Вторжение в Долину безголовых

Путешественники прилетели в Канаду в середине мая 1972 года. После короткой пресс-конференции, которую устроили сразу же после посадки в эдмонтонском аэропорту, члены будущей экспедиции отправились в гостиницу, а журналисты поспешили в редакции, стремясь дать материал уже в вечерние выпуски газет.

Отчеты, появившиеся в те дни в канадской печати, гласили следующее:

В Эдмонтон прибыли восемь англичан — капитан Финнес, четверо солдат Эдинбургского полка (всем по 20 лет) и три оператора британского телевидения. Им предстоит проплыть в двух надувных лодках по рекам Форт-Нельсон и Лиард в Саут-Наханни, добраться против течения до знаменитого водопада Вирджиния, затем вернуться тем же путем к месту старта и оттуда по рекам провинции Британская Колумбия достичь Тихого океана в районе Ванкувера. Общая протяженность маршрута более 1800 километров. На первый 250-километровый отрезок отведен месяц. Это вряд ли вызовет удивление, если учесть, что на пути лежит печально известная Долина безголовых. Нелегкое предприятие, для которого вполне годится девиз с фамильного герба сэра Рэнолфа Финнеса: «Вручи надежду отваге!»

Прежде чем приступить к описанию перипетий, связанных с экспедицией, несколько слов о ее подготовке. Кто дал деньги на путешествие? Рэнолф Финнес в своем дневнике записал:

«Со времен Колумба всем путешественникам приходилось искать благодетелей и меценатов, так что подготовка к смелым броскам в неведомое обычно заключается в хождении с протянутой рукой».

В общей сложности 96 английских фирм приняли участие в оснащении экспедиции необходимым оборудованием и снаряжением. Его предстояло опробовать в самых серьезных испытаниях... и не забыть упомянуть фирменные знаки в газетных отчетах

Капитан Финнес долго собирал людей для плавания по порогам и каньонам канадских провинций.

«Во время похода через амазонские джунгли, за несколько лет до Канады, мы продирались каждый в одиночку, поскольку отношения были прерваны. Споры и ссоры, несмотря на усталость, возникали на каждом привале. Мы были вынуждены жить бок о бок и есть из одного котла. Крохотное улучшение в положении одного участника автоматически означало ухудшение для соседа. Страх или раздражение одного цепной реакцией передавались остальным. Тяготы путешествия усугубляли взаимную подозрительность и заставляли постоянно искать виновника неудобств. Этот горький опыт сослужил мне хорошую службу в период подготовки канадской экспедиции...

Я считал своим долгом, прежде чем испросить согласие человека, нарисовать ему будущий поход в самых мрачных тонах. Если после этого он был готов выйти на маршрут, значит, ему предстояло держать слово».

Кроме заведомой опасности на воде, сюрпризы могли ожидать и на суше. В совершенно безлюдных местах, по которым пролегал путь экспедиции, водятся волки, медведи гризли, пумы и рыси, так что в экипировку включили пистолеты, охотничьи ружья и автоматическую винтовку. Однако строгие инструкции гласили, что при встрече с медведем следовало сделать несколько предупредительных выстрелов поверх головы, как при задержании преступника. Только если зверь станет настаивать на более близком знакомстве, придется перейти к обороне.

Куда больше, чем гипотетической встречи с гризли, путешественники страшились гарантированного нападения москитов и черных песчаных мух. «Это похуже чумы», — предупредил капитан Финнес, вспоминая свой поход по Нилу. Преодолевать пороги, укутав головы сетками, под постоянный аккомпанемент пикирующих москитов не радужная перспектива. К тому же, как свидетельствуют записки исследователей Британской Колумбии, в провинции водится особо зловредная муха, после укуса которой вспухает волдырь величиной с небольшую монету.

Это теневые стороны. Из вещей приятных предстояло знакомство с уникальным явлением природы — Долиной тропиков на Саут-Наханни. Благодаря действию горячего источника растения, нигде на севере не превышающие полуметра, вымахивают в долине в два-три человеческих роста. Экспедиция должна была собрать образцы этих гигантов для Британского музея. Конечно, если все сойдет благополучно...

Исследование карты показало, что первые 40 километров Саут-Наханни представляют собой сплошные мели, перекаты, скальные выступы — и все это при очень сильном течении. Рабочее название этого отрезка — Первый лабиринт.

Когда наконец русло выравнивается, река стремглав несется меж отвесных берегов. Этот участок носит название Нижнего каньона, в отличие от других, расположенных выше по течению. Он выводит ко Второму лабиринту, который заканчивается узкой щелью, в сравнении с ней знаменитый Большой Каньон в Колорадо, куда водят приезжающих в Штаты туристов для получения порции острых ощущений, выглядит заурядной канавой. При выходе из него в Наханни вливается Флат-Ривер. Она придает ее водам мрачный колорит, о чем свидетельствуют списанные с карты названия — Ворота в Ад, Последняя впадина, Острый гвоздь и т. д.

Капитан Финнес предупредил, что единственная надежда — продержаться на реке: нет никаких шансов обойти эти места по берегу, ибо и берега-то там в полном смысле слова нет. Есть отполированные отвесные скалы — и ни одной отмели, на которую в крайнем случае можно выброситься.

Возможно, что и подвесные моторы окажутся непригодны, а вверх по бурному течению придется идти на веслах.

На закуску в конце этапа их ожидал водопад Вирджиния — чудо света, о котором известно крайне мало, за исключением разве того, что он в два с лишним раза выше Ниагарского. Здесь, у стены воды, предстояло развернуться и пройти путь в обратном направлении, после чего проплыть по речной системе Британской Колумбии — тоже впервые. Любопытно, что до сего времени эти места были известны, только по аэрофотосъемкам.

Канадский Север малонаселен. В провинции Британская Колумбия, превышающей по размерам Англию в 4 раза, живет около трех миллионов человек, причем половина обитает в Ванкувере, а остальные — в более мелких городах. За городской чертой сразу начинается безлюдье. Это не мешает, однако, канадцам весьма рьяно заниматься проблемами охраны окружающей среды, на что, как явствует из дальнейшего у них есть все основания.

Перед стартом было решено облететь часть будущей трассы.

«Вид с воздуха вызывал уныние. Громадный нефтеочистительный завод забрасывал окрестности грязью. Этот дурно пахнущий символ индустриального развития Британской Колумбии отравляет две реки. К счастью, наш путь лежал не вниз по течению, а вверх».

С высоты удалось рассмотреть место впадения реки Лиард в Саут-Наханни. Пейзаж выглядел тихим и безмятежным, лента реки казалась неподвижной.

После посадки Финнес окончательно утвердил экипажи — по четыре человека в лодке. Пятиметровые надувные суда показали на испытаниях отличную маневренность и гибкость — они хорошо отскакивали от препятствий и не давали пробоин даже после удара об острый штырь. Теперь их предстояло опробовать в деле.

«Через двенадцать миль после старта мы убедились, что действительность превзошла ожидания. Еще не было ни порогов, ни каньонов. Просто река. Я шел в головной лодке с оператором Брином Кэмбеллом, и вдруг за поворотом перед нами возник залом. Стволы деревьев беспорядочно громоздились, возвышаясь на три метра над поверхностью. Я закричал Брину: «Табань!», ничего другого мне просто не пришло в голову. Сидевший возле мотора Крибит, опытный механик, резко рванул стартер.

Мотор не заработал. Нас несло к нагромождению деревьев, ощетинившемуся, словно средневековое каре. Во время прошлых плаваний мне доводилось встречаться с подобными ситуациями — в Норвегии, например. Но там можно было остановиться и обойти препятствие по берегу.

Никогда не забуду пронзительного ужаса этих первых секунд. Вжавшись в резиновые борта, мы ждали столкновения... Потом они уже вошли в привычку, и мы без лишней нужды не драматизировали ситуацию, но тогда... Я был уверен, что лодка перевернется и нас неминуемо засосет течением под мешанину бревен.

Неожиданно за спиной забарабанил мотор: Крибиту удалось запустить его, и сразу на полную мощность! Серебристый бурун начал медленно отдаляться. Корявые сучья, словно руки Бабы Яги, раскачивались над нашими головами. Не оборачиваясь, я крикнул Брину, чтобы он взял багор и попытался влезть на залом. Однако Брина, как выяснилось, в лодке не было. Острый сук подцепил его за ворот элегантно сшитой меховой куртки, вырвал из лодки, и теперь он висел по пояс в воде, а течение неотвратимо тянуло его под залом. Брин обеими руками пытался подтянуться вверх, но ветка пружинила, и у него ничего не получалось. Развернувшись, мы попытались приблизиться к нему, однако волна от мотора захлестнула Брина с головой. Вновь отошли и стали дрейфовать к оператору боком.

На сей раз удалось втащить его на борт. Брин был синий от холода, на губах застыла сардоническая усмешка, словно он так до конца и не поверил в серьезность намерений реки. Когда-то элегантная курточка напоминала теперь шкуру, вышедшую из ателье неандертальца.

Помню, когда в Англии мне представили Брина, я подумал с сомнением, окажутся ли ему по плечу тяготы такой экспедиции. Он выглядел подчеркнуто изысканным, а хрупкая фигура проигрывала рядом с рослыми и плечистыми солдатами Эдинбургского полка. Теперь инцидент с заломом продемонстрировал мне воочию твердость характера валлийца.

Ясно одно — без тщательной разведки нельзя выходить на маршрут. Надо оценить хотя бы видимые опасности. Ну а неожиданных так и так не избежать».

Через четыре дня пути по рекам Форт-Нельсон и Лиард, перед впадением их в Саут-Наханни, они увидели поселок индейцев. Не так давно один из видных канадских историков, У. Эрланд, высказал мысль о том, что «загрязнение окружающей среды — это проблема, затрагивающая не только воздух, воду и землю, но в еще большей степени духовную жизнь человека». Прежде всего это относится к индейцам Британской Колумбии. «Весь строй их жизни был насильственно изменен, — продолжает У. Эрланд. — Они должны были искать себе место среди пришельцев, что равнозначно для нас с вами поездке на иную планету без каких-либо шансов вернуться назад. Не в силах полностью адаптироваться, они оказались как бы между двух миров. Старые ремесла и искусства деградировали. Исключение составляют разве что поделки для туристов. Под натиском слуг бога и слуг закона исчезли их традиции, то, что составляло костяк индейского общества».

Поселок Наханни-Бьютт был погружен в спячку. Апатичные люди, не обращая внимания на тучи москитов, висевших у них над головой, сидели перед своими хижинами. Когда англичане подошли ближе, они почувствовали сильный запах алкоголя. Самогон, на который индейцы меняют в лавке меха, превратился в подлинный бич здешних мест. Прежде индейцы отличались миролюбием и энергией. Сейчас в поселке нередко вспыхивают драки, несколько молодых парней умерло от ножевых ранений... У владельца фактории есть лицензия на продажу спиртного, так что все идет по закону...

Грустный поселок разбит у подножия горы Бьютт, с вершины которой открывается вид на Первый лабиринт. В бинокль довольно отчетливо просматривалась мешанина скальных выступов и порогов Саут-Наханни. Наметить с этой стратегической возвышенности маршрут было трудно, практически невозможно. Некоторые вполне судоходные на вид протоки неожиданно заканчивались тупиками... Лабиринт имеет солидный список жертв. Не мудрено, что Паттерсон, один из первых охотников, прошедший его целиком, вернулся, чтобы предупредить: «Это самый короткий путь для тех, кто спешит в преисподнюю». С другой стороны, миссис Тэрнер, жена охотника, чей дом примыкает к индейскому поселку, рассказала англичанам историю старика Фейла. В свои 70 лет он каждую весну отправляется вверх по Наханни в поисках золота и каждую осень возвращается назад... с пустыми руками. Но это его не обескураживает. Однажды, несколько лет назад, он не вернулся в октябре. Его посчитали еще одной жертвой Долины безголовых. Но потом оказалось, что он упал по дороге, повредил спину и тем не менее добрался до пустой индейской зимовки, продержался там до следующего года, а как только потеплело, снова стал мыть породу в надежде, что на дне лотка наконец блеснет золото... Итак, лабиринт можно пройти, но перед путешественниками возникла еще одна проблема: куда девать бензин, больше тысячи литров бензина для моторов. Без него нечего и думать достичь водопада, а в резиновые лодки он не умещался. Тэрнеры одолжили англичанам деревянную плоскодонку. Правда, она была с трещиной, но все-таки держалась на плаву. Теперь впереди шли две резиновые лодки с экипажами, а на буксире тащилась плоскодонка в качестве танкера.

«Лабиринт отнял у нас три мучительных дня. Бессчетное количество раз мы садились на мель. Сломали семь лопастей винтов. Течение Наханни в этом месте превышает 12 узлов (1 узел =1,87 км/ч), и, когда моторы выходили из строя, мы за полчаса теряли все драгоценные километры, набранные до этого с великим трудом, над головой роились москиты, их эскадрильи безостановочно пикировали на сидевших в лодке... выяснилась еще одна любопытная подробность: наши «точные» карты не соответствуют местности».

Во второй половине дня они подошли к бурлящему источнику. Это и был горячий ключ, создавший чуть ли не в тундре субтропический оазис. Там живет золотоискатель Гэс Краус. Вокруг его хижины растут экзотические хвощи, среди которых порхают яркой расцветки бабочки. Если учесть, что вокруг высились снежные горы Маккензи, то картина производила впечатление полного неправдоподобия. Сын Крауса Микки был дома и помог починить лопасти, а затем за стаканом горячего шоколада принялся расписывать прелести жизни в здешнем краю. Оказывается, великаноподобные гризли регулярно приходят к горячему ключу принять ванну. «Очень помогает от ревматизма», — утверждал молодой Краус.

Невдалеке находилась достопримечательность другого рода: Дьявольский водоворот, или Двойная впадина, где в 1963 году сгинули трое немцев из ФРГ, предпринявших экспедицию с целью заснять видовой фильм.

Каньон, в котором крутится водоворот, на редкость красив. Многоярусные пласты минералов уступами уходят вверх, а с обрыва, почти под прямым углом, нависают сосны. Правда, задирать голову англичанам времени не оставалось, все внимание было поглощено рекой. Волны, отражаясь от стен каньона, били в борт. Запущенные на полную мощность моторы терзали слух, но тем не менее суденышки двигались с трудом.

При выходе из каньона обнаружился пологий мысок, где удалось расположиться на ночь. Неожиданная находка: на берегу оказалась каменная пирамида, а в ней — почти как у Жюля Верна! — бутылка с запиской. Выяснилось, что год назад здесь пыталась пройти группа американцев, но их катер разнесло о камни. Что стало с экипажем, в записке не упоминалось. Надо надеяться, все кончилось благополучно.

...Раннее утро открыло путешественникам Долину безголовых. Она предстала взору довольно мирной, если, конечно, забыть про окутывающие ее покровы легенд, где фигурируют обезглавленные скелеты, сжимающие заряженные ружья возле брошенных лотков с пустой породой... Впрочем, легенды легендами, но факты, взятые из картотеки канадской полиции, свидетельствуют о следующем.

Золотоискатели, ринувшиеся в конце XIX века на поиски нового Клондайка, стали первыми, попавшими в анналы, жертвами долины. Группа из шести человек отправилась по каньону в 1898 году и... бесследно исчезла.

Вскоре последовала трагедия братьев Маклеодов, после которой, собственно говоря, и пошла мрачная слава долины. В 1905 году Вильям и Фрэнк Маклеоды вместе с юным продавцом Робертом Виром, решившим сменить прилавок на лоток золотодобытчика, отправились по Саут-Наханни на разведку. Три, года спустя их скелеты были обнаружены случайным охотником. Все без черепов. Не мудрено, что безымянная до той поры долина получила свое малопривлекательное имя. Дальнейшие события лишь закрепили его.

В 1921 году долина поглотила Джона О'Брайена, а год спустя — Ангуса Холла. Обезглавленное тело Фила Пауэрса было обнаружено летом 1932 года, а Вильям Эпплер и Джозеф Малгэлланд пропали здесь в 36-м. В 1940 году пришло сообщение о гибели охотника Хомберга, в 1945-м — Саварда, в 1949-м ущелье Наханни поглотило полицейского Шебаха. В 1962 году больше двух месяцев искали с помощью вертолета Блейка Маккензи. Тщетно. Столь же бесследно сгинули в следующем году два старателя — Орвил Уэбб и Томас Папп. В 1965 году экспедиция из трех человек — двух шведов и одного немца — отправилась на каноэ, чтобы «выяснить причину всех этих таинств». Пропали. Никаких следов.

Это далеко не полный список жертв канадской Долины безголовых, и. что говорить, никто из англичан не хотел, чтобы их фамилии дополнили его.

Каждый погибший был сильным. здоровым человеком, вполне способным при необычных обстоятельствах постоять за себя. К общим деталям следует отнести еще и вот что. Почти все погибшие были золотоискатели.

Естественно, вряд ли можно было за короткий срок расследовать причины всех этих многочисленных смертей, да экспедиция и не ставила перед собой такой задачи. В индейском селении Наханни-Бьютт Финнес разговаривал с одним старожилом. Тот утверждал, что все эти смерти в Долине безголовых — дело рук «саскачей», так зовется наханнийский вариант гималайского йети, «снежного человека».

«Спор о том, возможно или нет — в теории — подобное существо, я оставляю вести специалистам. На мой взгляд, разговор о саскачах имеет не больше смысла, чем толки о летающих тарелках».

Любопытное письмо получил Финнес в Канаде от одного англичанина из Манчестера, который следил за экспедицией по газетам. Там говорилось: «В описании ваших таинственных случаев бросается в глаза одна вещь, а именно: все погибшие отправлялись в долину за золотом. И находили смерть. Вас ждет такая же участь, если вы отвлечетесь от цели экспедиции и займетесь золотым промыслом...»

Целью экспедиции был водопад, путь к которому преграждал Второй лабиринт и два каньона. Плывшие навстречу по течению бревна разгонялись как торпеды и при ударе гарантировали гибель. Достаточно вспомнить судьбу немецкой экспедиции 1963 года.

В каньоне Долины безголовых даже в полдень настолько сумрачно, что при подходе пришлось выпустить несколько осветительных ракет. Первые пять миль пройдены благополучно, но до крайности тяжело. Иногда за 40 минут лодки едва покрывали сотню метров, а потом стремглав летели назад в ореоле брызг.

«Шум водопада Вирджиния нарастал. Казалось, наши чувства должны были притупиться за 250 километров пути, но этого не произошло; открывшееся зрелище поистине стоило затраченных усилий. Причалив к берегу и ухватившись за камни, мы смотрели из лодок на спокойную мощь чуда природы. Угасавшее солнце пронизывало упругие струи верхнего края водопада, а падающий поток бил с такой силой, словно задался целью истолочь скальное ложе в порошок на глазах у зрителей, «Мы — здесь!» — крикнули разом оба экипажа, отсалютовав водопаду всем боевым арсеналом. Залп пропал в грохоте...»

Два дня английская партия прожила возле Вирджинии, собирая образцы для музея: все это время операторы с разных сторон снимали водопад на пленку.

«Обратный путь казался нам почти воскресной прогулкой. Лодки шли по течению знакомой дорогой. Внезапно солнце исчезло, словно наступило затмение. Река и лес приобрели желтый оттенок, а небо осветили пурпурные сполохи, словно в фантастическом фильме. В воздухе запахло кипящей смолой. Позже мы узнали, что в тот июньский день одновременно вспыхнули больше 130 лесных пожаров (рекорд для Британской Колумбии). О силе их можно судить по тому, что, несмотря на кажущуюся близость, крайний очаг был в 300 километрах от нас!

Жертв не было, по той простой причине, что в этих местах нет населения. Мы прошли двести самых пустынных километров, встретив одного-единственного жителя на берегу... Сейчас северные леса обжиты меньше, чем сто лет назад».

В том месте, где река Кечика вливается в озеро, англичан ждало новое препятствие. Озеро от берега до берега было покрыто слоем плавающих бревен. Весенний разлив захватил подготовленные для сплава стволы и приволок их сюда. Подсчитано, что на очистку озера потребуется 300 миллионов канадских долларов.

Лодки прицепили к буксирному катеру, который провел экспедицию через проделанный динамитом проход. Тем не менее ударом бревна оторвало часть резинового суденышка.

«Наконец мы достигли открытой зоны, по которой плавали острова мусора. Деревообделочные фабрики не уничтожают отбросы, а гниющие опилки наполняют «дивный лесной воздух» (как сказано в туристском проспекте) неповторимым «ароматом».

По мере приближения к югу «аромат» чувствовался все острее. Река Принс-Джордж пахла отходами целлюлозного комбината, и этот запах нельзя было отбить ничем. Он преследовал путешественников даже в номере гостиницы в Ванкувере... Местная пословица, возникшая совсем недавно, гласит: «Запах опилок — это запах денег».

«Так, обуреваемые сожалениями по поводу того, что человек намерен оставить своим потомкам, мы приближались еще к одной кульминационной точке плавания — к водопаду с многообещающим названием Адские ворота. Река Фрейзер, на которой он находится, всегда пользовалась дурной репутацией. Еще в 1828 году в канцелярии губернатора висело объявление: «Спуск по Фрейзеру — верная смерть в 9 случаях из 10». И немало людей стремилось оказаться этим десятым...»

Специфические особенности Адских ворот заключаются в том, что здесь водоворот затягивает попавшего в него человека, а затем выстреливает им вверх, выбрасывая как пробку из бутылки. В 1971 году здесь опрокинулась лодка с двумя англичанами. Оба были в надувных спасательных жилетах. Один отделался потерей слуха — лопнули барабанные перепонки, второй не всплыл.

«Этот водопад мы проходили не в полном составе. Один из членов моего экипажа отказался. Грохот и все усиливающийся напор воды вывел его из равновесия... Все участники в какой-то момент выказали слабость, простительную при таком напряжении. К счастью, это произошло не одновременно. Между прочим, операторы телевидения весь путь проявляли завидное хладнокровие. Такое впечатление, что водопады им встречаются ежедневно. Думаю, это стоит отнести на счет их профессионального любопытства. Если человека в такой момент волнует построение кадра, у него просто нет времени обращать внимание на пороги, ломающие пятнадцатиметровые бревна, как спички.

...Нашу экспедицию, первой прошедшую по рекам Британской Колумбии, в Ванкувере ждала торжественная церемония посвящения в олдермены (почетные граждане).

Что ж, мы сделали что смогли. Отснятые нами кадры помогут канадцам увидеть свой северо-западный край более придирчивым глазом. Во многих отношениях он остается «белым пятном» на карте, и его предстоит обживать. Но обживать так, чтобы нашим внукам достались не только видовые фильмы о некогда существовавшем «крае рек и лесов».

Э. Белов