Два десятилетия между мировыми войнами никак не назовешь мирной передышкой. Многочисленные локальные войны, внутренние и пограничные конфликты и явная подготовка к новой большой войне вкупе с опытом Первой мировой, перевернувшей все представления о системе вооружений, существенно стимулировали развитие оружия и оружейной промышленности. И хотя за это время сменилось только одно поколение вооружений, эта смена существенно изменила облик войны и мира. Трансформация шла разными путями — ведь и взгляды на будущую войну, и роль родов войск и видов оружия в разных странах были неодинаковы.
Новые подходы, новые технологии
Опыт мировой войны и стремительное развитие военной техники требовали перехода от эмпирического пути с периодически создаваемыми «комиссиями» к широким и систематическим научным исследованиям и опытно-конструкторским работам при тесном взаимодействии заказчика, исследователя, разработчика, производителя и пользователя. В 1921 году на базе опытной мастерской Ковровского оружейного завода по инициативе В.Г. Федорова и при участии В.А. Дегтярева было создано первое в стране проектно-конструкторское бюро (ПКБ) стрелкового оружия. ПКБ Ковровского завода стало центром разработок нового оружия, школой для ряда выдающихся оружейников, включая С.Г. Симонова и Г.С. Шпагина, а последующие теоретические разработки В.Г. Федорова стали основой развития отечественной оружейной школы. Шесть лет спустя было создано ПКБ «Первых Тульских оружейных заводов». Но дело не ограничивалось созданием постоянно действующих КБ. С 1920 года работал Научно-испытательный оружейно-пулеметный полигон (впоследствии Научно-испытательный полигон стрелкового вооружения) — место «крещения» всех новых образцов военного стрелкового оружия. В Артиллерийской академии РККА в 1929 году было организовано ружейно-пулеметное отделение, а в 1932-м— факультет стрелкового вооружения под руководством известного специалиста А.А. Благонравова.
Первая мировая война ужесточила требования не только к оружию, но и к масштабам и срокам его производства. Реализовывалось это в разных странах по-разному. Во Франции и Великобритании, например, сохранили достаточно изолированное положение оружейных фирм, производство велось на специальном оборудовании с широким привлечением квалифицированного ручного труда. А в СССР и Германии вели основательную работу по внедрению в военную промышленность единой системы нормалей и стандартов, использованию в оружейном производстве стандартных станков, недефицитных материалов. Стоит отметить тесное военно-техническое сотрудничество СССР и Веймарской Германии в 1920-х и начале 1930-х годов (ставшее своеобразным продолжением сотрудничества царской России и кайзеровской Германии в XIX — начале XX века). Кроме часто упоминаемого сотрудничества в области танкостроения, авиации и военной химии, шло сотрудничество и в «стрелковой» области. Так, в СССР для испытаний и изучения поставлялись образцы немецкого оружия. Помимо этого, в 1925—1927 годах было закуплено несколько «легких» и «тяжелых» пулеметов «Дрейзе» под русский патрон. В большом количестве закупались пистолеты С-96 «Маузер», а его модификация 1920 года даже стала известна в мире как «боло», или «большевистская». Советская сторона получала новые станки, технологии, опыт конструкторской и инженерной работы.
Курс на индустриализацию, объявленный в конце 1925 года, способствовал внедрению в оружейное производство принципов производства массового, поточного. Здесь можно упомянуть и внедрение во второй половине 1930-х годов конвейерной сборки, и разработку способа получения нарезного канала ствола дорнированием (протяжкой) вместо нарезания, и постепенное внедрение штамповки и сварки металлических деталей. Ну а как шло развитие самого оружия?
«Магазинка», «автомат», «самозарядка»?
Опыт Первой мировой не дал определенного ответа на вопрос об основном оружии пехотинца. В Советской России вырисовалась было некоторая перспектива нового автоматического индивидуального оружия, пригодного для вооружения хотя бы части пехоты — «автомата». К концу 1920 года в Коврове сдали первые 100 штук автоматов Федорова. В 1921 году Федоров предложил идею «унификации» — создания семейства оружия на базе автомата. Для того времени это было прорывом — появлялась возможность упростить производство различных образцов оружия, их освоение в войсках, ремонт и снабжение. В 1921—1924 годах в Ковровском ПКБ такое семейство было создано. Оно включало в себя: автоматические карабин и винтовку, автомат, ручной пулемет с быстрой сменой ствола, ручной пулемет с водяным и воздушным охлаждением тяжелого ствола, спаренный танковый пулемет (для танков МС-1 и Т-12), авиационные —одиночный, спаренный и строенный пулеметы, легкий станковый пулемет (один из прообразов «единого»), тяжелый станковый и зенитный пулеметы. Работы Федорова послужили базой для последующего развития всего оружейного дела — был отработан принципиально новый тип военного оружия, проверена идея унификации, заложены основы опытно-конструкторской работы и нового оружейного производства. Однако в октябре 1925 года работы над автоматом были прекращены, а в 1928-м его вообще сняли с вооружения. Формальными причинами были «нестандартный» калибр, сложность и громоздкость системы. В 1924 году были прекращены работы и над новым патроном.
В СССР вернулись к идее автоматической винтовки под штатный винтовочный патрон. Впрочем, не только в СССР. Большой интерес вызвала в это время, например, чешская автоматическая винтовка ZH-29, хотя и не принятая в самой Чехословакии, но продававшаяся в разные страны. У нас же в стране три конкурса на «автоматическую» винтовку, проведенные в 1926, 1928 и 1930 годах, так и не смогли выявить явного претендента для принятия на вооружение.
Разработка новых образцов задерживалась, новая индустрия страны еще только создавалась. И в качестве временной меры в 1930 году на вооружение были приняты модернизированные образцы практически всего спектра артиллерийско-стрелкового вооружения — от револьвера до тяжелой гаубицы. В том числе и магазинная винтовка образца 1891/30 г. За основу взяли драгунскую модель (пехотную винтовку сняли с производства еще в 1923 году). Установили новый прицел с прямой планкой, мушка стала цилиндрической и получила предохранитель, вместо коробчатой обоймы ввели более легкую и удобную пластинчатую, усовершенствовали прибор и принадлежность, крепление штыка, сам штык оставили игольчатым. В очередной раз продлили «карьеру» 7,62-мм винтовочного патрона образца 1908 года (к тому времени уже утвердилась метрическая система, и вместо «трехлинейный» стали писать «7,62-мм»). Предлагалась и более глубокая модернизация магазинной винтовки, но в ожидании скорого перевооружения «автоматической» от нее, как и накануне Первой мировой, отказались. В 1938 году для специальных войск (саперов, связистов и других) приняли магазинный карабин.
А автоматические винтовки по ходу работ приобретали такие черты «автомата», как переменный режим огня и сменный магазин. Такими особенностями обладала принятая на вооружение в 1936 году автоматическая винтовка С.Г. Симонова (АВС-36) с газовым двигателем автоматики и запиранием канала ствола с помощью вертикально перемещавшегося клина затвора. Винтовка могла стрелять очередями — к ней даже приняли штык-сошку (для новых винтовок создавали клинковые штыки-ножи) для большей устойчивости при стрельбе с упора, но в целом кучность оказывалась слишком низкой, так что основным считался одиночный огонь. Тем не менее вопрос о новой винтовке отнюдь не считали решенным, и в мае 1938 года был объявлен конкурс на самозарядную винтовку. Считалось, что по мощности огня самозарядная винтовка соответствует двум магазинным, позволяет вести огонь на ходу, не останавливаясь и не тратя сил для перезаряжания. На конкурс были представлены винтовки Симонова, Рукавишникова и Токарева. 26 февраля 1939 года на вооружение приняли «7,62-мм самозарядную винтовку системы Токарева обр.1938 г. (СВТ-38)». Здесь стоит заметить, что, несмотря на то что всякое оружие имеет конкретного автора, в его создании и доводке участвует целый коллектив конструкторов, технологов, рабочих. СВТ-38 должна была стать основной винтовкой армии, ее выпуск начался на Тульском оружейном заводе.
Боевой опыт не заставил себя ждать — СВТ «пошла» на фронт уже во время Советско-финляндской войны 1939—1940 годов. Естественно, что новые СВТ, равно как и АВС-36, получили немало нареканий. Еще до окончания кампании по распоряжению И.В. Сталина была создана комиссия для решения вопроса о совершенствовании СВТ (переходить на другую модель в условиях близости большой войны было слишком рискованно). Речь шла прежде всего об уменьшении массы СВТ без снижения прочности и надежности. В результате были облегчены шомпол и магазин, усилено ложе, укорочен штык-нож (до этого момента длинный штык традиционно расценивался как достоинство винтовки). И в апреле 1940-го на вооружение приняли СВТ-40. Устранить большую, чем у «магазинок», чувствительность к загрязнению и густой смазке не удалось. К тому же новое оружие бойцами осваивалось сложнее. Производство СВТ-40 начали ТОЗ и Ижевский машиностроительный завод.
Вообще к началу Второй мировой войны самозарядная винтовка состояла на вооружении только в двух странах — в СССР и США (винтовка «Гаранд»). В большинстве армий основной оставалась магазинная винтовка. Британцы, например, были вполне довольны своим модернизированным 10-зарядным «Ли-Энфильд», в Германии в качестве массового оружия пехоты приняли модификацию старого доброго «Маузера-98» — карабин Kar.98k (хотя работы над самозарядной винтовкой шли и здесь), а во Франции — совершенно новую Mle 1936 MAS, последнюю модель массовой военной магазинной винтовки.
Оружие снайпера
В конце 20-х годов в СССР начали появляться предприятия по производству оптических приборов военного назначения (также не без помощи Германии). Это, кроме всего прочего, позволило начать широкое вооружение армии снайперскими винтовками.
Тогда же на курсах «Выстрел» начали готовить стрелков и инструкторов, серьезной подготовкой снайперов занимались также в школах полков и на курсах ОСОАВИАХИМа.
В 1931 году на вооружение РККА поступила снайперская винтовка на основе винтовки образца 1891/30 г. От «линейной» ее отличало не только крепление оптического прицела, но и лучшее качество изготовления ствола и ствольной коробки, их крепления в ложе и отладка механизмов. Рукоятку затвора отогнули книзу, чтобы при перезаряжании она не цепляла прицел. В отличие от «линейной» снайперская винтовка пристреливалась без штыка, да она его и не имела. Ложе винтовки изготавливалось из орехового дерева. Это было новое поколение снайперского оружия — оно хоть и создавалось еще на основе «линейного», но изготавливалось особо, на отдельных линиях.
Снайперские винтовки, поставлявшиеся в РККА, поначалу снабжались прицелом ПТ с кратностью увеличения 4х, но уже вскоре был принят улучшенный прицел ВП. В 1936—1937 годах ПТ и ВП были заменены также 4-кратным прицелом ПЕ. В 1940-м появился 3,5-кратный прицел ПУ, изначально предназначенный для СВТ (при разработке новых автоматических и самозарядных винтовок предусматривался их снайперский вариант), но вскоре пришедший и на магазинные снайперские винтовки. Снайперская СВТ отличалась от «линейной» лучшей отделкой ствола и креплением для кронштейна прицела.
«Полицейский» или «военный»?
На протяжении всего межвоенного периода отношение к пистолету-пулемету было неоднозначным. С одной стороны, появлялась возможность получения маневренного и относительно дешевого оружия, развивающего высокую мощь огня на ближних дальностях, с другой — его возможности за пределами этих ближних дальностей были весьма скромными. Некоторые армии, включая РККА, присматривались к этому оружию. С появлением и распространением легких ручных пулеметов его роль как «эрзац-пулемета» сошла на нет, на него стали смотреть как на оружие вспомогательное.
Еще в 1927 году Ф.В. Токарев представил пистолет-пулемет под револьверный патрон. С появлением 7,62-мм пистолетного патрона пистолеты-пулеметы стали разрабатывать под него (для решения такой задачи этот патрон обладал вполне неплохой баллистикой). В 1930 году по распоряжению заместителя наркомвоенмора И.П. Уборевича начались широкие испытания пистолетов-пулеметов. Представлялись образцы Ф.В. Токарева, В.А. Дегтярева, С.А. Коровина, С.А. Прилуцкого, И.Н. Колесникова. Дегтярев, убедившись в бесперспективности попытки хоть как-то унифицировать пистолет-пулемет со своим ДП, перешел к более традиционной схеме, со свободным затвором и карабинной ложей. Магазин располагался снизу и был коробчатым («рожковым», как его станут называть в войсках), рассчитанным на 25 патронов, — и этого «вспомогательному» оружию вполне хватало. В таком виде пистолет-пулемет Дегтярева и был принят на вооружение в 1934 году (ППД-34). В 1937—1938 годах ППД изготовили в количестве 4 106 штук, «линейных» магазинных винтовок — 3 085 000 штук (снайперских же винтовок за тот же самый период выпустили 32 855 экземпляров). В ППД образца 1934/38 г. упрочили крепление магазина и даже ввели штык для рукопашного боя, но этот «аксессуар» не прижился.
Первой войной, в которой обе стороны широко применяли пистолеты-пулеметы, стала война 1932—1935 годов между Боливией и Парагваем. Был среди них и пистолет-пулемет «Суоми» финского конструктора А. Лахти. Наряду с испанскими «Лабора», «Стар» и германскими MPE «Эрма» «Суоми» участвовал и в Гражданской войне в Испании 1936—1939 годов. Но тем не менее этот опыт убедил немногих. Тем более что «карьера» американских пистолетов-пулеметов Томпсона, получивших, несмотря на их немалую стоимость (а они отличались неплохой отделкой и более сложной, чем у других, автоматикой с фрикционным замедлением полусвободного затвора), коммерческий успех, давала основание считать пистолет-пулемет «оружием гангстеров и полиции» (кстати, уже после Второй мировой войны самой подходящей «службой» для пистолетов-пулеметов оказалась именно «полицейская»).
А пока в начале 1939 года интенсивное применение финнами немногочисленных в целом «Суоми» стало одним из неприятных сюрпризов для командования РККА в ходе Советско-финляндской войны (хотя сам «Суоми» тайной не был — вместе с другими образцами его испытывали в СССР в начале 1930-х). Свои же ППД успели изъять с вооружения РККА за 9 месяцев до начала боев в Карелии. Трофейные «Суоми» были весьма популярны у советских бойцов, особенно после перехода к тактике штурмовых групп. И это неудивительно, ведь для вооружения таких групп пришлось извлечь со складов даже старые автоматы Федорова. Имевшиеся ППД срочно перебросили со складов и из погранвойск НКВД армейским частям в Карелии, а также возобновили их производство. Мало того, по типу «Суоми» срочно разработали дисковый (барабанный) магазин на 73 патрона к ППД-34/38. Этот диск, а также тот факт, что советские войска массово увидели ППД лишь в ходе боев, породили стойкую легенду, что и сам ППД был «скопирован» с «Суоми». Позднее, когда само оружие было лучше приспособлено под диск и исключена его горловина, емкость магазина уменьшена до 71 патрона, появилась модификация ППД-40. Ее запустили в производство, но в том же 1940 году появился пистолет-пулемет Г.С. Шпагина, которому предстояло стать основным в РККА.
Как «облегчить» ручник
Первоочередным вопросом в системе вооружения пехоты после Первой мировой войны стал ручной пулемет. Именно он, позволяя решить на уровне мелких подразделений проблему сочетания огня и движения, становился основой «групповой» тактики. В числе первых ручным пулеметом занялись французы, которым просто непозволительно было оставаться с самым плохим ручным пулеметом «Шоша». Вполне разумно начав работу с создания и доводки нового 7,5-мм патрона, французские оружейники получили весьма неплохой пулемет Mle 1924/29 «Шательро». Параллельно с этим стали появляться и другие легкие ручные пулеметы — британский «Виккерс-Бертье», американский М1918А2 «Браунинг», чешские ZB-26 и ZB-30, швейцарские «Фуррер» М25 и S2-100 «Золотурн», финский L/S 26 «Лахти-Залоранта», японский Тип 11, итальянский «Бриксиа» образца 1923 года. Стремясь получить легкий и быстро перезаряжаемый пулемет, использовали воздушное охлаждение ствола и магазины емкостью 20—50 патронов. Если к концу Первой мировой средняя масса ручных пулеметов составляла 11,5 кг, то уже к середине 1930-х — 8,5 кг. Многие пулеметы, как, например, тот же французский «Шательро», имели режим одиночного огня, хотя последующий опыт не подтвердил его необходимости.
Что касается Советского Союза, то здесь пока не имели ни соответствующей конструкции, ни мощностей для ее производства. Для того чтобы все-таки обеспечить войска ручным пулеметом взамен стремительно изнашивавшихся «Льюисов» (оставшихся со времен Первой мировой), было решено пойти по германскому пути — переделать в ручной станковый пулемет «Максим». Из двух вариантов переделки, первый из которых был представлен конструктором полигона курсов «Выстрел» И.Н. Колесниковым, а второй — конструктором ТОЗ Ф.В. Токаревым, выбрали последний, и в мае 1925-го на вооружение РККА поступил пулемет МТ («Максим-Токарев») — с воздушным охлаждением укороченного ствола, складной сошкой, деревянным прикладом и новым спуском. Однако выпустили их всего 2 450 штук (меньше даже, чем автоматов Федорова), поскольку тогда уже появился новый образец, авторство которого принадлежало В.А. Дегтяреву.
За основу ручного пулемета начальник мастерской ПКБ Ковровского завода Дегтярев взял систему своего же автоматического карабина. Совместив известные схемы газового двигателя автоматики с длинным ходом поршня, запирания канала ствола двумя качающимися боевыми упорами, разводимыми ударником, с оригинальными решениями (например, затворной рамой в качестве нижней крышки ствольной коробки), он смог получить компактную и простую систему, хотя для ее доводки потребовалось несколько лет. И они не прошли напрасно — в ходе испытаний образец Дегтярева превзошел как переделочную систему Токарева, так и германскую «Дрейзе». Пулемет получил обозначение «7,62-мм ручной пулемет обр. 1927 г.» или ДП («Дегтярева, пехотный», именуемый также ДП-27) и стал первым массовым пулеметом полностью отечественной разработки.
Автоматика «Дегтярева» действовала за счет отвода пороховых газов через газоотводное отверстие снизу ствола, включала регулятор количества отводимых газов. Огонь велся только автоматический (непрерывный), пулемет имел автоматический предохранитель, деревянный приклад и съемную складную сошку. Несмотря на габаритный дисковый магазин, сложность замены в боевых условиях перегретого ствола и работы с регулятором, ДП вполне оправдал свое назначение и ценился в войсках. А Дегтярев вскоре стал едва ли не самым уважаемым и именитым отечественным конструктором-оружейником.
Производство ДП освоили в Коврове. Характерно, что в 1927 году был принят и такой важный элемент вооружения, как 76-мм полковая пушка. «Царице полей», пехоте, требовалось все больше огневой мощи –– каждое стрелковое отделение получало ручной пулемет и винтовочный гранатомет, батальоны –– станковые пулеметы и противотанковые пушки, полки –– полковые пушки (позже будут добавлены ротные, батальонные и полковые минометы). Доля пулеметов в стрелковых дивизиях росла в основном за счет ручных ДП: если в 1929 году дивизия имела 81 ручной и 189 станковых пулеметов на 12 800 человек личного состава, то в 1935-м соответственно –– 354 ручных и 180 станковых на 13 000 человек.
Пулеметная драма
Так можно назвать ситуацию, сложившуюся в начале 1930-х годов в РККА со станковым пулеметом. И надо сказать, не только в РККА. Станковые пулеметы в этот период рассматривали в основном как оружие обороны, и в этом качестве армии большинства стран вполне устраивали пулеметы Первой мировой войны, остававшиеся штатными и в начале Второй мировой. В британской армии это был «Виккерс», в американской — М1917 «Браунинг», во французской –– Mle1914 «Гочкис», в японской — Тип 3. Изменения касались в основном прицелов и установок. Станковые пулеметы призваны были перекрывать огнем район действий батальона, поэтому считалось, что они должны «уметь» вести огонь полупрямой и непрямой наводкой на дальности от 5 000 до 7 000 м. Для этого их снабжали оптическими прицелами и квадрантами. Огонь пулеметов по воздушным целям также считался большим плюсом, поэтому как 1920-е, так и 1930-е годы ознаменовались бурным развитием зенитных пулеметных установок, универсальных станков и зенитных прицелов.
В 1930 году среди прочих систем был модернизирован и пулемет «Максим». Главной причиной этого стало появление патрона с тяжелой «дальнобойной» пулей. Для ведения огня на большие дальности «Максим» оснастили оптическим прицелом и угломер-квадрантом. Соответственно, бронещит получил окно для прицела. Предохранитель новой конструкции на спусковом рычаге позволил выключать его и вести огонь одной рукой. Возвратный механизм получил внешний указатель натяжения возвратной пружины. Были упрочены кожух ствола и крепление щита, а цветные металлы заменены сталью. Производство модернизированного пулемета продолжалось на ТОЗ до 1940 года. При этом специальное бюро на заводе занималось совершенствованием технологии производства.
При всей своей надежности, удобстве в управлении и меткости в стрельбе «Максим» оставался слишком громоздким и явно не отвечал официально принятой теории «глубокого боя», когда и в наступлении, и в обороне требовалась высокая подвижность огневых средств. Его модернизация не решила этой проблемы. Масса «Максима» на станке Соколова составляла не менее 66 кг, а это означало, что в походных условиях пулемет должна была обслуживать команда из 5—7 человек, в бою –– из 2—3 человек, причем хорошо подготовленных физически. Кроме того, надежное действие пулемета требовало высокой точности при сборке и отладке, а значит, наличия большого количества высококвалифицированных сборщиков.
Тактико-технические требования на новый станковый пулемет были выданы еще в 1928 году. Основное внимание уделяли работам Дегтярева, представившего опытный образец станкового пулемета на основе ДП уже в 1930-м. Но работы затягивались.
В поисках «крупного» калибра
Крупнокалиберные пулеметы после Первой мировой войны развивались интенсивнее –– подстегивало развитие боевой авиации и бронетехники. Выделились два направления: пулеметы калибра 12,7—14,5 мм и облегченные автоматические пушки калибра 20—25 мм (вроде «Эрликон», «Золотурн», «Мадсен»).
В СССР работы над пулеметом калибра 12—20 мм начали в 1925 году. Окончательного выбора тогда еще не сделали, зная о том, что Германия отказалась от калибра 13 мм в пользу 20 мм. В ПКБ ТОЗ под руководством ветерана пулеметного дела И.А. Пастухова на основе 12,7-мм патрона «виккерс» и германского пулемета «Дрейзе» разработали пулемет П-5 («пулемет пятилинейный»). ПКБ Ковровского завода работало над пулеметом под более мощный 12,7-мм патрон и на основе ДП. После маневров 1929 года, показавших необходимость в оружии для борьбы с авиацией на высотах до 1 500 м, нарком обороны К.Е. Ворошилов попросил ускорить работу. Предпочтение в 1931 году было отдано «Дегтяреву крупнокалиберному» (ДК) с дисковым магазином на 30 патронов. Патрон с бронебойной пулей придавал ему еще и «противотанковый» характер. Войсковая эксплуатация ДК не оправдала ожиданий, и в 1935 году его производство прекратили. Только два года спустя Г.С. Шпагин создал весьма удачный барабанный механизм подачи ленты, работавший от движения рукоятки затворной рамы и не требовавший существенной переделки пулемета. В декабре 1938 года был принят на вооружение «12,7-мм станковый пулемет образца 1938 г. ДШК («Дегтярева—Шпагина крупнокалиберный)» на универсальном колесно-треножном станке Колесникова. За весь 1940 год Ковровский завод № 2 им. Киркижа выпустил 566 ДШК, а в первом полугодии 1941-го — 234.
Про личное оружие
К идее перевооружения армии (хотя бы комсостава) самозарядным пистолетом вернулись вскоре после окончания Гражданской войны. Состояние изоляции и печальный опыт Мировой войны требовали опоры в основном на свои силы. Уже в 1923—1924 годах испытали пистолеты С.А. Коровина и С.А. Прилуцкого под 7,65-мм патрон «браунинг». Войсковые испытания пистолета Прилуцкого провели только в 1928-м совместно с германским 7,65-мм «Вальтером». Но в том же году решили перейти на пистолетный патрон «маузер» — его калибр был равен традиционному отечественному в 7,62 мм, да и патроны «маузер» уже выпускались в СССР для пистолетов С-96 «Маузер». В 1929 году пистолеты под этот патрон представили Коровин, Прилуцкий и Токарев.
До решения вопроса с пистолетом в 1930-м среди других модернизированных образцов вооружения приняли и револьвер «Наган» образца 1895/30 г. (изменили прицельные приспособления, режим самовзвода был теперь у всех револьверов). А параллельно испытали 17 отечественных и зарубежных систем пистолетов и в феврале 1931 года выдали первый массовый заказ на пистолет Токарева, получивший обозначение «7,62-мм пистолет обр.1930 г. ТТ» («Тула-Токарев»). Пистолет ТТ, по сути, совместивший в себе патрон «Маузера», систему автоматики и узел запирания М1911 «Кольт», внешний дизайн «Браунинг» 1903 года и оригинальные решения, отличался неплохой баллистикой.
За рубежом с середины 1930-х годов на вооружение поступил целый ряд новых пистолетов: Тип 94 «Намбу» — в Японии, М1934 «Беретта» — в Италии, wz.1935 (VIS) — в Польше, L-35 «Лахти» — в Финляндии, MAS-35 — во Франции, 37М «Фроммер» — в Венгрии, P.38 «Вальтер» — в Германии. Отметим, что Р.38 «Вальтер» и «Браунинг Хай Пауэр» сыграли большую роль в дальнейшем развитии пистолетов в мире.
Опыт «штурмовых» групп Первой мировой возродил интерес к автоматическим пистолетам — своего рода «кобурным пистолетам-пулеметам». Большое внимание в СССР проявляли к автоматическим испанским «Маузер-Астра» модели 901, вариант автоматического длинноствольного пистолета с магазином на 22 патрона представил и Ф.В. Токарев. Но на вооружение этот вид оружия тогда не поступил. Зато потребовался новый самозарядный пистолет военного образца, и в мае 1938 года объявили новый конкурс.
Кроме недостаточной надежности, выявленной при эксплуатации, ТТ не отвечал требованиям автобронетанковых войск — теперь одного из главных «потребителей» личного оружия, — в частности был неудобен для стрельбы через особые лючки танков и бронемашин, а это тогда считалось существенным. После ряда испытаний основным претендентом на новый пистолет стал 9-зарядный вариант П.В. Воеводина. По практической скорострельности он превосходил ТТ в 1,2 раза, по кучности на дальности 25 м — в 1,2—1,4 раза. Но вмешалась война. Свою военную карьеру продолжил тогда не только ТТ, но и «Наган». Впрочем, пистолет и револьвер в те годы совместно несли военную службу и в ряде других армий.
И снова — о боеприпасах
Важные перемены произошли в межвоенный период и в семействах патронов. Стремление повысить эффективность пулеметного огня на больших дальностях заставило ввести тяжелые пули, более устойчивые на траектории и меньше теряющие скорость в полете, бурное развитие военной техники и усложнение условий боя повысило значение специальных пуль. За 1930—1940 годы только 7,62-мм винтовочный патрон получил варианты с бронебойной пулей Б-30, бронебойно-зажигательной Б-32, трассирующей Т-30, бронебойно-зажигательно-трассирующей БЗТ, пристрелочно-зажигательной ПЗ. Характерен переход, например, итальянской и японской армий от калибра 6,5 мм к калибрам 7,35—8 и 7,7 мм соответственно. Этот шаг, казалось бы, невыгодный с точки зрения веса боекомплекта, настильности траекторий и снабжения войск, имел целью повысить мощность пулеметного огня. В Японии, например, на вооружении тогда оказались 4 невзаимозаменяемых типа винтовочно-пулеметных патронов.
Производство патронов в этот период также старались удешевить — потребности в них исчислялись миллиардами штук. И здесь весьма перспективными оказались работы по замене дефицитной латуни в конструкции гильзы и свинца в сердечнике пуль сталью.
К 1930-м годам минули споры о гранатах и выделенных «гренадерах». Ручные гранаты уже заслужили прозвище «карманной артиллерии», стали оружием каждого бойца. В РККА имелись ручные гранаты основного (противопехотные) и специального назначения. Первые делили на наступательные, оборонительные и наступательно-оборонительные. Радиус смертельного поражения наступательной гранаты не должен был превышать 20—25 м, при дальности броска в 30—40 м это давало бойцу запас расстояния при движении в атаку. Оборонительная граната давала тяжелые осколки с радиусом поражения до 200 м и металась из-за укрытия. К 1939 году на вооружении состояли наступательно-оборонительные гранаты образца 1914/30 г. и РГД-33, оборонительные Ф-1 и Мильса –– все осколочные, дистанционного действия.
РГД-33 системы М.Г. Дьяконова, как и граната образца 1914/30 г., имела съемную осколочную рубашку, превращавшую наступательную гранату в оборонительную. Запал у нее вставлялся сверху, и в целом она была технологичнее, безопаснее. Эффективность ее несколько снижала длительность заряжания при подготовке к броску. Гранатами «специального назначения» считались тяжелые фугасные для подрыва препятствий и укрытий, противотанковые, химические (с малостойким ОВ или дымовые) и зажигательные. После Советско-финляндской войны ввели новую наступательную гранату РГ-41 и противотанковую фугасную РПГ-40.
Винтовочных («ружейных») гранатометов в РККА приходилось по 3 на каждый стрелковый и кавалерийский взвод. Во второй половине 1920-х Дьяконов усовершенствовал свои нарезную мортирку и гранату, которые были приняты на вооружение еще до революции. В донном обтюраторе гранаты теперь помещался дополнительный метательный заряд, увеличивший дальность стрельбы до 850 м (заряд можно было и вырвать, чтобы стрелять до 500 м, с меньшей отдачей). Несколько раз меняли прицел гранатомета. Винтовочная граната считалась настолько важной, что в 1930 году Артком Главного артиллерийского управления отказался от разработки винтовок с автоматикой, предусматривающей подвижный ствол — при установке гранатомета такая автоматика просто переставала работать.
К концу 1930-х в ОКБ-16 Я.Г. Таубина был создан 40,8-мм автоматический гранатомет со своей гранатой, однако тогда военные от такого оружия отказались — время автоматических гранатометов еще не наступило.
Семен Федосеев | Иллюстрации Юрия Юрова
