Путь, прочерченный пунктиром

Секретно. Литер Б. Сведения о лице, привлеченном к дознанию. Фамилия, имя, отчество: Русанов Владимир Александрович. Время рождения: 1875 г., 3 ноября. Место рождения: г. Орел. Вероисповедание: православный. Происхождение: сын купца. Народность: русский. Подданство: русское...»

Так начинается одна из папок департамента полиции.

1898 год. Русанов «привлечен к дознанию» за революционную пропаганду, за хранение 400 экземпляров (!) «Манифеста Коммунистической партии».

Тюрьмы... Ссылка на Север.

Из коридоров жандармского управления начался путь Русанова в Арктику. «Северянин поневоле», он стал северянином по призванию. Статистик земельного управления в захолустном Усть-Сысольске — студент Сорбоннского университета — начальник полярных экспедиций...

Нет нужды пересказывать биографию Русанова. Революционер и замечательный ученый, он отличался смелостью идей и широтой замыслов. Многие его планы лишь недавно воплотились или только еще воплощаются в жизнь. Человек, который заслужил благодарную память потомства.

1912 год... Уходит в плавание русановский «Геркулес». Уходит и исчезает во льдах... 65 лет обсуждается судьба экспедиции на страницах газет и журналов. Гипотезы, версии, карты последнего маршрута «Геркулеса», Но всегда этот маршрут указан гипотетическим пунктиром...

В последние годы ведутся разносторонние поиски. Авторы настоящей статьи в составе полярной экспедиции «Комсомольской правды» участвуют в них.

Многое сделано. И, на наш взгляд, можно подвести некоторые итоги поисков, давнишних — более или менее случайных и недавних — специально организованных.

Около двух сотен вещей, принадлежащих экспедиции Русанова, хранится в музеях. Необходим их тщательный анализ. Вещи могут многое рассказать. В настоящих следствиях зачастую одна оторванная пуговица или брошенный окурок позволяет воссоздать картину происшедшего. А тут две сотни предметов: документы, патроны, личные вещи...

Гарантия успеха

«Крепкое, вполне отвечающее своему назначению судно — это самая серьезная, я бы даже сказал,—единственная гарантия успеха всякой полярной экспедиции. Только отсутствием крепкого судна и объясняется большинство неудач, тяжелых разочарований, безмерных страданий и трагической гибели многих полярных исследователей». Так писал В. А. Русанов, готовя «План Шпицбергенской экспедиции» (ЦГИА, ф. 1284, он. 190, д. 351).

«Единственная гарантия успеха»! Экспедиция Русанова погибла — так, может быть, «Геркулес» был плох и покупка его была ошибкой?

В письме В. А. Русанова и в норвежских справочниках приводятся следующие данные о «Геркулесе»: водоизмещение 63,42 регистровых тонны (нетто — 27,31), длина — 73,6 фута, ширина — 19,6 фута, осадка — 8,6 фута ( Английский фут — 30,54 см.). Судно, конечно, небольшое, и выбор его может вызвать недоумение.

Однако предыдущие экспедиции Русанов проводил на судах небольших размеров. Например, «Полярная», на которой в 1911 году удалось обойти Южный остров Новой Земли, имела водоизмещение всего около 5 тонн. Русанов имел вполне определенное мнение о приспособленности корабля к ледовому плаванию. Он неоднократно подчеркивал преимущества маломерных судов — в первую очередь их маневренность, столь необходимую при плавании во льдах, малую осадку, которая позволяет держаться у самого берега, где обычно уже в начале лета появляется открытая вода.

Надо заметить, что поиски следов экспедиции зачастую наталкиваются на необходимость отождествления тех или иных корабельных частей с соответствующими деталями «Геркулеса». К сказанному можно добавить, что «Геркулес» был оснащен как куттер, то есть имел две мачты с косым парусным вооружением. Корма у него была транцевого типа. При постройке в Норвегии «Геркулесу» были присвоены опознавательные буквы «MFBG», которые вместе с цифрой 27.31 были вырезаны на косяке трюмного люка. По-видимому, судно было построено из дуба.

На «Геркулесе» был установлен мотор «Альфа» мощностью — в современных единицах — около 15 л. с. На борту было две шлюпки и один моторный фансбот (мощность мотора около 3 л. с). Имелись, видимо, и легкие каяки. Во всяком случае, в письме от 10/23 мая 1912 года Русанов пишет: «Каяки делаются. Палатки шьются».

В планы экспедиции, по-видимому, зимовка не входила. Но тем не менее, продовольствия было взято достаточно. «Запасов на год», — пишет Русанов в последней телеграмме.

Весьма существенным для поисков является вопрос о картах, которыми пользовался В. А. Русанов.

Лучшими картами побережья Карского моря на 1912 год были карты, составленные с учетом съемок участников Русской полярной экспедиции Э. В. Толля. Эти карты, № 681 и № 712, были изданы в 1906 году. В большинстве случаев таймырский берег на них нанесен пунктиром. Часто встречаются надписи: «необследованная группа островов», «возможный пролив», «необследованный залив». Сами составители писали: «Наиболее сомнительной частью карты надо считать область островов Челльман и шхер Минина, с обширным необследованным заливом Минина. Этот район имеет характер шхер, и многие острова остались не нанесенными на карту, будучи не усмотрены за туманом и пасмурностью... полагаться вполне на точность и полноту описи берега лейтенанта Харитона Лаптева нельзя».

Именно в «сомнительной части» Карского моря, в шхерах Минина, были обнаружены следы стоянок «Геркулеса». Легко представить себе, как Русанов, капитан Кучин и штурман Белов тщетно пытались «привязаться» к карте. Ведь нанесенный на нее пунктир побережья имеет чрезвычайно мало общего с реальными очертаниями берега.

Глядя на карту 1906 года, можно предполагать, какой путь казался Русанову наиболее удобным. Сравнивая ее с современной картой, можно представить и то, как действовал Русанов, видя реальные полуострова, острова, бухты...

«Если погибнет судно...»

В конце августа 1912 года «Геркулес», закончив работу на Шпицбергене, зашел в становище Маточкин Шар на Новой Земле. Экспедиция, казалось бы, полностью выполнила ранее намеченный план работ и должна была возвратиться в «г. Архангельск или иной русский порт» (ЦГИА, ф. 1284, оп. 190, д. 351).

Но о замыслах В. А. Русанова можно судить по весьма краткой телеграмме, дставленной 31 августа 1912 года в Маточкином Шаре для передачи в Петербург с попутным судном: «Иду к северозападной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов».

Телеграмма у многих вызывала недоумения. «Русанов описался, — заметил еще в 1915 году Л. Л. Брейтфус, — не обратил внимания на пропуск частицы «не» ...он намеревался идти к острову Уединения и дальше к востоку только в том случае, «если судно не погибнет».

Если взглянуть на карту, можно понять сомнения Брейтфуса. Трасса Великого Северного морского пути идет вдоль берегов Сибири. Острова, упоминаемые в телеграмме, лежат далеко к северу от нее. Если бы судно погибло, Русанов должен был двигаться на юг, к материку, к людям. При чем же здесь острова?

И все-таки предположение Брейтфуса, на наш взгляд, ошибочно.

Известно, что В. А. Русанов, обосновывая необходимость освоения Северного морского пути, неоднократно подчеркивал, что «в Сибирь ведет не один, а пять путей...; пятый — ...приблизительно под 78° северной широты, огибая Новую Землю вдали, в расстоянии нескольких десятков миль от ее берегов...». Именно этот путь Русанов считал наиболее перспективным. «Вообще говоря, — писал он, — пути в обход Новой Земли с севера обещают быть менее загроможденными льдами». На карте, приложенной к статье В. А. Русанова «Возможно ли срочное судоходство между Архангельском и Сибирью», показано теплое течение в широтах 78—80° северной широты — от северной оконечности Новой Земли оно идет прямо к мысу Челюскина. Русанов подчеркивал, что его «соображения на этот счет являются гипотетическими», но он неоднократно настаивал на необходимости проверки его гипотезы. Кажется логичным, что, впервые получив в свое распоряжение судно, Русанов решил воспользоваться предоставившейся возможностью и направился на восток в высоких широтах — 77—78°.

Это предположение полностью объясняет текст телеграммы. Если бы судно погибло, то Русанов должен был направиться к материку, к людям, через ближайшие острова, лежащие к югу от его маршрута.

Русанов словно указывает нам путь «Геркулеса»: не к югу, вдоль побережья Новой Земли, как это обычно показывают на картах, а прямо на восток.

Судя по среднемесячной карте давления за сентябрь 1912 года, в юго-западной части Карского моря преобладали северные и северо-западные ветры, а в восточной части Карского моря — западные. Таким образом, «Геркулес», по-видимому, мог обогнуть мыс Желания по чистой воде и направиться на восток, обходя остров Уединения с севера.

Однако, пройдя меридиан о. Уединения, «Геркулес», вероятно, встретил первые препятствия. Западные ветры должны были сплотить льды в восточной части Карского моря. Вероятно, «Геркулес» вынужден был уклониться к югу. Возможно, он при этом натолкнулся на архипелаг островов Сергея Кирова, который был открыт только в 1930 году. Поисковые работы, на этих островах выглядят, на наш взгляд, достаточно перспективными.

Остров «Геркулеса»

В 1913 году никаких серьезных попыток прийти на помощь Русанову предпринято не было. Министерство внутренних дел, вероятно, не видело пока что серьезных поводов для беспокойства. Авторитет Русанова, как полярного исследователя, был к этому времени очень велик. Еще перед началом экспедиции правитель канцелярии архангельского губернатора Б. И. Садовский писал: «Если во главе экспедиции будет поставлен геолог (Владимир Александрович Русанов… то успех экспедиции можно считать обеспеченным». Недаром царское правительство наградило в 1911 году бывшего политического ссыльного орденом Владимира четвертой степени. Русанов неоднократно заявлял, что не боится вынужденной зимовки. И в 1913 году мнение, что экспедиция зимует в районе Новой Земли, было практически всеобщим. Лишь охранное судно «Бакан», крейсировавшее у побережья Новой Земли, получило задание осмотреть берега архипелага. Но и это не было выполнено.

Прошел еще год... О судьбе Русанова и его спутников по-прежнему не было никаких известий. Общественное мнение призывало к немедленной организации поисков. С ходатайством в министерство внутренних дел обратился патриарх русской географии П. П. Семенов-Тян-Шанский. И в 1914 году на поиски Русанова было наконец послано арендованное в Норвегии судно «Эклипс». Спасательную экспедицию возглавлял знаменитый полярный исследователь Отто Свердруп — сподвижник и друг Ф. Нансена.

«Эклипс» прошел вдоль южного побережья Карского моря. К сожалению, припайные льды не везде подпустили «Эклипс» к самой земле, и участок побережья к востоку от Диксона, как показывает карта плавания, осмотрен не был. У мыса Вильда Свердруп был вынужден зимовать.

Весной 1915 года участники спасательной экспедиции прошли от мыса Вильда до мыса Челюскин. Однако вернуться назад и тщательно обследовать «пропущенный» участок: остров Диксон — мыс Вильда не сочли нужным. Ирония судьбы! Именно здесь впоследствии были обнаружены три стоянки русановцев. Спасатели проплыли буквально в нескольких километрах от них.

Осенью того же года команда «Эклипса» тщательно осмотрела остров Уединения, указанный в телеграмме Русановым, но никаких следов экспедиции здесь не оказалось...

Прошло двадцать лет.

В 1934 году возле западного побережья Таймыра на парусно-моторном боте «Сталинец» работают полярные гидрографы. В архипелаге Мона на острове Вейзеля (ныне остров Геркулес) топограф А. И. Гусев находит столб с очень аккуратно вырезанной надписью «Геркулесъ 1913 г.». «Столб из плавника, затесан на месте надписи, высотой 2— 2,5 метра над кучей камней, обложенной вокруг его основания, высотой один метр. Около столба были обнаружены сломанные старые нарты и цинковая крышка от патронного ящика», — писал Н. Литке в 1935 году.

А. В. Марышев, второй помощник капитана «Сталинца», указывает в своем рапорте, что Гусев сообщил о своей находке не сразу, а почти через месяц — после того как другой топограф экспедиции М. И. Цыганюк обнаружил следы пребывания русановцев еще на одном острове.

В 1935 году гидрографы поставили на вершине острова навигационный знак — в 180 метрах к северу от столба «Геркулеса», как указано в лоции. Но тщательного обследования острова и они не производили. В 1938 году остров посетил известный полярный геолог П. В. Виттенбург, который доставил столб «Геркулеса» в Музей Арктики и Антарктики, установив на его месте памятный знак. Однако, к сожалению, Виттенбург был на острове весной, когда снег еще не сошел. Его поиски были, конечно, затруднены. В настоящее время место, где был найден знак экипажа «Геркулеса», установить не удалось.

На наш взгляд, тщательное обследование острова Геркулес целесообразно — специальные поисковые работы здесь фактически не производились. Может быть, лежат — в 180 метрах к югу от навигационного знака — в вечной мерзлоте бесценные документы экспедиции Русанова?

Находка знака позволяет высказать важное предположение: «Геркулес» находился неподалеку от острова. Биограф Русанова В. М. Пасецкий писал: «Надпись (на столбе) сделана исключительно тщательно, по линейке, без каких-либо признаков спешки. Делалась она не час, а несколько дней».

Само по себе это, как считает профессор М. И. Белов, еще далеко не доказательство: такие столбы с надписями могли изготовляться заранее. Но обратимте внимание: столб установлен почти на вершине острова — при этом высота острова около 30 метров. От берега, где лежит плавник, столб нужно было принести, нужно было его установить, обложить камнями. На все это необходимо время и труд нескольких человек.

Столб ставили весной, а не летом. Об этом свидетельствуют два обстоятельства. Во-первых, несмотря на тщательность работы, знак лишь обложен камнями, но не закопан, хотя бы немного, в землю. Летом, когда земля оттаивает и раскисает, сделать это легко, а вот весной — очень трудно. Во-вторых, брошенные рядом нарты при отсутствии снежного покрова были бы бесполезны. Может быть, осенью 1912 года «Геркулес» вмерз в лед, не успев подойти к побережью, — ведь следы зимовки до сих пор не обнаружены? С судна заметили остров, не отмеченный на карте, и весной 1913 года Русанов решил совершить экскурсию на него и установить столб. Подобная версия кажется весьма вероятной.

Были ли Попов и Чухчин на острове Попова—Чухчина?

Остров, на котором сделал находки топограф М. И. Цыганюк, ныне остров Попова—Чухчина, лежит в шхерах Минина, приблизительно в 100 километрах к юго-западу от острова Геркулес.

В Музее Арктики и Антарктики хранятся вещи, найденные на острове Попова—Чухчина. Часть из них передал в музей сам Цыганюк, часть была обнаружена поисковой группой гидрографического судна «Торос» (1936 год), часть доставил гидрограф В. А. Троицкий, обследовавший остров в 1957 году.

Итак, находки, которые очень желательно «заставить говорить».

...Часы серебряные с гравировкой «Попов». В экспедиции Русанова было два Поповых. Матрос Александр Яковлевич Попов вместе с Р. Л. Самойловичем и 3. Ф. Сватошем сошел с судна на Шпицбергене. Поэтому можно думать, что часы принадлежали матросу Василию Григорьевичу Попову, документы которого также были обнаружены на острове.

...Патроны и гильзы. В настоящее время в Музее Арктики и Антарктики хранится их 138. Еще несколько штук — в Архангельском областном краеведческом музее. По нашей просьбе экспертиза патронов была проведена Ю. В. Шокаревым (отдел оружия Государственного Исторического музея). Оказалось, что патроны изготовлены американскими, немецкими, французскими и норвежской фирмами.

«На основании имеющегося количества типов патронов, — пишет Ю. В. Шокарев, — можно предположить существование шести видов оружия».

(Американский карабин системы Севедж образца 1899 г. 303 калибра (7,69 мм); американская магазинная винтовка системы Винчестер образца 1886 г., 50 калибра (12,7 мм) или штуцер того же калибра; норвежская винтовка системы Крага-йергенсена образца 1894 г., калибра 6,5 мм или карабин системы Крага-йергенсена образца 1912 г., того же калибра; дробовое ружье 16 калибра; дробовое ружье 20 калибра; пистолет Браунинг калибра 6,5 мм или любой другой пистолет под этот патрон.)

...Фотоаппарат «Кодак», обрывки документов, визитных карточек, писем и т. д.

В настоящее время большинство этих обрывков превратилось в труху. Однако в акте приемки материалов (10 ноября 1935 года) и в упомянутом выше рапорте А. В. Марышева их тексты приводятся довольно полно. Среди документов — визитные карточки Зенона Францевича Сватоша и Георгия Николаевича Александрова, справка «О службе на пароходе «Николай» в 1911 году, выданная Попову В. Г.», мореходная книжка матроса из экспедиции Русанова Александра Спиридоновича Чухчина, последняя запись в которой датирована июнем 1912 года. Кроме того, здесь была открытка, адресованная А. С. Чухчину, в которой ему сообщали о смерти матери.

Как вспоминает Михаил Иванович Цыганюк, все документы, за исключением справки на имя В. Г. Попова, были найдены в бумажнике.

...Барометр-альтиметр, три пустые ржавые консервные банки, буссоль Шмалькальдера, две кружки, два перочинных ножа и футляр от финского ножа, две ложки, обрывок рукописи со словами «В. А. Русанов. К вопросу о северном пути через Сибирское море», часть парусинового рюкзака и обрывки ремней.

...Кроме того, на острове было найдено 6 медных монет, 16 пуговиц (в том числе одна форменная пуговица Политехнического института), 12 железных скобок, блестящая металлическая запонка, напильник, ножницы, трубка курительная, бритва с деревянной ручкой и еще некоторые более мелкие предметы, которые мы не перечисляем.

В литературе часто фигурирует шалаш, построенный на острове, который якобы служил убежищем для русановцев. Однако М. И. Цыганюк считает, что в 1934 году шалаш этот имел давность порядка 4 лет. Удалось установить, кто построил этот шалаш.

Остров Попова — Чухчина находится на выходе из глубокой бухты большого острова Колосовых. На последнем же, всего в 10 километрах от острова Попова — Чухчина, в 1930 году было построено зимовье, где поселились охотники-промысловики, три брата Колосовы. «Е. М. Колосова хорошо помнит, — пишет В. А. Троицкий. — как ее муж рассказывал о том, что нашел какие-то вещи неизвестных людей на острове, где ставился самострел... Выходит, первыми, кто обнаружил следы русановцев, не подозревая о том, были братья Колосовы».

Важным для дальнейшего поиска является, во-первых, то, что никаких следов жилья русановцев на острове нет, во-вторых, новая информация: какие-то вещи на острове видели братья Колосовы.

К сожалению, Е. М. Колосова не помнит, что именно было тогда найдено. Но на зимовке велся дневник! Мы пробовали его искать в архивах. Пока не нашли. Возможно, кто-то из читателей «Вокруг света» поможет нам...

Находки на острове Попова — Чухчина ставят перед исследователем множество вопросов. «С такими вещами, как нож, компас, ружье, часы, патроны, — писал В. М. Пасецкий, — расстаются, как правило, вместе с жизнью». Значит, люди здесь и погибли?

Читатель, вероятно, заметил, что многие вещи найдены на острове «в двух экземплярах»: документы двух матросов, два ножа, две ложки, две кружки. Именно это обстоятельство давало основание думать, что на острове побывали два человека — матросы Попов и Чухчин, посланные Русановым на материк с места зимовки.

В 1937 году в Музей Арктики и Антарктики были доставлены с острова Попова — Чухчина кости. «Кости человеческие» — значилось в документах музея. Гипотеза о том, что два русановских матроса были на острове Попова—Чухчина, тем самым вполне логично дополнялась предположением, что они оба погибли на острове.

Однако в 1972 году по настоянию гидрографа В. А. Троицкого была произведена медицинская экспертиза. Оказалось, что... «кости принадлежат не человеку, а животным отряда ластоногих». Таким образом ни могил, ни останков людей на острове не найдено.

Результаты же другой экспертизы, о которой мы говорили выше, свидетельствуют, что на острове Попова—Чухчина побывало не двое, а значительно большее число людей. Ведь совершенно невероятно, чтобы два человека имели целый арсенал — шесть различных типов оружия.

Исходя из этого, на наш взгляд можно предположить, что все русановцы, уже покинув корабль, были на острове. Но среди них не было В. Г. Попова и А. С. Чухчина, которые, вероятно, погибли раньше, возможно, на подходе по льду к острову Попова — Чухчина. Какое-то время товарищи несли вещи погибших матросов, но потом все ненужные предметы, включая бумажник с документами, оставили.

Находка третья, она же первая

Лишь через 40 лет — в 1974 году на безымянном мысу к западу от полуострова Михайлова участниками полярной экспедиции «Комсомольской правды» была открыта третья стоянка русановцев.

Впрочем, фактически она была найдена еще в 1921 году, то есть может считаться по времени не третьей, а первой. Советско-норвежская экспедиция во главе с известным таймырским промысловиком Н. А. Бегичевым и капитаном Л. Якобсеном искала следы посланцев Руала Амундсена — моряков П. Тессема и П. Кнутсена. Последние были посланы в 1919 году из района мыса Челюскина на остров Диксон и пропали без вести. Бегичев и Якобсен посчитали найденные следы стоянки русановцев за лагерь Тессема и Кнутсена.

Нет нужды рассказывать, каким образом была установлена истина, об этом уже сообщалось в печати. Важно перечислить предметы, которые были здесь найдены: патроны винтовочные и дробовые (двух различных типов) с клеймами на цоколях, идентичными клеймам на патронах с острова Попова — Чухчина; французская монета; чайная ложка с клеймом «Alpagha»; карманный барометр; металлические пуговицы — одна с надписью «Samaritaine Paris», другая с клеймом

«Kodak»; металлическая оправа от одного глаза очков или пенсне; большое дымчатое стекло от очков-«консервов» и обрывок резинки, по-видимому, от них же; железный наконечник от багра; железная тонкая полоса — подшивка полозьев саней; пряжки и крючки от одежды 11 разных типов, небольшие куски ткани, гвозди, булавка, обрывки стального троса, остатки перочинного ножа с двумя лезвиями, лезвие большого ножа.

Итак, на безымянном мысу у полуострова Михайлова и на острове Попова — Чухчина найдено три одинаковых типа патронов. На этом основании мы считаем возможным сделать полезный для дальнейших рассуждений вывод: и там и здесь побывали одни и те же люди. Если так, то, покинув корабль, русановцы двигались единым отрядом. (Конечно, возможно, что в двух группах были одинаковые ружья, но, это представляется маловероятным. Да и сколько же всего оружия могло быть в экспедиции?

Можно ли теперь ответить на вопрос — как двигались русановцы: шли пешком или плыли на лодке?

Создается впечатление, что плыли на лодке (лодках, шлюпке, фансботе, каяках). Во-первых, на безымянном мысу найден багор — вещь; ненужная в санном путешествии, но необходимая в плавании. Во-вторых, само местоположение обнаруженных стоянок свидетельствует в пользу движения по воде. Перечисленные вещи были найдены на «кончике» мыса. Выступ земли узкой, стрелой вытянут с юго-запада на северо-восток. Люди, стремившиеся на запад к ближайшим поселениям, конечно, пересекли бы его. Двигаясь пешком, вдоль побережья, они, чтобы попасть на оконечность мыса, должны были идти «назад» — на восток. Следовательно, можно предположить, что они пришли на мыс с моря.

Вероятно, и на остров Попова—Чухчина русановцы попали по воде. Остров выдвинут в море, он самый северный в шхерах Минина. Обнаруженная в 1934 году стоянка участников экспедиции Русанова расположена в северной части острова, причем в единственной его бухте, в единственном месте, удобном для подхода шлюпки.

Наверное, отряд имел и нарты — на месте «третьей» стоянки найден полоз и обрывки стального троса, которым, по-видимому, были укреплены нарты.

Логика, факты

Итак, ряд фактов позволяет предположить, что осенью 1912 года «Геркулес» был вынужден зазимовать в районе архипелага Мона.

Весной 1913 года участники экспедиции совершили путешествие к острову и установили гурий.

Люди были уверены, что в ближайшем будущем судно освободится ото льда и продолжит плавание. Однако...

Судя по многим данным, в том числе по проведенному по нашей просьбе ретроспективному прогнозу ледовой обстановки, который составил В. Н. Купецкий — сотрудник отдела ледовых прогнозов ААНИИ, 1913 год был аномально ледовитым.

Имеющиеся фактические данные подтверждают выводы В. Н. Купецкого. Известно, например, что в сентябре 1913 года к проливу Вилькицкого подошли русские ледокольные пароходы «Таймыр» и «Вайгач». По крайней мере, до 13 сентября у мыса Челюскин стоял невзломанный припайный лед без всяких признаков близкого вскрытия. Припай был настолько прочен, что «Таймыр» и «Вайгач», пытаясь форсировать его, сумели за сутки продвинуться лишь на три мили и получили при этом ряд повреждений. Возможно, припай в 1913 году так и не вскрылся.

Можно напомнить, что и на будущий год, в самом конце лета, «Эклипс» не смог подойти к берегу на всем участке от Диксона до мыса Вильда. Несмотря на благоприятную синоптическую обстановку, путь блокировал мощный, по-видимому, двухлетний припай.

С приближением осени надежды на освобождение становились все более призрачными, угроза второй зимовки — все более реальной. Какое решение принял в этих условиях Русанов? Читатель помнит текст последней телеграммы: «...Запасов на год...» К осени 1913 года продовольствие подходило к концу. Еще острее стоял вопрос о топливе. Зимовка обещала быть очень трудной.

До сих пор картина развития событий кажется нам вполне убедительной, если не единственно возможной. Но дальше приходится вступать в область догадок.

Вероятно, осенью 1913 года Русанов решил оставить судно и двигаться к материку, к людям. Взяв с собой шлюпку (или каяки) и нарты, люди отправились в путь. У берега, особенно близ устья рек, лед размыло, и тут можно было идти по воде. Этим и объясняется положение обнаруженных стоянок.

Попытаемся установить, кто был в составе отряда. В. Г. Попов и А. С. Чухчин, как мы уже отмечали, вероятно, погибли во время зимовки или во время похода.

Оправа очков или пенсне, найденная на безымянном мысу, и форменная пуговица с острова Попова — Чухчина, свидетельствуют вероятно, о том, что в отряде был механик «Геркулеса» Константин Алексеевич Семенов. Именно он был студентом Политехнического института. Только он, насколько известно, носил очки. Причем, судя по сохранившейся фотографии, именно такой формы, как и найденные.

Обращает на себя внимание и обилие французских вещей — монета, пуговица, пряжка, запонка, чайная ложка. Причем ложка чайная. Похоже, что эти вещи могли принадлежать медику-натуралисту экспедиции, невесте В. А. Русанова, француженке Жюльетте Жан.

Наверное, был в отряде и В. А. Русанов. На острове Попова—Чухчина был найден лист бумаги с его автографом. «Если допустить, — пишет В. М. Пасецкий, — что Русанов погиб раньше и матросы несли с собою его вещи и дневник, то вряд ли они взяли бы в путь блокнот начальника с чистой бумагой». Кроме того, среди найденных вещей два барометра-альтиметра. Эти приборы, равно как и горная буссоль, необходимы при геологической съемке и, несомненно, принадлежали геологу — начальнику экспедиции...

Нет оснований думать, что путь оборвался на острове Попова—Чухчина. Свидетельств того, что люди погибли здесь, — нет. Значит, новые следы русановцев могут быть обнаружены.

Нам казалось несомненным, что финальная часть трагедии разыгралась где-то к югу, к юго-западу от острова Попова—Чухчина. В 1973—1975 годах наша полярная экспедиция осмотрела участок побережья от острова Диксон до залива Миддендорфа и многие острова в шхерах Минина. К сожалению, «последнюю стоянку» русановцев обнаружить не удалось.

Точку в поисках ставить рано. Сделано еще не все. Остались неосмотренными острова Диабазовые, Баранова, Куропаточный, многочисленные острова в Пясинском заливе. Мы не смогли посетить группы островов Гольцман, Зверобой, Долгие. Все эти острова следует обследовать.

Загадка острова Песцовый

Можно было бы выразить надежду, что поиск увенчается успехом — мы в это верим, — и поставить точку. Но есть еще одно обстоятельство, относящееся к «делу Русанова» и требующее самостоятельного исследования. Возможно, именно оно по важности и по информативности окажется главным.

Летом 1975 года наша экспедиция работала на Таймыре тремя отрядами. Один осматривал залив Ахматова и берега острова Большевик, второй — побережье материка к востоку от Пясины. Третий (авторы были в нем) работал в шхерах Минина, перебираясь с острова на остров с помощью надувных лодок с подвесными моторами. Каждый день между отрядами была радиосвязь — это обеспечивало безопасность и позволяло координировать работы.

Однажды во время сеанса от Пясинского отряда поступило всех нас взволновавшее сообщение: охотник Павел Гаврилович Колотое, зимующий на острове Песцовом, знает, где погиб «Геркулес». Нашим товарищам сообщил об этом охотник Земцов, который сам живет на материке, «напротив» Песцового, возле устья Пясины. «Торопитесь, — передавал начальник Пясинского отряда Леонид Лабутин, — Колотое в ближайшее время покинет зимовку. Он уезжает на материк». Павел Гаврилович Колотов на севере с 1940 года. Зимовал в шхерах Минина в разных местах: на островах Песцовом, Подкове, Половинке, снова на Песцовом. То ли в 1942-м, то ли в 1943 году на юго-западном мысу острова Песцовый Колотов обнаружил обломок киля длиной около 3 метров, части обшивки борта. Заинтересовался, полез как был — в высоких сапогах — в воду. У самого берега нашел много частей машины: муфту, вал, инструменты, тиски. Ружье дробовое — 16 или 20 калибра. По виду иностранное, но клейма не было. На одной из частей машины была медная табличка с иностранной надписью и номером. Что именно было написано — не помнит. Честно говоря, мы восприняли сообщение с большим недоверием. Имя Русанова популярно в Арктике, и почти каждый полярник может рассказать пару-другую «былей» о судьбе экспедиции, а то и указать места неизвестных «находок» (Кстати, один из таких рассказов привели в своих дневниках участники одной самодеятельной экспедиции («Вокруг света», № 8, 1976). — Авт.).

Но сведения, полученные от Колотова, представляли для нас безусловный интерес — и мы, посовещавшись, все же отправились к нему.

Мы не были готовы к подводным работам. Из старой кастрюли и куска оконного стекла соорудили нечто вроде маски, с помощью которой с лодки удалось осмотреть дно до глубины четырех метров. Были обнаружены и подняты 65 различных предметов. Местоположение находок строго локализовано: все они сделаны на участке длиной приблизительно 40 метров, на глубине до 2 метров. Глубже дно просматривалось до 4—5 метров, но ничего замечено не было. Поиски к северу и к югу от места находки также были безуспешны. Состав находок: части от машины, части арматуры судна и инструменты. Найдена свеча мотора. Никаких деревянных обломков судна вблизи места находок не обнаружено. Следует заметить, что берег в этом месте обрывистый, высотой до 8 метров, и наверху попадается лишь отдельный мелкий плавник. Остатки киля обнаружены метрах в 400 к югу от места находки.

Все находки мы доставили в Москву. Следовало попытаться установить — не терпело ли здесь аварию какое-либо судно. А также провести возможно более тщательную экспертизу найденных предметов:

Мы просмотрели архивы, говорили со многими гидрографами, моряками, полярниками. Проливом Глубокий между островами Песцовый и Круглый (а именно здесь расположен мыс, возле которого сделаны находки) вообще прошло считанное количество судов. До революции — только «Заря» Русской полярной экспедиции Э. В. Толля. В 1942 году недалеко от юго-западного мыса острова Песцовый был раздавлен льдами баркас геодезистов, но это лишь лодка, а не корабль. Кстати сказать, ее остатки тоже сохранились.

«Несомненно, что там остатки „Геркулеса“, иначе объяснить находки нельзя, — написал нам большой знаток истории Таймыра В. А. Троицкий. —…для полной уверенности надо бы найти соответствующие „Геркулесу“ детали».

С нетерпением мы ждали результатов экспертиз.

«По представленным музею деталям и фотоснимкам, — дали заключение специалисты Центрального военно-морского музея (Ленинград), — можно предположить, что найденные… части корпуса и корабельные детали относятся к небольшому деревянному судну с усиленным корабельным набором, о чем можно судить по снимку части киля с металлическими нагелями его крепления. Судя по наметкам для баллера руля, его корпус был не вельботного типа, а транцевый. Судно имело невысокий фальшборт, высоту которого до необходимых размеров дополняли одно-шариковые леерные стойки. Об их наличии на судне говорят: сохранившийся башмак стойки и сама стойка. По всей вероятности, на судне была невысокая надстройка, поскольку сохранились башмаки рубочного леера, либо деревянного, либо трубчатого. Детали мотора и части стоячего и бегучего такелажа, как-то: винтовые талрепы, шкивы блоков, такелажные скобы говорят о том, что судно было моторно-парусным… Его размеры могли быть: длина в пределах 18—22 м, ширина 5—6 м, при осадке до 2,2 м… Таким образом, найденные экспедицией корабельные детали могли принадлежать судну, близкому по своим размерениям к «Геркулесу».

На нашу просьбу откликнулись сотрудники НИИ МВД. Это было следствие на самом высоком современном уровне.

»…наибольший интерес по своим внешним признакам представляли свеча зажигания и клапан от двигателя внутреннего сгорания», — пишут в акте экспертизы научные сотрудники Н. М. Кузьмин, В. В. Бибиков, И. П. Карлин.

К сожалению, технической документации на мотор «Альфа», который был установлен на «Геркулесе», так и не удалось обнаружить. А тип мотора, установленного на фансботе, нам вообще неизвестен. Но все же в результате проведенного исследования сотрудники НИИ МВД считают возможным сделать следующие важные выводы.

«1. …свеча зажигания изготовлена до Великой Октябрьской социалистической революции и не в России;не исключена возможность, что свеча зажигания такой конструкции использовалась на двигателе моторной лодки экспедиции В. А. Русанова…

2. Клапан двигателя внутреннего сгорания изготовлен, вероятнее всего, до 1920 г.…существует большая вероятность, что клапан… мог принадлежать именно двигателю «Альфа».

Таким образом, результаты обеих экспертиз свидетельствуют в пользу того, что судно, потерпевшее крушение у острова Песцовый, может быть «Геркулесом». Но окончательно вопрос, конечно, еще не решен. Летом мы собираемся провести тщательные подводные работы у острова и в проливе Глубокий.

Возможно, тайна гибели «Геркулеса» будет наконец разгадана…

Но почему произошла катастрофа?

Мы неоднократно обсуждали этот вопрос. Гидрограф В. А. Троицкий в письме к нам высказывает следующее суждение: «Рассматривая крупномасштабную карту пролива и вспоминая его берега, пришло мне на ум возможное объяснение гибели в столь, казалось бы, безопасном месте: как раз напротив почти этого места, почти посредине пролива есть коварная каменистая банка с глубиной около 2 метров, возможно и меньше, так как обследовалась промером со льда и наименьшая глубина могла быть не выявлена. И вот, естественно, что „Геркулес“ шел серединой пролива, и мог напороться на банку, стал тонуть, и тогда его направили к ближайшему „материковому“ берегу, каковым оказался о. Песцовый».

Все выглядит очень логичным. Действительно, как раз на траверсе мыса «крушения» лежит подводная мель. Но остается совершенно непонятным, как увязать находку у острова Песцовый со всеми предыдущими. Кажется несомненным, что и у полуострова Михайлова, и на острове Попова—Чухчина русановцы побывали после того, как судно погибло, или просто оставив его. Двигаться они должны были, безусловно, на запад — к населенным местам. Картина гибели экспедиции казалась бы законченной, если бы место гибели было обнаружено к востоку от полуострова Михайлова. Но остров Песцовый лежит юго-западнее острова Попова—Чухчина и тем более полуострова Михайлова.

Противоречие, которое кажется неразрешимым…

Но ведь и эта статья ни в коей мере не претендует на то, чтобы зачеркнуть гипотетические пунктиры на карте поисков экспедиции Русанова. Она лишь подытоживает ряд предположений и умозаключений, появившихся в результате архивных и экспедиционных поисков.

архив журнала «Вокруг света"Д. Шпаро, А. Шумилов, кандидат географических наук