В известной историкам хронике испанского монаха-францисканца Бернардино де Саагуна, жившего в XVI веке, сообщалось, что индейцы-ацтеки во время празднеств употребляли какой-то «дьявольский» гриб, вызывавший галлюцинации. Правда, хронист сделал оговорку, сообщив, что индейцы отнюдь не считали его порождением сил тьмы, даже называли «теонанакатл» — «божественный гриб». Пользование им было привилегией жрецов, поскольку, вкусив гриб, те приобретали дар ясновидения и могли не только указывать пути исцеления болящих, но выявлять и виновника болезней. И тогда горе тому!
Об этом фрагменте хроники скоро забыли, может быть, просто не придали значения. А ботаники посчитали, что выживший из ума францисканец скорее всего спутал с грибами мексиканские кактусы, многие виды которых содержат дурманящие алкалоиды.
Четыре века спустя о дьявольско-божественных грибах европейцы вспомнили вновь. Этнографы открыли, что в некоторых горных районах Южной Мексики существует обычай ночных бдений, во время которых индейцы употребляют неведомые грибы, навевающие чудесные видения.
На сей раз этим сообщением заинтересовалась американская чета Р. Дж. и В. П. Уоссон. Он — банковский служащий, она — детский врач. У них было чрезвычайно редкое увлечение: более тридцати лет супруги занимались этномикологией — наукой, исследующей влияние грибов на развитие культуры различных народов. И поэтому вовсе не удивительно, что, несмотря на свои немолодые годы, муж и жена отважились предпринять путешествие к наследникам ацтеков.
Индейцы встретили Уоссонов холодно. И все же, надеясь на лучшее, супруги поселились на окраине негостеприимной деревушки.
Со временем местные жители привыкли к соседству странной, но вполне добродушной четы. Тем более что миссис Уоссон спасала от смерти не только детей, но и взрослых. Через два года жители уже буквально боготворили Уоссонов и считали их равноправными членами общины. И вот, настал день, а вернее ночь, когда мистера Уоссона пригласили принять участие в таинственном обряде.
Место для ритуала было выбрано необычное — заброшенная хижина на окраине деревни. Небольшой костер слабо освещал алтарь с распятием, около которого на камне покоились «священные» грибы. Правила ритуал старая женщина. Для начала она неторопливо съела двенадцать грибов, потом торжественно вручила по нескольку грибов собравшимся. И, подождав, когда собравшиеся вкусят их, начала медленный танец. В монотонном пении жрица передавала содержание своих видений, а присутствующие один за другим впадали в странное состояние полузабытья.
Уоссон, всегда сохранявший ясный и четкий ум, мужественно боролся с действием отведанного им кусочка гриба, но, увы, безуспешно. Сначала в сознании возникли хорошо известные ему цветные индейские орнаменты, затем одноклассница, но почему-то в индейском пончо и с копьем, а далее уж и вовсе несуразное.
Грибное действо длилось всю ночь, пока под утро индейцев не сморил глубокий обморочный сон. Уоссон, очнувшись, вышел из хижины и задумчиво побрел домой, бережно придерживая в кармане добытые грибы.
По возвращении Уоссон передал свое ценное приобретение французскому микологу профессору Г. Гейму, который сумел без потери «особых свойств» вырастить гриб в искусственных условиях.
За дело взялись биохимики... Подопытные мыши и собаки не реагировали на высушенные грибы, сколько бы их им ни скармливали. Тогда швейцарский химик А. Гофман рискнул отведать их сам. К изумлению, он тоже увидел индейские орнаменты, хотя в Южной Америке не бывал. Галлюцинировал испытатель шесть часов, а когда очнулся, записал в лабораторном журнале, что в общем-то впечатление таково, будто бы вернулся из дальнего путешествия в странный, но все же реальный мир. В дальнейшем исследователям пришлось убедиться, что только человеческий организм реагирует на этот гриб.
Вскоре с помощью бумажной хроматографии удалось выделить действующее начало гриба. Его назвали псилоцибином. А спустя некоторое время вещество синтезировали искусственно, и теперь медики используют его для изготовления лекарств. Так лопнула «тайна» магического мексиканского гриба.
Ученые затем установили, что «магические» свойства имеют не только «священные» грибы Южной Америки. В средневековье крестьян многих стран Европы нередко поражало странное и страшное заболевание — «антонов огонь». Причина этого явления долгое время оставалась неизвестной. А вызывал ее, оказывается, ядовитый гриб, паразитирующий в завязях злаковых культур — ржи, пшеницы, ячменя, риса, кукурузы... Наверняка читателям доводилось наблюдать летом торчащие из колосков изогнутые темно-лиловые рожки. Они-то, будучи размолотыми и попав в хлеб, возбуждали «антонов огонь».
Но вот что вызывало недоумение историков. Доподлинно было известно — если у ацтеков спорынью использовали для одурманивания на религиозных торжествах, то в древнем Китае и Египте ее каким-то образом применяли как кровоостанавливающее средство. Да и такие светила медицины древности, как Гиппократ, Диоскорид, не пренебрегали спорыньей, используемой в виде наваров, наливок и вытяжек. Что же за вещество скрывается в столь неприглядном грибке?
За разгадку секрета взялись химики и медики. Химики выделили из спорыньи целую серию алкалоидов. А медики убедились, что некоторые из них действительно обладают кровоостанавливающим действием и незаменимы при тяжелых внутренних кровотечениях.
Казалось бы, из разряда «дьявольского» гриба спорынью можно было бы перевести в разряд «божественных». Но «дьявольские козни» не прекратились. В 1943 году химик А. Гофман, начавший тогда работать со спорыньей, случайно проглотил крупицы лизергиновой кислоты — физиологически активного вещества гриба. Через полчаса с экспериментатором стало твориться что-то неладное. Ему показалось, что он раздвоился. Пространство и время «материализовались», стали физически ощутимыми, но «выглядели чудовищно деформированными».
Этот случай повлек за собой исследования, приведшие к созданию одного из опаснейших для человечества химических препаратов — лизергинового синтетического диэталамина, названного для краткости ЛСД-25. Американский психолог из Гарвардского университета Б. Лири провозгласил в западной печати, что ЛСД открывает дверь в мир созерцания, где проблемы космогонии, политики, науки, жизни и смерти предстают в своих «истинных измерениях».
Что это за «измерения», мы с вами знаем. На путь коллективного безумия встали десятки тысяч студентов. Психиатрические больницы США стали быстро наполняться молодежью, которым ЛСД не сумел обеспечить обратный билет из путешествия в страшную «страну чудес». Ежедневно пресса сообщала о новых самоубийствах и убийствах, спровоцированных препаратом ЛСД.
И теперь пути спасения от «магии» спорыньи вынуждены искать правительства многих стран.
Юрий Лаптев, доктор биологических наук
