Визит к монгольскому хану с летальным исходом: в чем ошибся автор картины «Князь Михаил Всеволодович перед ставкой Батыя»

О жизни Михаила Всеволодовича Черниговского мы знаем довольно мало, да и прославили его не военные походы или государственные реформы, а мученическая смерть. Как повествуют русские летописи, в 1244 году Михаил был вызван в ставку хана Батыя, Сарай, «на поклон». Там он отказался поклониться языческим богам, за что и принял смерть. Однако достоверность этого предания вызывает сомнения.

Дело в том, что монголы отличались веротерпимостью, если не сказать равнодушием к вопросам веры. Казнить вассала за то, что он поклоняется другому богу, — действие, лишенное в их глазах всякого смысла. Да и бога у степняков тогда как такового не было. Они поклонялись неперсонализированному священному Небу, природным стихиям, да духам предков и не имели обыкновения насильственно приобщать к своим культам кого бы то ни было.

Возможное объяснение этого очевидного противоречия мы находим в Ипатьевской летописи — самом старом источнике, сообщающем о гибели Михаила Всеволодовича. Там говорится буквально следующее: «Батыеви же рекшоу: „Поклонися отец наших законоу“», то есть «поклонись закону наших отцов». Речь в данном случае идет именно о законах, а не о верованиях. Однако в более поздних летописях присутствует другая формулировка: «Поклонись богам наших предков». И, что удивительно, именно так историки XIX века переводили с древнерусского процитированный нами отрывок.

Надо заметить, что Михаил не единственный, кто отказался приветствовать Чингиса, такие случаи бывали и до него, и после, однако такая строптивость не наказывалась смертью. Складывается впечатление, что Михаил Черниговский был убит по каким-то другим причинам, и уж точно не связанным с религией. Что никак не умаляет его подвига — ведь он действовал по совести и сознательно принял смерть за веру, почему и был канонизирован.

Мы можем лишь строить предположения, что послужило действительной причиной его смерти. В 1239 году Михаил, занимавший тогда киевский престол, приказал убить монгольских посланников, а этого ни Чингисхан, ни его наследники никогда не прощали. Таким образом, отправляясь в Орду, черниговский князь был, скорее всего, обречен.

14 деталей картины «Князь Михаил Черниговский перед ставкой Батыя»

Свою картину Василий Смирнов представил на суд Академии художеств в 1883 году. На ней Михаил изображен в момент, когда (согласно летописной традиции) он отвечает отказом на предложение одного из приближенных Батыя, стольника Елдиги, исполнить ритуал, обрекая тем самым себя на смерть.

Смирнов получил золотую медаль и право за казенный счет совершенствовать свое мастерство в Италии. В том, что касается художественного мастерства, его работа, вероятно, заслуживает всяческих похвал, но по части исторической в ней можно найти некоторые огрехи, вполне для нас познавательные, поскольку позволяют судить о расхожих представлениях об Азии того времени.

1. Князь Михаил Черниговский. В ответ на мольбы Бориса Ростовского он только что произнес: «Не хочу на словах именоваться христианином, а на деле быть поганым». Левая рука Михаила прижимает к груди крест в знак того, что он непоколебим в своем решении принять смерть за веру.

2. Князь Борис Ростовский (родственник Михаила). Его лицо, исполненное мольбы, обращено к главному герою картины. Он уговаривает князя подчиниться монголам, объясняя (и для пущей убедительности делая соответствующий жест левой рукой), что такое действие, совершенное по принуждению, не является тяжким грехом. Борис даже предлагал наложить на себя вместо Михаила епитимью, когда они вернутся на Русь.

3. Ростислав — шестнадцатилетний сын Михаила. Он уже понял, что отец не поддастся на его и Бориса уговоры и в отчаянии закрыл рукой глаза, чтобы не видеть неминуемой развязки. То, что Михаил взял с собой в столь опасное путешествие сына, неудивительно. Русских князей часто обязывали приезжать в монгольскую ставку с кем-то из сыновей, которых хан зачастую оставлял у себя в заложниках.

4. Боярин Феодор (ближайший друг и советник Михаила, с которым они вместе поклялись, что даже под страхом смерти не станут исполнять языческий обряд). Минуту назад он, в страхе, что князь поддастся на уговоры Бориса и Ростислава, прошептал ему на ухо: «Помни, благочестивый князь, как обещался ты Христу положить за него свою душу». Теперь, когда всякие сомнения в твердости Михаила отпали, Феодор преклонил в знак покорности Божьей воле голову, взгляд его уже устремлен в вечность.

5. Расшитый золотом плащ. Михаил совлекает с себя этот символ княжеской власти правой рукой. Художник тем самым хочет показать, что его герой готов ради веры отказаться от всех земных благ. Это прямое цитирование средствами живописи фразы, якобы произнесенной князем: «Примите же славу этого мира, я же ее не хочу».

6. Доман Путивлец (русич, отрекшийся от веры отцов и пошедший в услужение к поганым). Как всякому отступнику, ему доставляет особое удовольствие, когда бывший единоверец оказывается в униженном положении, и потому он ловит взгляд Михаила, в котором надеется прочесть страх.

В руке Доман сжимает кривой нож, которым он, по одной версии, зарежет благоверного князя, по другой — отсечет забитому до смерти Михаилу голову. На самом деле монголы редко практиковали методы убийства, связанные с кровопролитием, особенно если речь шла о знатных особах, предпочитая отравление или удушение. Михаила, скорее всего, забили, а потом обезглавили. И это указывает на то, что за убийство послов его предали позорной смерти.

7. Елдига («стольник» Батыя). Он, скорее, симпатизирует князю. Выбросив вперед руку, монгол, похоже, хочет предостеречь Михаила от рокового шага.

8. Монгольский «священник», указующий князю перстом на «идола» как на путь спасения. Персонаж удивительный, поскольку никаких священнослужителей в то время у монголов не было. Его облачение — это нечто среднее между рясой христианского схимника и тогой тибетского монаха, а зеленый цвет, видимо, как-то связан с исламом, который в Орде был принят на 70 лет позже описываемых событий.

9. Большой монгольский идол. Его фигура (коричневый цвет, чрезвычайная сухость сложения) вызывает прямые ассоциации с индуистскими йогинами. В одной руке у него чаша, в какую буддийские монахи собирают подаяние, в другой — буддийский же посох, и это при том, что буддизм к йоге не имеет никакого отношения. Ко всему прочему посох увенчан исламским полумесяцем.

10. Малый идол в большей степени отвечает буддийскому канону. Это буддийский монах — бхикшу. Правда, буддизм укоренился в Монголии только в XVI веке.

11. Большой буддийский нимб за головой идола. У него, правда, округлая вершина, хотя, как правило, в буддийской традиции нимб имеет стрельчатое завершение.

12. Постамент идола. Художник украсил его арабской вязью, видимо, потому, что иноверие у него ассоциировалось прежде всего с исламом. Хотя ни арабское письмо, ни ислам монголы в то время не практиковали.

13. Пламя очистительного костра уподоблено адскому пламени, от которого отрекается князь.

14. Штандарт. Право иметь подобный штандарт с драконом, являющимся символом высшей, дарованной небом власти, было только у великого хана в Каракоруме. У Батыя как у владетеля улуса такого права не было.

_{Материал опубликован в июле 2010, частично обновлен в сентябре 2024}