«..Песочно-желтого цвета. Рост около шестидесяти сантиметров. Длина метра полтора. Самый крупный сумчатый хищник на планете. В разных языках известен как тилацин, зебровый волк, сумчатый тигр, тасманийский тигр. Может прикидываться высшим млекопитающим — бегает на кончиках лап, как собака. Его принадлежность к сумчатым выдают: кожная складка — сумка на брюхе, форма морды и ушей, толстый у основания хвост и сильно изогнутые задние лапы, благодаря которым тилацин умеет прыгать как кенгуру. Вооружен непомерно большой пастью. Зубов — на четыре больше, чем у волка.
Крайне опасен: способен перекусывать кости добычи. За жертвой не бежит, преследует шагом, но неотрывно, доводя ее до изнеможения. При этом так увлечен погоней, что неопасен постороннему зрителю. Впрочем, от человека бежит всегда, хотя не боится нападать даже на лошадь.
Особые приметы: пятнадцать-двадцать темных полос на спине, задних лапах и у основания длинного жесткого хвоста.
Нашедшего ожидает награда в сто тысяч долларов».
Этого объявления никогда не существовало, оно выдумано. Но все приведенные сведения о неуловимом звере хранятся в памяти тасманийских и приезжих звероловов, биологов, любителей природы — словом, всех тех, кто интересуется судьбой сумчатого волка. И последняя фраза насчет ста тысяч вовсе не вымысел: эту награду посулил американский издатель Тед Тернер.
Действительно, на Тасмании сейчас разворачивается захватывающий детектив. Операцией по отлову зверя, в подготовку которой вложено четверть миллиона долларов, руководит Питер Райт, глава туристской фирмы, энергичный защитник природы. К премии Теда Тернера обещано добавить еще двести тысяч от анонимного журнала: за право первой публикации снимков тилацина.
Для того чтобы понять смысл этой охоты, надо вспомнить по порядку, как, когда и почему «ушел в подполье» сумчатый волк.
Ископаемые останки свидетельствуют, что тилацин некогда был владыкой лесов и равнин Австралии и Новой Зеландии. Однако двенадцать тысяч лет назад у него появился сильный конкурент — дикая собака динго, пришедшая, очевидно, с первыми людьми, перебравшимися сюда. Менее проворные и сильные, сумчатые волки почти десять тысяч лет сражались за право на существование, но выжили только на острове Тасмания, куда соперники не добрались. Хотя тамошние аборигены употребляли в пищу отчасти то же, что и тилацины,— опоссумов, валлаби,— а мясо самого сумчатого волка считали деликатесом, тем не менее человек и зверь сосуществовали в общем-то мирно. И постигла их общая трагическая судьба. Коренных тасманийцев свели в могилу завезенные европейцами болезни и кровавые конфликты с пришельцами: последний абориген умер в 70-х годах прошлого века. А тилацины, как менее доверчивые, продержались дольше и даже попали в герб Тасмании.
Первые постоянные поселенцы, английские каторжники, увидели сумчатого волка лишь в 1805 году. Сиднейская газета сообщила: «Некое невиданное животное было загнано собаками 30 марта на холме возле поселка Йоркстон». Это была, похоже, первая и последняя победа собак над сумчатым волком. Впоследствии тилацин прославился на Тасмании тем, что ни разу не спасовал ни перед одиночным псом, ни даже перед целой сворой.
За первые двадцать лет поселенцы видели сумчатого волка лишь четыре раза. Зверь оказался скрытным, обегал людей десятой дорогой...
В XX веке место отлова тилацина было выбрано с умом. В центре острова есть долина среди гор — с озерами Аделаида и Луиза, куда зимой прячутся травоядные с окружающих плоскогорий. Хищники — конечно, если они существуют — просто обязаны спускаться в долину за дичью.
В 1808 году натуралист Харрисон подробно описал внешний вид и анатомию «невиданного животного». Увы, никто не взялся наблюдать за поведением тилацина на воле, никто не зафиксировал места обитания, повадки. Харрисон пророчески начертал: «Когда сравнительно небольшой остров будет плотно заселен и дороги пересекут его леса и долы от берега до берега, оригинальному зверю придет конец».
Поначалу европейцы ополчились на тасманийского дьявола (не путать с тасманийским тигром!). Этот сумчатый хищник был поменьше размерами, чем тилацин, и слыл отважным курокрадом. Но когда на острове появились овцы, врагом номер один для скотоводов стал сумчатый волк. В 80-х и 90-х годах прошлого века охотники перебили пять тысяч тилацинов — ради премии, введенной еще в 30-е годы, а еще четыре тысячи — ради меха, ставшего модным в метрополии. На беду, разгул охоты совпал с какой-то серьезной эпидемией среди сумчатых. В 1909 году подстрелили всего лишь двух тилацинов. В 1910-м — одного...
В зоопарке животные приживались плохо: от мяса отказывались, питались только живой дичью, болели. Экспедиции, специально посланные за тилацином, возвращались без результатов. Наконец в городе Хобарт умер последний живший на Тасмании в неволе сумчатый волк. Это случилось в 1936 году. Так что феномену тилацина идет пятьдесят первый год: уже полвека нет научного доказательства его существования, а натуралисты все еще продолжают писать о сумчатом волке в настоящем времени!
Вымер ли этот вид, или какие-то особи еще таятся в глухомани — где-нибудь между бухтой Макуори и озером Сент-Клэр? Может, они днюют под корнями эвкалиптов, в дуплах деревьев, в горных пещерах, а ночами выходят охотиться? За полвека триста человек видели или как будто видели сумчатого волка. Однако никому не удалось ни сфотографировать, ни поймать зверя, ни хотя бы стопроцентно идентифицировать его следы. А ведь за дело брались серьезные биологи и опытные охотники. Такое впечатление, словно на глаза людям попадаются лишь бесплотные тени сгинувших хищников.
К примеру, в 1977 году тилацина наблюдали на проселочной дороге двое полицейских. В 1979 году лесник, заночевавший в машине посреди леса, выхватил фонариком бледно-желтые глаза: он! Хищник обмер в луче света — лесник успел даже пересчитать полосы на шкуре: двенадцать. Но тут зверь оскалился и кинулся наутек. Ливень смыл все следы. А два года назад тилацина видели сразу шесть человек... правда, они возвращались с веселой свадьбы... Самый эффектный рассказ относится к 1949 году: крестьянин срубил дерево, а из дупла сиганул насмерть перепуганный — опять же он!
Район озер Аделаида и Луиза прочесывают с вертолетов. Два десятка специалистов разных профессий расставили на побережьях озер сборные домики. В каждом — компьютер. Аппаратуры в дело брошено столько, что без умных машин — никак. Все тропки, ведущие к водопоям, все возможные пути перемещения животных — под наблюдением. Ступит зверь на замаскированную площадку — клац, готов портрет. Пробежит между инфракрасными датчиками — клац, клац. И уж никто не скроется от телекамер с дистанционным управлением и соноров, ловящих малейший звук...
Австралийский эколог Стивен Смит преисполнен скепсиса:
— За полвека,— утверждает он,— от сумчатого волка — а это хищник, заметьте! — не пострадала ни одна овца. Какие еще нужны доказательства его отсутствия? Да пусть его увидит хоть сам мистер Никогда-Не-Вру — я все равно не поверю. Ведь и «летающие тарелки», и лох-несское чудовище люди видят с удручающей регулярностью. Сумчатый волк того же поля ягода, что и снежный человек: их без конца ищут и без конца не находят.
Оптимисты ядовито отвечают на это:
— Обломков «летающих тарелок», чучел снежного человека или костей лох-несского чудовища в музеях мира действительно нет. А вот чучело сумчатого волка — есть! Большая разница...
Шесть лет назад Стивен Смит и сам был оголтелым «тилациноманом» и даже руководил поиском зверя. Теперь же Смит переметнулся в другой стан и называет своего бывшего партнера зоолога Эрика Гилера тупым маньяком.
А Гилеру оптимизма не занимать. Он отзывается на каждый сигнал о тилацине, мчится на место «появления» сумчатого волка, ищет доказательства, при необходимости посыпает некоторые участки мелким песком, чтобы иметь отчетливые следы. По утрам зоолог проверяет, нет ли вожделенных отпечатков. Увы...
Однако Эрик Гилер не унывает:
— Зверь скрытен, малочислен, его охотничья территория должна быть очень обширной. Случай может быть полезней коротких облав — не исключено, что счастье улыбнется везучему туристу с фотоаппаратом и он окажется удачливее тысячи исследователей...
Несмотря на изощренную методику, ученые пока еще вкушают одну лишь горечь поражения.
Полосатое тело так и не мелькнуло перед камерами. Характерный лай с хрипотцой не коснулся электронных ушей. И все-таки техника опробована. Питер Райт отступать не намерен: верит, что рано или поздно «компьютер возьмет след лучше любой собаки».
Сколько же суеты, сколько сил на исправление былого легкомыслия! Как изобретательны люди задним числом! Но впору спросить: зачем же нам нужен тасманийский волк? Затем, что он приманит туристов? Затем, что на нем можно въехать в науку?
Что скрывать, на каждый из этих вопросов множество людей дадут положительные ответы.
Но главный ответ заключается в емком понятии, которое объединяет все больше людей — и неважно, чем конкретно они озабочены: поисками тилацина или судьбой зайки серенького в наших лесах. Имя этому понятию — экологическая совесть человечества.
В. Задорожный
