У каждого человека есть имя. Людей, у которых имен нет, на свете не бывает. И не только потому, что без имен невозможно было бы заполнять документы — миллионы людей на Земле не имеют ни малейшего понятия о документах.
С кем не бывало такого: к вам обращается человек, имени которого вы не знаете, и просит что-то передать третьему лицу (ну хотя бы, что он заходил). Вспомните, как тяжело объяснить, кто же это именно был. («Ну, этот, знаешь, такой, ну не очень высокий, в большой кепке...») Если учесть, что на свете полно невысоких людей, а в некоторых местах мужское население поголовно носит большие и очень большие кепки, то станет ясно, что задача эта не из легких. Хорошо еще, если у человека есть какая-то отличительная черта: рыжий, смуглый, чуть прихрамывает. Но и в этом случае — хотя задача и облегчается — гораздо проще сказать: «К тебе приходил Иван, Петя, Семен Яковлевич или, скажем, Али-Мамед Курдистани».
Представьте себе, что ваш собеседник не сразу вспомнил, кто этот самый Петя. Но смотрите, какую информацию можно почерпнуть из имени сразу: если Петя, то обязательно мужчина (точнее говоря, особа мужского пола), причем более или менее знакомый человек вашего возраста или моложе (а вот, скажем, Семен Яковлевич — точно не пионер, а человек взрослый).
Если вы узнаете, что к вам заходил Али-Мамед Гамид-оглы Курдистани, то, даже не видя его никогда перед тем, вы определите, что это вряд ли житель Прибалтики или Закарпатья. Впрочем, не всегда это обязательно. Так, один из авторов познакомился в Дагестане с шофером-лезгином по имени Иван. Имя это он получил в честь фронтового друга отца. И все же у лезгин и других народов Дагестана имя Иван скорее исключение.
С другой стороны, и Петей ведь тоже могут называть человека до седых волос...
Итак, по имени вы определили пол, возраст, национальность человека. Кое-где можно получить и представление о его социальном положении. Например, в Древней Руси имена с окончанием на «слав» (Ярослав, Изяслав, Вячеслав) отмечены только у князей. В прошлом еще веке в официальных документах дворянин именовался Иваном Ивановичем Ивановым, а такой же Иванов, но крестьянин или мещанин, — Иваном Ивановым Ивановым.
Более того, у тех народов, у которых есть отчества (прежде всего у русских, исландцев, народов Ближнего Востока), вы легко узнаете, как звали отца того или иного человека. Действительно, отца Ольги Владимировны звали Владимиром, отца Улафа Торстейнссона — Торстейном, а папу Гасана-Абдуррахмана ибн-Хоттаба — Хоттабом.
У имен есть смысл — правда, мы обычно над ним не задумываемся и, когда на бумаге написано «Лев», не представляем себе этого Льва с густой гривой и мощными клыками. Тем не менее большинство имен имеет смысл, и в свое время, когда эти имена возникли, они только так и воспринимались: «Лев» значило «лев» — зверь могучий и царственный. У имен, заимствованных из семитских языков (древнееврейского и арабского), смысл, как правило, «благочестивый». Например, Михаил (точнее, Ми-ха-эль) значит «Кто как бог?», а Абдуррахман (Абд-ур-рахман) — «Раб милостивого», то есть бога. Латинские и греческие имена ближе, если так можно выразиться, к реальной жизни: Виктор — «победитель», Василий — «царственный». Славянские — к примеру, Любомир или Будимир — понятны и без объяснения.
Скорее всего это еще далеко не полный список того, что можно узнать по имени человека. (Вообще, читателя, который интересуется происхождением имен, в частности русских, мы отсылаем к интереснейшей книге Л. Успенского «Ты и твое имя». Мы же ограничимся одним: как и каким образом нарекают своих детей различные народы и племена нашей планеты.)
Общеизвестно, что выбор имени для ребенка — вещь трудная, и родители проводят не один день, ломая себе головы: как назвать появившееся на свет чадо?
Тут, однако, требуется уточнение: если родители — австралийские аборигены, головы они себе над этим не ломают.
Родник-У-Красной-Скалы
В Южной Австралии детям давали, в общем, одни и те же имена: первого сына называли Пири, а первую дочь — Картанье, следующих — Варни и Варрунья, затем — Кунни и Кунта. Эти имена и значили: первый, первая; второй, вторая — и так, сколько счету хватало.
В других племенах тоже называли новорожденных, не мудрствуя лукаво, по названиям животных, по месту, где довелось им родиться. Поэтому фразу, вынесенную нами в название, мы и снабдили дефисами: ведь это имя человека, родившегося тогда, когда его родители устроили привал близ родника у красной скалы.
Однако такой простой способ наречения был далеко не у всех племен. Дело в том, что человек получал там не одно имя. Скажем, в племени арунта наряду с обычным, всем известным именем у каждого мужчины было еще и тайное, священное имя. Его могли знать только самые старые и почтенные члены племени. Произносить его (да и то шепотом) можно было только в их присутствии. Женщины же могли узнать об этом имени, только достигнув пожилого возраста. И жена, прожив с мужем всю жизнь, лишь на склоне лет узнавала — и то не всегда, — как же зовут ее мужа по-настоящему. Наконец, у некоторых племен имя было связано с принадлежностью человека к тому или иному брачному классу (об этих классах мы уже писали в статье «Как надо свататься» — «Вокруг света» № 6 за 1972 год). В племени мурри классов было четыре, а имен восемь: четыре мужских и четыре женских. Мальчиков называли Мурри, Кумбо, Геппаи и Кубби, девочек — Мата, Бута, Иппата, Куббота. Имена эти, даваемые всем без исключения детям, родившимся в данном брачном классе, слегка напоминали наши фамилии. Кроме того, каждый из детей, чтобы различать одного Мурри или одну Иппату от других, получал еще одно имя: Кенгуру, Опоссум, Черная Змея, Страус. (А чем, кстати, имя Опоссум хуже, чем Лев или Роза?)
Иногда имя дают сразу после рождения, иногда недели через четыре или пять, иногда же — когда человек становится уже взрослым. Причем имя давали не на всю жизнь. Иной раз из-за каких-то обстоятельств жизни ребенка имя меняли. Так, мальчик по имени Марлоо был переименован в Наиркинишебе, что значит «Отец зрения». Дело в том, что ребенок любил повторять: «Я вижу, я вижу!»
«Не тронь меня, тезка!»
У папуасов Новой Гвинени имя дают у разных племен по-разному: у одного — сразу после рождения, у другого — когда мать с ребенком возвращается из хижины, где должна прожить первые двадцать дней после рождения ребенка; у третьего — когда ребенок начнет ходить; у четвертого — вообще до рождения, когда он еще находится в утробе матери (когда же дитя становится юношей, «утробное» имя меняют).
Выбор имен у папуасов широк. Обычно выбирают имя родственника, причем лучше всего уже умершего, хотя можно назвать сына или дочь и многими другими именами. Тут к услугам папуасских родителей все богатство новогвинейской флоры и фауны. Кроме того, не возбраняется запечатлеть в имени ребенка событие, которое хотелось бы удержать в памяти. Так как с именем у папуасов связаны многие суеверия (к примеру, имя близкого родственника произносить вслух не полагается), мать называет ребенка, получившего имя покойного дедушки, специально придуманным прозвищем. Воспитанный папуасский ребенок на вопрос «Как тебя зовут?» промолчит; за него ответит его приятель или родственник, если они окажутся рядом. Если же люди, по имени которых ребенок назван, живы, то они могут впервые к нему прикоснуться, лишь когда ему пойдет одиннадцатый год.
Новогвинейское племя моту черпало имена из окружающей среды. Девочек, скажем, называли Борома (свинья). Обидного здесь ничего нет: свинья, одно из немногочисленных домашних животных в папуасском хозяйстве, всегда ценилась очень высоко. Владели свиньями только богатые люди, и самое наличие их в хозяйстве уже вызывало уважение. У мальчиков имена были другие: Каба — барабан, Ила — топор. А поскольку именно из племени моту набирают австралийские власти полицейских, то нередки имена: Свисток, Револьвер, Капрал.
На островах Фиджи первенца называют обычно в честь деда со стороны отца, второго ребенка — по деду со стороны матери.
На Каролинских островах обычай похож, хотя чуточку посложнее: первого, третьего, пятого и т. д. сына называют по имени отца, второго, четвертого и пр. — именами деда по матери.
У маори — коренных жителей Новой Зеландии — первое имя дают вскоре после рождения, второе — после инициации, третье — после смерти отца. Причем первое имя выбирают так: подносят к ребенку статуэтку божка и начинают перечислять качества, какие хотели в ребенке видеть, или вспоминать о случившемся в период рождения ребенка (солнечное затмение, приход корабля, приезд деда из далекой деревни). При этом отец ребенка поет:
Сиди тихо, я возвещаю твое имя,
Какое же у тебя имя?
Слушай же свое имя,
Вот твое имя...
Рано или поздно ребенок чихал — все дети ведь чихают, — произнесенное в этот момент слово и становилось его именем. (Хотя известны случаи, когда петь пришлось чуть не сутки, младенец упорно не чихал: кашлял, плакал, агукал, но только не чихал!)
Второе имя выбирали примерно так же, только перечислялись имена предков. Парень (вполне взрослый) должен был чихнуть, и имя считалось выбранным. А родственники хором пели:
Расчищай землю для поля.
Будь сильным в работе,
Будь усерден и трудолюбив,
Будь смел и мужествен,
Ты должен работать, пока день
Над землей не погаснет.
Мальчик Понедельник и девочка Среда
У африканцев Западного побережья (ашанти, фанти и других) имена на первый взгляд тоже незатейливые. Детям просто дают имена по дням недели, когда они родились. У каждого дня недели поэтому два названия: мужское и женское. Понедельник-мужчина — Куджо, а Понедельник-женщина — Джуба. Вторник — это Куббенах и Бенеба, Среда — Куако и Куба, а Воскресенье — Куаши и Куашеба.
Кажется, просто. Но к этому имени принято добавлять имя матери (получается что-то вроде отчества, но только по матери). Имя же матери не значило день недели, ибо и у матери, и у самого ребенка, кроме «имени — дня недели», было и какое-то другое имя, даже скорее прозвище: Сильный, Богатый, Хороший Голос, Леопард, Красавица. Это имя давали не сразу, а году к седьмому, когда родители и односельчане, присмотревшись к малышу, подмечали какие-то его отличительные черты.
Итак, родился мальчик Куджо — Понедельник. Мать его зовут, скажем, Фонду — Заботливая. Имя ребенка теперь — Фонду-Куджо, то есть Куджо сын Фонду. Ну а если у Фонду есть еще один сын, родившийся в понедельник? Тогда можно назвать его, так сказать, порядковым номером. Но не каждого, а только третьего, четвертого, восьмого, девятого, десятого, одиннадцатого и тринадцатого. К семи годам Фонду-Куджо получал — как мы знаем — еще одно имя, например Санатсу, что значит «Он очень сильный». Отныне его полное имя звучало Фонду-Куджо-Санатсу.
После инициации юноша получал еще одно имя, например Банга — «Копье» и становился, таким образом, Фонду-Куджо-Санатсу-Банга.
А поскольку младенца к тому же и крестят в церкви, он приобретает еще какое-нибудь имя вроде Джон, Фрэнклин или Джордж. Все вместе: Фрэнклин Фонду-Куджо-Санатсу-Банга. Довольно просто и к тому же ничуть не хуже, чем у испанского гранда.
На восточном побережье Африки у некоторых племен был другой обычай. Там детям охотно давали иноземные имена и даже специально приглашали иностранца, который за плату имя придумывал.
И наконец, самый своеобразный обычай существовал у готтентотов в Южной Африке: там сына называли именем матери, а дочь именем отца. Если бы у готтентотов были русские имена, это звучало бы так:
— Мальчик родится — Аграфеной назовем, а девочку — Степаном...
Добудь свое имя!
У индейцев Южной Америки — мы имеем в виду племена, живущие в тропических лесах, — мистическое отношение к имени. Никогда и ни при каких обстоятельствах индеец не назовет его чужому человеку. Да и в своем племени его могут называть по имени все, кроме близких родственников; те обращаются к нему: Отец, Муж, Сын.
Если же индейцы приходят в город, они предпочитают называть себя именем какого-нибудь знакомого им по джунглям «цивилизованного» человека: добытчика каучука, охотника или золотоискателя. И как ни тереби индейца, он будет упрямо твердить: «Мой зовут Рафаэль Гомес Кальдера». Индейцы Гвианы считали, что имя составляет как бы «часть человека» и, если его произносить, можно нанести ущерб носителю имени. Столкнувшись с европейцами, они просили дать им новые имена и даже записать их на бумаге, которую показывали новым и новым пришельцам. По-видимому, эти новые имена уже не обладали в глазах индейцев прежней силой.
В племени фокс в Северной Америке ребенка следовало называть так, чтобы в его имени содержался намек на имя отца. К примеру, вашего отца зовут Зоркий Орел. Значит, вас назовут Серый Орел, Боевой Орел, на худой конец Ястреб, но, как бы там ни было, в имени будет присутствовать могучая дикая птица, в крайнем случае, часть ее тела: Большое Перо, Сильный Клюв. Имена девочек звучали, конечно, по-другому, куда ласковее, но тоже по-птичьи: Уточка, Певчая Птица, Красивое Перо.
Вообще же у многих племен Южной и Северной Америки настоящим именем считалось не то, которое получаешь при рождении, а то, которое добудешь сам. У навахов, например, после долгих испытаний на выносливость, силу и смелость юноша долго постился, ожидая, когда явится во сне к нему дух-покровитель и скажет ему настоящее имя.
А в племени карибов воин добывал свое имя в бою. Убив вождя враждебного племени, он получал его имя. У индейцев тупи такое имя меняли каждый раз после победы над врагом. И отец, вручая выросшему сыну копье, говорил: — Вот твое оружие! Пойди и добудь себе имя, и пусть оно будет именем неустрашимого воина!
Ибо, что ни говори, при всем различии имен у разных племен и народов, хотят все родители одного: чтобы было у их ребенка хорошее имя, достойное хорошего человека.
Меня зовут Тан
Мое имя Тхай Ба Тан. Можно называть меня также Тан. Но вот Ба Тан меня звать нельзя — у нас, вьетнамцев, это не принято. По моему имени невозможно определить, как зовут моего уважаемого отца. У вьетнамцев нет отчеств, ибо, как говорили в старые времена, нет ничего хуже, чем упоминать вслух имя родителя! Наоборот, в некоторых сельских районах родители носят имена своих детей. Вот, например, я самый старший из детей в семье, меня зовут Тан, и поэтому моего отца и мать люди тоже зовут Тан. (В официальных документах они, конечно, сохраняют свои имена.) Когда я женюсь, моя жена, может быть, тоже будет носить мое имя (а фамилию никогда). Говорю «может быть» потому, что, во-первых, у нас не везде женщины меняют свои имена после замужества, во-вторых, сейчас многие, особенно в городах, предпочитают сохранять собственные имена.
Если старший сын умрет, к родителям сразу же начинают обращаться по имени их младшей дочки. (Считают, что упоминать имена умерших — грех.) Так как же отличать одного от другого, ведь столько людей носит одно и то же имя? — спросите вы. Помогает нам то, что во вьетнамском языке множество вспомогательных слов. В зависимости от отношений, степени уважения и обстоятельств в разговорной (иногда и в письменной) речи ставят перед именем следующие слова: для мужчин — «ань» (буквальный перевод — брат), «онг» (господин), «тханг» (фамильярно или с оттенком пренебрежения); для женщин «ти» (сестра); для младших «эм», для старших людей «ку» (дедушка, бабушка) или такие слова, как дядя, тетя, товарищ... Только иногда в кругу родственников и близких друзей или при обращении к младшим можно звать друг друга прямо по имени. Итак, меня зовут Тан, а также ань-Тан, онг-Тан, тханг-Тан, эм-Тан, когда-нибудь будут звать ку-Тан и т. д. и т. д. Все зависит от того, кто со мной говорит.
Иностранцам зачастую трудно правильно написать или произнести вьетнамские имена, состоящие всего из одного слога.
У нас довольно мало фамилий — куда меньше, чем у европейцев, и они ничего не означают. (А например, у русских фамилия Кузнецов или у англичан Смит имеют всем понятный смысл.) Самая распространенная фамилия это Нгуен (чуть не у каждого третьего такая фамилия), потом фамилия Ле. Затем следуют такие, как Фам, Хоанг, Чан, Нго, Дау, Буй...
Родился ребенок, ему дают отцовскую фамилию. В его свидетельстве о рождении стоят обычно три слова. Первое слово — это его фамилия, последнее — имя, а второе — так называемое «подсобное имя». Например: Нгуен Ван Ан. Хочу здесь остановиться на этом подсобном имени «Ван» и немного рассказать о нем. Вообще подсобные имена необязательны, можно и без них обойтись. Так что если впоследствии человеку не понравится сочетание Нгуен Ван Ан, которое ему дали родители, он может отказаться от него и взять другое, например, Нгуен Минь Ан, Нгуен Суан Ан и так далее или совсем отказаться от подсобного имени, стать просто Нгуен Аном. А у женщин подсобное имя «Тхи»: Чан Тхи Тует, Фам Тхи Хонг, Нгуен Тхи Бинь, Ле Тхи Суан Нга...
Число вьетнамских фамилий очень ограничено, но зато имена чрезвычайно разнообразны. Дело в том, что у нас нет «устойчивых», «постоянных» имен, как, к примеру, русские Саша, Сережа, Наташа, Люба. Обычно каждое имя что-то означает. Есть имена, которые имеют самостоятельное значение: Тянь — лимон, Ман — слива... А очень часто имена идут парами. Так что не удивляйтесь, если на ваш вопрос к вьетнамской девочке по имени Хау, что означает ее имя, она ответит: «Мое имя и имя моей старшей сестры Хуанг вместе означает «королева» — Хуанг-Хау, а с именем младшего брата Фыонга — «тыл»: Хау-Фыонг.
Если семья большая, то имена детей могут составлять целую фразу. Например, в семье растут дети с именами: Вьет, Нам, Ань, Хунг, Тиен, Конг, Ви, Дай. А вместе получается фраза: «Героический Вьетнам одержит великую победу». Первому ребенку в семье часто дают имя Ка — «старший», а последнему Ут — «самый младший». Женские имена обозначают обычно нечто нежное и красивое: Дао — «цветок персика», Луа — «шелк», Нгок — «жемчужина».
...Давая детям такие имена, как Рис, Вода, Дом, Поле, люди мечтали, чтобы у них всегда были рис, дом и чтобы их жизнь стала лучше.
Вся история вьетнамского народа отражается в системе наших имен. До августовской революции 1945 года крестьяне находились в кабальной зависимости от помещиков. Иногда помещики брали на себя право давать крестьянским детям имена. И чтобы подчеркнуть разницу между бедными детьми и своими собственными, давали им некрасивые, унизительные имена. Да и многие суеверные крестьяне, желая, чтобы их дети ничем не болели, не смели выбирать им красивые имена, а давали только такие, как Эть (Лягушка), Зюн (Червяк), Тхео (Рубец)... Они верили в то, что злые духи не обратят внимания на детей с такими именами и оставят их в покое.
В годы революции появился ряд новых имен. Приведу здесь один пример. В годы Сопротивления против французских колонизаторов у Хо Ши Мина было восемь ближайших помощников. Каждому из них надо было придумать легко запоминаемый псевдоним, и Хо Ши Мин предложил восемь имен, которые вместе составляли благозвучную и интересную по смыслу фразу. На русский язык она переводится так: «Длительная война Сопротивления обязательно увенчается победой».
Я поведал малую часть из того, что можно рассказать о наших вьетнамских именах, но мне бы очень хотелось, чтобы они стали вам хоть чуть-чуть понятнее. Ведь в них и наши обычаи, и наша история.
Тхай Ба Тан
А. Дридзо, кандидат исторических наук, Л. Минц
