Занимаясь историей льноводства, я, конечно же, заинтересовался античным временем. У Геродота, Страбона, Плиния Старшего я прочитал, что в Древней Греции лен произрастал плохой, волокно из него получалось низкосортное, а ткани грубые. В то же время потребность в льноволокне была огромна — все свободные женщины Эллады одевались в лен, а знатные пользовались только тонкими дорогими льняными тканями. Вот почему эллины в значительном количестве покупали лен в Египте.
Однако известно также, что исключительно высокого качества лен выращивали в Колхиде. Льноволокно, тонкая пряжа и тончайшие ткани шли отсюда во все страны Древнего Востока. Потому и вопрос возник как-то сам собой: если Колхида продавала лен всему Востоку, то почему Эллада не могла покупать его у колхов, когда, допустим, в Египте неурожай? Ведь позднейшая колонизация Причерноморья эллинами говорит о том, что их неудержимо туда тянуло. И если Эллада все же покупала лен у Колхиды, скажем, еще до начала Троянской войны и мы об этом ничего не знаем, то, значит, утрачено очень важное звено в истории древней культуры самой Колхиды. Но в книгах по истории льноводства я не нашел ни слова о торговых связях между Элладой и Колхидой.
Эллада и Колхида... На память сразу пришла широко известная легенда о плавании Ясона за золотым руном. Поход аргонавтов в Колхиду до сих пор будоражит воображение путешественников и писателей, является предметом исследования ученых. Взять, к примеру, не так давно завершившуюся экспедицию Тима Северина (См.: Бабенко В. В Колхиду на новом «Арго».— «Вокруг света», 1984, № 1; Бабенко В. Из Греции в Колхиду.— «Вокруг света», 1984, № 11; Северин Т. Золотое руно.— «Вокруг света», 1986, № 7.).
Но чем больше я углублялся в изучение истории Древней Греции, тем все более странными казались мне события, изложенные в мифе об аргонавтах.
Симплегады, голубка и сыны Фрикса
Как известно из мифа, в проливе Боспор перед входом в Понт Эвксинский (Черное море) аргонавтов подстерегало первое крупное испытание за весь пройденный путь. Симплегады — движущиеся скалы. С приближением к ним любого корабля они сталкивались, раздавливали его и снова расходились. Но что могли олицетворять собой эти скалы?
Вполне допустимо, что Колхида в XII веке до нашей эры была мощной морской державой. И в Боспоре перед входом в Понт Эвксинский могли патрулировать ее сторожевые корабли. Ведь в старинных источниках упоминается о древнегреческом городе Калхедоне, стоявшем на берегу Боспора в V веке до нашей эры. Не служил ли он еще раньше форпостом колхов? А если это так, то не означают ли Симплегады патрульные корабли, которые производили таможенный досмотр и пропускали только торговые суда? И не потому ли, будучи в гостях у долионов, аргонавты просят царя Кизика провести их на гору Медведь, с которой виден весь Боспор вплоть до входа в Черное море? Ведь рулевой Линкей обладал исключительной зоркостью и, вероятнее всего, издалека смог наблюдать за сторожевыми кораблями колхов, изучая систему патрулирования.
Тогда становится ясно, зачем Ясону нужен был «старец Финей» — местный житель, конечно, хорошо знающий систему прохода кораблей через патрульные пункты и маршрут следования до Колхиды. Через него, возможно, осуществлялась и связь с проводниками, находившимися на Черноморском побережье, например, с «сыновьями Фрикса». Не зря же Финей заверяет аргонавтов, что в «Эю вожей вообще будет вдоволь» — то есть в проводниках недостатка не будет.
И перед тем как проходить Симплегады, тот же Финей советует аргонавтам выпустить голубя. Если голубь пролетит и останется цел, то и «Арго» сможет проплыть.
Затем, по мифу, аргонавты не только незаметно прошли в устье Фазиса, который охранялся кораблями колхов, но и отыскали укромное место, где спрятали в болотных зарослях свой корабль.
И все же не совсем ясно, каким образом большой вооруженный корабль аргонавтов смог спокойно пройти мимо патрульных судов, подняться вверх по Фазису (Современная река Риони в Грузии.) да еще и спрятаться в болотных камышах.
Таинственный «Арго»
В поэме неоднократно подчеркивается, что корабль аргонавтов особенный, ему нет подобных. Ведь руководила строительством «Арго» сама покровительница ремесел богиня Афина. И это — крупное судно, ведь когда оно было готово, аргонавты «силою все навалившись единым напором, столкнули с места корабль и его, упираясь в землю ногами, двинули с силой вперед...». Тяжел был «Арго», и грузный киль его даже вальки стирал под нажимом так, что «заклубился вокруг них черный дым».
Но вот после того, как корабль аргонавтов с вооруженной командой на борту спокойно проходит Боспор, поднимается вверх по реке, герои прячут его... в камышах. А на обратном пути, уже похитив золотое руно, аргонавты... несут «Арго» на руках «12 дней и ночей». Но ведь такое даже героям Эллады было явно не под силу.
А что, если загадка здесь кроется в самом «Арго»? Есть же в легенде такие любопытные строки:
«Вогнано было в него ведь святое бревно, что Афина в самую дна середину вместила из дуба в Додоне».
Да, этому «бревну» отводилась исключительно важная роль. В самый трудный для аргонавтов час оно должно было подсказать выход из любого безвыходного положения. Иначе — спасти аргонавтов.
Мне кажется, что внутри корабля «Арго» находился другой — вроде большой парусной шлюпки или баркаса с убирающейся мачтой, и при необходимости его можно было в считанные минуты вместе с вооруженной командой незаметно спустить на воду. Тогда легко объяснить, почему «Арго» спокойно вошел в Фазис, выдавая себя за купеческое судно, вставшее в гавани с экипажем на борту.
Ведь легкую парусную шлюпку с дружиной не представляло особого труда спрятать на болоте и в дальнейшем пронести на руках необходимый отрезок суши сорока аргонавтам.
Тогда, может быть, и становится яснее роль голубки при переходе через Симплегады. Здесь птица — символ корабля, который отвлекал внимание патрулей и, пытаясь прорваться без досмотра, уводил их за собой. Воспользовавшись этим, лодка с воинами и проскочила в Понт Эвксинский незамеченной.
И здесь уже кажется далеко не случайным, что за весь долгий путь герои Эллады много подвигов совершили только... на одном небольшом отрезке. От Иолка до Боспора Фракийского аргонавты делают по меньшей мере пять остановок, везде прославляя себя победами. Зато от Боспора до устья Фазиса — на расстоянии в два раза большем — делают лишь одну и то — по совету Финея— вынужденную: на пустынном острове Аретиаде, то есть в таком месте, где их никто не мог увидеть. Здесь герои Эллады себя уже ничем не проявляют, словно зная, что впереди их ждет нечто такое, чего при помощи силы оружия не преодолеешь.
Да, «Арго», вероятно, был особенным кораблем, конструкция его представляла собой, очевидно, морской вариант троянского коня, несущего в своем трюме парусную лодку и вооруженных аргонавтов, которых никто от Боспора до Колхиды и от Колхиды до Истра (Истр — древнее название Дуная.) не видел. Может, поэтому и назвали корабль «Арго»?
По мифологическому словарю, «аргонавты» — плывущие на корабле «Арго». Тим Северин объясняет его почти так же: навтис — по-гречески моряк. Но ведь легенда рассказывает о необычном плавании. А может, корабль назван по имени божества Аргоса (Аргуса) — сына богини Геи, многоглазого великана? Даже во время сна часть его глаз бодрствовала. Аргос всегда все видел, сам оставаясь для всех незримым.
Вполне возможно, что и слово «аргонавт» означает — всевидящий моряк (воин) — невидимка.
Выходит, далеко не обычным было это плавание, если эллины шли на столь тонкие ухищрения. Но неужели только для того, чтобы похитить в Колхиде шкуру барана? Сомнительно, даже если в ней находилось намытое золото. В таком случае чем же на самом деле могло быть золотое руно?
Руно без крупинки золота
На протяжении веков исследователи пытались понять смысл образа, скрывавшийся в золотом руне, в самом походе аргонавтов. Одни считали, что поход «служит указанием на далекие торговые сношения древних греков, на те страны, откуда могло получаться золото». Другие толковали золотое руно как «дождевые облака», а некоторые — что «в основе этого сказания лежит солнечный миф: золотое руно — солнечный свет: бегство Фрикса и смерть Геллы означает заход солнца, возвращение руна — его восход». Мифологический словарь утверждает, что в «мифе об аргонавтах объединились подлинные сведения о ранних плаваниях греков и древние сказания о золоте, приносящем несчастья», и что, «по преданиям, золото на Кавказе добывали, погружая шкуру барана в воды золотоносной реки; руно, на котором оседали частицы золота, приобретало большую ценность.,.».
В мифе золотое руно показано как очень легкая и компактная вещь — Ясон спрятал его под рубаху (завернул в плащ).
Но если это все же шкура барана и служила для добычи золота, то и с застрявшим в ее шерсти драгоценным металлом она не могла стоить дороже золота. А ведь согласно тексту легенды шкура барана, погруженная в золотоносную реку, приобретала огромную ценность, превращалась в сокровище, то есть становилась намного дороже драгоценного металла.
А что, если золотое руно — это не шкура барана и вообще не имеет отношения к золоту? По словам Геродота, в Индии «на диких деревьях растет шерсть, красивее и лучшего качества, чем овечья; эти деревья снабжают одеждой индийцев», и далее — «индийцы носили одежду из древесной шерсти». А имел он в виду всего-навсего... кустарниковый хлопок. И выходит, что под руном древние могли подразумевать и шерсть, и хлопок, и чесаное волокно конопли, льна... Однако, по мифу, оно намного дороже золота — настоящее сокровище. И тогда пряжа из овечьей шерсти сразу отпадает. Геродот, говоря о египтянах, писал: «Ничего шерстяного нельзя вносить в храм или хоронить с мертвыми, это запрещено». Шерсть считалась нечистой в ритуальном отношении.
Тогда, может, пряжа из хлопка? По утверждению Марко Поло, посетившего Индию в 1290 году, в этой стране «ткали отличный баракан, самый красивый и самый тонкий в свете, самый дорогой и словно как из овечьей шерсти. Все короли и королевы одеваются в него — так он красив и наряден».
Что ж, если в такую ткань из хлопка одевались короли и королевы, то она действительно могла стоить дороже золота.
Существовала и другая пряжа — из льна. Во все времена она ценилась очень высоко. И чем была тоньше, тем стоила дороже. Как указывают некоторые авторы, «приготовленные из произраставшего в Ахайе превосходного льна платья продавались на вес золота. Высшим качеством выработки являлись ткани, продававшиеся на острове Косе». К тому же лен — первое на земле растение, к которому человек обратился для своих нужд. Он рос повсеместно, и уже первобытные люди сумели оценить по достоинству его маслянистые и вкусные семена, которыми вполне можно утолить голод. Из льна получались длинные, мягкие и прочные волокна. С древнейших времен лен считался священным не только у земледельцев, но и у кочевников. Голубой венчик льна, говорили жрецы Исиды, соответствует голубому цвету неба, и они не носили другой одежды, кроме льняной.
Со временем человечество все больше осваивало материалов, годных для прядения,— коноплю, сизаль, крапиву, хлопок... На каком-то этапе к ним «примкнула» и шерсть. Но все эти годные для прядения материалы назывались одним словом — пряжа. И лен — тоже! Но как могло случиться, что древнее арабское название льна почти одинаково, к примеру, с современным названием хлопка на французском языке «коттон»? Только при одном условии — человек называл так разные растения, учитывая их прядильные свойства.
Так что же, предположительно, могло называться золотым руном — лен или хлопок? Вот что пишет известный русский ученый — льновод Н. А. Веселовский: «Лен широко был известен в Элладе. Во времена Троянской войны разведение льна уже составляло важный предмет богатого хозяйства. Гомер не вводит нас ни в один дом, где бы все женщины — царицы и рабыни не сидели за веретеном или ткацким станком. Елена даже в день свадьбы своей дочери не выпускает из рук веретена. Для Одиссея благородные спутники разостлали льняной ковер. Мягкое ложе, приготовленное Ахиллесом Фениксу, состояло из овчин, покрытых изящными льняными тканями».
Вспомним описание Панафинейских празднеств, во время которых процессия поднималась по священной дороге и вступала в храм, чтобы принести там в дар Афине сотканное руками знатных афинянок из тончайшей дорогой шерсти одеяние с золотым шитьем — пеплос. Пеплос — накидка-вуаль, изготовлявшаяся из самой тончайшей пряжи, и вдруг с золотым шитьем? Квадратный метр такой ткани должен был весить считанные граммы, могла ли быть на пеплосе вышивка? Только не золотом. Даже самая тонкая золотая нить резко утяжелила бы его, и весь замысел пеплоса — воздушный, невесомый — потерялся бы. Однако, если подношение пеплоса как ритуал идет из глубины веков, когда единственным материалом для ткачества был лен, то о шерстяной пряже вообще не может идти речи. Шерсть начали прясть с VI—V веков до нашей эры. Значит, и пеплос был соткан руками знатных афинянок только из золотого руна.
Данный пример показывает, что уже в VIII—VII веках до нашей эры греки не знали и не могли объяснить, что такое золотое руно. Естественно предположить, что слово «руно» завезено из Колхиды. К моменту создания легенды об аргонавтах оно уже стало родным в древнегреческом языке.
Однако я понимал, что все это голые рассуждения, хотя и вполне логичные. Как быть с описанным в легенде способом получения колхами золотого руна?
И я решил проанализировать последовательность всех описанных операций. Во-первых, брали шкуру барана и погружали в реку. Здесь вроде бы все ясно. Затем держат ее в воде двое суток...
Стоп! Осаждение золотинок — чисто механический процесс, и чем дольше находится шкура в реке, тем больше накопится на ней золота. Почему же в таком случае время ограничили двумя сутками?
И вдруг меня осенило. То, что описано в мифе, очень напоминает описание самой древней на земле технологии — мочки льна. Берут сноп льняной соломки — вещь недорогую — и погружают его в реку. Через определенное время, когда соломка вымокнет и превратится в тресту, сноп вынимают и, подвергнув соответствующей обработке, превращают в тончайшее льняное волокно — действительно большую ценность. Во время мочки льна процесс происходит биохимический, здесь продолжительность играет решающее значение: можно «недодержать» — тем самым намного ухудшить качество льноволокна.
Какой же должна была быть пряжа, которая стоила бы дороже золота? Метрический номер пряжи — это количество метров нити в одном грамме. Пуговицу мы пришиваем, как правило, ниткой № 40 — то есть сорок метров ее весят один грамм. А все ткани, окружающие нас в повседневности, в основном сотканы из ниток, имеющих тонину от № 2 (толстый брезент) до № 400 (тончайший шелк).
Однако льняная ткань, возможно, бывает тоньше? И тут я вспомнил, что, собирая когда-то материал для статьи, наткнулся на нечто подобное и даже выписывал кое-какие данные. Перелистал тетрадь с записями и нашел искомое.
«У нас в Архангельском и Холмогорском уездах выделываются тончайшие нитки, известные под названием золотниковых и продаваемые по весьма дорогой цене на золотники для производства кружев. Эти нитки, выпрядаемые в старообрядческих скитах, нисколько не уступают заграничным и, переходя в столичные магазины, продаются по 75 коп. за золотник, то есть втрое дороже серебра».
Серебро — это, конечно, не золото. Хотя и выяснилось, что по тогдашним ценам килограмм такой льняной пряжи стоил столько же, сколько 4—6 коров или 2—3 лошади.
А вот другая запись... На Лондонскую Всемирную выставку в 1851 году некие Вертолет и Бонте из города Куртре представили ручную пряжу № 967. Но, указывалось далее, это был как бы уже предел ручного прядения.
Сколько же могла стоить такая пряжа? Ага, вот сообщение с той же выставки... Вандеркелен-Бриссон из Бельгии представил кружевной платок из льна, весивший около двух унций — то есть 56 граммов. Изделие было оценено в 2500 франков. Простой арифметический расчет показывал, что льняной платок оценивался в 725 граммов золота — за каждый грамм изделия платили 13(!) граммов золота.
А сколько могла стоить такая пряжа во времена Троянской войны? Как удалось выяснить, в Элладе она стоила бы примерно в 5—6, а платок в 30—35 раз дороже драгоценного металла. Выходит, во времена похода аргонавтов тончайшую льняную ткань можно было действительно расценивать как сокровище. Неужели пряжа из льна, близкая к тысячному номеру, и есть то самое золотое руно? Ведь недаром, когда Александру Македонскому в Индии преподнесли обильные дары, на первом месте лежали тончайшие льняные ткани — даже впереди драгоценных камней. Но теперь я этому не удивлялся—великому полководцу, возможно, и подарили золотое руно — льняную ткань примерно 1000-го номера!
Я уже был убежден в этом, да, как вскоре оказалось, напрасно. Как-то по делам службы мне пришлось выехать на Яковлевский льнокомбинат. После решения производственных вопросов меня пригласили в музей комбината. И там мое внимание почему-то привлекла стоявшая на шкафу большая фотография в рамке из красного плюша. На ней были запечатлены юноша и девушка в старинных одеждах на качелях в саду. Я удивился: зачем ее держать в музее? Спросил заведующего, а он как-то таинственно улыбнулся, встал на стул и, бережно сняв фотографию, подал ее мне.
— Это не снимок,— сказал он. А я, пораженный, смотрел и не мог поверить. «Фотографией» оказалась тончайшая льняная ткань, на которой при самом тщательном рассмотрении нельзя было увидеть отдельных нитей. По этой ткани черной пряжей и была вышита картина. Причем вышивка настолько ювелирная и изящная, что создавалось полное впечатление рисунка тушью по бумаге.
Вернувшись в институт, я рассказал об увиденном чуде своим коллегам. Одна из сотрудниц, опытнейший специалист по льняным тканям, пожала плечами и заметила, что в древности изготовлялась ткань «воздух» из пятитысячного номера пряжи, квадратный метр которой весил всего пять граммов. Я понял, что поиски мои еще впереди. Но теперь появилась надежда, что они не будут напрасными.
Вскоре я узнал, что в древности выпускались такие льняные ткани, как «текущая вода», «вечерний туман», «сотканный воздух»... Но особое мое внимание привлекла производившаяся в Египте по меньшей мере за тысячу лет до нашей эры и считавшаяся самой драгоценной и священной ткань— «царский виссон».
«Основным материалом,— пишет исследователь ремесленных производств Древнего Египта А. Лукас,— из которого египтяне делали свои ткани, был лен... Некоторые ткани, как, например, тончайший прозрачный «царский виссон», стали экспортным товаром и получили широкую известность во всем древнем мире».
Значит, «царский виссон»—это тончайшая льняная пряжа. Оставалось выяснить ее метрический номер, хотя бы приблизительно. И вот наконец я прочел: «Однако, пожалуй, нам уже не дано получить льняную ткань, которую могли ткать шестьдесят столетий назад, ибо образцы льняной пелены из египетских саркофагов достигали совершенно фантастического девятитысячного номера (такую нить удается рассмотреть лишь под микроскопом)».
Пряжа в три раза тоньше волоса! Даже трудно представить, сколько могла стоить такая ткань — в сотни (если не в тысячи!) раз дороже золота!
Да, но возможно ли почти невидимые нити прясть вручную? Остается предположить, что в древности были либо такие сорта льна, каких теперь не существует, либо древние знали какой-то технологический секрет получения сверхтонких номеров льняной пряжи.
В Древнем Египте, как я уже упоминал, текстильное производство достигало столь высокого уровня, что льняные ткани являлись предметом экспорта в другие страны Средиземноморского бассейна. Лен трепали, затем чесали, после чего приготовляли льняную ленту; ее слегка скручивали руками, превращая в ровницу, которую перед прядением опускали в сосуд с жидкостью. Самый совершенный на сегодняшний день принцип мокрого прядения для получения более высоких номеров пряжи за счет химической обработки чесаного льна в ленте или в ровнице, как выяснилось, был известен еще в глубокой древности.
Да, теперь уже с некоторой обоснованностью можно предположить, что тончайшая льняная пряжа — это и есть то самое золотое руно, о котором идет речь в мифе об аргонавтах. Но это-то и показалось мне самым странным и невероятным. Ведь теперь я должен был поверить в то, что эллины снарядили корабль и тайно подготовили героев Эллады в трудное и опасное путешествие лишь для того, чтобы похитить в Колхиде тонкую льняную пряжу. Естественно, что это не могло быть целью похода аргонавтов под руководством Ясона. Но тогда ради чего совершили они это плавание?
Любил ли Ясон Медею?
В переводе «Ясон» означает — целитель, исцелитель. А может, спаситель? Всей Эллады! Ведь в приобретении золотого руна были одинаково заинтересованы все мелкие города-государства, представители которых и участвовали в походе. Любопытно, что Ясон сам разыскивает по всей Греции прославленных героев, каждого приглашает в отдельности и разговаривает, вероятнее всего, с глазу на глаз, а не посылает за ними обычных гонцов. Объяснить такое можно только одним — значит, команда для «Арго» набиралась скрытно от всех и представляла собой отряд самых искусных воинов Эллады (Г. Ф. Церетели так прямо и переводит — дружина). В поэме показано их высокое воинское мастерство в битвах с долионами и бебриками — ни один аргонавт даже не был ранен, в то время как они сами убили многих противников. Правда, во всем помогает им Гера. Но почему именно она — хранительница семейного очага — покровительствует аргонавтам? Не логичнее ли было им взять в покровители бога Гермеса, помогающего путешественникам, и хозяина золотого руна: «золотым же барана сделал бог Гермес»? Значит, плавание это было, можно сказать, особой государственной важности. В этом случае покровительство Геры понятно — тогда вся Эллада становится как бы единым семейным очагом, лучшие сыны ее участвуют в очень важном для всей Греции походе.
Но для этого аргонавтам надо было подойти к Колхиде, не обнаружив своих намерений, а там действовать быстро и бесшумно, не вызвав у колхов никаких подозрений. И руководит действиями аргонавтов Ясон, о котором Г. Ф. Церетели отзывается так: «Сам Ясон не заключает в себе ничего героического. Случай ставит его во главе экспедиции, случай — любовь Медеи — дает ему возможность совершить все его подвиги. На предстоящую борьбу он смотрит не как на желанный подвиг, а как на тяжелую необходимость... Что же до прочих участников похода, то и они не представляют собой ярко очерченных характеров, которые врезывались бы в память, как герои Гомера. Все это бледные тени, если не считать Медеи».
Как же так получается? Эллины создают миф о героях Эллады, сыновьях своих же богов, а истинные симпатии творцов легенды лежат... на стороне чужеземки Медеи — варварки, по их понятиям.
Более того. Во все времена самым страшным преступлением считалось детоубийство, и совершивший этот тяжелейший грех обязан был понести жестокое наказание. Даже «герой героев» Геракл, на которого богиня Гера наслала ужасную болезнь и он в припадке безумного неистовства убивает детей, должен очиститься от скверны совершенного им невольного преступления: по велению бога Аполлона Геракл становится слугой слабого и трусливого Эврисфея и находится у него целых двенадцать лет.
Но вот Медея... После измены мужа она призывает Зевса и богиню правосудия Фемиду быть свидетелями, что из-за Ясона она осталась без отца, матери, брата и без родины, где ее считают изменницей. Женитьба Ясона на Главке сразу превратила Медею (как варварку) и ее сыновей в рабов. Гордая дочь царя Ээта не хочет такой участи своим детям и, чтобы избежать ее, убивает сыновей. Преступление? Несомненно! Но преступница не несет никакого наказания, она беспрепятственно улетает на колеснице Гекаты, запряженной драконами. А всевидящие боги Олимпа молчат. Чем же она могла заслужить такую милость?
Мне кажется, дело не столько в богах, сколько в личности самой Медеи. В Колхиде аргонавты сразу начинают следить за каждым ее шагом, скрадывая как дичь: «Apr своим братьям велел пока что на месте остаться, дабы следили за тем, что замыслит и сделает дева». И, видно, неспроста! Ведь то количество служанок, которое сопровождало Медею при выездах из дворца, больше похоже на почетный эскорт. А не была ли царская дочь жрицей храма Гекаты, которая затем столько помогала ей? Как известно, в античное время все технологические операции, составлявшие секрет страны: получение сплавов металлов, красителей и другие,— выполнялись только в храмах, а рецепты таковых являлись тайной жрецов. И в этом смысле храм Гекаты, куда так часто наведывалась Медея, вряд ли был исключением. Тем более, что в той части легенды, где говорится о посещении Афродиты богинями Герой и Афиной с целью помочь Ясону покорить сердце Медеи, как раз и указывается именно на то, что еще до прибытия аргонавтов в Колхиду Ясон точно знал, с кем он должен был установить контакт, чтобы выполнить задуманное. Это Медея!
Нет, здесь ни о какой любви, которой якобы воспылал к ней Ясон, и речи не шло. Несомненно, что похищение Медеи являлось главной целью похода аргонавтов в Колхиду. Тогда и объяснима вполне та таинственность, которой была окутана подготовка к плаванию — речь шла о похищении хранительницы секрета изготовления золотого руна, а вернее, тончайшей льняной пряжи. И Ясон добросовестно выполнил порученное ему дело. Однако ни счастья, ни славы, ни богатства ему это не приносит. Он скитается, забытый всеми, пока не набредает на покинутый и уже полуразвалившийся корабль «Арго». В тени его и засыпает, когда на героя Эллады, предводителя аргонавтов, обрушиваются обломки легендарного судна (конечно, по воле богов), и Ясон погибает.
Но в чем причина такого трагического конца легенды?
Мне думается в том, что мастерица Медея, знавшая технологию изготовления тончайшей льняной пряжи — золотого руна, просто не могла помочь эллинам. Из-за разницы в климатических условиях в Элладе не росли нужные для этого тонкие сорта льна. Медея оказалась бессильной, а удачный поход аргонавтов — бесполезным.
Игорь Машников, кандидат химических наук
Нелегко читать мифы
Существование довольно оживленных торгово-экономических связей между греческими полисами и Колхидой не подлежит сомнению.
Исследование И. Машникова дает неведомую подчас ангиковедам, не говоря уже о массовом читателе, информацию о правовых нормах торгового судоходства. Не лишена статья и приключенческого момента, связанного с контрабандой, истоки которой, по заверениям автора, восходят к древнейшим временам. Греки, как известно, весьма преуспевали в этом деле.
Относительно легенды о «золотом руне» можно сказать следующее: как и ко всякому мифу, к ней не приложимы научные критерии, с помощью которых доказывается или опровергается ее истинность, то есть то, о чем повествуется, ибо это продукт воображения и фантазии. Мы лишь отчасти разделяем мнение Э. Б. Тейлора о том, что «каждый из нас мог бы поупражняться в этом легком искусстве аллегорического истолкования мифов сообразно своей фантазии». Статья И. Машникова, основанная на изучении большого исторического, мифологического и специально технологического материала по производству льна с древнейших времен, свидетельствует о том, что далеко не каждый из нас мог бы «поупражняться» в совсем не легком, по-нашему мнению, истолковании мифов, будь это поиск их аллегорического смысла или крупиц исторических истин. Во всяком случае, выдвигаемая И. Машниковым гипотеза о том, что миф о «золотом руне» связан с производством льна, высококачественных льняных волокон и дорогостоящей одежды, изготовленной из тонкой льняной пряжи, вполне правдоподобна и имеет право на существование.
Ф. X. Кессиди, доктор философских наук
