Я долго разыскивал Гафура Халилова. В маленьком таджикском городке Ура-Тюбе многие знали его имя, знали, что он прекрасный кулоль (гончар) и делает игрушки из глины. Называли его уважительно: усто Гафур. «Усто» — значит «мастер». Но адреса Халилова никто сообщить не мог.
А у меня в вещевом мешке лежали его великолепные расписные свистульки «уштак», купленные на ура-тюбенском базаре, — небольшие глиняные зверята, чуть больше спичечного коробка.
Наконец я набрел на дом дальних родственников Гафура Халилова, которые не только растолковали, как отыскать усто Гафура, но и дали в провожатые двух проворных и любознательных мальчишек. Оказалось, что мастер живет на окраине Ура-Тюбе, в небольшом кишлаке Бафой.
...Во дворе сушатся кувшины и блюда, недавно сошедшие с гончарного круга. Стоят тандыры — глиняные печи для выпечки лепешек. У входа в дом жмутся дети — видимо, внуки хозяина.
Халилову под семьдесят. Роста он невысокого, лицо доброе, умное, взгляд застенчивый.
Мастер приглашает меня в дом. Усаживает, как положено, на ковер; хозяйка приносит подушки, подает зеленый чай в ярко-узорчатых пиалах. Разговор идет неторопливый. Сразу говорить о деле здесь не принято. Но слово за слово, и хозяин сам заводит речь об игрушках. Да, в былые времена он делал к праздникам глиняные фигурки животных и птиц. Лепил, обжигал, расписывал анилиновыми красками. А теперь много фабричных игрушек. Кому нужны раскрашенные свистульки?
— Нужны, — говорю я.
Мастер, посмеиваясь в усы, достает фанерный ящик, в котором позвякивают скульптуры-малютки. Их в ящике несколько десятков. Такие же, как в моем вещевом мешке.
— Так, между делом иногда забавляюсь... А раньше лепил крупные игрушки, гораздо больше этих, сантиметров по двенадцать высотой...
Упрашиваю мастера слепить несколько больших фигурок. Усто Гафур из тех людей, которые не могут отказать, если их о чем-то просят. Он сбрасывает влажные тряпки с подготовленной к работе глины. Отрывает небольшой кусок, разминает — и у меня на глазах рождается горный козел. А потом рядом с козлом мастер ставит страшного глазастого дракона. Затем коня, черепаху. Какую-то птицу. Передо мной выстраивается целая галерея самых разных скульптур!
Игрушка Гафура Халилова выразительна, торжественно-статична, как культовые статуэтки глубокой древности. Отсутствие экспрессии, возможно, отчасти объясняется характером материала. Деталь из обожженной глины должна быть достаточно массивной, чтобы не отвалиться при малейшем ударе. Уже в силу этого мастер невольно тяготеет к предельной обобщенности. Но это нисколько не умаляет эстетических достоинств игрушки усто Гафура, не лишает ее когда-то исполненной смысла символики.
Иногда глиняные звери Гафура Халилова легко узнаваемы, зоологически определимы, реальны. Но подчас они фантастичны: кентавр... человекобык... конь с двумя или тремя змеиными головами... крылатые четвероногие... Мастер порой сам не может сказать, кого он изобразил: «Так деды делали, и я так делаю!» Действительно, многие мотивы его игрушек пришли из далекого прошлого.
На Востоке образ человекобыка распространен издревле. Достаточно вспомнить Гаупад-шаха, героя иранских сказаний — покровителя стад и охранителя вод. Нет ничего удивительного и в том, что в таджикской скульптуре прижился греческий кентавр — конечеловек. После походов Александра Македонского оседло-земледельческие районы Средней Азии испытывали сильное влияние культуры эллинов.
Ну а что представляют собой свирепые драконы? Может быть, когда-то они были изображениями злых духов? Вряд ли! Человек стремился окружить себя доброжелательными в его представлении символами, амулетами, изображениями. Наши предки старались держаться подальше от реальных и вымышленных врагов, от нечистой силы. Так что скорее всего устрашающие чудовища, дожившие до наших дней в памяти скульпторов из народа, когда-то отпугивали злые силы от жилища человека.
Думается, что и раскраска глиняных зверей усто Гафура, с преобладанием красного цвета, цвета крови, и «ямочный» орнамент на груди и голове (самые уязвимые места!) — все это дошедшие до нас, пережившие собственный век первобытные символы.
Сейчас же эти изделия из глины смотрятся прежде всего как игрушки или как настольные декоративные скульптуры.
Моя первая встреча с Гафуром Халиловым, о которой я только что рассказал, произошла пять лет назад. Теперь Гафур Халилов и его сын Гадойбой Гафуров выполняют работы для различных выставок в нашей стране и за рубежом.
Признаюсь, мне бывает приятно, когда в моем домашнем музее народной игрушки появляется вещь, которой ни у кого нет. Я счастливый обладатель многих шедевров, созданных Гафуром Халиловым и Гадойбоем Гафуровым (некоторые из этих работ вы видите на фото). И все же от всей души желаю, чтобы прекрасную пластику таджикских скульпторов из маленького кишлака близ Ура-Тюбе можно было бы встретить и в художественных салонах, и в магазинах сувениров, чтобы ее узнали многие.
Г. Блинов
