Вместе веселей: 7 животных, которые проводят время в тесной компании соплеменников

В жизни многих видов животных есть моменты, когда они добровольно вступают в «колхоз». Для одних это способ выживания, для других — временные удобства.

Ежегодный рубикон

Многотысячные стада антилоп гну, бродящие по африканской саванне, не представляют собой единого сообщества — каждая семейная группа сама решает, где ей пастись и куда двигаться. Даже во время Великой миграции — ежегодного перехода с равнин Серенгети в национальный парк Масаи-Мара и обратно — гну связаны друг с другом не больше, чем поток автомашин на магистрали.

Но на пути рогатых мигрантов есть несколько крупных рек. Для живущих в них крупных крокодилов кочующие копытные — манна небесная, позволяющая рептилиям наесться на несколько месяцев вперед. В воде гну беззащитны, и их единственная тактика — переправляться сразу огромной массой. Чем больше сородичей плывет вокруг, тем меньше вероятность, что крокодил схватит именно тебя.

Больше всего рискуют те, кто войдет в воду первым. Поэтому, прибыв к реке, авангард стада не спешит с переправой. Антилопы подолгу пьют или бродят вдоль берега, а тем временем к ним присоединяются все новые и новые сородичи. У воды становится все теснее, возбуждение растет, никто не хочет уходить от реки, но никто и не решается войти в нее.

В какой-то момент некоторые животные, не выдержав напряжения, бросаются в воду. Это служит сигналом для остальных. И вот уже вся огромная масса гну бросается навстречу своему жребию.

Естественный обогрев

Королевские пингвины хоть и очень похожи на знаменитых императорских, но не разделяют их экстремальных склонностей. Они рождаются все-таки не на льду, а на скалах и каменных россыпях прилегающих к Антарктиде островов и патагонского побережья. И не в разгар лютой антарктической зимы, а в середине — конце лета.

Однако мест, пригодных для гнездования, не так уж много: пингвины не кайры, на карнизах отвесных обрывов гнездиться не могут. Зато у них нет проблемы охраны гнездового участка от сородичей, поскольку нет никакого гнезда: яйца и птенцов родители держат на собственных лапах и прикрывают кожно-жировым «фартуком» — наседной сумкой. А поскольку кормятся пингвины исключительно в море и за все время пребывания в колонии ничего не едят, то ссориться с соседями им решительно не из-за чего.

Поэтому пингвиньи колонии отличаются необычайно высокой плотностью, недостижимой для других видов колониальных птиц. По сути дела, колония представляет собой сплошную толпу стоящих птиц, настолько плотную, что сквозь нее нужно проталкиваться. Впрочем, пингвинам, уже обзаведшимся потомством, ходить особенно некуда и незачем.

Зато столь плотная «упаковка» дает неплохую защиту от холода: антарктическое лето никогда не бывает слишком теплым, а у птиц, вынужденных много дней обходиться без пищи, лишних терморесурсов нет.

Убежденные коллективисты

Морж — самое большое ластоногое Северного полушария. Внушительные размеры и толстый слой жира под шкурой позволяют моржам не опасаться переохлаждения: они могут не только плавать в холодной воде, но и сутками почти неподвижно лежать на льду. Так что для борьбы с холодом им совершенно необязательно собираться в стада. Не нужно им это и для добычи пищи или обороны от хищников. Моржи питаются в основном донными моллюсками, выпахивая их клыками из грунта. Это занятие не требует коллективных усилий. Что же до хищников, то нападать на столь крупную добычу в воде отваживаются только косатки, а на суше и на льду — белые медведи, да и то лишь в случае крайней необходимости.

Тем не менее поодиночке моржей можно встретить нечасто. Обычно моржовое лежбище насчитывает многие сотни, иногда тысячи животных, причем они продолжают держаться вместе даже во время кочевок по морю.

Выигрыш от такого поведения неясен, а вот издержки очевидны: потревоженное стадо устремляется к воде, не разбирая дороги, и это часто стоит жизни одному или нескольким детенышам, которых попросту затаптывают. Опытные белые медведи нарочно вызывают панику среди моржей, изображая нападение на лежбище, и получают свою порцию молодой моржатины, избегнув схватки с мощным и опасным противником.

Доброе утро!

Родственники павианов гелады никогда не скачут с дерева на дерево. В горных саваннах Абиссинского нагорья, где живут эти обезьяны, деревья редки. Да и те, которые есть, не заслуживают внимания. Гелады — один из немногих видов обезьян, питающихся не просто исключительно растительной пищей, а самой настоящей травой, как заправские копытные.

Чтобы насытиться, такой еды нужно съесть много, и день гелад проходит почти в непрерывной трапезе. Гелады живут небольшими семейными группами (а молодые, не обзаведшиеся семьями самцы — компаниями по нескольку сверстников). На ночь семья распадается: каждая взрослая обезьяна ищет себе индивидуальную спальню — небольшую пещеру или расселину в скалах. С рассветом все члены семьи вновь собираются вместе, и прежде чем выйти на кормежку, долго переговариваются (репертуар звуковых сигналов у этих обезьян очень широк и разнообразен) и чистят друг другу шерсть.

Такие утренние «заседания» не столько дань гигиене, сколько социальный ритуал, удостоверяющий, что все члены семьи живы и каждый может рассчитывать на любовь и уважение остальных. В сезон дождей, когда еды много, соседние группы часто объединяются, образуя большие стада численностью порой до 300 особей. Однако «разговоры» и взаимная чистка, как правило, происходят только между членами одной группы. На чужаков же гелады почти не обращают внимания: мол, ходят тут разные, ну и пусть себе ходят, гор хватит на всех.

Родственные связи

Самые миниатюрные из мангустов — полосатые мангусты, обитающие в восточной половине Африки, — живут большими семейными группами, насчитывающими до 30 зверьков. Когда такая компания обшаривает саванну в поисках пищи, ее слышно издалека: мангусты роют землю, переворачивают камни и все это время громко переговариваются щебетом, трелями, свистом и другими звуками.

Их добыча никуда не убежит: ее составляют яйца птиц и рептилий, всевозможные насекомые и другие почвенные беспозвоночные, лягушки, ящерицы, мелкие змеи, а также клубни, корневища, луковицы и зерна. Стая мангустов дружно защищает свой промысловый участок от соседей-соплеменников, а при случае может дать отпор шакалу и даже орлу.

Мангусты выходят на промысел в разное время суток, но чаще всего в утренние и вечерние сумерки. Свободное от поиска пищи и игр время мангусты отдают сну. Если стая находится вдали от своего поселения, мангусты могут завалиться вповалку в любом случайном убежище и даже просто в ложбинке.

Пока одни члены стаи безмятежно спят, другие несут вахту, осматриваясь и прислушиваясь. У себя дома они не менее бдительны, но гораздо бесстрашнее: услышав сигнал тревоги, мангусты высовываются из своих норок, чтобы посмотреть на источник беспокойства и выразить свое отношение к нему. Человек, забредший в колонию мангустов, проходит через целую толпу зверьков, «приветствующих» его пронзительным визгом.

На вечном якоре

Морские двустворчатые моллюски мидии — один из самых известных морских деликатесов. Их кулинарной популярности способствовало то, что мидии живут по всему Мировому океану. Они питаются, прокачивая сквозь себя морскую воду и отфильтровывая из нее органические частицы и планктонные организмы.

Первые несколько недель жизни будущая мидия проводит в виде крохотной, но активно плавающей личинки, а затем, найдя твердую опору, оседает, прикрепляется прочнейшими биссусными (белковыми) нитями и больше уже не сдвигается с места до конца жизни.

Желанной основой могут служить подводные скалы, днища кораблей, опоры пирсов или раковины других, ранее прикрепившихся мидий. Сами взрослые мидии отнюдь не горят желанием служить фундаментом для собственной молоди. Они даже выделяют в воду специальные вещества, отпугивающие готовых к оседанию личинок. Но поскольку общая площадь пригодных для прирастания мест ограниченна, а число личинок, порождаемых каждой мидией, огромно, на всех подходящих участках образуются плотные скопления мидий — до нескольких тысяч особей на квадратный метр.

Впрочем, старожилы, первыми заселившие свободное место, не очень страдают от «понаехавших». Их пища не поступает с какой-то одной стороны, а распределена в воде равномерно, так что каждому моллюску достается почти столько же, как если бы он был тут один. Зато синхронная работа множества живых фильтров может резко увеличивать эффективность фильтрации, создавая направленный ток воды.

Внуки долетят

Сезонные перелеты бабочки-монарха по дальности и точности не уступают птичьим, несмотря на то что ни одной бабочке не удается проделать весь путь туда и обратно.

В феврале — марте в горах Сьерра-Мадре и некоторых других районах Мексики просыпаются после зимовки миллионы бабочек. Размяв крылья и познав радости любви, они берут курс на север и северо-восток. Этому поколению суждено долететь только до Аризоны, Техаса, Калифорнии. Но по дороге они откладывают яйца, из которых выводятся гусеницы, окукливаются, превращаются в бабочек, и те летят дальше.

Только внуки вышедших с зимовки бабочек к июлю достигают цели путешествия — северных районов США и южной Канады. Там рождается еще одно поколение, которое во второй половине августа начинает обратную кочевку.

Если срок жизни каждого из поколений, летящих к северу, около двух месяцев, то последнее живет значительно дольше и к ноябрю достигает мест зимовки. Там, впав в полуоцепенение, бабочки ждут весны, чтобы начать полет на родину, которой они никогда не увидят.

Монархи летят только днем, огромными стаями. Хищники им не страшны: из своего гусеничного детства, проведенного на ваточнике (ядовитое растение из семейства ластовневых), бабочки вынесли достаточно яда и отвратительных «вкусовых добавок». Но во время самой зимовки монархов может погубить резкое изменение погоды, и тогда множество ярких, черно-рыжих бабочек устелит землю сплошным ковром, подобно диковинным осенним листьям.

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 7, июль 2011, частично обновлен в феврале 2023}