Пышное торжество на краю пропасти: как Российская империя отметила вековой юбилей Бородинской битвы

Юбилей кампании 1812 года запомнился не только своим размахом — он стал одним из последних мирных праздников Российской империи. Вскоре герои отечественной войны были надолго забыты.

25 августа (6 сентября по новому стилю) 1912 года в 10 утра царский поезд прибыл на станцию Бородино по Александровской дороге, а оттуда по новой ветке, проложенной в Утицком лесу, добрался до центра поля. Николая II сопровождала вся семья — императрица Александра Федоровна, восьмилетний цесаревич Алексей, четыре великие княжны.

Пересев в два автомобиля, они направились к Спасо-Бородинскому собору, где уже выстроились длинные ряды солдат, одетых в историческую форму 1812 года. У могилы Багратиона царя ждали генералы и чиновники, особый помост заняло духовенство, дальше толпились зрители.

К юбилейным торжествам по распоряжению царя в России искали ветеранов сражения. Нашелся только один — фельдфебель Аким Винтонюк из Кишинева, воевавший с Наполеоном в рядах Волынского пехотного полка. На момент торжеств ему исполнилось 122 года. Нашли и восьмерых очевидцев и современников Отечественной войны, в том числе старушку, утверждавшую, что ей 138 лет и что она видела самого Наполеона.

Откликом на подобные фантазии стал рассказ Александра Куприна «Тень Наполеона», написанный позже, в эмиграции. Там со слов некоего губернатора описаны поиски очевидцев сражения: «Показывали мне этих Мафусаилов, и черт! — ни один никуда не годится. Или врут, как лошади, или ничего не помнят, черти!» Найденный, в конце концов, «замечательный старик» складно излагал то, что от него требовалось, но в итоге разошелся: «Какой он был-то, Наполеон-тот? А вот какой он был: ростом вот с эту березу, а бородища — по самые колени и страх какая густая, а в руках у него был топор огромнейший… Одно слово — ампиратырь!»

Начало торжеств

Ненадолго заглянув в монастырь и откушав чаю с настоятельницей, император отправился инспектировать войска, затем он осмотрел Инвалидный домик и вернулся к трибунам. Здесь Николай пообщался с престарелыми ветеранами, вручив каждому по серебряному «бородинскому» рублю, специально отчеканенному к юбилею. После этого стариков отпустили восвояси. Для них торжества кончились, а для остальных только начинались.

После полудня на горизонте показалась огромная процессия с чудотворной Смоленской иконой Божией матери Одигитрии — той самой, которой перед сражением благословляли русскую армию. Массивный образ несли полсотни крепких мужиков, всю дорогу сменявших друг друга. Помимо этого из Вильны была доставлена походная церковь Александра I. К крестному ходу присоединился Николай II в сопровождении великих князей.

Икону пронесли перед фронтом войск, после чего император, осмотрев памятники на батарее Раевского, отбыл в Ставку — деревянный дворец, сооруженный в селе Бородино еще при Николае I и окруженный парком в английском стиле. Для оставшейся публики была устроена иллюминация: присланные из Москвы электрики украсили Бородинский памятник разноцветными лампочками, сделав его похожим на новогоднюю елку.

Второй день юбилея

26 августа для праздничного парада в Бородино прибыло 16 000 солдат из 48 воинских частей — они разбили палатки на берегах Москвы-реки. Рано утром пять пушечных выстрелов известили о начале официальных торжеств.

За литургией в Спасо-Бородинском соборе последовал новый, на сей раз более скромный крестный ход к могилам павших воинов. После этого царь сначала верхом, а потом на автомобиле объехал памятные места поля. Затем Николай отправился в Ставку завтракать. Завершив трапезу, он вместе с министрами и генералами осмотрел памятники, возведенные на Бородинском поле.

Экскурсоводом выступал московский губернатор генерал Владимир Джунковский, тот самый, без которого торжества могли не состояться. Когда в 1908 году член Военно-исторического общества полковник Никольский предложил к юбилею восстановить на памятном поле старые артиллерийские укрепления — Багратионовы флеши, Шевардинский редут, Масловские флеши, его инициативу поддержал как раз Джунковский, объявивший сбор средств для создания музея на Бородинском поле.

За два года было собрано 200 000 рублей, но этого явно не хватало для масштабных работ. Помог Джунковскому великий князь Николай Михайлович — историк, специалист по 1812 году. Он убедил императора Николая II, своего племянника, что широкое празднование юбилея Отечественной войны напомнит о былом единении царя и народа ради спасения отечества и уменьшит разрыв между властью и обществом. На празднества была выделена сумма в 500 000 рублей.

Праздник в Москве

27 августа торжества переместились в Москву. Вдоль всей Тверской улицы выстроились войска и толпы горожан, ожидая монарха, прибывающего на Александровский (ныне Белорусский) вокзал.

В 12 часов царь в авто проследовал в Кремль, где после обеда состоялся торжественный молебен в Успенском соборе. Перед алтарем были помещены знамена русских полков, сражавшихся при Бородине, и Николай вместе со своей свитой преклонил пред ними колени.

Вечером он посетил торжественный прием в Дворянском собрании (ныне Дом союзов), где произнес краткую речь. В дневнике отозвался об этом самокритично: «Устал, потому говорил плохо». Утомленный император отправился почивать, не увидев фейерверка, устроенного в честь юбилея.

Джунковский вспоминал: «Наиболее людные улицы были буквально залиты многоцветными огнями. Масса домов сияли электрическими лампочками, расположенными по архитектурным линиям фасадов. Толпы народа двигались по улицам, пока не пошел дождь».

Без новой Ходынки

На следующее утро на Ходынском поле прошел парад с участием 40 000 солдат. Трибуны ломились от зрителей, но, к счастью, трагедии вроде той, что случилась здесь же в день коронации Николая, удалось избежать. Может быть, потому, что в этот раз москвичам не раздавали подарки — им достались только открытки с изображением русских солдат, бесплатно отпечатанные в типографии Сытина.

Днем царь посетил городскую думу, а на следующее утро отправился на торжественное богослужение в храм Христа Спасителя — опять-таки с крестным ходом. После обеда он вместе с семьей осмотрел выставку в Историческом музее, посвященную 1812 году, а потом прибыл на Чистопрудный бульвар, где в павильоне была выставлена панорама «Бородинская битва».

Николай II выказал свой восторг автору, Францу Рубо. Ради создания панорамы художник продал свою коллекцию картин и даже планировал заложить дом. Вскоре выдающемуся баталисту пришлось уехать на лечение в Германию, где он и умер. Его панорама чудом пережила революцию, в 1918 году павильон разобрали на дрова, а громадное полотно длиной 115 метров в свернутом виде оказалось под сценой Нескучного сада. Только в 1962 году после реставрации оно обрело свое место в новом здании на Кутузовском проспекте.

30 августа 1912 года царская семья присутствовала на «всенародном молебне» на Красной площади, который митрополит Московский и Коломенский Владимир отслужил в память избавления от «нашествия галлов и с ними двунадесяти языков».

Вечером император покинул Москву, на чем торжества и завершились. Их предвестником стала премьера в кинотеатрах «Модерн» и «Художественный» исторической драмы в четырех частях «1812 год», снятой совместными усилиями русских и французов — студиями Ханжонкова и братьев Пате. Для своего времени «фильма» была грандиозной — для ее съемок по распоряжению военного министра Сухомлинова выделили 1000 солдат и даже сожгли старые казармы, что должно было изображать пожар Москвы.

Размах праздника, казалось, должен был означать продолжение героизации победы столетней давности, появление фильмов, книг, музеев и монументов. Все участники юбилейных торжеств, включая самого императора Николая II, считали, что их родина сильна как никогда. Газеты писали о чудесах техники, победе над неизлечимыми болезнями и освоении самых отдаленных уголков планеты.

Мечта Льва Толстого, что скоро оружие можно будет увидеть только в музеях, как будто обещала сбыться. Но в реальности все европейские державы готовились к войне, а научные открытия применялись прежде всего для совершенствования вооружения.

Россия не была исключением — для перевооружения армии правительство получило кредиты у Англии, Франции и других стран, а сумма ее внешнего долга выросла до 4,2 миллиарда рублей.

В то же время у просвещенной части общества накапливалось все больше разочарования в режиме. В подобных условиях правительству остро требовалось сплотить общество под знаменем религиозно-монархических идей, и юбилей Бородинского сражения стал для того желанным поводом. Однако скоро могилы героев были заброшены, их имена надолго исчезли из учебников, а памятники разрушены.

_{Редакция благодарит Благотворительный фонд «Возрождение Николо-Берлюковского монастыря» за предоставленные фотографии из его коллекции}

_{Материал опубликован в сентябре 2012, частично обновлен в августе 2024}