Человечья услуга

«Я никогда прежде не получал столько удовольствия, сколько получаю от работы с белым медведем, — говорит заместитель директора заповедника „Остров Врангеля“ Никита Овсянников. — Это абсолютно магический зверь, за двадцать два года не было момента, чтобы мне надоело за ним наблюдать. Смотришь на него каждый раз зачарованно, как ребенок».

Овсянников носит майку с белым медведем, закрывающим морду лапами, и надписью «Одумайтесь!». Мало кто в России знает повадки, экологию и образ жизни белых медведей лучше, чем Никита.

Белый медведь действительно завораживает. Это самый крупный наземный хищник в мире и единственный, приспособившийся жить в лютом арктическом холоде. Конечно, там водятся и другие хищники вроде песца, волка и росомахи, но они много где живут, а белый медведь идеально приспособлен к самым северным широтам.

Медведь — единственный обитатель суши, способный всю жизнь провести в море: он отлично плавает и охотится в воде, а для отдыха лучше всего ему подходит не суша, а льдина. Поэтому его относят к морским млекопитающим («мормлекам») наравне с ластоногими и китообразными. От переохлаждения его защищает толстый слой жира (в отличие от людей чем жирнее медведь, тем он здоровее) и густой мех.

Шуба у белого медведя состоит из полых волосков, которые хорошо держат тепло. Иногда летом можно увидеть медведя с зеленым отливом, это значит, что в полостях его шерсти завелись микроскопические водоросли.

Шерсть белого медведя лишена пигментации. Белый цвет возникает как оптический эффект. Заполненные воздухом полости внутри каждого волоса отражают все видимые части светового спектра, так что для нашего глаза животное выглядит белым. Подшерсток медведя также бесцветен, а вот кожа черная. Но плотность волосяного покрова такова, что кожа практически не просвечивает

По интеллекту белые медведи едва ли уступают приматам: они способны решать сложные задачи, ориентируются в трехмерном пространстве и обладают отличной памятью. У каждого зверя, как у человека, есть своя яркая индивидуальность. Овсянников говорит: «Мыс Блоссом на острове Врангеля раньше был традиционным местом медвежьей тусовки, и там было удобно за ними наблюдать. Когда день за днем смотришь на десятки медведей, начинаешь различать их характер, они все разные, как мы. И у них очень богатая мимика. Один геолог как-то говорит мне, мол, у бурых медведей мертвое лицо. Я отвечаю: ты свою-то физиономию видел, когда с ними встречался? Медведи тоже сказали бы, что у человека всегда одно и то же выражение и глаза навыкате».

За годы наблюдений Овсянников заметил и описал еще одно уникальное свойство медведей — их большую социальную пластичность. Они вовсе не одиночные хищники, как считалось, и хоть и не собираются в стаи, но могут сосуществовать, особенно если еды хватает на всех: «Я видел до двадцати двух медведей вокруг тюленьей туши. Они могут рычать и толкаться, пока делят трапезу, но до серьезных конфликтов не доходит. Есть строгая иерархия: взрослые самцы едят только лакомые куски — жир, оставляя мясо на костях медвежатам помладше».

Белые медведи не индивидуалисты, хотя им и не нужно кооперироваться. В отличие, например, от львов охотятся они каждый сам по себе, а вот разделывают добычу сообща. Причем они могут делиться даже с чужаками, которые приходят из других мест.

Латинское название Ursus maritimus (морской медведь) намекает на плавательные способности белых медведей. Они могут преодолевать вплавь огромные расстояния. Рекордный заплыв, который зафиксировали ученые, 687 км, совершила белая медведица по морю Бофорта. За девять дней пути она лишилась годовалого детеныша и потеряла более 20% веса

Здоровый образ жизни

Весной начинается сезон любви, и взрослые медведицы раз в три года беременеют. Чаще невозможно из-за необычной длительности процесса: после соития оплодотворенная яйцеклетка делится всего несколько раз, но не прикрепляется и не развивается почти полгода, пока медведица не заляжет в берлогу на зимнюю спячку. Остаток весны и лето медведица посвящает охоте, набирает вес и готовится к спячке. В сентябре-октябре она выходит на сушу, поднимается в горы, находит спокойное место и в глубоком снегу роет берлогу.

Когда медведица залегает в спячку, начинает развиваться ее беременность. В январе у нее появляются медвежата — слепые, почти голые и весом всего 500 граммов. Первые три месяца медведица вскармливает и вылизывает их, не выбираясь из берлоги. В марте-апреле подросшие до 3–5 килограммов медвежата вылезают на свет, первое время играют возле берлоги, а затем мать уводит их на лед.

Белые медведи очень медленно взрослеют: обычно медведица водит отпрысков за собой два с половиной года. Это время она выкармливает их и обучает всему, что умеет. Однако даже взрослый трехлетний медведь первые годы питается тем, что осталось от более солидных взрослых сородичей. Самцы зимой не спят и предпочитают оставаться круглый год на льду, если позволяют условия. Впрочем, возможность такая представляется все реже.

«По моим собственным наблюдениям, климат очень изменился, стало больше осадков и туманов, а главное, меньше льдов, — говорит Овсянников. — Поэтому медведь все чаще выходит на землю. Погода стала менее предсказуемой, появились зимние оттепели».

Медведи предпочитают питаться морскими млекопитающими, но в голодные годы не гнушаются и более мелкой добычей вроде песцов и леммингов и даже падалью. А уж о том, как медведи воруют еду у полярников и метеорологов, на Севере сложен богатый народный эпос.

Из-за потепления увеличивается продолжительность жизни на берегу и сокращается численность популяций, особенно тех, что обитают южнее прочих. К тому же все чаще случается, что медведица, оставшаяся на льдине вдали от земли, вынуждена прямо там же и залегать в берлогу, а это довольно опасно, поскольку лед двигается и ломается. Как изменится климат в Арктике, никто точно не знает, но по самому уверенному сценарию к концу века среднегодовая температура может подняться на 4–7 градусов, а безледный период увеличится до полугода. Само по себе это может оказаться не так страшно.

По палеонтологическим реконструкциям белый медведь произошел от бурого около 120 000 лет назад, а по новым генетическим данным (анализу митохондриальной ДНК видов) — и того раньше, около 600 000 лет назад. Таким образом, белый медведь пережил как минимум шесть глобальных потеплений древности.

Кроме того, описано уже два случая скрещивания белого медведя с бурым. Несколько лет назад охотник в Канаде убил белого медведя, который при ближайшем рассмотрении оказался необычным, с темными очками вокруг глази несвойственным этому виду строением тела. Генетический анализ показал, что это гибрид белого и бурого медведя. Это разные виды, но они могут смешиваться и, что важно, их отпрыски также могут рожать детей.

«Все повторяют как заклинание, что с таянием льдов медведь может исчезнуть, — говорит Овсянников. — Но они слишком умны, экологически и социально пластичны, я уверен, что они смогут приспособиться к изменениям. Конечно, на льду медведю удобнее жить и охотиться, но долгие периоды безо льда он переносит и на суше, где в случае необходимости худо-бедно прокормится и не вымрет. Если его не уничтожит человек. А вот это реальная угроза».

Основная пища белого медведя — разные виды морских животных, в первую очередь тюлени. Медведь предпочитает подкарауливать добычу на льду у кромки воды, оглушает и вытаскивает на поверхность. Охотой в воде медведь занимается редко, хотя хорошо ныряет и способен не подниматься на поверхность до пяти минут

Реальная угроза

В мире есть 19 географических популяций белого медведя, из которых три обитают на территории России: это чукотско-аляскинская популяция, лаптевская и карскобаренцевоморская. Спутниковое мечение показало, что они консервативны и предпочитают перемещаться по известным маршрутам.

Оценить размер популяции почти невозможно, потому что каждый год основное местообитание медведя — шельфовые льды — исчезает и часть животных уходит дальше на север, а часть выбирается на Большую землю. На сайте IUCN/SSC Polar Bear Specialist Group можно найти приблизительную оценку — от 20 000 до 25 000.

«Это взято с потолка, в реальности их не может быть столько сейчас, — говорит Никита Овсянников. — Тем более неизвестно, сколько медведей осталось в России. В 1970-е годы была последняя попытка оценить численность Чукотско-Аляскинской популяции, тогда речь шла о 2000–5000 особей. На самом деле сейчас их не может быть больше 1500–1700. Даже в начале 2000-х мы наблюдали на острове Врангеля гораздо больше зверей, чем теперь, десятки и сотни зверей на площади в два километра. Сегодня, по моим наблюдениям, плотность достигает 38 зверей на гектар. Сейчас у нас на Врангеля можно встретить не больше 60–70 медведей, а в 1990-е годы было 300–400».

В 1973 году пять арктических государств — США, Канада, Дания, Норвегия и СССР — подписали соглашение о мерах по сохранению популяции белых медведей. По нему охота разрешалась только коренным народам Крайнего Севера, поскольку считается, что это их традиционный промысел. Норвегия впоследствии ввела полный запрет на охоту. А в СССР он впервые был установлен в 1957-м.

На Аляске (США), в Канаде и Гренландии (Дания) квоты и сейчас выдаются коренным жителям. Это одна из льгот, которые правительство дает вымирающим аборигенам в качестве компенсации за тяжелое колониальное прошлое. «Я не раз говорил американским и канадским коллегам, что они расплачиваются медвежьей шкурой за уничтожение малых народов, — говорит Овсянников. — Это цинизм и политика».

В Америке, Канаде или Дании состоятельные люди нередко приезжают на Север, договариваются с местными, угощают виски и берут одного с собой на охоту для защиты от егерей. А в Канаде аборигенам и вовсе официально разрешено продавать свои квоты. В итоге попытка сохранить традиции малых народов превращается в индустрию развлечений, в которой гибнут животные.

Несмотря на замечательные законы, в России медведей отстреливают не меньше, чем в других странах, — из-за браконьерства. По закону стрелять в медведя можно только в случае, если он представляет опасность для жизни, но на деле многие местные стреляют из чистого азарта, едва увидев животное, чтобы потом преподнести это как самооборону. Купить шкуру белого медведя в рунете или магазине трофеев не составляет труда. Во всем мире ежегодно отстреливают по 300–400 животных, причем треть из них — это медвежата до трех лет. Такими темпами истребить белого медведя можно в течение 20–25 лет.

Изучение белого медведя в Канаде и США сводится в основном к оценке численности, чтобы каждый год решать, сколько следует выдавать квот. Для этого используется метод сapturerecapture («отлов и повторный отлов»). Чтобы поймать медведя, его выслеживают с вертолета, обездвиживают выстрелом шприца с телазолом, затем оцепеневшее животное обследуют и берут пробы. Так можно установить пол, измерить вес и размер.

Чтобы узнать точный возраст, у зверя нужно вырвать зуб. Попутно можно взять образец тканей для биопсии или генетических исследований, а также надеть ошейник с меткой для спутникового слежения, чтобы затем изучать миграции. На первый взгляд этот метод позволяет собрать множество объективных данных. Но в действительности недостатков у такого способа изучения больше, чем достоинств, настаивает Овсянников.

«Этот подход ничего не скажет о естественном поведении медведя, — говорит он. — Более того, после пережитого тяжелейшего потрясения медведь может вести себя неадекватно, и наблюдение за ним приводит к ошибочным выводам. Если вы изучаете естественную биологию и экологию медведей, то вы не должны их беспокоить, тем более мучить. Американцы год за годом собирают данные, но ничего не знают ни о повадках, ни об образе жизни медведя. Они его видят только убегающим от вертолета и потом корчащимся в муках».

Радость человеческого общения

Сам Овсянников изучает белого медведя прямо противоположным способом. Для него это приключение: жить вблизи, но не беспокоить и не пугать зверя. Только так можно исследовать его естественную жизнь. Свой проект Овсянников начал в 1990 году. Он переехал на остров Врангеля, чтобы проводить там круглый год. Большую часть времени жил один, в последние годы — с женой Ириной, которая изучает белых сов и песцов. Сегодня Овсянников приезжает только с весны по осень.

«Мы ежегодно обследуем ключевые места обитания белых медведей, покрывая тысячи километров на квадроцикле, — рассказывает он. — Часто ночуем в примитивных балках, которые еще и разламывают медведи, так что ночевать оказывается негде. Зато там можно видеть их вблизи. У себя на Врангеля я мог учесть всех 200– 300 медведей, потому что уже знаю, где их вероятнее всего встретить».

Такой метод наблюдения позволяет накапливать уникальные данные о численности, составе и среднем возрасте популяции, а главное, о поведении и социальной организации — как медведи взаимодействуют друг с другом, охотятся и вообще живут, а также как реагируют на человеческую деятельность и какие есть факторы в их жизни, ограничивающие рост популяции.

Работа социолога животных состоит в том, чтобы собирать модель поведения, как мозаику, по отдельным событиям, которые удается зафиксировать. Чем больше наблюдаешь, тем отчетливее складывается картина и тем понятнее, какие пробелы еще предстоит заполнить. Например, если тебе нужно понять, как охотится медведица с медвежатами, необходимо найти место, где это с большой вероятностью случится, и терпеливо ждать события.

«Когда живешь среди животных, нужно соблюдать баланс: с одной стороны, нельзя их беспокоить, с другой — невозможно скрыться или стать невидимым, — объясняет Овсянников. — И песцы, и совы, и прочие животные всегда в курсе, что ты рядом. Поэтому нужно выстроить отношения с животными так, чтобы они были знакомы с тобой и относились к тебе как к части ландшафта, которая присутствует, но не раздражает. Нужно показать, что ты такая агрессивная обезьяна, которая, однако, безобидна, если ее не трогать».

Самый эффективный способ объяснить это медведю — шуметь, но не кричать. Резкие, например металлические, звуки пугают зверя, а живой голос, наоборот, обычно присущ напуганной жертве. Овсянников пользуется способом, требующим особого мужества: он быстро и агрессивно идет прямо на зверя, сильно топая и размахивая руками. Медведи довольно быстро обучаются и скоро усваивают, что к человеку лучше не подходить.

«Правда, в популяции все время появляются новые животные, с которыми надо выстраивать отношения заново, — говорит Овсянников. — Если появляется проблемный зверь, его видно сразу, он такой брутальный и уверенный в себе, сразу понятно, что с ним будут сложности. Так что, конечно, универсального рецепта нет, на каждого медведя нужно смотреть отдельно».

Полярники любят истории дружбы с прирученными медведями. Обычно, правда, дружба начинается с убийства матери: медвежата без матери совершенно беспомощны и умирают от голода. Если подобрать такого медвежонка и выкормить, он может вырасти ручным. Один охотник подобрал белого медвежонка, назвал Айкой и держал в своей квартире в Норильске, а когда медведица подросла, передал в зоопарк. На острове Шмидта другой человек приручил медведицу, назвал Машкой и кормил с руки. На Котельном острове метеорологи еще в советские времена вырастили медведя по имени Умка, который жил под крыльцом, как собака.

«Все эти игры ни к чему хорошему не приводят ни для медведей, ни для людей, — говорит Овсянников. — Медведь принимает человека за своего и общается с ним на равных. В любой момент, если ему что-то не понравится, он может ударить лапой или укусить, как это принято у них. А для человека даже легкий по медвежьим меркам шлепок лапой может быть смертельным. Так случилось с одной немецкой дрессировщицей, у которой были нежнейшие отношения со зверем, но в какой-то момент он убил ее, по словам очевидцев, совершенно ненамеренно. Чем пытаться наладить неестественные отношения, гораздо больше проку было бы, если бы люди перестали тревожить медведей и тем более истреблять. Вот это и была бы настоящая дружба».

_{Фото: ХАЙДИ И ХАНС-ЮРГЕН КОХ / EAST NEWS (х10)}