Решающая битва
Вот уже несколько недель кряду шел проливной дождь — на всем пути американской эскадры из Новой Зеландии до островов Фиджи. Однако истребители прикрытия, поднимались в воздух и в ливень, и в промозглый туман. Дождь прекратился неожиданно, ночью, и в просветах между кучевыми облаками на мало-помалу проясняющемся небе показались крупные сверкающие звезды. Восстановилась хорошая погода, и на море снова лег штиль. Все моряки «Энтерпрайза», даже свободные от вахты, поднялись до рассвета — едва по кораблю объявили, что впереди показалась земля. Действительно, прямо по курсу, на северо-востоке, простиралась земля — ее было очень хорошо видно в бледном свете угасающего полумесяца. И ни малейших признаков неприятельского присутствия. Вскоре моряки уже ясно различали живописные, поросшие буйной тропической растительностью склоны, спускающиеся к морскому берегу. Занималась заря, и небо, прояснившись еще больше, скоро сделалось совсем белесым. Звезды погасли. Эскадра взяла влево — и теперь земля лежала по правому борту. Зеленые горы и холмы, прорезанные долинами, в предутренних редеющих сумерках казались фиолетовыми и являли собой поистине величественное, впечатляющее зрелище. Вдоль подножий холмов тянулись широкие белопесчаные пляжи. Эскадра проходила так близко от берега, что было слышно, как шуршат, накатывая на песок, волны, поднятые форштевнями кораблей. Ни единого подозрительного звука — только рокот волн, шелест песка и гул корабельных двигателей. У входа в узкую долину показалась туземная деревня — несколько соломенных хижин на деревянных сваях, а вокруг ни одной живой души. Туземцы, похоже, еще спали. И люди на кораблях спрашивали себя: неужели война придет и на этот тихий, мирный берег? Таким вот безмятежным предстал Гуадалкавял перед взорами американских моряков ранним утром 7 августа 1942 года.
Гуадалканал — остров в архипелаге Соломоновых островов, протянувшихся пятисотмильной цепочкой с северо-запада на юго-восток от восточной оконечности Новой Гвинеи до Новых Гебрид. Другими словами, Соломоновы острова лежат почти параллельно северо-восточному побережью Австралии, от которого их отделяет Коралловое море. Соломоновы острова справедливо называют жемчужинами Тихого океана. Открыл их в 1569 году испанский мореплаватель Менданья де Нейра; он и дал им такое название — как поговаривали в свое время, с явным намеком на несметные сокровища великого царя Израильского.
Гуадалканал имеет 150 километров в длину и 50 в ширину. Японцев вряд ли привлек бы этот остров, если бы не его исключительно удачное географическое положение: в северной части Гуадалканала пролегает самая прекрасная на всем архипелаге долина — чем не место для аэродрома? Помимо того, с северного берега Гуадалканала виден другой остров, размерами поменьше, — Флорида, на побережье которого, обращенном в сторону Гуадалканала, расположена глубокая гавань с удобным местом для рейда, защищенная со стороны моря крохотными островками: Тулаги, Гавуту и Танамбого. Аэродром, гавань — вот вам и авиационно-морская база.
В первых числах апреля 1942 года японцы вторглись на Тулаги. А в начале июля высадили войска и рабочие бригады на Гуадалканале; началось строительство аэродрома и возведение полевых укреплений.
Между тем высшее военно-морское командование Соединенных Штатов решило «превратить всю юго-западную часть Тихого океана в основной район наступательных действий». И нам, я полагаю, было бы небезынтересно проследить — хотя бы вкратце — за тем, как разворачивалась подготовка к последующим крупномасштабным наступательным операциям, предусмотренным этим решением.
К тому времени в Окленде, Новая Зеландия, был создан новый командный пункт американского Тихоокеанского флота, и возглавил его вице-адмирал Роберт Гормли, который прибыл на место своего назначения 7 мая из Вашингтона. Через пять дней, 12 мая, Гормли получил от адмирала Нимица приказ «занять островные позиции, с тем чтобы начать незамедлительную подготовку к дальнейшим боевым действиям в юго-западной и центральной частях Тихого океана, а также к проведению десантных операций на островах, захваченных японцами». После победы американцев в сражениях за Маршаллы и Мидуэй верховное командование Соединенных Штатов полагало, что «по всем законам военной стратегии по неприятелю следовало нанести новый молниеносный и сокрушительный удар». А уже 2 июля Гормли получил приказ в скорейшем порядке начать широкомасштабное наступление.
День «Д» был назначен на 1 августа. А за две недели до этого, 16 июля, вице-адмирал Гормли подготовил приказ, закодированный под схему боевых учений. Для его исполнения были задействованы 3 авианосца, 1 линкор, 14 крейсеров, 30 эсминцев, с десяток вспомогательных кораблей, 22 транспорта и авиация.
С наступлением ночи эскадра снова вышла в море. 3 августа она миновала южную оконечность архипелага Новые Гебриды и взяла курс норд-вест. А спустя четыре дня, 7 августа, американские корабли подошли к Гуадалканалу.
Квадратом на карте обозначен Гуадапканал, самый крупный остров в архипелаге Соломоновых островов.
В 5 часов 30 минут с трех авианосцев начали подниматься в воздух самолеты. В 6 часов 13 минут корабли эскадры открыли огонь по берегу, в то время как бомбардировщики, сбросив бомбы в глубь острова, отправились бомбить Флориду и соседние островки. В 6 часов 47 минут к Гуадалканалу подошли транспорты, и уже в шесть пятьдесят морским пехотинцам был дан приказ приготовиться к высадке. В спокойное море начали спускать десантные плавсредства. Погода стояла просто идеальная. Противника нигде не было видно — он точно испарился. Но вскоре японцы дали-таки о себе знать: в воздухе показался один-единственный неприятельский самолет, который, впрочем, тут же сбили, а вслед за тем послышались редкие залпы береговых зенитных орудий, но и они скоро смолкли. И больше ни звука.
В 8 часов морские пехотинцы высадились на пологий песчаный берег Гуадалканала двумя десантными группами, не встретив на своем пути практически никакого сопротивления, — во время этой операции шальная пуля, выпущенная из прибрежных зарослей японским стрелком-одиночкой, сразила только одного десантника. С кораблей в бинокли было отлично видно, как тяжело нагруженные солдаты в касках, увязая ногами в песке, продвигались к лесу, а у них над головами проносились на бреющем полете американские самолеты. Вступив в густые заросли, пехотинцы направились туда, где, по всем расчетам, должен был находиться японский аэродром.
Около полудня пехотинцы, углубившиеся в джунгли Гуадалканала, снова услышали со стороны моря рев самолетных двигателей — но это уже были японские высотные бомбардировщики. А через несколько секунд до людей в джунглях долетел раскатистый грохот орудий американских кораблей. Немного спустя канонада прекратилась, а через полтора часа после полудня возобновилась вновь, сопровождаемая воем моторов пикирующих бомбардировщиков. Но пехотинцам, скрытым за плотной зеленой завесой, не было видно, что происходит в воздухе и на море, — об этом им оставалось лишь догадываться.
Японские бомбардировщики прилетели с базы под городом Рабаулом, что на острове Новая Британия, расположенном примерно в тысяче километрах к северо-западу от Гуадалканала. Они атаковали эскадру в течение десяти минут, но безуспешно. Следом за ними на американские корабли устремились пикирующие бомбардировщики, сопровождаемые «зиро». С «Энтерпрайза» и «Саратоги» взлетели истребители — они тут же вступили в бои с самолетами противника. Одна из бомб, сброшенных японцами, попала в транспорт, в результате чего погибли 22 американских моряка. В том бою американцы сбили большую часть неприятельских самолетов, а сами потеряли только 11 истребителей.
Ночью крейсеры под командованием контр-адмирала Крэтчли отправились патрулировать северо-восточные воды Гуадалканала, чтобы к транспортам не смогли подступиться ни подводные лодки, ни надводные корабли противника.
На другой день, 8 августа, около полудня американские морские пехотинцы захватили японский аэродром на Гуадалканале и назвали его Хендерсон-филд — в память о командире эскадрильи Хендерсоне, погибшем в боях за остров Мидуэй.
В тот же день, во второй его половине, в небе над Гуадалканалом показались сорок японских двухмоторных бомбардировщиков в сопровождении отряда истребителей. Они атаковали американскую эскадру с малой высоты. К тому времени транспортные корабли успели отойти подальше от берега, и теперь им приходилось маневрировать в открытом море, чтобы избежать бомбовой атаки японцев.
Как впоследствии писал адмирал Кинг, «хотя в первые дни сражения за Гуадалканал неприятель понес значительные потери, с его стороны можно было ожидать новых атак — как с помощью надводных кораблей, так и самолетов, взлетавших с базы на острове Санта-Исабель (Остров в архипелаге Соломоновы острова, расположенный к северу от Гуадалканала.). И в этот критический момент нам пришлось отвести авианосцы на дозаправку подальше от Гуадалканала. Такое решение было принято и по двум другим причинам: с одной стороны, японцы продемонстрировали огромную мощь в воздухе, а с другой, как мы догадывались, они могли направить в воды Гуадалканала свои подводные лодки, которые угрожали бы нашим авианосцам». Таким образом, в соответствии с принятым решением в ночь на 9 августа авианосная группа американской эскадры покинула прибрежные воды Гуадалканала...
Спустя десять дней, 20 августа, американские разведывательные самолеты обнаружили, что в водах близ порта Рабаул японцы собрали большую эскадру, куда входили 3 или 4 авианосца, 2 линкора, 12 крейсеров, 20 эсминцев, 15 крупнотоннажных транспортов и несколько танкеров. И что на базе под Рабаулом сосредоточено 160 наземных бомбардировщиков и истребителей. 23 августа вице-адмиралу Флетчеру, командующему американской эскадрой, которая крейсировала к юго-востоку от Гуадалканала, сообщили, что южнее островов Трук, что в архипелаге Каролинские острова, замечены 3 японских авианосца и корабли сопровождения, идущие курсом зюйд-ост.
Получив это сообщение, Флетчер приказал эскадре срочно выдвигаться навстречу неприятелю. Американская эскадра состояла из двух ударных групп, ядро которых составляли авианосцы: «Саратога» (флагман) шла в сопровождении 2 тяжелых крейсеров и 5 эсминцев, а «Энтерпрайз» эскортировали 1 линкор («Северная Каролина»), 1 тяжелый крейсер, 1 легкий крейсер ПВО и 6 эсминцев.
24 августа, в 6 часов 30 минут, с «Энтерпрайза» взлетело первое звено истребителей-разведчиков — однако впереди по курсу эскадры летчики ничего не обнаружили. Позднее Флетчер приказал поднять с «Энтерпрайза» второе звено разведчиков. Эти истребители вернулись на авианосец поздно вечером, и летчики доложили, что примерно в двухстах милях к северо-западу идет целая эскадра — 3 авианосца, 8 тяжелых и 6 легких крейсеров, 16 эсминцев и несколько крупных транспортов. Армада двигалась в сильно рассредоточенном дугообразном порядке, растянувшись в ширину на 60-80 миль. Другими словами, японцы держали курс на Гуадалканал, где к тому времени уже прочно закрепились американцы.
Высланные вперед американские самолеты-разведчики сбросили на японские авианосцы несколько бомб, но мимо цели. Во время этой первой и короткой атаки был сбит один американский самолет. Пилот погиб, а хвостовому стрелку, Делмару Уили, хотя его и ранило, удалось выбраться из самолета, когда гот упал в море, и надуть спасательный плот. Уили провел в океане две недели, прежде чем его наконец прибило к небольшому островку, название которого он даже не знал. Туземцы радушно встретили несчастного летчика, долго ухаживали за ним, кормили и поили... а потом дали лодку, чтобы он смог доплыть до островка Флорида. Уили добрался туда лишь 11 апреля 1943 года — через 218 дней после того, как его самолет рухнул в море.
Вслед за разведчиками с обоих авианосцев поднялись в воздух пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы. Первыми на цель вышли самолеты «Саратоги». Это был небольшой авианосец «Риуджу». Выпустив по нему торпеды, американцы потом забросали его бомбами. В результате полетная палуба авианосца превратилась в груду обломков, а сам корабль, охваченный пламенем, остался дрейфовать, дав сильный крен на один борт.
Но японцы тоже не сидели сложа руки. Не успели самолеты с «Энтерпрайза» и «Саратоги» подняться в воздух, как их засекла система радиолокационного наблюдения японской эскадры...
В первый эшелон неприятельских самолетов входили 36 пикирующих бомбардировщиков, 12 торпедоносцев и 24 истребителя прикрытия. На перехват японцам вылетело звено истребителей прикрытия американской эскадры — однако многим истребителям и бомбардировщикам противника все же удалось уйти от американских перехватчиков, и они снова двинулись грозным строем вперед. Но их тут же засекла РАС наблюдения «Энтерпрайза». Моряки, находившиеся на верхней палубе авианосца, впились глазами в горизонт, откуда вот-вот должны были появиться японцы. Через некоторое время кто-то из моряков воскликнул: «А вот и они, сволочи!» И действительно, на синем горизонте, озаренном лучами закатного солнца, показались светящиеся точки.
Вскоре послышались громовые залпы зенитных орудий — это открыли огонь корабли прикрытия. В синее небо полетели сотни трассирующих снарядов, оставлявших за собой ослепительно-яркие шлейфы. Линкор «Северная Каролина», шедший на некотором удалении от «Энтерпрайза», палил из пушек так неистово, что со стороны казалось, будто на его борту вспыхнул сильный пожар. Первые японские самолеты, приблизившиеся к эскадре на расстояние пушечного выстрела, разнесло буквально на куски. Но истребители и бомбардировщики, летевшие следом, продолжали прорываться вперед, ни на метр не уклоняясь от курса. Пробившись один за другим через огненный щит, бомбардировщики вошли в пике под углом 70 градусов и, снизившись до пятисотметровой высоты, начали сбрасывать бомбы. Многие из атакующих самолетов были сбиты из орудий «Северной Каролины», остальные же ринулись на главную цель — «Энтерпрайз», который начал маневрировать, стараясь уклониться от ударов. Но вот рев пикирующего бомбардировщика послышался уже совсем рядом с авианосцем. И в следующий миг моряки увидели, как прямо на верхнюю палубу, под небольшим углом, упала сверкающая бомба. Судя по всему, это была бомба замедленного действия: она пробила верхнюю и вторую палубы и разорвалась только на третьей. В результате погибло 35 моряков и вспыхнул пожар. На место взрыва тотчас же прибыли спасательная команда и группа живучести. Спасателям открылась страшная картина: потемневшие от копоти переборки отсеков твиндека разорвало буквально в клочья, точно сделаны они были не из металла, а из бумаги; кругом было черным-черно от дыма, а там, где бушевал пожар, языки пламени жадно пожирали разбросанные по палубе тела убитых взрывом матросов. Но корабль, содрогаясь всем корпусом, продолжал, однако, маневрировать, ничуть не убавив скорости. А наверху между тем слышался грохот зенитных орудий и пронзительный вой заходящих в пике бомбардировщиков. Спасатели принялись тушить огонь, и вода, вырывавшаяся из брандспойтов мощными струями, попадая на палубу, тут же вскипала и превращалась в пар.
В следующее мгновение в «Энтерпрайз» угодила еще одна бомба — она разорвалась в десяти метрах от кормового подъемника снарядов, расположенного по правому борту, где как раз в это время находилось человек шестьдесят моряков. По корме авианосца разлетелись снопы ослепительных ярко-оранжевых искр. Взрывом убило 38 человек зараз.
Взрывом третьей бомбы сорвало огромную крышку люка на полетной палубе авианосца, и под нею, в междупалубном пространстве, вспыхнул пожар. Четвертая бомба, едва не зацепив «Энтерпрайз», упала в море, взметнув в воздух гигантский столб воды, который, обрушившись на полетную палубу как раз в том месте, где зияла полыхающая дыра, почти сбил пламя... Но тут матросы, кинувшиеся было тушить огонь, заметили, что стрельба вдруг прекратилась и в небе не видно ни одного самолета.
Налет японских бомбардировщиков длился не больше четырех минут. Но за это короткое время на «Энтерпрайзе» погибли 74 моряка, 95 человек были ранены, и четверо из них смертельно. Через час после атаки японцев пожар на авианосце был потушен и корабль мог идти дальше со скоростью 24 узла. Вице-адмирал Флетчер приказал отправить «Энтерпрайз» на ремонт в Перл-Харбор, куда тот вскоре и отбыл в сопровождении крейсера и четырех эсминцев.
К тому времени, заметим, американцы научились довольно быстро ремонтировать поврежденные корабли и накопили в этом деле немалый опыт. Еще до того, как пострадавший корабль заходил в док, у судоремонтников, заблаговременно узнававших о наиболее серьезных повреждениях на борту, уже был составлен общий план ремонтных работ. Так, не успел «Энтерпрайз», изрядно пострадавший в бою за восточные Соломоновы острова, прийти в Перл-Харбор, как на его борту уже вовсю трудились ремонтные бригады. Так что 16 октября «Энтерпрайз» уже был готов снова выйти в море. На этот раз он отправился в плавание под командованием капитана 1 ранга Осборна Хардисона и под флагом адмирала Кинкэйда, а сопровождали его линкор «Южная Дакота», 2 крейсера и 8 эсминцев. Авианосец получил приказ идти полным ходом в южную часть Тихого океана, где его уже поджидал «Хорнет» в сопровождении 4 крейсеров и 6 эсминцев. Авианосцы встретились в полдень 24 октября в точке к северо-востоку от Новых Гебрид. Таким образом сформировалась ударная авианосная группа «Кинг», и командование ею принял на себя контр-адмирал Кинкэйд. Согласно боевому заданию группе «Энтерпрайз» — «Хорнет» предстояло обогнуть с севера архипелаг Санта-Крус и идти прямым курсом к острову Сан-Кристобаль, самому южному в архипелаге Соломоновы острова.
26 октября пополудни «Энтерпрайз» получил радиосообщение от адмирала Нимица: «В 600 милях к северо-западу от той точки, где находится ударная группа «Кинг», замечены 2 неприятельских линкора и 4 тяжелых крейсера». Через час воздушная разведка уточнила предыдущее сообщение: «Обнаружены 2 японских авианосца и корабли сопровождения; координаты — 08 градусов 51 минута южной широты и 164 градуса 30 минут восточной долготы; курс — 145; скорость — 25 узлов». Иными словами, японцы находились меньше чем в 360 милях от ударной группы. Кинкэйд тут же приказал поднять в воздух первую поисково-истребительную авиагруппу. Однако в указанном квадрате она ничего не обнаружила, как ни старалась. Причем летчики настолько увлеклись поисками, что шесть истребителей, превысивших свой радиус действия на 80 миль, на обратном пути упали в море, так и не дотянув до «Энтерпрайза». Чуть позже летчиков подобрали прямо с воды, а самолеты затонули. Неудача постигла эту группу потому, что японские авианосцы попросту изменили курс. Однако самолеты-разведчики наземного базирования продолжали постоянно следить за их продвижением. И вскоре выяснилось, что неприятельские корабли, отклонившись вправо, взяли курс на Гуадалканал. Так что теперь, какой бы маневр ни замыслили японцы, было ясно, что ударная группа «Кинг» выйдет на неприятеля не позднее завтрашнего утра. На борту американских авианосцев за всю ночь никто не сомкнул глаз. Капитан 2 ранга Кроммлин, командовавший авиационным соединением «Энтерпрайза», собрал всех летчиков в кают-компании и ввел их в курс дела. Сначала он в нескольких словах обрисовал положение на Гуадалканале, потом сообщил численный состав японской эскадры, которая оказалась раза в три мощнее американской ударной группы. «Зато теперь, — прибавил он, — вы летаете на самых лучших в мире самолетах, способных выдержать любой удар, не то что раньше. Кроме того, за плечами у вас большой опыт и вы в совершенстве владеете тактикой современного воздушного боя». Затем, обсудив с подчиненными кое-какие технические детали, Кроммлин отпустил летчиков немного отдохнуть перед завтрашним нелегким днем.
Бой, как и ожидалось, произошел утром 26 октября. А за тем, как он проходил, мы проследим — в буквальном смысле по часам — глазами непосредственных участников нижеописываемых событий — моряков и летчиков «Энтерпрайза». Итак:
4 ч. 30 мин. — Летчики завтракают в кают-компании. В воздухе стоит запах кофе, яичницы и ароматного американского табака. Черная доска, закрепленная на переборке, испещрена цифрами и пометками, которые во время ночного совещания сделал Кроммлин. Разговор заходит о затонувших вчера самолетах-разведчиках (у них не хватило горючего, и они упали в море). Однако беседа не клеится — летчикам, похоже, смертельно хочется спать. В кают-компанию заходит корабельный капеллан и говорит, что с «Южной Дакоты» только что просигналили прожектором — сообщили имена летчиков, которых выловили из моря матросы с кораблей сопровождения; хвала Господу, все они целы и невредимы. Летчики слушают капеллана внимательно, с большим почтением. Многие из них уже исповедовались ему накануне...
5 ч. 5 мин. — Полетная палуба. Темно, как в полночь. На корме, тесно прижавшись друг к другу, точно испуганные птицы, стоят самолеты-разведчики, которым предстоит взлететь первыми. Из палубных громкоговорителей раздается четкий голос командира авиационной боевой части: «Всем отойти от пропеллеров... Включить двигатели...» Через несколько минут в воздух поднимаются первые самолеты.
А еще через какое-то время начинает светать. На бледнеющем небе вырисовывается силуэт островка (островных надстроек на авианосце) , а вслед за тем — и очертания кораблей сопровождения. Идущая неподалеку, слева по борту, «Южная Дакота» похожа на огромную черную щуку. Вскоре занимается заря. С палубы «Энтерпрайза» один за другим взлетают самолеты. На адмиральском мостике, в рубашке цвета хаки, без фуражки, стоит контр-адмирал Кинкэйд. Он окидывает взглядом море, перекрасившееся в зеленый цвет. Высоко в небе, с восточной стороны, маленькие пушистые кучевые облака снизу окрашиваются золотом. Вдоль правого борта пролетает стайка летучих рыб. Небо проясняется с каждой минутой. А вот и первый луч солнца. Через мгновение-другое над горизонтом величественно поднимается дневное светило. В тропиках так быстро светает — просто диву можно даться! В восьми милях к югу видна группа «Хорнета» — она идет параллельным курсом. Но вот палубу «Энтерпрайза» покидают последние самолеты — и воцаряется тишина.
7 ч. 30 мин. — Первое сообщение отлетчиков (докладывает лейтенант Вивьен Уэлч): «Вижу два неприятельских линкора, тяжелый крейсер и семь эсминцев. Авианосцев с ними нет».
8 часов. — Второе сообщение отлетчиков (докладывает капитан-лейтенант Джеймс Ли): «Вижу два японских авианосца и корабли сопровождения. На полетных палубах обоих авианосцев пусто... Нас атакуют «зиро».
8 ч. 2 мин. — Кинкэйд отдает приказ поднять в воздух 10 пикирующих бомбардировщиков, 10 торпедоносцев и 10 истребителей.
8 ч. 12 мин. — Из палубных громкоговорителей доносится резкий голос — он даже перекрывает рев моторов взлетающих самолетов. Экипаж «Энтерпрайза» слышит сообщение от летчиков. Лейтенанты Стоктон Стронг и Чарлз Ирвин нанесли удар по японскому авианосцу «Схокаку», поразив цель дважды; следом за тем их атаковали «зиро», но четверо из них тут же были сбиты. Моряки на «Энтерпраизе» прокричали громкое «ура!». (Позднее, правда, выяснилось, что подбитый авианосец назывался «Зуихо»).
9 часов. — Возвращается большая часть «донтлесов», улетевших на рассвете. Дует слабый ветерок, и «Энтерпрайз» принимает их, не меняя курса. Все бомбардировщики садятся благополучно и быстро.
9 часов 30 мин. — На «Энтерпрайз» возвращается одиночный истребитель. Перед заходом на посадку он делает круг над авианосцем на слишком малой высоте, описывая при этом странный вираж и заваливаясь то на одно крыло, то на другое. Однако ему удается сесть с первого захода, хотя посадка получается довольно жесткой. Летчик не может выбраться из кресла. К нему бегут механики. Летчик ранен. Придя в себя, он сообщает безрадостные новости о самолетах, покинувших «Энтерпрайз» с 8 до 12 часов: они были атакованы дюжиной «зиро», возникших с солнечной стороны; японцы сбили четыре американских истребителя, а сами потеряли только два. Что было дальше, раненый летчик не знает.
9 ч. 40 мин. — Голос из громкоговорителей: «Группе живучести и пожарной команде надеть спецодежду и приготовиться! В пятидесяти милях — японские самолеты».
9 ч. 42 мин. — Снова раздается рев моторов — в воздух поднимается звено из одиннадцати истребителей.
9 ч. 45 мин. — Погода резко портится. Начинается дождь, переходящий в ливень. Но самолеты продолжают взлетать.
10 часов. — Ливень прекращается так же быстро, как и начался. В синем небе снова сверкает солнце. На адмиральском мостике «Энтерпрайза» Кинкэйд и сопровождающие его офицеры. Но пока горизонт чист.
10 ч. 6 мин. — На «Энтерпрайз» возвращаются лейтенанты Стронг и Ирвин, атаковавшие два часа назад японский авианосец. Стронг говорит, что у него осталось только двадцать литров горючего, а у Ирвина — двенадцать.
10 ч. 11 мин. — Зенитные орудия группы «Хорнет», по-прежнему идущей в восьми милях южнее, открывают огонь. Вслед за тем на светло-голубом фоне неба появляются крохотные облачка от разрывающихся в воздухе снарядов; облачка постепенно разрастаются, подобно распускающимся цветам. Зрелище кажется очень странным, поскольку пока оно разворачивается в полной тишине. И вдруг вдалеке слышится глухой раскатистый грохот корабельных орудий. Небо над группой «Хорнета» сплошь покрывается черными облачками разрывов.
10 ч. 13 мин. — В «Хорнет», похоже, попала бомба. В самом деле, в бинокль хорошо видно, как из носовой части авианосца вырывается пламя. Пламя вперемешку с дымом. А вокруг авианосца в море падают самолеты, оставляя за собой в воздухе огненные шлейфы. И никто не знает: то ли это японцы, то ли американцы. Моряки на «Энтерпраизе» не в силах проронить ни звука. От «Хорнета» тянется в небо огромный султан черного дыма. А группа «Энтерпрайза» продолжает идти своим курсом по спокойному морю.
10 ч. 25 мин. — Никаких кораблей в море больше не видно — только группа «Хорнета» во главе с дымящимся флагманом. Вскоре на «Энтерпрайз» поступают новые сообщения от летчиков — в общей сложности ими уничтожено двадцать пять «зиро». Но есть опасения, что все американские торпедоносцы сбиты. Пикирующие бомбардировщики «донтлес» заметили сначала два неприятельских тяжелых крейсера и несколько эсминцев, о чем их пилоты тотчас доложили на «Энтерпрайз». Пролетев двадцать миль, они увидели два линкора, которые открыли по ним огонь, а чуть погодя наконец обнаружили два авианосца с кораблями сопровождения и под охраной воздушного прикрытия. Два «донтлеса» были сбиты, другие два получили повреждения, остальные атаковали самый крупный из авианосцев, в который угодило сразу четыре бомбы полтонны весом каждая. (На сей раз это был точно «Схокаку».)
11 ч. 13 мин. — А вот и японцы! «Энтерпрайз» и корабли сопровождения открыли огонь. Несколько японских самолетов падают в море, но остальные приближаются как ни в чем не бывало. Огромная полетная палуба «Энтерпрайза» сильно накреняется — авианосец, не сбавляя хода, начинает маневрировать. На адмиральском мостике стоит Кинкэйд. А рядом с ним — Хардисон, новый командир «Энтерпрайза». Японских самолетов в небе тьма-тьмущая; это — пикирующие бомбардировщики. С оглушительным ревом, похожим скорее на душераздирающий, полный угрозы вой, они один за другим заходят в пике. Палуба «Энтерпрайза» резко накреняется в другую сторону. Моряки на секунду-другую вскидывают головы и смотрят то на море, то на небо, пытаясь понять, что же, в конце концов, происходит, но из-за резких рывков авианосца и кораблей сопровождения, повторяющих маневры флагмана, ничего понять не могут. Единственно, что они различают совершенно четко, так это неисчислимый рой японских бомбардировщиков. Господи, неужто их так много!
11 ч. 25 мин. — Раздается глухой удар, как будто по кораблю шарахнули огромным тараном, — «Энтерпрайз» содрогается всем корпусом, от носа до кормы. Из палубы, сразу же за носовым самолетоподъемником, вырываются клубы серого дыма вперемешку с ослепительными искрами. Но корабль продолжает двигаться вперед полным ходом. Ветер гонит дым вдоль палубы. Второй толчок. Слева по борту поднимается гигантский фонтан, который тут же накрывает штурманский мостик. Один из самолетов, стоящих в кормовой части, срывается с креплений и, кружась волчком по полетной палубе, валится за борт. Грохот зенитных орудий и вой пикирующих бомбардировщиков сливаются в ужасающий, нескончаемый рев. Еще один толчок, а может, сразу два. Корабль вздрагивает от разрывов бомб, падающих рядом в море, и от ударов, приходящихся прямо в него. Но «Энтерпрайз» не сбавляет хода. Как ни странно, на верхней палубе авианосца не видно ни одного убитого.
11 ч. 27 мяв. — Налет заканчивается. Зенитные орудия умолкают. (После осмотра выясняется, что «Энтерпрайз» поразили три бомбы. Одна из них пробила полетную палубу и разорвалась где-то в междупалубном пространстве, в результате чего погибло несколько человек и вспыхнул пожар; другая тоже ударила в полетную палубу — ближе к носу и под углом и, отскочив от нее рикошетом, взорвалась в море; третья бомба пробила насквозь поясную броню правого борта. Лишь три процента членов экипажа «Энтерпрайза» были непосредственными свидетелями этого налета, во время которого было сбито немало японских самолетов, упавших прямо в море. Остальные же моряки, находившиеся во внутренних отсеках авианосца, только слышали, как громкоговорители передавали по всему кораблю предупредительные сигналы и команды: «Атака пикирующих бомбардировщиков. Приготовиться к бою!». И чувствовали, как от ужасных толчков стонут прочные металлические переборки и содрогается корпус корабля. От страшных сотрясений лопались даже трубопроводы, заливая водой внутренние отсеки. Свет погас. Первая бомба разорвалась прямо над зарядным погребом, и этот отсек загорелся сразу в нескольких местах. В соседнем отсеке, на своем боевом посту, находился вестовой старшина, молодой паренек-микронезиец родом с острова Гуам; он дежурил у телефона, связанного с Центральным постом, и должен был докладывать туда о любой аварии в его отсеке. Вот как ему виделся бой изнутри корабля: «Я решил, что палуба вот-вот обрушится мне на голову. Даже после взрыва в отсеке буквально все еще долго ходило ходуном. Вода била внутрь фонтаном, а вместе с нею врывался дым. И я уж подумал, а не применили ли японцы удушающий газ. Я буквально оборвал телефон. Все лампочки погасли, стало темно, как в аду, а вода все прибывала и прибывала. Сперва она была мне по пояс, а после — уже по самые плечи. Я стоял на цыпочках, и мне было очень страшно». Молодого старшину-микронезийца, которого звали Висен-те Саблан, извлекли из полузатопленного отсека только в 17 часов 50 минут.)
11 ч. 28 мин. — Полетная палуба. Из громкоговорителей доносится голос: «Перископ по курсу справа». Но пока ничего не происходит. Впрочем, нет, с кормы заходит американский самолет. Офицер, руководящий посадкой, начинает делать ему отмашки сигнальными ракетками.
(Летчики американской военно-морской авиации надолго запомнили имя этого офицера. Звали его Робин Линд сей. Прежде Линдсей уже не раз демонстрировал свои незаурядные способности во время аварийной посадки самолетов. Но в бою под Санта-Крус он даже превзошел самого себя. Впереди у нас еще будет время вспомнить этого человека. А пока давайте вернемся к тому, что происходило на море и в воздухе вблизи островов Санта-Крус.
В то время как японские бомбардировщики атаковали «Энтерпрайз», в небе над авианосцем и вокруг него разыгрывалась другая трагедия. Американские самолеты, у которых горючее уже было на исходе, описывали над «Энтерпрайзом» крути, ожидая любой возможности, чтобы сесть на авианосец. Это были те самые летчики, что взлетели с «Энтерпрайза» чуть позже 8 часов утра. А вместе с ними теперь кружили и летчики с «Хорнета», который был подбит восемью бомбами и по меньшей мере двумя торпедами. Трагедия американских летчиков усугублялась еще и тем, что они не могли ни защищаться (у них вышли все боеприпасы), ни отлететь подальше от места боя (горючее было на исходе), так что им оставалось только одно — падать в море, тем более что некоторые из них были ранены, а многие машины получили повреждения. И все же большинству самолетов (десяти) удалось-таки сесть на «Энтерпрайз» — но только после того, как закончился первый налет японцев. Робин Линдсей посадил их мастерски и быстро.)
11 ч. 33 мин. — Громкоговорители: «С северо-запада надвигаются неприятельские самолеты, расстояние — 35 миль. Всем приготовиться к бою!» Линдсей, стоя на взлетно-посадочной полосе, продолжает руководить посадкой «своих» самолетов.
11 ч. 38 мин. — На полетную палубу авианосца садится последний, десятый, самолет.
11 ч. 48 мин. — Японцы тут как тут! Зенитные орудия кораблей сопровождения встречают их шквальным огнем. Японские самолеты, идущие на бреющем полете, все ближе и ближе; это — торпедоносцы. Один из них взрывается в каких-нибудь пятидесяти метрах над поверхностью моря и, превратившись в огромный кувыркающийся огненный шар, летит по инерции дальше. Остальные самолеты продолжают приближаться, хотя многие из них падают в море. Следом за тем уцелевшие торпедоносцы делятся на два звена и начинают атаковать «Энтерпрайз» с левого и правого бортов. Вот уже пущены торпеды! Поверхность моря рассекают длинные пенные борозды. Авианосец сильно накреняется на один борт. Люди на верхней палубе падают лицом вниз — все, за исключением Линдсея и еще одного офицера-летчика; они вдвоем где ползком, где короткими перебежками подбираются к стоящим на приколе самолетам, мгновенно запрыгивают в кабины ближайших машин и открывают пулеметный огонь по большому японскому торпедоносцу, который, подлетев с кормы, резко уходит вверх, подставляя брюхо под град пуль. По нему стреляют и другие пулеметы — и вот под ошеломляющим натиском грассирующих очередей брюхо торпедоносца в прямом смысле разрывается на части. Японец, тщетно пытавшийся набрать высоту, на секунду-другую зависает чуть ли не над самой палубой авианосца и потом камнем падает в море. Следом за ним та же участь постигает и три других неприятельских торпедоносца. Кажется, ни одна из выпущенных ими торпед не задела «Энтерпрайз». Через некоторое время слева от авианосца, в какой-нибудь сотне метров, падает еще один горящий японский самолет, похожий на огненный болид, — но он валится не в море, а на носовую палубу эсминца «Смит». Из носовой части эсминца вырывается огромный столб пламени, за которым вскоре исчезает весь нос корабля. Но кормовые орудия «Смита» продолжают стрелять. А еще через мгновение пламя пожара охватывает и «Южную Дакоту».
И тут громкоговорители «Энтерпрайза» буквально взрываются от крика: «Прекратить огонь! В воздухе — свой!» Орудия «Энтерпрайза» разом умолкают, а вслед за ними — пушки остальных кораблей. Наступает невероятная тишина — японцев вдруг след простыл, — которую внезапно нарушает рев моторов американского истребителя, открывающего пулеметный огонь по поверхности моря. Истребитель летит, чуть ли не касаясь крыльями воды, потом взмывает ввысь и снова устремляется вниз, не прекращая палить из всех пулеметов. В двухстах метрах от «Энтерпрайза» стоит эсминец «Портер» — кажется, с ним что-то случилось. Но что именно — никто понять не может. И вдруг из-под борта «Портера», точно посередине, вырывается шипящий, пенящийся гейзер, а затем — огромное облако дыма, которое целиком скрывает эсминец.
Летчика, пилотировавшего этот истребитель, звали Дэвид Поллак. Пролетая на тысячеметровой высоте над «Энтерпрайзом», он заметил на морской поверхности след от неуправляемой торпеды, описывавшей круги между «Энтерпрайзом» и «Портером». Эсминец остановился, чтобы подобрать с воды экипаж сбитого американского самолета. Поллак решил рискнуть и расстрелять торпеду из пулеметов с воздуха. Даже если бы он не попал в нее, все равно моряки на «Портере», услыхав стрельбу, в конце концов заметили бы, что в море творится что-то неладное. Но было слишком поздно: когда на «Портере» наконец сообразили в чем дело и кинулись запускать машину, торпеда поразила эсминец.
11 ч. 58 мин. — Голос из громкоговорителей: «Справа по борту неопознанные подводные лодки».
Через тридцать секунд. — Голос из громкоговорителей: «Ложная тревога. Это обыкновенные морские свиньи, а не лодки». Общий взрыв смеха. Нервозность немного разряжается...
12 ч. 15 мин. — Голос из громкоговорителей: «С северо-запада надвигаются самолеты противника, расстояние — 12 миль. Всем приготовиться к бою!» Но небо на северо-западе, к сожалению, покрыто облачностью — японцам это только на руку.
12 ч. 20 мин. — Наконец из-за облаков показываются японские самолеты. Американцы открывают огонь. Похоже, самолетов всего штук двадцать и большинство из них торпедоносцы. Они резко идут на снижение. И вот один из них падает в море, а за ним — другой. «Энтерпрайз» начинает маневрировать. Один из японских бомбардировщиков заходит в пике и сбрасывает бомбу — она падает в море рядом с правым бортом авианосца, и корабль вздрагивает... Почти все японские торпедоносцы сбиты — ни одному из них так и не удается приблизиться к американским кораблям на расстояние пуска торпед. А уцелевшие самолеты противника разворачиваются и улетают прочь. Атака длилась не больше двух минут.
Капитан-лейтенант Дуайт Уильяме, наблюдавший эту атаку с высоты марсовой площадки, куда он забрался, чтобы привести в порядок порванную радиоантенну, потом вспоминал: «Бомбардировщик начал было заходить в пике, потом вдруг выпрямился, а после взорвался прямо у меня на глазах. Но сбросить бомбу он все же успел. Любой, кому случалось переживать бомбежку, знает: если бомба, которая летит на вас, имеет форму шара — то есть если вы видите ее не сбоку, — значит, она падает прямо вам на голову». Уильямсу показалось, что бомба, сброшенная на «Энтерпрайз», как раз имеет формушара, и он уж совсем было распрощался с жизнью. Но в последнюю секунду авианосец, совершив маневр, уклонился чуть в сторону, и Уильяме увидел, как летящий на него шар, тут же превратившись в эллипс, рухнул в море. Однако все это, разумеется, произошло в считанные мгновения.
12 ч. 30 мин. — Внезапный налет на «Южную Дакоту». Из-за облака выныривают несколько японских бомбардировщиков и с километровой высоты заходят в пике. Одна из бомб попадает прямо в носовую орудийную башню линкора. Объятая пламенем «Южная Дакота» отчаянно маневрирует, пытаясь прикрыть своим корпусом «Энтерпрайз». Остальные бомбы падают мимо цели.
12 ч. 32 мин. — Налет заканчивается... И вдруг громкоговорители взрываются снова: «С северо-запада приближаются самолеты противника, расстояние —10 миль Всем приготовиться к бою!»
12 ч. 36 мин. — Корабельные орудия открывают огонь. Из-за облаков показываются японские самолеты, однако вслед за тем они круто взмывают вверх и скрываются за облаками, расположенными чуть выше. Через несколько секунд они снова выныривают и заходят в пике. Но на этот раз японцы атакуют неудачно: слишком рано начинают они пикировать — и все бомбы падают в море. Вот уже десять бомбардировщиков сбиты. Остальные пять, несмотря на то, что их прикрывают «зиро», не рискуют продолжать атаку и улетают прочь.
На этом все закончилось. Других атак не последовало. Японцам вновь пришлось отойти от Гуадалканала, хотя в боях они не потеряли ни одного корабля — только два японских авианосца («Зуихо» и «Схокаку») получили повреждения. Однако неприятель лишился доброй сотни самолетов — главным образом в ожесточенном воздушном бою над группой «Хорнета». Один только лейтенант Стэнли Веитаса (по кличке Швед), летчик-истребитель с «Энтерпрайза», сбил два японских бомбардировщика и пять торпедоносцев.
Американцы же потеряли авианосец «Хорнет» и эсминец «Портер». А «Энтерпрайз», линкор «Южная Дакота», крейсер «Сан-Хуан» и эсминец «Смит», получившие серьезные повреждения, нуждались в капитальном ремонте. Кроме того, под Санта-Крус японцы сбили семьдесят четыре американских самолета. Впрочем, многие из них даже не были сбиты, а попросту затонули сами собой: покружив какое-то время над «Энтерпрайзом», подобно обезумевшим от отчаяния птицам, они, израсходовав последние остатки горючего и не имея никакой возможности совершить посадку на авианосец, один за другим, точно камни, падали в море.
На следующий день после воздушно-морских боев близ архипелага Санта-Крус американцы высадили на Гуа-далканал дополнительные силы и таким образом еще больше упрочили свои позиции на этом острове. В самом деле, положение американцев на суше оказалось намного лучше, чем на море.
А между тем в Окленде командующий военно-морскими силами Соединенных Штатов в южной части Тихого океана вице-адмирал Уильям Хэлси ломал голову, пытаясь рассчитать, какой флот может он противопоставить японцам на тот случай, если они вдруг снова предпримут попытку штурмовать Гуадалканал с моря. Сколько линкоров? Не больше двух. А авианосцев? Ни одного. Ведь с начала войны в Тихом океане американцы успели потерять пять авианосцев — «Лексингтон», «Саратогу», «Йорктаун», «Уосп» и «Хорнет». А единственный уцелевший авианосец, «Энтерпрайз», который японцам не удалось потопить никакими силами, нуждался в серьезном ремонте. Таким образом, на 27 октября 1942 года, когда закончились бои близ Санта-Крус, американский Тихоокеанский флот не имел ни одного авианесущего крейсера. Что же делать? И вице-адмирал Хэлси отдает приказ «в самом срочном порядке ускорить ремонтные работы» на борту «Энтерпрайза», который отправился в док, расположенный в Нумеа. Это означало совершить практически невозможное...
Ударная группа «Энтерпрайза», куда вошли также линкоры «Южная Дакота» и «Вашингтон», тяжелый крейсер «Нортхэмптон», легкий крейсер ПВО «Сан-Диего» и 8 эсминцев, снялась из Нумеа 11 ноября и взяла курс норд-норд-вест — словом, на Гуадалканал. И в этот раз бригады инженеров и рабочих не стали дожидаться окончания ремонтных работ в доке и отбыли в плавание на борту авианосца, чтобы закончить ремонт прямо в море. Так что шум отбойных молотков слышался на «Энтерпрайзе» в течение всего перехода Нумеа-Гуадалканал — до тех пор, пока его не заглушила зенитная канонада.
В пятницу утром, 13 ноября, ремонт так и не был закончен — еще не был до конца отлажен носовой самолетоподъемник... А уже в 11 часов контр-адмирал Кйнкэйд получил от вице-адмирала Хэлси приказ «срочно занять положение к востоку от островка Саво, лежащего севернее Гуадалканала, с тем чтобы не позволить японским бомбардировщикам и эскадре приблизиться к Гуадалканалу». Поскольку, по сведениям военно-морской разведки, как раз в это время на Гуадалканал с севера надвигалось крупное соединение японских кораблей — линкоров, крейсеров, эсминцев и транспортов — под прикрытием большого числа истребителей.
На другой день, 14 ноября, неприятельская эскадра подверглась ожесточенному налету истребителей и бомбардировщиков «Энтерпрайза», и главным образом транспорты, потому что, как потом рассказывали американские летчики, японские линкоры в последнюю минуту оставили транспортные суда, решив, очевидно, действовать самостоятельно. А еще летчики рассказывали, что атаковать беззащитные транспорты было проще простого, хотя и ужасно неприятно, — и многие пилоты, вернувшись на авианосец, даже называли себя палачами. Действительно, японские транспорты шли практически без воздушного прикрытая, а из тех немногих истребителей, что остались их сопровождать, восемь были сбиты, остальные же улетели прочь.
Транспортные суда были битком набиты солдатами. Два корабля были потоплены во время первой же атаки, после чего поверхность моря площадью в целый квадратный километр сплошь усеялась телами японских солдат в хаки, которые вскоре утонули либо были сожраны акулами.
Во время этой атаки зенитными орудиями японского крейсера был сбит один из пикирующих бомбардировщиков «Энтерпрайза», который пилотировал лейтенант Джефферсон Карум. Пилоту и его стрелку Хинсону удалось быстро выбраться из упавшего в море бомбардировщика и надеть спасательные пояса, а вот надуть плот у них не было времени. Но летчики не впали в отчаяние, потому как надеялись, что свои скоро снимут их с воды. Однако они ошибались. В здешних водах нередко случалось, что сильные ветры и течения уносили потерпевших крушение моряков и летчиков очень далеко от места крушения еще до того, как о них успевали вспомнить. А что такое человек в море? Или два? Точка, две точки — не больше. Карум с Хинсоном упали в море в шестидесяти милях к северо-западу от Гуадалканала. Во время падения Карум заприметил вдали небольшой островок. «Поплыли туда», — предложил он товарищу. И они отправились вплавь в том направлении, куда показал Карум. К счастью для летчиков, поблизости не было акул: эти твари огромными стаями напали на оказавшихся в воде японских солдат с разбомбленных транспортов й, как видно, уже пресытились человеческой плотью. Но к полудню следующего дня силы у Хинсона сдали, и он захлебнулся. А Карум продержался на воде в общей сложности семьдесят три часа. От соленой воды у него так распухло лицо, что почти невозможно было открыть глаза. Только на третьи сутки, утром, он приблизился к острову, где уже различал струйки дыма от костров рядом с хижинами туземцев, однако течение неумолимо относило его назад, в открытое море. Бедный летчик провел в воде еще один день, одну ночь и весь следующий день. Иногда он впадал в забытье, и тогда ему виделись ужасные кошмары, от которых он, к счастью, тут же пробуждался. И вот, когда его ноги наконец нащупали твердое дно, а вода доходила ему уже по пояс, Карум вдруг понял, что не сможет дойти до берега. Но, собрав последние силы, летчик все же выбрался из воды — передвигаясь сначала вплавь, а потом на четвереньках. С трудом одолев ползком еще шестнадцать метров — уже по суше, — он наткнулся на дождевую лужицу и вмиг осушил ее до дна. Дикари обнаружили его лишь на другой день. Они перенесли несчастного в деревню, в тридцати километрах от того места, куда его прибило к берегу, обмыли, смазали ему раны целебными мазями из трав, накормили рисом и напоили горячим чаем. А потом устроили в его честь праздник с плясками... Через десять дней у берегов острова приводнился американский гидросамолет, который наконец доставил Карума к «своим».
Битва за Гуадалканал закончилась на рассвете 15 ноября полным поражением японцев.
«Несмотря на понесенные нами крупные потери, — признавался впоследствии адмирал Кинг, — битва за Гуадалканал закончилась для нас решительной победой, во многом определившей дальнейший ход войны в Тихом океане».
Однако между этой «решительной» победой и окончательной оккупацией острова американцами прошло почти три месяца. В течение этого времени японцы предприняли еще одну попытку высадиться на Гуадалканале — 30 ноября, но были снова, и уже окончательно, отброшены прочь...
После долгой и кровопролитной битвы за Гуадалканал американцам и японцам понадобилась зима 1942-1943 годов, чтобы восстановить численность своих воздушно-морских сил. Потом начался совершенно новый этап войны в Тихом океане. И на этом этапе стратегической и тактической инициативой уже почти всегда владели американцы. И неизменным участником всех последующих воздушно-морских сражений на тихоокеанском участке боевых действий был авианосец «Энтерпрайз», по праву снискавший себе славу непотопляемого.
Жорж Блон
Сокращенный перевод с французского И.Алчеев
