Ударная сила

С самого начала второй мировой войны танки стали главной ударной силой сухопутных войск буквально всех противоборствующих сторон. Первыми, на основе передовой тактики, танки эффективно применили немцы, в фантастически короткие сроки «поставив на колени» Западную Европу и почти победив Советский Союз.

C момента своего прихода к власти Адольф Гитлер был одержим идеей пересмотра решений Версальского договора. Понимая, что мирным путем ни Англия, ни Франция ни за что на это не согласятся, в Германии немедленно начали подготовку к войне. В очень сжатые сроки немцам удалось создать довольно мощную военную промышленность, способную выпускать практически все виды вооружения для люфтваффе — военно-воздушных сил, кригсмарине — военно-морского флота и сухопутных сил вермахта.

Реформирование армии проводилось очень быстрыми темпами по всем направлениям, так что далеко не во всем немцам удавалось сразу добиться качественных изменений к лучшему. Но если говорить о танках, то здесь почти все делалось сразу — испытания, принятие на вооружение, устранение недостатков, разработка инструкций по применению, учения, организация ремонтных работ и так далее.

То, на что у Англии и Франции ушло два десятилетия, причем без особого успеха, у Германии заняло всего 5 лет — именно за этот срок были созданы боеспособные танковые войска, использующие передовую тактику. Схожие темпы демонстрировались только в СССР, но об этом в Европе мало что знали.

В конце 30-х годов стратегической доктриной Германии являлась теория «молниеносной войны» — блицкрига. Войну предполагалось вести в исключительно высоком темпе и победоносно закончить в максимально короткие сроки.

Дело, конечно, было не в том, что немецкие стратеги «ленились» воевать долго, а в том, что у Германии для ведения длительной, временами позиционной военной кампании не было ни сил, ни средств. Тогдашнее состояние немецкой экономики не позволяло обеспечить армию необходимым количеством вооружения, боеприпасов и снаряжения на долгое время, по крайней мере свыше 6 месяцев. Так что стратегия блицкрига была сколь привлекательной, столь и опасной.

По этой доктрине решающая роль отводилась танковым войскам и авиации, применяющимся в тесном взаимодействии друг с другом. Танковые части должны были рассечь армию противника на несколько изолированных одна от другой частей, которые затем предполагалось уничтожить силами авиации, артиллерии и мотопехоты. Все важные центры управления вражеской стороны танки должны были завоевать максимально быстро, не допуская возникновения серьезного сопротивления.

Теория действительно была впечатляющая, но неудача первого, наносимого всеми наличными силами удара программировала переход к недопустимой для Германии затяжной войне.

Элемент авантюрности, содержащийся в «блицкриге», сильнейшим образом смущал военного министра Германии генерал-фельдмаршала фон Бломберга и главнокомандующего сухопутными силами генерал-полковника фон Фрича. Гитлера же приводили в бешенство предостережения этих заслуженных военачальников, пользовавшихся большим авторитетом в войсках.

Еще в 1937 году фон Фрич на одном из совещаний у фюрера выразил свое несогласие с его планами по завоеванию «жизненного пространства», а фон Бломберг в начале 1938-го представил фюреру доклад, где утверждал, что «Германии не грозит нападение с чьей-либо стороны». К мнению высших военачальников прислушивались многие генералы и офицеры вермахта.

Не желая терпеть «оппозицию в своих рядах», Гитлер решил данную проблему весьма «изящно». Барона фон Фрича обвинили в гомосексуализме, что считалось в Германии уголовным преступлением, и сместили с должности. Обвинение было совершенной неправдой, тем более что свидетеля, давшего против генерал-полковника фальшивые показания, очень быстро казнили, но дело было сделано.

Офицерский суд чести оправдал фон Фрича за недоказанностью вины, но восстановить его в должности Гитлер, разумеется, не пожелал, отдав ему под командование 12-й артиллерийский полк, что было еще одним унижением для военного столь высокого звания.

Командуя этим полком, генерал-полковник фон Фрич погиб в сентябре 1939 года под Варшавой. По свидетельству очевидцев, барон сам искал смерти на передовой и, когда осколок перебил ему бедренную артерию, запретил перевязывать рану и истек кровью.

В отношении фон Бломберга был избран еще более изощренный способ — его, 60-летнего отца уже взрослых детей, «случайно» познакомили с очень красивой и обольстительной девушкой 24 лет. Генерал-фельдмаршал влюбился в нее и как «честный человек» женился.

Причем Гитлер полностью одобрил бракосочетание и даже вместе с Герингом был свидетелем на торжественной церемонии. Правда, сразу после свадьбы выяснилось, что новобрачная была в недавнем прошлом проституткой, замешанной в нескольких кражах. В результате последовавшего скандала фон Бломберг был вынужден подать в отставку и эмигрировать.

Так 4 февраля 1938 года Адольф Гитлер занял пост Верховного главнокомандующего германскими вооруженными силами. Теперь никто не «путался под ногами» у фюрера, одержимого своими агрессивными планами.

Немецкий генералитет, судя по мемуарам военачальников, был уязвлен и шокирован произошедшими событиями, но протестовать не осмелился. Никто даже не подал в отставку — не счел возможным воспользоваться этим классическим способом выражения офицерами всех армий своего категорического несогласия с вышестоящим начальством.

Тем самым высшее немецкое руководство накрепко связало свою коллективную судьбу с личной судьбой Адольфа Гитлера. Впрочем, несмотря на отсутствие со стороны генералов открытого недовольства, фюрер так и не изменил своего к ним подозрительного отношения, которое сохранил и во времена великих побед, и во времена жесточайших поражений.

Впрочем, до поражений было еще далеко, пока же верхмахт, возглавляемый фюрером, шел от победы к победе. Поначалу победы эти были бескровными: так, без единого выстрела был осуществлен аншлюс — присоединение Австрии.

И именно в этом «присоединительном» походе фюрер пожелал видеть немецкие бронетанковые войска. Генерал Гудериан повел 2-ю танковую дивизию в 700-километровый марш. К удивлению «отца немецких танков», поход прошел вполне удачно — на таком длинном пути сломалось всего 30% боевых машин, большинство из которых, впрочем, успели «встать в строй» к параду, состоявшемуся 15 марта в Вене.

Старинный недоброжелатель Гудериана генерал-полковник фон Бок поспешил обрушиться на «юные» бронетанковые силы, обвиняя их в общей технической ненадежности и неспособности совершать длинные марши. Федор фон Бок был не одинок в своей критике, но на фюрера, как, впрочем, и на Гудериана, это не произвело никакого впечатления.

В 1938 году основу немецких бронетанковых сил составляли Pz. I и Pz. II (сокращение от PanzerKampfwagen — бронированная боевая машина). Pz. I образца 1935 года весил около 6 тонн, имел максимальное бронирование 13 мм, был вооружен двумя 7,92-миллиметровыми пулеметами, мощность двигателя составляла 100 л.с., максимальная скорость — 40 км/час, запас хода — 140 км, экипаж состоял из двух человек.

Этот танк, являвшийся скорее танкеткой с вращающейся башней, был «первой ласточкой» немецкого танкостроения и уже к 1938 году успел устареть. Экипажу в нем было неудобно, техническая надежность танка была не слишком высокой, а отсутствие хоть какой-нибудь пушки не оставляло Pz. I ни единого шанса выжить при встрече с любым пушечным танком любого противника.

Гражданская война в Испании, где немцы помогали франкистам, отлично это показала. Бороться с советскими Т-26 и БТ-5 Pz. I мог двумя способами — спрятаться или «убежать». Pz. II образца 1937 года был мощнее — весил около 9 тонн, максимальное бронирование — 15 мм, запас хода — 200 км, максимальная скорость — 40 км/час, экипаж — 3 человека и, самое главное, имел вооружение из 20-миллиметровой автоматической пушки и 7,92-миллиметрового пулемета.

Наличие пушки существенно повышало боевые возможности танка, но все же Гудериан понимал, что Pz. I и Pz. II, являющиеся по сути учебными машинами, не дают качественного превосходства над танками, состоявшими на вооружении развитых европейских стран. Поэтому генерал прилагал максимум усилий для увеличения выпуска отвечавших требованиям современной маневренной войны Pz. III и Pz. IV.

Pz. III образца 1938 года имел следующие данные: вес — около 17 т, максимальное бронирование — 30 мм, запас хода — 165 км, мощность двигателя — 250 л.с., максимальную скорость — 35 км/час, вооружение — одна 37-миллиметровая пушка и три 7,92-миллиметровых пулемета, экипаж составляли 5 человек. Pz. IV образца 1938 года весил почти 19 тонн, максимальное бронирование — 30 мм, мощность двигателя — 300 л.с., максимальная скорость — 40 км/час, вооружение — одна 75-миллиметровая короткоствольная пушка и один 7,92-миллиметровый пулемет.

Экипаж составляли 5 человек. Этот средний танк предназначался для поддержки других немецких танков с более легким вооружением. Несмотря на солидный калибр, пушка Pz. IV имела невысокую начальную скорость снаряда (380 м/сек) и предназначалась прежде всего для поражения живой силы противника осколочно-фугасными снарядами большой мощности.

Немецкие танкисты называли ее «окурком». Ничего лучше Pz. IV немцы на тот момент не имели. Производство Pz. III и Pz. IV разворачивалось крайне медленно, впрочем, и сами танки были довольно сложными в производстве. Выпуск каждого из этих типов в 1938 году не превышал нескольких десятков единиц.

Cитуация с перевооружением немецких бронетанковых войск складывалась тяжело, но наступивший 1939 год принес Гудериану значительное облегчение. В марте фюрер приказал оккупировать Чехию и присоединить ее к рейху на правах протектората, что и было незамедлительно сделано. Словакия формально сохранила независимость, но была полностью подконтрольна Германии. Немцам досталась хорошо развитая чешская промышленность, способная выпускать многие виды вооружений.

К своему огромному удовольствию, Гудериан обнаружил, что два типа чешских танков, названных немцами Pz. 35 и Pz. 38, весьма удачны, по всем параметрам превосходя Pz. I и Pz. II, и даже сравнимы с Pz. III. Оба танка были хорошо бронированы, имели сильное вооружение из 37-миллиметровой пушки и двух пулеметов 7,92 мм каждый и развивали скорость до 40 км/час.

Немцам достались почти 300 единиц Pz. 35 и всего 20 — Pz. 38, но самое главное — производство этих танков было не только прекрасно налажено на заводах «Шкода» и «ЧКД», но и могло быть существенно увеличено.

Осенью 1938 года стала стремительно нарастать напряженность в отношениях между Германией и Чехословакией — немцы хотели присоединить к себе Судетскую область, населенную в основном этническими немцами, а чехи отказывались.

Гитлер был готов воевать с Чехословакией, но Англия и Франция решили «умиротворить» фюрера, «позволив» ему в результате «мюнхенского сговора» оккупировать Судеты. Чехи не сопротивлялись, понимая, что на англичан и французов рассчитывать не приходится, а сами они против вермахта не выстоят.

В сентябре, после присоединения Судетской области, фюрер отправил в отставку последнего из «динозавров» рейхсвера — начальника генерального штаба сухопутных сил генерала фон Бека, заменив его на более «послушного» генерала Гальдера.

Фон Бек возражал против внешнеполитического курса Гитлера, говоря, что курс этот неминуемо приведет к скорой и крупномасштабной войне с Англией и Францией, к которой Германия совершенно не готова. По всей видимости, Гитлер в то время был в отличном настроении, так что это дело ограничилось простой отставкой без всяких «грязных» обвинений.

Тем временем Хейнц Гудериан был назначен на должность командующего бронетанковыми войсками и ему было присвоено звание генерала танковых войск. У Гудериана появились широкие возможности для строительства вверенных ему танковых частей в соответствии с его передовыми воззрениями, и он приступил к работе со всей своей неукротимой энергией.

По мере сил ему в этом мешали главнокомандующий сухопутными силами фон Браухич и его генералы. Фон Браухич по-прежнему не рассматривал крупные танковые соединения в качестве наступательного средства оперативного характера, а считал, что танки нужно придавать пехоте. К тому же многие считали, что Гудериан «обижает» кавалерию, из рядов которой вышли многие немецкие военачальники. И в этой ситуации Гудериану очень помогала прямая поддержка его действий Гитлером.

Гудериан разработал устав бронетанковых войск, в котором были сформулированы базовые принципы подготовки танковых экипажей. Танкисты должны были уметь: безупречно управлять танком как днем, так и ночью, быстро и точно открывать огонь, осуществлять уход за танком и вооружением и, возможно, самое главное — поддерживать «дух танкового братства».

Гудериан неукоснительно внедрял в сознание каждого немецкого танкиста принцип «один за всех и все за одного» и вполне в этом преуспел. Таким же, как у танкистов, «особым боевым духом» отличались, пожалуй, только немецкие подводники.

«Отец танков» понимал, что у него никогда не будет очень много танков и танкистов, так что упор в учебных и боевых подразделениях был сделан на возможно более тщательную подготовку экипажей. Особо подбирались в первую очередь водители танка. Если инструкторы не видели у курсанта прогресса после первых же практических занятий, то его сразу переводили в заряжающие или стрелки-радисты.

Экипаж обучался движению в составе смешанных колонн вместе с артиллерийскими, инженерными и разведывательными подразделениями танковой дивизии. Такие колонны посылались в многокилометровые походы на 2—3 дня по специальным маршрутам.

За соблюдением курсантами точности заданному курсу следили специально прикомандированные навигаторы из кригсмарине. Наводчики и заряжающие танковых орудий в бесконечных тренировках стремились уложиться в жесткие нормативы — каждая их операция была регламентирована по секундам.

Инструкторы из люфтваффе отдельно тренировали наводчиков, добиваясь от них максимальной точности, при этом боеприпасов не жалели, так что их обучение в основном состояло из практических занятий.

Водитель был обязан хорошо разбираться в двигателе танка и вообще в устройстве многочисленных механизмов. Все свободное от занятий время курсанты посвящали уходу за танком. Помимо боевой подготовки будущие танкисты усиленно занимались физической, часто бегая кроссы, повышавшие общую выносливость.

По окончании учебы худшие курсанты безжалостно отсеивались. Такие принципы подготовки сохранились в учебных танковых подразделениях вплоть до самого конца второй мировой войны. Именно благодаря всем ее составляющим немецкие танкисты так хорошо показали себя как в наступательных, так и в оборонительных операциях на всех фронтах.

Для завоевания Франции немцы сосредоточили 2 500 танков, но важным было не общее количество машин, а то, что среди них было 329 — Pz. III и 280 — Pz. IV, ставших главной ударной силой вермахта. Им противостояли 3 000 танков союзников, из которых 1 500 составляли французские средние танки S-35 «SOMUA» и B1.

Остальную массу составляли французские средние танки «Рено D1» и D2, легкие «Рено R-35» и «Гочкис». Помимо этого, против немцев выступили 400 английских, бельгийских и голландских танков.

Французские средние танки были сильно забронированы (до 60 мм) и хорошо вооружены 47-миллиметровой пушкой и пулеметами. Их главным и решающим недостатком была невысокая скорость в 15—20 км/час.

Ни один немецкий танк не мог пробить их толстую броню, но зато они их просто «объезжали», предоставляя право уничтожить их пикирующим бомбардировщикам и артиллерии. Предназначенные для позиционной, «медленной», войны французские танки в условиях новой, маневренной, войны, где обстановка менялась ежечасно, не могли успеть никуда.

Летом 1939 года Гитлер обратил свой взор на Польшу, желая вернуть обратно земли, ранее принадлежавшие Германии. Это было официальной точкой зрения, так сказать, для внешнего использования, на самом же деле фюрер, называвший в кругу приближенных Польшу «уродливым и неестественным государственным образованием», хотел присоединить к рейху всю территорию восточной соседки.

Но здесь интересы Германии столкнулись с интересами СССР, имевшего свои виды на ряд польских областей. Тогда Гитлер предпочел договориться со Сталиным, что ему быстро удалось. Стороны разделили не только Польшу, но и сферы влияния в Европе.

Позиция Франции и Англии, давшей Польше официальную гарантию сохранения ее независимости, Гитлера не волновала. Он был уверен, что все, как и прежде, ограничится демонстрацией внешнего недовольства, и не более того.

Хотя оказалось, что даже соглашательство в политике имеет свои пределы, и стоило Германии напасть на Польшу 1 сентября 1939 года, как Англия и Франция объявили Третьему рейху войну, которая с их стороны сразу же приняла странный характер. Сами французы так и назвали этот период с осени 1939 по весну 1940-го — «странная война».

Надо сказать, что никто в Европе не предполагал столь быстрого и полного военного поражения Польши. У поляков было 50 пехотных дивизий, 1 мотобригада, 9 кавалерийских бригад и 900 танков и танкеток. С подобными силами можно было сопротивляться гораздо дольше, чем один месяц, но на практике выяснилось, что польская армия была армией «вчерашнего дня».

Значительная часть ее вооружения относилась к периоду Первой мировой войны, противотанковой артиллерии и автоматического оружия совершенно не хватало, устаревшими были танки и самолеты, разработанные в начале 30-х годов. Польские командиры были в плену тактических «позиционных» воззрений прошедшей мировой войны.

Существенно облегчило задачу немцам и крайне неудачное стратегическое развертывание польской армии, пытавшейся прикрыть весь фронт от Литвы до Карпат на протяжении 1 500 км. Войск для этого абсолютно не хватало, так что все наличные силы поляков были разбросаны на большом пространстве и изолированы друг от друга.

Немцы, расположив на острие ударов 5 танковых и 6 моторизованных дивизий, поддерживаемых 48 пехотными дивизиями, и имея полное превосходство в воздухе, «разделались» с польской армией «как по учебнику».

Поляки дрались доблестно, но это была доблесть обреченных. Многим немцам запомнилась атака польской кавалерийской бригады «Поморска» на немецкие танки.

Один из немецких ветеранов, командовавший Pz. II в польскую кампанию, так вспоминал эту атаку: «…До сих пор у меня мороз пробегает по коже при одном воспоминании о неожиданной атаке польской кавалерии! Так и вижу перед собой бесконечную цепь всадников, скачущих на нас с саблями наголо… Командир полка отдал приказ открыть по ногам коней пулеметный огонь… Надо было видеть, с каким изумлением взятые в плен кавалеристы разглядывали и ощупывали наши танки. Бедняги! Они были уверены, что у немцев вся техника фанерная и они легко справятся с ней своими саблями!»

В отличие от кавалеристов польские танкисты сумели доставить немецким «коллегам» некоторые неприятности — лучший польский танк 7ТР был хорошо (до 40 мм) бронирован и вооружен скорострельной шведской 37-миллиметровой пушкой «Бофорс». Этот танк конструктивно представлял собой хорошо всем известный и немного модифицированный английский экспортный танк «Виккерс 6-тонный».

В ходе войны было несколько случаев, когда эти танки подбивали сразу по нескольку немецких Pz. I и Pz. II без ущерба для себя. Таких танков у поляков было всего 169, и их успехи носили частный характер, но Хейнцу Гудериану стало ясно, что Pz. I из боевых частей необходимо срочно переводить в учебные, так как против более серьезного противника, нежели польская армия, они будут только обузой. Убирать пора было и Pz. II, но этого Гудериан позволить себе не мог, так как выпуск Pz. III и IV по-прежнему шел «черепашьими» темпами.

В целом Гудериан высоко оценил «дебют» своих танков в этой войне: «Польский поход явился боевым крещением для моих танковых соединений. Я пришел к убеждению, что они полностью себя оправдали, а затраченные на их создание усилия окупились».

Сразу же по окончании польской кампании Гитлер приказал наступать на Западе против французской армии и английского экспедиционного корпуса. Абсолютно все немецкие генералы, которые придерживались различных точек зрения на последующие военные действия, сошлись во мнении, что это настоящее безумие — наступать без плана и без подготовки на сильного противника по раскисшей осенней почве, ограничивающей применение танков, и в условиях дождей и туманов, исключающих эффективное применение авиации.

Гитлер к тому времени уже привык не обращать внимания на мнение генералитета, уверовав в собственный военный «гений», но даже его несколько смутило единодушие военачальников, многие из которых, кстати, друг друга терпеть не могли. Поэтому он несколько поостыл и приказал разработать план наступления через Северную Бельгию и Голландию по направлению к Ла-Маншу.

И такой план главное командование сухопутных сил разработало зимой 1939/40 года. Он несколько напоминал «план Шлиффена» 1914 года, во всяком случае, главное наступление предполагалось предпринять там же, где тогда наступала германская армия. Но если Шлиффен планировал, разгромив союзников в Бельгии, прорваться во Францию и наступать по дуге к швейцарской границе, то план фюрера, оформленный штабистами, в качестве главной цели ставил несколько иные задачи.

А именно: разгром французов в Бельгии и Голландии, захват большого плацдарма на берегу Ла-Манша (чтобы угрожать Англии), строительство новых аэродромов и баз для подлодок и «создание предпосылок» для дальнейших боевых действий против англичан и французов. По этому плану немецкая армия втягивались в тяжелые фронтальные позиционные сражения с противником, ждавшим немецкое наступление именно там, где оно должно было начаться. Никаким «блицкригом» здесь и не пахло.

В это время начальник штаба группы армий «А» вермахта генерал Эрих фон Манштейн предложил своему командующему генерал-полковнику фон Рундштедту план западного наступления. Согласно ему немецкой армии следовало нанести основной удар через Люксембург и Южную Бельгию на Седан, преодолев Арденнские горы и слабую в тех местах «линию Мажино», и выйти в тыл противнику по направлению к устью реки Соммы.

Группа армий «Б» должна была наступать «по-старому» — в Северной Бельгии и Голландии. Тем самым французам и англичанам, взятым в «клещи», пришлось бы сражаться с «перевернутым фронтом» с противником, наступающим с двух сторон.

План идеологически отличался от плана, разработанного главным командованием сухопутных войск, кардинальным образом — Манштейн предлагал не частичный успех, а полный разгром противника. В разработке плана в части, касающейся применения крупных танковых соединений, Манштейну помог Гудериан. Он заверил Манштейна, что танки вполне смогут преодолеть Арденны и осуществить в дальнейшем быстрый прорыв.

Фон Рундштедт по достоинству оценил всю эффективность и красоту оперативного плана своего начальника штаба и послал записку главнокомандующему сухопутными силами фон Браухичу с предложением обсудить новый вариант наступления. После этого командующему пришлось послать еще несколько таких записок, а также детально разработанный новый план Манштейна, но никакого вразумительного ответа он не получил.

Фон Браухич и его начальник штаба Гальдер не желали даже обсуждать не реалистическое, по их мнению, предложение. Но на удачу Манштейна, его адъютант, подполковник фон Тресков, дружил с главным адъютантом Гитлера, Шмундтом, и уговорил последнего показать план фюреру. Гитлеру эта идея понравилась.

Тем временем фон Браухич снял надоевшего ему Манштейна с должности и назначил его командиром армейского корпуса. По случаю нового назначения Манштейн должен был представиться Гитлеру как Верховному главнокомандующему, что и было сделано. Во время представления Манштейн самым подробным образом рассказал фюреру все детали своего плана и в результате окончательно убедил его, что действовать целесообразно именно так.

Штабная военная игра, назначенная Гитлером, также показала все преимущества плана Манштейна. По иронии судьбы сам автор и разработчик был вынужден вскоре наступать во втором эшелоне, решая со своим корпусом отнюдь не главные задачи, но авторитет Эриха фон Манштейна среди немецкого генералитета вознесся на большую высоту, а Гудериан (и не только он) считал с тех пор его «лучшим оперативным умом Германии».

Начав свое наступление 9 мая 1940 года, вермахт быстро добился решительных успехов. Целеустремленный, внезапный удар крупными танковыми силами через Седан на Амьен с выходом к Атлантическому побережью встретил лишь сильно растянутый фланг французов, выдвигавшихся в Бельгию, где, по их мнению, должно было произойти главное наступление немцев. Развитие событий быстро привело к фактическому разгрому неуправляемых англо-французских войск.

22 мая танки Гудериана вышли к Атлантическому побережью и 25 мая захватили Булонь. В тот же день Гудериан намеревался начать наступление на Дюнкерк, где укрылось более 300 тыс. солдат английского экспедиционного корпуса, но это было ему строжайше запрещено.

«Быстрому Хейнцу» оставалось лишь наблюдать, как морские суда всех типов и классов эвакуируют англичан из западни. Разрешение наступать было получено им лишь вечером 26 мая, когда было уже поздно.

Впоследствии и сам Гудериан, и другие немецкие генералы и военные историки неоднократно задавались вопросом — почему все-таки Гитлер не позволил пленить английскую армию, находившуюся в безвыходном положении? Многие склоняются к мнению Черчилля, считавшего, что таким способом Гитлер делал в сторону Англии широкий «жест доброй воли», желая заключить перемирие.

Если это было так, то в решении Гитлера отсутствовал всяческий здравый смысл, так как сделать Англию сговорчивей могло только пленение практически всей ее боеспособной армии. Как бы там ни было, англичане даже не сказали Гитлеру «спасибо», а эвакуированные солдаты в скором будущем доставили немцам массу проблем в Северной Африке.

К середине июня многочисленная французская армия, считавшаяся многими сильнейшей в Европе, была окончательно разгромлена. 22 июня 1940 года французское правительство заключило с немцами перемирие. Причем подписать его Гитлер заставил французов в том же Компьенском лесу и в том же штабном вагоне маршала Фоша, в котором в ноябре 1918 года немцы расписались в своем поражении в Первой мировой войне.

На 22 июня 1941 года в составе Красной Армии числилось около 23 000 танков. Немецкое командование не могло даже представить, что «Советы» располагают столь огромной танковой армадой, и насчитывало у противника не более 10 000 боеспособных машин (что и без того в несколько раз превосходило те 3 350 немецких танков, которые были брошены против СССР).

На самом же деле к июню 1941-го в пяти западных военных округах РККА числилось 12 780 танков, из которых исправных было приблизительно 10 500. Около 1 500 танков были новых типов — Т-34 и КВ.

Все советские танки были сведены в 20 механизированных корпусов, каждый из которых должен был насчитывать около 35 000 человек, 1 000 танков, 268 бронемашин и 358 орудий и минометов — то есть две танковые и одну механизированную дивизии. В действительности по штату практически ни один механический корпус укомплектовать не успели.

По количеству танков советский механизированный корпус превосходил любую немецкую танковую группу, которых у немцев было всего четыре: две в составе группы армий «Центр» и по одной — в составе групп армий «Север» и «Юг». Казалось, у немцев не было ни единого шанса не только разгромить, но даже уцелеть в сражениях с 20 гигантскими советскими мехкорпусами.

Но на практике все оказалось иначе — в немецких танковых войсках главным было не количество машин, а управление и организация. В немецкой танковой дивизии образца 1941 года насчитывалось 149 или (в дивизиях трехбатальонного состава) 209 танков, 27 бронемашин, 192 орудия и миномета, 400 бронетранспортеров, 1 500 грузовиков, 600 автомобилей и 1 300 мотоциклов.

В отличие от советских механизированных корпусов главной ударной силой немецкой танковой дивизии была моторизованная пехота на автомобилях. Благодаря ей немцы могли быстро закрепляться на захваченных территориях, советские же мехкорпуса, где пехоты было совсем мало, а передвигалась она пешком, не могли даже в случае успеха как следует закрепиться или организовать надежную оборону.

Самые большие проблемы советское командование испытывало в управлении войсками. Советский мехкорпус был по сути огромным и несбалансированным образованием. Его снабжение горюче-смазочными материалами (дизельным топливом и бензином различных марок) и снарядами (по крайней мере шести различных калибров) и в мирное время носило крайне затруднительный характер, а в условиях маневренной войны и вовсе стало невозможным.

Практически все бензохранилища и артиллерийские склады в приграничных областях были разбомблены немецкой авиацией или захвачены вермахтом еще в первые дни войны. Таким образом, каждый советский танкист мог рассчитывать только на то горючее и те боеприпасы, которые находились в танке. Когда заканчивалось и то, и другое, танк подрывался или просто бросался.

Т-34 имел противоснарядное бронирование корпуса за счет больших углов наклона броневых листов толщиной 45 мм. Лобовая броня была наклонена от вертикали на 60° и соответствовала броне толщиной 90 мм, установленной под прямым углом.

Pz. III и Pz. IV могли поразить Т-34 только попаданием в ходовую часть или в корму, но для этого немецкому танку необходимо было приблизиться на 100—150 м, хотя даже эта дистанция не гарантировала успеха. Длинноствольная 76,2-миллиметровая пушка Т-34 поражала броню Pz. III и Pz. IV в любом месте с дальности 1 500 м.

В боях за Москву, действуя из засад на выгодных рубежах шоссейных и грунтовых дорог, «тридцатьчетверки» устраивали настоящий террор среди немецких танковых частей, и так уже наступавших из последних сил. Особенно отличилась в таких боях 4-я танковая бригада полковника М.Е. Катукова.

Только за один день боев бригада, состоявшая из 49 танков (20 из которых были Т-34), подбила и уничтожила 43 немецких танка, 16 из которых были на счету командира Т-34 лейтенанта Д.Ф. Лавриненко. Его экипаж в боях за Москву добился фантастических результатов — ему удалось подбить и уничтожить около 50 вражеских танков! Достичь большего лейтенанту помешала нелепая смерть — один-единственный случайный осколок поразил его в сердце, когда он просто стоял рядом со своим танком.

С первого дня войны командования фронтов практически полностью потеряли управление войсками. Радиостанций катастрофически не хватало, те же, что имелись в наличии, использовались мало и неэффективно. В РККА до войны связь привыкли держать по проводной связи, которая быстро выводилась из строя в боевых условиях, и посредством курьеров, нарочных и прочих «делегатов связи» на автомобилях, мотоциклах и лошадях.

Летом 1941 года все эти курьеры, как правило, просто не могли найти своих адресатов, а если и находили, то передавали им уже безнадежно устаревшие приказы, выполнение которых еще более усложняло и без того катастрофическую обстановку.

Неразбериха царствовала во всем — советское командование теряло из вида целые армии, в то время как немецкие генералы и офицеры в буквальном смысле знали, где находится каждый немецкий танк или пехотный взвод, и какая боевая задача ими в это время выполняется. Связь у немцев работала безукоризненно.

Израсходовав материальную часть в бессмысленных маршах, советские танкисты, вынужденно подрывая свои машины, вместе с остатками других войск пробивались на восток. В те черные дни 1941 года над полями сражений «взошла звезда» выдающегося советского танка Т-34.

Успешные действия Т-34 явились для немцев настолько неприятным «сюрпризом», что Хейнц Гудериан был вынужден сделать мрачный прогноз: «Очень тревожные донесения о качестве русских танков… Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было отныне потеряно и теперь перешло к противнику. Тем самым исчезли перспективы на быстрые решающие победы».

«Быстрый Хейнц», как всегда, был прав: несмотря на то что РККА за весь 1941 год потеряла 20 500 танков, СССР и не думал капитулировать. Невзирая на колоссальные, невероятные потери в живой силе и технике, в декабре 1941-го Красная Армия сумела даже перейти в контрнаступление и отодвинуть немцев от Москвы.

Все это означало, что «блицкриг» закончился неудачей на расстоянии вытянутой руки от победы. Война приобретала гибельный для Германии затяжной характер, а немецким бронетанковым силам в разгар войны необходимо было перевооружаться — Т-34 в одночасье сделал немецкие танки устаревшими. Но на это необходимо было и время, и огромные ресурсы, чего Германии уже не хватало. Время быстрых и блистательных побед вермахта прошло, начиналась беспощадная тотальная война за выживание.

Максим Моргунов
_{Продолжение следует}

_{Материал опубликован на сайте «Вокруг света» в июле 2006, частично обновлен в августе 2023}