Какой на календаре год — природе все равно: это только мы делим время на условные промежутки. И все-таки 1974 год войдет в хронику событий природы как незаурядный. Действительно, едва забрезжило утро 2 января, как жители южной части Боливии и северной Аргентины были подняты на ноги мощным землетрясением. Толчки длились всего 1 минуту 49 секунд, но в городке Калама, кажется, не осталось ни одной целой тарелки: по международной шкале Рихтера интенсивность землетрясения достигла 6,9 балла.
Но не содроганием тверди единой природа может грозить человеку. Полыханием невиданного в истории страны лесного пожара встретила Аргентина наступление 1974 года. Декабрь и январь — лето в южном полушарии, а тут оно выдалось засушливым; пятьсот тысяч гектаров лесов и кустарников в провинции Ла-Пампа запылали как порох. Трехсот-четырехсотлетние гиганты падали, охваченные пламенем. Вепри, олени и кугуары спасались бегством от яростного «красного цветка». Городки Телен, Пуэльчес, Ла-Реформа были окружены огнем. Сотни людей лихорадочно рубили просеки, рыли рвы, пускали встречный пал.
Но лес, истомленный долгой сушью, был беззащитен перед пожаром. Только через три недели, достигнув берегов реки Рио-Негро, огонь начал стихать. А вскоре сорокаградусная сушь сменилась проливными дождями.
Но бедствием может стать любая крайность погоды. «Всего» две недели висела над одной пятой территории Бразилии завеса ливня. Но этого хватило, чтобы девять из 22 штатов — от обычно засушливого северо-востока до плодоносных житниц юга — оказались перед лицом катастрофы.
Казалось, повторяется библейский потоп. Спасаясь от наводнения, в города приползали ядовитые змеи, скорпионы, многоножки. По улицам, превратившимся в потоки, проплывали трупы людей, коров, овец, и среди всей этой воды человеку негде было утолить жажду, не подвергая себя опасности заразной болезни. Сто тысяч человек осталось без крова, более полутора тысяч лишилось жизни к тому времени, как в первых числах апреля небо иссякло.
По сравнению со всеми этими катаклизмами, конечна, тускнеет событие, случившееся 23 января в обычном тихом уголке Уэльса (Великобритания). Без двух минут девять в ясном вечернем небе внезапно показалась иссиня-белая игла с красноватым «хвостом». Она мгновенно пропорола небосвод и воткнулась в пик Кадер Бронвен, что в Кембрийских горах. Оттуда докатился мощный взрыв; сотрясение почвы зарегистрировали сейсмографы Эдинбургского университета, а до него насчитывается не меньше 350 километров. Впрочем, неудивительно: упавшее с неба тело весило не меньше тонны!
Когда минуло первое полугодие, ученые уже смогли подвести итоги природным катаклизмам, хотя бы и предварительные. Особенно внушительно выглядела Япония: за шесть месяцев один лишь вулкан Сакурадзима «выдал» 198 извержений взрывного типа! Все рекорды побил июнь. 93 таких события за четыре недели — это немало даже для Страны Восходящего Солнца, которую, казалось бы, этим удивить трудно.
А ведь в этот период клокотал еще и подводный Нисино-Сима, выбросивший столько лавы, что его голова высунулась из-под волн Тихого океана. Его примеру чуть позже последовал дремавший четверть века Якеяма, засыпавший сантиметровым слоем пепла многие города и села префектуры Ниигата на острове Хонсю, отчего немалая часть посадок шелковицы и табака погибла...
Впрочем, некоторым обитателям Земли природные условия 1974-го, наоборот, пришлись по вкусу. Скажем, медузы-ризостомы нашли их вполне подходящими: в атлантических водах, омывающих восток и юго-восток США, на берегах Мексиканского залива никто и никогда их столько не видел. Одно рыболовное судно подняло трал, и на борт вывалилось более тонны... медуз! Специалисты успешно объяснили этот феномен: минувшая зима отличалась идеальной для развития медуз погодой и оказалась неподходящей для их врагов.
Труднее оказалось объяснить массовое появление на тихоокеанском побережье головоногих моллюсков вида десидикус гигас. Все пляжи между Лос-Анджелесом и Вентурой на расстоянии 160 километров были покрыты их телами. Ни стаям морского окуня и хамсы-анчоуса, ни рыбакам, ни курортникам эти хищные моллюски радости не доставили. Равно как и комментарии ученых, согласно которым два следовавших друг за другом шторма переместили массу теплой воды на север, и, «обра^ дованные» таким течением, за ним последовали толпы моллюсков. Сколько ни рылись специалисты в архивах, сколько ни опрашивали старожилов Калифорнии, свидетельств того, что подобное случалось в прошлом, найти не удалось.
Лето северного полушария пошло на спад, и начали поступать сводные отчеты от тех, кто бережет леса. Для Северной Америки итоги были плачевными: из-за необычно жаркой и засушливой погоды возникло огромное количество пожаров. Всего одна молния, и запылали леса на склонах горы Салвейшн, что в заповеднике Гила (штат Нью-Мексико). Относительная влажность воздуха в это время здесь была ниже 10 процентов, ветер достигал 50 километров в час. При 36-градусной жаре полтысячи пожарных неделю боролись с огнем, и, пока они одолели стихию, пожар поглотил 10 тысяч гектаров строевой сосны.
Другой разряд атмосферного электричества подпалил заповедный лес Коронадо в Аризоне. Тысяча семьсот человек во всеоружии техники не смогли остановить стихию. Растительность, удерживавшая на водоразделе почву от размыва, погибла, так что теперь склоны живописнейшего каньона Линдси стоят обнаженными, и надолго.
Только два этих пожара принесли 23 миллиона долларов убытка. А сколько «стоил» июньский пожар на Аляске, в округе Фербенкс, вообще неизвестно. Многие тысячи квадратных километров елового, березового, осинового леса превратились в безжизненную гарь. Пострадала и тундра, а ее раны заживают десятилетиями. И опять «причина лежит в пагубном совпадении метеорологических явлений аномального лета».
На Земле трудно найти расстояние большее, чем то, что отделяет Аляску от республики Бангладеш. И уж конечно, не сговаривались метеорологи Юго-Восточной Азии с американскими коллегами, когда почти дословно повторяли их формулировку: «Специфические метеорологические условия минувшего лета...»
Правда, на этот раз речь шла не о пожаре, а о... цветении. Цветении бамбука, которое для этих краев не менее пагубно, чем огонь в тайге: замечательное растение, которое в значительной мере кормит и поит местных жителей, сразу гибнет на сотнях километров в окрестности, как только появятся семена. В этот раз одновременно зацвели — и, конечно, погибли — две разновидности бамбука, а это случается нечасто. Одновременно рисовые поля подверглись нашествию грызунов. В округе Читтагонг, житнице республики, погибло больше половины урожая.
В августе—сентябре и на Гавайях миллионы полевых мышей внезапно спустились с гор в долины. Видимо, их гнала затянувшаяся засуха, но и на улицах городов и поселков они массами встречали голодную смерть. Местным властям пришлось объявить чуть ли не всеобщую мобилизацию, чтобы очистить населенные пункты и водоводы от тысяч мышиных трупов.
Лиственные леса штатов Виргиния, Западная Виргиния, Мэриленд, Северная Каролина в США осенью 1974 года стояли оголенными. Дубы, клены, орешник были усеяны плодовым червем альзофила помератия.
Неурядицы в биосфере совпали с возмущениями, взметнувшимися над просторами Мирового океана. Много десятилетий регистрируют моряки и метеорологи каждый тропический циклон в Тихом океане. Давно уже установлено, что за август (а это самый бурный месяц) здесь обычно случается в среднем не более восьми тайфунов. Но август 1974 года изумил специалистов: за 30 суток 12 страшных ураганных бурь — это уж слишком!
Результат: ураган «Мэри», пробежав несколько тысяч километров над просторами Тихого океана, обрушился на район Шанхая невиданным ливнем и ветром, достигавшим скорости 108 километров в час. Развернувшись на восток, он достиг Японии и оставил о себе недобрую память на острове Хонсю.
А через две недели возник ураган «Полли». К 1 сентября скорость ветра в его центре поднялась до 145 километров в час. Сперва опять досталось Стране Восходящего Солнца, а потом, преодолев Японское море, «Полли» достигла нашего Приморья. Хорошо еще, что метеослужбы СССР и Японии сумели своевременно обнаружить признаки бури, а искусственные спутники передали фотографии, так что люди оказались предупрежденными, иначе ущерб был бы куда большим.
Увы, этого нельзя сказать о событиях, разыгравшихся в Гондурасе. «Фифи» вынырнула 18 сентября из просторов Карибского моря неожиданно и со всей силой, свойственной тропическому урагану, обрушилась на низменные берега маленькой центральноамериканской страны. Порывы ветра достигали скорости 205 километров в час. Принесенный бурей ливень хлестал до крови! Мосты рухнули в воду, железные и шоссейные дороги исчезли под волнами нахлынувшего моря. Город Чолома был стерт с лица земли, от Сан-Педро, Сулы, Ла-Сейбы, Президенте и Эль-Прогресо остались едва заметные следы... Река Улуа обратилась вспять, дошла до холмов и образовала озеро шириной в 35 километров. Воды рек Чамелекон, Умуя, Комаягуа, Бермехо, Бланко и Пьедрас соединились воедино, и тысячи гектаров пашни и банановых плантаций исчезли. Люди гибли тысячами...
Если уж искать у урагана положительную сторону, то, пожалуй, у него есть лишь одна: он кратковременен. А что сказать о засухе? Особенно такой, которая длится семь лет!
Да, 1974-й был седьмым годом, когда на огромных пространствах в Африке, южнее Сахары, не упало ни единой капельки дождя. Целое столетие не бывало ничего подобного. От Мавритании на западном, атлантическом побережье до Сомали и Судана на восточном пролегла тень беды. Особенно тяжела судьба жителей Мали, Нигера, Чада. Голый камень и песок царят теперь там, где лишь несколько лет назад зеленела саванна: южная граница Сахары сместилась далеко к югу, и в некоторых местах средняя скорость ее продвижения за десятилетие составила 50 километров в год...
Трудно описать страдания людей, чья родина оказалась на пути пустыни. Земледелец, не только потерявший хлеб насущный, но и давно истративший оставленное на посев зерно, скотовод, лишившийся стада у последнего пересохшего водопоя... Эти люди теперь рассчитывают на помощь всего мира — без этой помощи десятки, если не сотни тысяч не дождутся урожая 1975 года.
Похоже на то, что влага, «принадлежащая» Африке, выпала в этом странном году совсем в других местах. Население западноевропейских государств не уставало жаловаться на невиданно «мокрое» лето и осень. Не только над традиционно туманным Альбионом, но и над ФРГ, ГДР, Австрией неделями не было клочка ясного неба.
В Карпатах надолго застрял циклон. В Венгрии в конце октября — начале ноября он вызвал нескончаемые ливни, и к концу ноября Венгрия временно потеряла 48 тысяч гектаров пахотной земли, скрытой реками и озерами.
И западные районы нашей страны тоже пережили немало. Газеты писали о тревожных днях Брестской области, где небывалое наводнение отрезало от внешнего мира сотни деревень. Всю последнюю десятидневку октября длился ливень, добравшийся до нас с просторов Атлантики. Припять и ее притоки покинули свои берега, заливая поля и леса, штурмуя дома и фермы. Оползень в Карпатах на неделю оборвал линию железной дороги, соединяющей Львов с Чехословакией. Западный Буг, Днестр и Стырь поднялись на 4 метра выше своего обычного уровня! Многие поля сахарной свеклы, картофеля, кукурузы в Черниговской, Винницкой, Житомирской, Львовской, Ивано-Франковской, Волынской областях Украины, в Брестской и Пинской областях Белоруссии оказались под водой.
Вообще, слово «небывалое» стало частым гостем в эту осень! чуть ли не в каждом номере газеты запестрело: «небывало обильные снегопады и дожди обрушились на Кашмирскую долину в Индии...», «...небывало сильные дожди на Сахалине (за сутки более месячной нормы) при ураганном ветре до 50 метров в секунду вызвали оползни, смыты десятки автодорожных мостов...», «...небывалые по интенсивности дожди в Бирме породили высокий паводок, дамбы и плотины обрушились, и 15 процентов рисовых посевов пришлось пересевать...».
Конечно, не все метеосообщения звучали как сводки с фронта боевых действий. В Среднем Поволжье, например, осень была необычно теплой, в Ульяновске загорали и в последних числах сентября, в Чебоксарах в середине октября неожиданно гремел «весенний» гром, а под Пензой в конце ноября... созрела малина! Или, скажем, декабрь 1974-го в Австрии: термометр непривычно высоко поднял свой столбик — до 16 градусов Цельсия. На деревьях в парках Вены появились почки, а зеленый ковер газонов так и не покрылся снегом. Да и в Праге иные зимние дни под Новый год были не холоднее... июльских. Двести лет не было ничего подобного!
Пора, однако, сделать попытку разобраться в том, что происходило.
С самого начала надо сказать, что дело это непростое. Несомненно, нет единой причины для всех редкостных событий, случившихся за это время. Скажем, падение метеорита весом в тонну, конечно, произошло по внеземным причинам и со всеми прочими чудачествами природы вообще не связано.
Ну а остальные феномены?
Прежде, однако, зададим себе такой вопрос: действительно ли 1974 год был в природном отношении исключительным? Казалось бы, да, это следует и из нашей неполной хроники. Тем не менее ответ даже на столь простой вопрос не может быть однозначным.
Прежде всего, в минувшем году буйствовали не все стихии. Мы начали хронику с упоминания о землетрясении в Андах; тем не менее «бог подземелий» Плутон, в общем, продремал всю первую половину года, да и позднее был не слишком активен — толчков с магнитудой восемь и более не случилось вообще. В 1972 году от землетрясений погибло десять тысяч человек; 1973 год унес шестьсот пятьдесят жизней. Если бы не толчок 28 декабря в Пакистане, погубивший более пяти тысяч человек, 1974 год тоже можно было бы считать сейсмически благополучным. Ведь и трагедия северного Пакистана была вызвана не столько силой толчка (магнитуда равнялась 6,5), сколько горным рельефом местности, из-за чего лавины, обвалы и камнепады обрушились на деревни»
Итак, год 1974-й не во всех отношениях был аномальным. Но дело не только в этом. Само представление о росте числа катастроф часто бывает ошибочным по причине одного чисто психологического заблуждения. А именно: в прежние времена не было глобальных средств связи. Поэтому известия о некоторых бурях, землетрясениях, наводнениях не выходили за пределы того или иного района. Теперь все, где-либо случившееся мгновенно разносится по всем уголкам планеты. Да и вероятность, что тот или иной катаклизм затронет густонаселенные области, возросла. Наконец, чуткие сейсмографы, зоркие спутники, бдительные радары обнаружат землетрясение, ураган, извержение в таких дебрях, куда и сегодня не ступала нога человека. И все, все отложится в памяти человечества.
Поэтому 1974 год в отношении аномальных природных явлений можно считать необычным лишь по сравнению с довольно небольшим отрезком прошедшего времени.
Теперь о причинах. Ясно, что главной «пружиной» аномалий и бедствий были атмосферные, метеорологические процессы. Многочисленные потрясения в биосфере в большинстве случаев явно были вторичными; хотя «внутренние» причины полностью исключить нельзя: процессы в биосфере, как правило, развиваются циклами, чья периодичность обычно равняется пяти-шести или десяти-одиннадцати годам. И в этом можно видеть отголосок переданных через механизм атмосферы одиннадцатилетних циклов солнечной активности.
Если бы мы знали все главные закономерности метеорологических процессов, имели бы полную картину зависимости их от Солнца, то уже в последних числах 1974 года ученые могли бы сказать: наложились, «вошли в резонанс», самовозбудились волны таких-то и таких-то циклов.
Или они могли бы сказать другое: естественные, природные процессы усилил сам человек.
Можем ли мы сбросить со счетов это предположение? Лет тридцать назад возникли опасения, что крупные искусственные водохранилища могут изменить климат. Действительно, они его слегка изменили — в прибрежных районах; глобального воздействия водохранилища не оказали. Вообще человек еще не так-то уж силен. Специалисты считают, что естественные перемены, вызванные появлением или исчезновением пятен на Солнце, раз в пять, а то и десять превышают все то, что могли бы сделать с климатом люди сегодня.
Но запыленность воздуха над планетой за последние полвека возросла в несколько раз; оголились огромные территории; крупные промышленные центры стали «островками тепла» — температура в больших городах градуса на два-три выше, чем была еще недавно. От выбросов заводских газов и пыли меняются свойства атмосферы; она иначе реагирует на лучи солнца, иначе преломляет их, когда они отражаются от поверхности планеты. Влияние человека на климат уже нельзя сбрасывать со счетов.
Но как, насколько и в чем оно проявляется, мы, в общем, не знаем. Может быть, оно пока неощутимо в масштабах планеты. А может быть, уже дает о себе знать. Не настолько, чтобы вызвать все необычные события того или иного года или даже значительную их часть. Думать так пока нет оснований. Но уже можно предположить, что где-то в чем-то деятельность человека повлияла на течение природных процессов. Так, некоторые специалисты связывают наводнение в Бразилии с резким уменьшением площади лесов на юге страны.
Но поскольку нам неизвестны, очевидно, еще многие закономерности климатообразования и развития метеорологических процессов, тот или иной вывод был бы сейчас преждевременным. Надо признать, что точного ответа, чем именно были вызваны исключительные природные события 1.974 года, мы пока не имеем.
Это пока. Искусственные спутники и радиолокаторы, электронные вычислительные машины и специальные «суда погоды» мобилизованы сейчас на раскрытие тайн природы. Многое уже стало ясно ученым, но еще больше они ожидают от международной Программы исследования глобальных атмосферных процессов, в которой сейчас участвуют метеорологи почти всех стран. И очень может быть, что еще в текущем десятилетии атмосфера наконец откроет нам свои наиболее сокровенные тайны.
...Точка в предыдущей фразе уже была поставлена, когда поступило сообщение: «Северо-западная Австралия. Ночь на рождество. Город Дарвин полностью разрушен ураганом».
Вот так Земля вступала в нынешний, 1975 год. Природа, как мы уже говорили, безразлична к календарям, у нее свой ритм и цикл событий.
Б. Силкин, научный сотрудник Геофизического комитета АН СССР
