Кишлак Уба зеленым островком плывет по белому морю созревшего хлопка. Трудно представить, что всего в нескольких километрах с севера желтыми барханами подступают Каракумы, разделяющие Бухару и древний Хорезм. Здесь, у границы плодородия, три цвета определяют осенний пейзаж лазурь неба, зелень садов и белизна хлопковых коробочек. Весной гамма изменится, белый цвет исчезнет, но алым заполыхают тюльпаны. Все эти цвета собрала Хамро Рахимова, или биби Хамро — бабушка Хамро, — для раскраски своих глиняных игрушек — свистулек, по-узбекски «учпулак».
Я приехал в кишлак, расположенный километрах в двадцати на северо-восток от Бухары, и застал биби Хамро за работой. Во дворике ее дома безраздельно властвовало, отсвечивая от светлого пыльного грунта, ослепительное солнце. Поэтому Рахимова лепила фигурки внутри дома, в мастерской-чулане, где было почти так же жарко и душно, как на улице, но где яркий свет не резал глаза.
Старой мастерице уже восемьдесят, ее красивое лицо покрыли морщины, движения замедленны. Но глаза не желают сдаваться старости и недугам, добрые и живые, они придирчиво следят за тем, как в пальцах рождается будущая скульптурка. Рядом с биби Хамро стоит таз с влажной бурой глиной, она отщипывает от нее кусок, сворачивает ладонями валик с утолщениями на концах, затем из одного конца вытягивает передние ноги и голову какого-то неведомого пока зверя, а из другого — задние ноги и хвост. Уверенные движения смоченных водой пальцев — и неуклюжее создание превращается в симпатичного то ли барана, то ли козла, а может быть, и коня. Деревянной палочкой Рахимова делает углубления — глаза. Игрушки у биби Хамро довольно условны, она не стремится к детальному сходству. И разобрать, кто есть кто в пестрой компании фигурок из лессовой глины, удается не сразу. Правда, присмотревшись повнимательнее, их можно отличить по характерным деталям рога, курдюк, хвост, грива Биби Хамро приходит на помощь это баран — «кочкар», это лошадь — «от», а это слон — «филь».
Рахимова лепит только животных. У некоторых фигурок на спине всадница — обезьянка, у многих — сосуд, напоминающий кувшин, назначения которого мастерица объяснить не может: «Так лепили раньше, так леплю и теперь». На этой земле вода — синоним жизни, с ней связаны многие сюжеты и символы в народном искусстве: в древности в Средней Азии бытовали и зооморфные сосуды — водолеи. Но более вероятно, что это светильник, в котором возжигали огонь, чтобы дополнить силу фигурки — оберега действием святого огня.
Еще одна дань древнейшей магической символике — свистулька, непременный атрибут всех фигурок Рахимовой, кроме слона. По преданию, свистом вызывали весенний дождь «оби рахмат» — «воду милости».
История учпулак ведет в глубокую древность — достоверно известно, что она насчитывает более тысячелетия. Причем поразительно то, что изделия Рахимовой почти не отличаются от своих древних собратьев, сработанных в XII веке и найденных археологами.
Хотя Хамро Рахимова лепит всего несколько основных типов игрушек, ни одна из них никогда полностью не повторяет другую. Все лошадки в ее «табуне» легко отличимы: одной на спину залетела курица, у другой особенная сбруя, на третьей гарцует всадник. Все они разнятся высотой, комплекцией, деталями раскраски.
Высохнув, глиняные фигурки заметно светлеют: из бурых становятся почти белыми, после чего мастерица обжигает их в печи, но обжигает слабо, и поэтому, хотя ее изделия довольно массивны, они весьма хрупки.
После обжига биби Хамро раскрашивает фигурки. Пользуется она при этом разведенными на яичном белке красками и кисточкой из конского волоса. По моей просьбе, она и сегодня раскрасила несколько учпулак. Сначала провела по бокам коня широкую красную линию, замкнув ее по окружности. Потом также сплошной линией нарисовала сбрую и раскрасила морду животного, а затем по всей верхней части тела разбросала красные и синие горошины, оставив нетронутыми ноги и живот. По тому же принципу раскрасила она и других животных, всех опять-таки кроме слона. Слону горошин не досталось, и по сравнению с другими животными его украшения выглядели довольно скупо.
Отдыхая, биби Хамро рассказывает мне о себе и своем ремесле. Искусством лепки учпулак она овладела в ранней молодости — его передала ей старая Шамси. здесь, в Убе, куда Хамро переехала, выйдя замуж, издавна был центр гончарного промысла, и лепить игрушки умели почти все жители кишлака — свои работы сами же продавали на базаре. В двадцать четыре года Хамро получила «фатиха», то есть признание мастерства и право на самостоятельную работу. С тех пор, вот уже более полувека, Хамро Рахимова не расстается с любимым делом.
Работа на сегодня окончена. Мы выносим раскрашенные игрушки из полумрака мастерской в солнечный дворик — и происходит чудо: казавшиеся блеклыми в доме краски, впитав солнечный свет, загораются. Потом, в Москве, я выставлял учпулак биби Хамро на балкон, чтобы увидеть их во всей красе, но, увы, они стали уже не такими, как под родным палящим бухарским солнцем.
А. Миловский
