История крупнейшей демократии: как в США сложились двухпартийная система и сложный механизм президентских выборов

Президентские выборы в США, которые пройдут в ноябре 2024 года, станут во многом уникальными: действующий глава государства Джо Байден из Демократической партии отказался от участия в них в разгар кампании, а кандидат от республиканцев и бывший президент Дональд Трамп едва не стал жертвой покушения стрелка-одиночки. Неизменным остается одно — окончательный исход голосования определят не избиратели, а коллегия из 538 выборщиков, представляющих каждый из 50 штатов. О том, как и почему в США больше 200 лет назад сформировался этот институт и двухпартийная система — в материале «Вокруг света».

Днем рождения американской республики считают 4 июля 1776 года — когда была подписана Декларация независимости. Однако в то время сами американцы были отнюдь не уверены, что добьются успеха в демократическом строительстве. Демократия в США окончательно восторжествовала только в результате «революции 1800 года». Тогда впервые в американской истории власть мирно перешла от одной партии к другой в результате голосования.

Герой знаменитой повести Вашингтона Ирвинга Рип ван Винкль ушел в горы и там, присев отдохнуть, задремал… а вернулся лишь через 20 лет, умудрившись проспать американскую революцию. Рип угодил прямо на предвыборные дебаты и чуть было не попал в беду, когда на вопрос, федералист он или демократ, ответил, что перед ними верный подданный короля. В недавнем прошлом такие же подданные британской короны, неожиданно оказавшиеся в совершенно новом для них мире демократического представительства, могли сгоряча и линчевать «англофила», ведь средства умерять предвыборные страсти еще не были выработаны.

У всех, кто строил демократию в последующие два столетия, был перед глазами пример США. Но самим американцам приходилось действовать методом проб и ошибок.

Борьба за свободу

Первая английская колония в Новом Свете появилась в 1607 году, а к началу 1770-х на территории британских Тринадцати колоний, занимавших восточное побережье нынешних США, проживали уже три миллиона человек.

Долгое время колонисты были предоставлены самим себе — метрополия была занята гражданскими смутами и соперничеством с Францией и Голландией, в том числе и в Новом Свете. Но после Семилетней войны французы были выдавлены из Северной Америки. Англия захватила Канаду и решила, что настало время навести в заокеанских землях порядок.

Первым делом были введены новые налоги, в том числе на оборону колоний (аккурат когда надобность обороняться от французов отпала). Колонисты, считавшие себя полноправными британскими гражданами, возмутились и объявили: «Нет налогам без представительства» (No taxation without representation), — если метрополия хочет обложить колонии дополнительными налогами, за них должны проголосовать представители этих колоний.

Колонистов на тот момент вполне удовлетворило бы ограниченное самоуправление и представительство в британском парламенте. Но англичане, не слушая протесты, ужесточили режим. В ответ жители Тринадцати колоний созвали в 1774 году в Филадельфии Континентальный конгресс, который постановил послать королю Георгу III петицию и до полного удовлетворения изложенных в ней требований объявить английским товарам бойкот.

Конгресс также сформировал ополчение, во главе которого были поставлены ветераны, сражавшиеся против французов в Семилетней войне. И не зря — метрополия на петицию конгресса ответила ужесточением полицейских мер. В апреле 1775-го, когда британские солдаты попытались разоружить ополченцев, под Бостоном произошли первые боевые столкновения.

Дело явно шло к настоящей войне за полное отделение от метрополии. В 1776 году плантатор из Виргинии Томас Джефферсон составил Декларацию независимости. В ее основу была положена политическая доктрина просветителей: не существует никаких «божественных прав монарха», власть исходит от народа и существует для обеспечения его естественных прав. И народ вправе свергнуть власть, которая не заботится о его «безопасности и благоденствии».

Слишком большая республика

Новой нации пришлось доказывать жизнеспособность республиканского устройства на таких просторах, которыми, как считали теоретики, можно управлять только единовластно.

Аристотель в «Политике» писал, что пространство и население демократического государства (полиса) должны быть «легко обозримы». Через две тысячи лет после него Монтескье высказал ту же мысль в «Духе законов»: «Республика по своей природе требует небольшой территории, иначе она не удержится. В большой республике будут и большие богатства, а следовательно, и неумеренные желания… Усилятся личные интересы», которые заставят забыть об общем благе. В самом деле, все прежде существовавшие республики были невелики — Афины, Флоренция, Венеция. Когда Рим встал на путь завоеваний, власть перешла в руки императоров.

Американские «отцы-основатели» были хорошо знакомы с трудами древних греков, итальянцев эпохи Возрождения и французских просветителей, поэтому всерьез опасались, что их государство повторит судьбу Римской республики.

Впрочем, на первом этапе объединившиеся тринадцать штатов («государств» — так себя назвали бывшие колонии) скорее напоминали не единое государство, а нынешний Европейский союз. Верховным органом был ежегодно переизбираемый Континентальный конгресс, но полномочия его были крайне ограниченны. Для решения серьезных вопросов (например, заключение международных договоров) требовалось согласие двух третей — тогда девяти из тринадцати — штатов.

Ненадежность, инерционность такой конструкции была очевидна всем, и американцы стремились отыскать форму «более совершенного союза». В мае 1787-го в Филадельфии 74 представителя штатов собрались на Конституционный конвент, чтобы разработать новое государственное устройство.

Проект Конституции составил виргинец Джеймс Мэдисон. Новый Основной закон устанавливал систему разделения властей. Был учрежден пост президента, который, по сути, был одновременно и премьер-министром. Чтобы примирить интересы больших и малых штатов, президента решили избирать не напрямую, а через коллегию выборщиков. Парламент же сделали двухпалатным: в верхнюю палату (сенат) избирались по два депутата от каждого штата независимо от его величины, а в нижнюю (палату представителей) — в зависимости от числа жителей штата.

Хотя каждый штат сохранял значительную автономию, Конституция писалась для единого государства, единой страны, которую еще только предстояло создать. Неслучайно преамбула Основного закона начинается со слов: «Мы, народ Соединенных Штатов…» Оставалось убедить три четверти законодательных собраний штатов проголосовать за Конституцию. Этим занялись Александр Гамильтон, Джеймс Мэдисон и Джон Джей. Они напечатали 85 газетных статей под псевдонимом Публий (намек на одного из основателей Римской республики, Публия Валерия Публиколу), впоследствии выпущенных под общим заголовком «Федералист».

Авторы доказывали, что крупная страна тоже вполне может иметь республиканское управление. Правда, в ней не будет прямой демократии, когда государством управляет народное собрание, в котором непосредственное участие принимают все граждане. Но избранные представители граждан справятся с этой задачей не хуже. Соединение федеративного устройства и принципа представительства обеспечит свободу и при этом позволит пользоваться выгодами, которые дает большая территория.

Главную задачу авторы «Федералиста» видели в том, чтобы не допустить партийных распрей, которые погубили все республики Античности и Средневековья. Именно поэтому по Конституции президентом становится тот, кто наберет больше всего голосов, а вице-президентом — кандидат, занявший второе место, пусть даже политические программы обоих различались бы в корне.

Когда Конституция уже вступила в силу, Джефферсон и его сторонники добились принятия 10 поправок к ней, получивших название Билля о правах (1791). Он гарантировал американским гражданам свободу совести, собраний, неприкосновенность личности и другие права, включая право на ношение оружия — необходимое условие «гражданской добродетели».

Впрочем, права и свободы распространялись не на всех. Не получили их рабы, которых особенно много было в южных штатах. «Отцы-основатели» надеялись, что рабство по причине его неэффективности отомрет само собой, но после изобретения в 1793 году американцем Эли Уитни хлопкоочистительной машины рентабельность производства хлопка многократно выросла, что обеспечило процветание рабовладельческим плантациям Юга США.

Бесправным оставалось и коренное население Нового Света — индейцы, которых в 1831 году решением Верховного суда объявят «внутренними зависимыми народами», не обладающими суверенитетом. Да и белые мужчины не все получили право голоса. Просвещенные американцы опасались вручать власть черни, ведь именно опираясь на простой народ, Гай Юлий Цезарь уничтожил завоеванные тем же народом свободы (а в скором времени во Франции его примеру последует Наполеон). В разных штатах долгое время сохранялся имущественный ценз, цензы оседлости и грамотности, где-то был установлен особый избирательный налог, не уплатив который гражданин не попадал в списки избирателей.

Вице-президентом при Вашингтоне был Джон Адамс. Если президент был военным героем, то вице-президент прославился на дипломатическом поприще, защищая интересы восставших Тринадцати колоний в Европе. Он тоже отвечал римским идеалам: никогда не отступал от того, что считал для государства благом, даже если это шло вразрез с общественным мнением. Например, в 1770 году, будучи одним из вождей движения за права колоний, он взялся защищать в суде восемь британских солдат, которых обвиняли в стрельбе в народ, и добился оправдания для шести из них и смягчения приговора для двоих.

Партийные склоки

Уже в первый президентский срок Вашингтона элита страны разделилась на федералистов, во главе которых стояли министр финансов Александр Гамильтон и вице-президент Джон Адамс, и демократов — сторонников государственного секретаря (министра иностранных дел) Томаса Джефферсона. Как только Вашингтон сошел со сцены, хрупкий мир, державшийся на его авторитете, рухнул и началось то самое партийное противостояние, которого «отцы-основатели» так хотели избежать.

Глава демократов (их также называли республиканцами или демократами-республиканцами) Томас Джефферсон, уроженец Виргинии, обширного аграрного штата, мечтал о республике образованных граждан-фермеров и надеялся, что в международном разделении труда Новый Свет займет место поставщика сельскохозяйственного сырья для европейской промышленности.

Не то чтобы он протестовал против уже имеющихся мануфактур или выступал за запрет строительства новых, но экономическое развитие, по его мнению, не должно было приводить к концентрации всей хозяйственной мощи в городах. Ведь именно большой промышленный город порождает неравенство, вопиющие контрасты нищеты и богатства, страсти и пороки, губительные для «разумной свободы». Рабочим, который целиком зависит от нанимателя, куда легче управлять, чем крестьянином, возделывающим собственный надел.

Чтобы построить такую аграрную республику, нужно было наделить миллионы людей землей, то есть расширить территорию Соединенных Штатов. Так парадоксальным образом демократ Джефферсон стал империалистом. Воевать, соответственно, должно было народное ополчение, а не профессиональная армия.

Лидеры федералистов (получивших такое название, потому что они поддерживали федеральную конституцию) представляли в конгрессе жителей крупных городов Северо-Востока США — Филадельфии, Нью-Йорка, Бостона, богатевших за счет бурно развивающейся промышленности и внешней торговли. Гамильтон стремился ускорить формирование класса промышленников и финансистов. Хозяйственной мощи нового государства должна была отвечать мощь военная — Гамильтон рассчитывал не на ополчение доблестных и добродетельных пахарей, а на сильную профессиональную армию.

Первое серьезное межпартийное столкновение произошло в 1791 году, когда Гамильтон добился основания Банка США — подобия нынешних центральных банков, в котором, впрочем, 80% акций принадлежали частным лицам, а не государству. Джефферсоновцы осуждали эту затею, поскольку 20% капитала банка составляли деньги налогоплательщиков, а выгоды от его операций получала небольшая кучка финансовых воротил с Северо-Востока.

Другим поводом для разногласий стала внешняя политика: Гамильтон и Адамс ориентировались на бывшую метрополию — Великобританию, а джефферсоновцы стремились закрепить завоеванную независимость, опираясь на Францию. С позиции федералистов Великая французская революция была торжеством распоясавшейся черни, а для республиканцев — продолжением американской революции.

Таким образом, вопреки надеждам «отцов-основателей» на выборах 1796 года столкнулись не лучшие люди, выражающие «общенародные устремления», а две враждующие партии, представлявшие Северо-Восток и Юг. Кандидатов на посты президента и вице-президента было 12, но лишь четверо (по два от каждой партии) реально претендовали на победу.

Федералисты делали ставку на уходящего вице-президента Адамса (он считался продолжателем курса Вашингтона) и Томаса Пинкни из Южной Каролины (его задачей было получить хотя бы часть голосов «южных» выборщиков), а демократы рассчитывали на победу Джефферсона и Аарона Бэрра из штата Нью-Йорк (подобно Пинкни, он должен был бороться за «северо-восточных» выборщиков).

Вследствие неопытности и та и другая стороны стремились не просто вывести в лидеры своих кандидатов, но еще и добиться, чтобы места распределились в соответствии с первоначальным планом (из-за этого, в частности, голоса дробились между многими кандидатами). В результате победить не удалось никому: первое место по голосам занял Адамс, а второе — Джефферсон.

Народ аплодировал: президент федералист и вице-президент-демократ обеспечат национальное единство. Но на деле противостояние только усилилось. Став президентом, Адамс повысил налоги, усилил армию, приступил к строительству флота, продолжил курс на сотрудничество с Англией, а также увеличил срок получения американского гражданства с пяти до четырнадцати лет (в Америку в то время ехали преимущественно французы и ирландцы, голосовавшие за демократов). Был введен штраф или тюремное заключение за «подрыв государственных устоев» (фактически эта мера означала ограничение свободы слова, так как угрожала она главным образом сторонникам Джефферсона, протестовавшим против проанглийского курса Адамса).

Бескровная «революция»

На следующих выборах 1800 года обе партии учли прошлые ошибки. От федералистов были выдвинуты всего три кандидата — Адамс, Чарлз Пинкни (родной брат Томаса Пинкни) и Джон Джей. Поскольку каждый выборщик голосовал за двух кандидатов, предполагалось, что все федералистские выборщики назовут пару Адамс — Пинкни и лишь один — пару Адамс — Джей. Тогда Адамс опередит Пинкни на один голос и станет президентом. Демократы выдвинули всего двух кандидатов — Джефферсона и Бэрра. Планировалось, что все демократические выборщики проголосуют за обоих кандидатов, но только один из них — за Джефферсона, чтобы тот опередил Бэрра.

Предвыборную кампанию обе стороны вели очень жестко. Демократы обвиняли федералистов в том, что те стремятся установить аристократическую систему правления, если не монархическую (иначе зачем дружить с Англией?), ограничивают свободу слова, укрепляют армию и банки — орудия угнетения народа.

Федералисты, в свою очередь, пеняли оппонентам на то, что те симпатизируют Французской революции, а значит, вот-вот начнут жечь церкви и истреблять всех несогласных. Зоны влияния партий в основном оставались прежними. Джефферсон и Бэрр лидировали на Юге, Адамс и Пинкни — на Северо-Востоке. Но Бэрр проявил невиданную активность в штате Нью-Йорк, он, в частности, убедил небогатых сторонников партии покупать в складчину недвижимость, что позволяло преодолеть имущественный ценз. В результате вопреки ожиданиям демократы в штате победили, и это принесло им общую победу на выборах.

Джефферсон и Бэрр получили по 73 голоса в коллегии выборщиков (первоначальный план, по которому один выборщик должен был голосовать только за Джефферсона, не сработал), Адамс — 65, Пинкни, как и планировалось, на один меньше. Возник вопрос: кому быть президентом — Джефферсону или Бэрру? Согласно Конституции, ответить на него могла только палата представителей, в которой большинство было у федералистов. Им по иронии судьбы и предстояло решить, кто из демократов будет третьим президентом США.

35 голосований не дали результата — всякий раз Джефферсону не хватало голоса одного штата. Возникли даже подозрения, что федералисты ведут дело к государственному перевороту. И тут на помощь демократам пришел не кто иной, как глава партии федералистов — Александр Гамильтон. Он рассудил так: нравится это или нет, но с победой демократов приходится смириться. И тогда уж лучше, чтобы президентом стал Джефферсон, а не ловкий и беспринципный Бэрр с явно диктаторскими замашками.

Гамильтон употребил все свое влияние, чтобы убедить конгрессменов-федералистов проголосовать за Джефферсона, и на 36-й раз он был избран. Так совершился первый в истории США мирный переход власти от одной партии к другой.

Выборы 1800 года современники называли революцией, уникальность которой состояла как раз в том, что ни в какую революцию она не вылилась — не было попытки государственного переворота, никто не выходил на улицы, не погиб ни один человек. Но на будущее от подобных коллизий решили застраховаться, и в 1804 году была принята XII поправка к Конституции: отныне каждый выборщик раздельно голосовал за президента и за вице-президента, и, как следствие, оба этих высших должностных лица всегда представляли одну партию.

Выборы 1800 года надолго остались в памяти американцев — как простых избирателей, так и главных действующих лиц. Если Джефферсон и Адамс впоследствии помирились и даже активно переписывались, то Гамильтон и Бэрр сделались непримиримыми врагами. Впрочем, доверие к новому вице-президенту было подорвано и среди демократов — все опасались его амбиций. Поэтому в 1804-м, понимая, что второй раз вице-президентом ему не стать, Бэрр решил бороться за пост губернатора штата Нью-Йорк, но и на этот раз проиграл по вине Гамильтона, написавшего против него множество едких памфлетов.

И хотя, по словам основателя Банка США, обвинения носили «чисто политический», а не личный характер, Бэрр послал своему давнему сопернику вызов на дуэль. В семь утра 11 июля 1804 года Гамильтон и Бэрр в двух лодках приплыли по Гудзону к ровному узкому уступу скалы возле уединенного местечка Уихокен, штат Нью-Джерси. Согласно условиям дуэли, противники стреляли друг в друга из пистолетов с расстояния в 10 шагов. Бэрр смертельно ранил Гамильтона, который скончался на следующий день. После этого репутация Бэрра была разрушена навсегда, а Джефферсон волею судеб получил полную свободу рук — со сцены сошли и его главный идейный противник, и его слишком амбициозный союзник. В 1804 году он легко добился переизбрания на следующий срок.

Политика Джефферсона оказалась вовсе не такой радикальной, как того ожидали. Уже в своей инаугурационной речи новый президент сказал: «Все мы теперь республиканцы, все — федералисты». Правда, Джефферсон не отказался от своих планов территориального расширения — в 1803 году он купил у Франции Луизиану, удвоив территорию государства. Но он не стал распускать регулярную армию или закрывать Банк США, да и государственным секретарем он назначил Мэдисона — деятеля весьма консервативного, опасавшегося «тирании большинства».

В конечном итоге, хотя федералисты к власти так и не вернулись, а Гамильтон погиб, Соединенные Штаты, да и весь мир в целом, пошли именно путем, им предначертанным. Мы живем сегодня в гамильтоновской вселенной большого бизнеса и сильного государства, а не в джефферсоновском мире слабого государства и мелких независимых производителей. Партия федералистов проиграла, но это не привело к драматическому изменению американской политики. В этом, собственно, и заключалось главное завоевание «революции 1800 года».

_{Материал опубликован в мае 2010, частично обновлен в июле 2024}