятьдесят долларов.
Истребление акул достигло столь угрожающих размеров, что ученые уже пользуются такими терминами: «отмечаемый упадок», «вероятность вымирания».
Сейчас у берегов Калифорнии почти не найти славящихся своим мясом акул-лисиц и мако. Лимонных акул, которые идут на наживку из крабов, больше не встретишь у островов Флорида Кис. Ради плавников почти полностью уничтожены у берегов Коста-Рики акулы-молоты.
Большие белые акулы, за челюсти которых коллекционеры дают 5 тысяч долларов, привлекали к берегам Южной Африки столько рыболовов, что промысел акул в пределах 200 миль от берега был объявлен преступлением. В США Национальная служба морского рыболовства готовит проект, устанавливающий квоты на ловлю 39 видов акул. Среди них черноперая, темная акула-собака и серая короткоши-пая акула, а также большая белая, тигровая, лимонная и мако.
— Если вам интересно мое мнение, то я скажу, что с этими мерами они опоздали уже лет на десять, — говорит Фрэнк Мундас, знаменитый ловец акул. Считается, что именно он послужил прототипом Квинта, неразговорчивого капитана, которого убила большая белая акула — персонаж фильма «Челюсти». — Дело не в том, что сейчас акул ловят слишком много: просто в прошлом их ловили гораздо больше, чем следовало. Что ушло, то ушло... Как никогда уже не вернешь на зеленые равнины Америки бизонов.
Наверное, и правда в недалеком будущем мы будем жить в мире, в котором акул не станет. Любому, кто захочет убедиться, насколько реален такой прогноз, достаточно собственными глазами увидеть раз кровавую схватку человека с акулой.
На верхушке мачты развевается черный флаг с черепом и скрещенными костями. Капитан корабля протягивает руку «Марк-Акула»,— представляется он.
На его загорелой мускулистой шее висит на цепочке изображение акулы, которую называют молот-рыбой. Сразу понятно, что перед тобой настоящий морской волк. Но бизнес его представляет собой вовсе не безопасную забаву, несмотря на весь этот пиратский бутафорский антураж.
Судно Марка-Акулы Куартиано обычно стоит в доке в деловой части Майами. Ежедневный чартерный рейс стоит 600 долларов. Судно трехпалубное, длина его — 44 фута, в нем на 30 тысяч долларов одних только рей, мачт и парусов. Судно это оборудовано электронными приборами, определяющими местонахождение рыб на большой глубине. Есть тут и набор гарпунов, кресло-люлька, которая выдвигается над транцем так, что ловец имеет полную возможность сражаться со страшными хищниками океана, находясь прямо над водой. А любителей запечатлевать собственные подвиги поджидает видеокамера.
— Я гарантирую акулу каждому измоих клиентов, — говорит Марк-Акула. — Не поймал ни одной — что ж, получи назад свои денежки. Раньше, бывало, за день мы ловили пять-шесть акул, а сейчас только одну.
Триста дней в году его судно фрахтуют руководители крупных корпораций, которым для полноты существования необходимы острые ощущения, а также дорожащие своим супружеским реноме мужья, желающие продемонстрировать собственным женам свою отвагу. Их такие люди, как Марк-Акула, называют полупрезрительно-полуснисходительно пижонами.
— Эти ребята выставляют слишком явно напоказ ожерелья из акульих зубов и рыболовные снасти, да такие, что у настоящих рыбаков слюнки текут от зависти, — говорит Марк-Акула. — Главное для них — выглядеть настоящим мужчиной. А то, что это достигается путем убийства животного, их не волнует.
На борт поднимается 62-летний отставной военный Джек Габофф. Акула ему нужна для того, чтобы выставить ее чучело у себя в кабинете. С ним его друг Ден Гинслер и тринадцатилетний сын Гинслера — Бобби.
Утро хмурое. Судно вспарывает воду, ловя Гольфстрим. Трое матросов Марка-Акулы начинают готовить наживку из королевской макрели и бони-то. Помощник капитана насаживает рыб на огромные крюки и опускает в воду.
Проходит несколько часов, но, увы, приманка остается нетронутой.
И вдруг мощное удилище, установленное на борту, наклоняется. Бобби со всех ног бросается к нему. С большим трудом он тянет леску. Лицо его раскраснелось, зубы стиснуты, правая рука дрожит от напряжения, но он все крутит и крутит катушку.
— Смотрите, — вскрикивает капитан. — Акула!
Через несколько мгновений акула-молот, примерно футов семь, бьется, вспенивая воду, уже у самого борта судна. Ее голова действительно напоминает молот или кувалду.
Марк-Акула и его помощник наклоняются над транцем. Они хватают акулу за голову с двух сторон. Челюсти ее щелкают и ослабевают. Капитан с помощником поднимают скользкое тело на палубу.
Выпуклые глаза акулы похожи на шарики для пинг-понга. Она изо всех сил бьет хвостом. Изо рта хлещет кровь. Золотистая кожа блекнет и становится серой.
Один из ударов хвоста приходится на лодыжки Бобби. Он чуть не падает и бросается наутек. Марк-Акула поднимает алюминиевую бейсбольную биту и начинает дубасить по голове акулы.
— Я так рад, что мальчишка поймал хоть одну, — говорит он. — Никто не знает, долго ли акулы будут здесь еще водиться. Если коммерческая ловля не придет в упадок, моим детям не увидеть акул, разве что по телику или на картинке.
В последние годы американцы пристрастились к акульему мясу. Раньше общественное неприятие акул заставляло владельцев ресторанов и супермаркетов выдавать их за «рыбный стейк». Но когда из-за неконтролируемого рыбного промысла уменьшились запасы меч-рыбы, морского окуня и других популярных видов рыб, в дело пошли акулы: мако и черноперая.
Национальная морская рыболовная служба США всячески поощряла ловцов акул. Через некоторое время они, кроме того, обнаружили рынок сбыта сушеных плавников на Востоке. Это оказалось прибыльным делом, и ловля началась. В 1980 году на юго-восточном побережье Соединенных Штатов добыли 504 тонны акул. К концу десятилетия эта цифра подскочила до 7850 тонн, то есть возросла на 1500 процентов.
Некоторые из этих акул были пойманы капитаном Эриком Сандером. Лунной ночью его траулер дефилирует в двадцати милях от Дейтон-Бич. Сандер вместе с помощником осторожно опускает тяжелый нейлоновый канат длиной шесть миль на дно океана и оставляют его там на ночь. На канате с интервалом 75 футов прикреплены пробки с наживкой.
На следующее утро попавшихся акул вытаскивают на поверхность. В тот момент, когда акула появляется над водой, Сандерс целится в нее из пистолета 22-го калибра и стреляет прямо в голову. Еще подрагивающую в судорогах акулу поднимают на борт, снимают с крюка и тащат на корму. Сразу удаляют внутренности, отрубают хвост и голову. Между тем всплывает следующая акула, и снова Сандер наставляет на нее свой пистолет...
— Это еще ничего, — замечает помощник капитана, который, надев резиновый костюм, свежует рыбу. — Иной раз, если лов особенно удачен, работаешь по колено в крови. Когда я начинал, то думал, что буду ловить рыбу. Я совсем не предполагал, что стану мясником.
И он бросает большой трехгранный акулий плавник в мешок. Потом моет и замораживает мясо. За фунт акульего филе в рыбной лавке неподалеку от Дейтон-Бич дают 50 центов, а за фунт плавников — четырнадцать с половиной долларов. Вот почему многие ловцы на акул оставляют плавники, а туши сразу выбрасывают за борт. Есть и такие, кто вырезает плавники у живых акул, а их самих снова швыряет в море, где они и погибают. По оценкам Национальной морской рыболовной службы, 89 процентов национального коммерческого улова акул уходит в океан.
Но капитан Сандер не всегда прибегает к помощи своего пистолета. Когда, извиваясь, на поверхности воды появляется небольшая тигровая акула, он втаскивает ее на палубу.
— Эй, я хочу тебе помочь, — обращается он к акуле, пытаясь освободить ее от крюка, в то время как она делает все, чтобы отхватить ему пальцы.
Сандер измеряет акулу, проставляет ее размер и дату поимки на металлическую пластинку. И, вставив метку в спинной плавник, он выталкивает рыбу за борт.
— Возможно, все происходило бы иначе, если бы у меня дети были в колледже, — говорит Сандер. — Тогда бы я нуждался в деньгах, и мне пришлось бы прикончить ее.
И снова Сандер смотрит на канат; на поверхности воды показывается очередная акула. Сандер вытаскивает пистолет.
— Послушайте, — обращается он ко мне,— я ведь один такой чудак. И если выйду я из игры, перестану охотиться на акул, мое место займет другой.
Пока помощник капитана разделывает тушу, Сандер замечает еще одну маленькую тигровую акулу и достает пластинку.
— Можно, видимо, сказать, что в войне человека с акулами я сохраняю нейтралитет, — произносит он, отправляя акулу за борт.
Однако человек не всегда воевал с акулами. Да и сейчас не все относятся к ним плохо.
Веками полинезийцы ловили больших акул, а потом выпускали их в обширные лагуны, где и содержали. Сейчас дети полинезийцев плавают вместе с акулами и учатся разбираться в их повадках.
На Мадагаскаре живет племя, члены которого не ощущают абсолютно никакого страха перед акулами: они верят, что акулы их предки. Маленькая девочка из этого племени спросила однажды одного из товарищей Кусто: «Ведь правда же, дедушка не сделает мне ничего плохого?»
В Орландо, штат Флорида, есть заповедник «Мир моря», где любой турист может приблизиться к акулам настолько, насколько позволяет прозрачная стена толщиной пять дюймов: огромный аквариум пересекает туннель.
Опустившись в него, вы несколько секунд проводите в окружении акул. Вам кажется, что некоторые из них напоминают навеянных голливудскими кошмарами монстров — больших белых акул. Песчаная акула длиной семь футов, с маленькой пастью, спокойно и грациозно плывет мимо вас. Эти акулы известны тем, что съедают своих братьев и сестер еще во чреве матери. А вот проплывает рядом хищница с зубами, как у вампира, за ней — лимонная акула, способная развивать скорость до 30 миль в час.
Три дюжины снующих перед вами рыб представляют собой крошечную часть 365 видов акул, которые живут в морях и океанах, озерах и реках. По размерам они совершенно разные: от колючей акулы, настолько маленькой, что она может поместиться на ладони человека, до громадной китовой акулы. Эта добрая душа питается планктоном, а от носа до хвоста в ней 60 футов.
Но ни акул-великанов, ни акул-карликов не увидишь в аквариуме. Зато здесь держат вид, представительницы которого нападают на людей. Это бычья акула. Таких акул можно встретить и в пресных водах. Одну поймали в Миссисипи недалеко от Сент-Луиса, других — в африканских реках, где они атаковали и убивали гиппопотамов.
Лениво плывя, акула добирается до перегородки и смотрит тебе прямо в глаза. Зрелище не для слабонервных. Встретив ее холодный взгляд и увидев ряды острых, как бритва, зубов, понимаешь, почему по-французски акула — «рекен», это производное слово от «реквием» — месса по усопшему.
В «Мире моря» нет больших белых акул: этот вид в неволе не живет. Как и другие виды акул, большие белые способны учуять запах крови за несколько миль. Если кто-то не совсем обычно двигается в воде, акулы могут улавливать вибрации на расстоянии до трех четвертей мили. Они умеют настолько тихо плыть, что и не узнаешь, когда окажутся поблизости.
Трудно представить, что и над такими умелыми хищниками нависла угроза вымирания. Акулам требуется пять, десять и даже двадцать лет, чтобы достичь половой зрелости, а многие виды приносят потомство только раз в два года. Почти все рыбы откладывают сотни икринок, у некоторых же акул бывает один-два детеныша.
Как это ни странно прозвучит, но акулы человеку очень нужны. У них не удалось ни обнаружить, ни вызвать искусственно никаких раковых и вирусных заболеваний. Иммунная система их имеет чудодейственные особенности. И недавно фармацевтические фирмы Англии, Японии, США и других стран начали выпускать препарат для лечения злокачественных опухолей, полученный из печени акул-молотов. Работы продолжаются. Ученые надеются, что акулы помогут им выяснить механизмы разных форм рака и СПИДа, создать лекарства для лечения ожогов и кожных болезней.
Уже сейчас широко применяется в парфюмерной промышленности сква-лен, содержащийся в жире печени акул. Косметические изделия, в которые он добавляется, долго хранятся, имеют приятный запах и обладают лечебными свойствами.
И вообще, как утверждает Чарльз Манир из университета в Майами, нам ijceM нужны акулы, потому что они помогают поддерживать здоровье океана, уничтожая больных и увечных рыб.
По материалам журнала «Лайф» подготовила Н.Хропова
