Хочу взглянуть на овцебыков
«Бородачами» (умингмак) их называют канадские эскимосы. Это лучше, чем традиционное европейское — «мускусный бык», так как никакого мускуса эти звери не выделяют. Но точнее всего отражает их сущность латинское наименование «ovibos», дословный перевод которого в последние десятилетия распространился и в России: овцебык.
Несколько тысячелетий назад овцебыки были обычными обитателями Евразии. Они паслись бок о бок с мамонтами, первобытными бизонами и волосатыми носорогами на огромной территории от Испании до Чукотки. Однако из-за изменений климата большинство представителей так называемой «мамонтовой» фауны вымерло. Овцебык оказался одним из самых стойких. Его многочисленные стада сохранились до нашего времени в тундрах Северной Америки и Гренландии, куда он когда-то проник по «берингийскому мосту». Вероятно, и в некоторых местах Северной Азии овцебык обитал всего лишь 200-400 лет назад, но был истреблен человеком. По крайней мере, именно так считает известный зоолог Н.К. Верещагин, обнаруживший на Таймыре череп овцебыка с прижизненным пулевым ранением.
На Аляске и в Канаде овцебыки тоже сильно пострадали от рук охотников. Но активное освоение американской Арктики происходило уже в те дни, когда у человечества стало пробуждаться экологическое сознание. И овцебыков взяли под охрану. А в 1974 году сбылись чаяния многих русских зоологов, начиная с С.А. Бутурлина, который еще в 1928 году опубликовал в журнале «Боец-охотник» статью о перспективах акклиматизации овцебыков на российском Севере. Сначала небольшая партия канадских овцебыков была выпущена на Таймыре, а годом позже 40 животных, отловленных на острове Нунивак у побережья Аляски, были поделены пополам между Таймыром и островом Врангеля. Так было дано начало возрождению овцебыка в Евразии.
Овцебыки были одной из причин, которые побудили меня приехать на остров Врангеля. Я жил и работал на мысе Шмидта. Прошло уже десять лет с первых шагов по реакклиматизации овцебыков, а интерес к ним не ослабевал. Журналисты слетались на остров Врангеля, как пчелы на мед, но взглянуть на них мало кому удавалось. Зверей почти сразу выпустили на волю, половина из них погибла от пневмонии — сказалась смена климата. Оставшийся десяток животных разбрелся по острову, и в течение нескольких лет лишь случайные встречи подтверждали, что овцебыки еще живы. Даже специальные поисковые авиаполеты часто не давали результата. Это был период, когда звери только начинали осваивать незнакомую территорию, часто и бессистемно перемещались по острову в поисках удобных пастбищ. Тем не менее уже в 1977 году появились на свет первые телята, рожденные на острове Врангеля. Их судьба осталась неизвестной, вероятно, они погибли... Но в 1979 году вновь наблюдали трех новорожденных телят и, что важнее всего, двух годовалых зверей, переживших зиму. Ученые и сотрудники заповедника вздохнули с облегчением: появилась надежда на успех затеянного предприятия.
Я следил за публикациями об овцебыках и знал, что на Таймыре животных по-прежнему содержали на полувольном выпасе, а зимой подкармливали сеном. Численность овцебыков там росла куда быстрее, чем на острове Врангеля, где звери остались один на один с арктической природой. Увидеть этих редчайших зверей на таймырской речке Бикаде было проще.
Лишь один раз в жизни я побывал в зоопарке и ушел оттуда, надолго испортив себе настроение... Нет ничего прекрасней, чем дикий зверь в естественной природной обстановке! Именно такие дикие овцебыки жили совсем рядом, за проливом Лонга.
Казалось бы, все проще простого: бери отпуск, садись на вертолет — и через час ты уже на острове Врангеля. Но совершенно ясно, если даже удастся выбраться куда-либо за пределы поселка, это не значит, что встреча с овцебыками гарантирована — из научных статей я знал, что для постоянного местожительства овцебыки избрали труднодоступную область на северо-западе острова. И еще одно обстоятельство. Я — зоолог, мое любопытство профессионально, и оно не будет удовлетворено одной-единственной встречей. Только длительные наблюдения за животными, целые годы, проведенные рядом, позволят мне хоть немного разобраться в их жизни, характере, привычках.
К тому времени мой интерес к острову Врангеля оброс массой других побудительных мотивов и был разогрет настолько, что оставался единственный выход. Им я и воспользовался. В феврале 1989 года я приехал на остров Врангеля и остался работать там научным сотрудником заповедника.
Отшельник Яшка
Я никак не ожидал увидеть овцебыка в первый же день своего появления на острове. Не успел я разгрузить вещи из «МИ-8», как ко мне подошел руководитель научного отдела Михаил Стишов:
— Вертолет вылетает на учет берлог белых медведей. Полетишь?
Медведи были одним из объектов, изучением которых я должен был заняться в заповеднике, поэтому мой ответ был однозначно утвердительным. Коробки с вещами я оставил в легкой поземке на вертолетной площадке.
Это было мое первое знакомство с островом. Я не отрывался от иллюминатора, стараясь разглядеть черные входные дырки берлог, и одновременно пытался ориентироваться по карте. Мы находились где-то над Восточным плато, когда вертолет накренился в вираже, и я увидел несущееся во весь опор по каменистой плоской вершине стадо оленей. Судя по рогам, это были важенки.
— Олени на острове слишком расплодились, — пояснил сидевший в пилотской кабине старший инспектор Павел Марюхнич. — Мы стараемся сдержать их численность на уровне полутора-двух тысяч, иначе они сожрут всю реликтовую растительность. Осенний забой не удался, собираемся сделать в марте, хоть и отощали они за зиму. Сейчас попытаемся вертолетом столкнуть их в долину, чтобы завтра перегнать на «Буранах» ближе к поселковому коралю... Ха, гляди, и Яшка с ними!..
Старый Яшка стал моим первым знакомым овцебыком. Этот самец, как объяснил мне все тот же инспектор, по каким-то одному ему ведомым причинам держится обособленно от других овцебыков и последние три года живет в восточной части острова, куда его сородичи заходят редко. На этот раз старый отшельник, похоже, устал от добровольного одиночества и забрел в оленье стадо.
Олени было приостановились, но в это время вертолет нырнул вниз, и они вновь перешли на стремительный бег. Стадо явно не желало покидать вершину, и животные делали по ней круг, как на арене цирка. В этой ситуации Яшка повел себя так, словно осознавал себя единственным мужчиной среди оленух. Он не пытался бежать от вертолета, а чуть склонив голову, стоял на месте, разворачиваясь так, чтобы постоянно держать вертолет перед массивными рогами. Я восхитился — Яшка был явно готов к поединку! Передо мной была наглядная демонстрация двух разных оборонительных стратегий.
Казалось бы, овцебыки и северные олени — два арктических представителя отряда копытных, встречаясь с одними и теми же хищниками (обычно волками), должны были в процессе эволюции приобрести одинаковую тактику защиты. Но природа рассудила иначе. Тундровые олени ведут кочевой образ жизни, объединяясь в большие стада. Стадное существование позволяет им издалека заметить опасность и пуститься в бегство, а большое число потенциальных жертв часто вызывает растерянность у хищников.
Малоподвижные овцебыки не совершают значительных миграций, их стада редко превышают число в 10-20 зверей. Обладая мощным телосложением и рогами, они выбрали активную оборону. Самым впечатляющим тактическим маневром овцебыков является знаменитое «каре», когда взрослые самцы и самки встают бок о бок, заслоняя собой телят и молодых зверей. Описание и фотографии этого маневра можно встретить в изданиях многих полярных исследователей и зоологов. Встав в «каре», овцебыки подпускают противника на несколько десятков метров, затем из черной мохнатой стены молниеносно выскакивает один из самцов и, низко опустив голову, отгоняет непрошеного гостя, а затем вновь занимает место в строю сородичей. Такая тактика успешно работала против исконного врага — волка, но человеку с огнестрельным оружием она была только на руку. В XVIII — XIX веках в арктических районах североамериканского континента истребление овцебыков было поставлено на широкую ногу, и охота на них всегда считалась делом несложным и выгодным.
На берегу бухты Сомнительной
Моя летняя «резиденция» находится на кордоне в бухте Сомнительной, почти посередине вытянутого южного побережья острова. Когда-то здесь существовал военный аэродром и поселок, носивший романтическое название «Звездный», но к моменту моего появления бурная человеческая деятельность в бухте Сомнительной сошла на нет. Пустые дома, полуразрушенные казармы, несметное количество металлолома изменили пейзаж, и тем не менее место это оказалось в своем роде замечательным, В окрестностях Сомнительной в разные сезоны года обычными обитателями были все самые интересные виды островной фауны и в частности овцебыки... Несмотря на трудности, с которыми столкнулись овцебыки-первопоселенцы, им все же удалось приспособиться к местным условиям, и к 1990 голу их поголовье достигло ста зверей. Основная часть популяции по-прежнему придерживалась северо-западной части острова, однако постепенно овцебыки начали осваивать и новые территории. «Пионерами» были самцы, которые большую часть года проводят отдельно от самок с молодняком, объединяясь в маленькие группы. В своих странствиях самцы достигали новых обильных пастбищ на юге острова — и предгорья вблизи бухты Сомнительной были их излюбленным местом. Именно с этих «первооткрывателей» началось мое более близкое знакомство с овцебыками.
Издали стадо овцебыков похоже на черные пятна, разбросанные то тут, то там и медленно переметающиеся. Я долго размышлял, как сократить дистанцию до приемлемой для фотосъемки и непосредственных наблюдений. Некоторое время я по-пластунски елозил животом и локтями по пропитанному водой кочкарнику, чтобы тоскливо провожать взглядом вожделенных овцебыков, сотрясающих тундру своеобразным галопом. Пробежав два-три десятка метров, они останавливаются, настороженно косятся в твою сторону и вновь срываются в галоп, пока не окажутся на расстоянии метров в 200-300. Там они принимаются совершенно спокойно щипать траву, но это спокойствие лишь внешнее: регулярно бросаемые в твою сторону взгляды не оставляют сомнений, что все твои перемещения под контролем. Если есть желание вымокнуть сильнее, можно проползти еще сотню- . полторы метров и в очередной раз насладиться картиной убегающих овцебыков. Почему-то «каре», на которое я возлагал большие надежды, было не слишком популярным среди овцебыков бухты Сомнительной, и они предпочитали без лишней суеты убежать от назойливого зоолога. Возможно, им просто доставляло удовольствие слышать мои чертыхания по поводу намокшего рюкзака с фотоаппаратурой...
Позже я убедился, что овцебыки используют «каре» не столь часто, как я представлял себе из книг. Это происходило лишь в довольно многочисленных стадах, обычно — при быстром преследовании или когда путь животным преграждали скалы или озеро. Несколько раз овцебыки сбивались в плотную кучу, когда я неожиданно выходил на них, перевалив через вершину сопки. Именно благодаря нескольким таким случаям я обнаружил, что овцебыки проявляют куда меньше беспокойства и подпускают значительно ближе, если находятся ниже по склону. Эту особенность их поведения я неоднократно потом использовал как для собственных фотосъемок, так и при работе с иностранными кинооператорами.
Наблюдая за овцебыками бухты Сомнительной, я постепенно убеждался, что при отсутствии хищников и вне брачного сезона их жизнь проходит в относительном довольстве и однообразии. Главных занятий было два: пастьба и сон, причем условиям сна уделялось немалое внимание. Овцебыкам, облаченным в плотные шерстяные шубы, иногда было жарковато даже сравнительно прохладным арктическим летом. В безветренные июльские дни животные предпочитали дремать в тени скал и береговых склонов. Большой популярностью пользовались и снежники-перелетки, сохранившиеся на склонах гор. Сон у овцебыков не слишком чуткий, и мне не раз удавалось подойти к задремавшему одиночному зверю на 8-10 метров. Потревоженный бык вставал, некоторое время недоверчиво рассматривал пришельца заспанными глазками, а затем, если я не делал резких движении, начинал пощипывать траву, медленно удаляясь.
Среди старых самцов несколько раз попадались звери, чья реакция на мое внезапное появление была весьма агрессивной. Они принимались рыть копытом землю и, низко опустив голову, бодать ее лбом. При этом за острия изогнутых рогов цеплялась трава и мох, и я не мог удержаться от смеха при виде таких «украшений», несмотря на всю серьезность намерений их обладателя.
Продемонстрировав готовность к драке, овцебыки обычно все же отходили в сторону, реже — продолжали стоять на месте, чередуя агрессивные позы с пастьбой, и лишь однажды зверь стал приближаться ко мне. Метрах в десяти он вдруг упал на бок и стал лежа щипать траву, не сводя с меня внимательного взгляда. Я сидел в тени небольшого утеса и лихорадочно менял объективы на камере, когда овцебык встал и медленным, но твердым шагом двинулся ко мне снова. Выражение его глаз не предвещало ничего хорошего. Когда он оказался в пяти метрах, я вскочил в полный рост и замахал руками. Это произвело впечатление. Овцебык в нерешительности остановился, но бежать и не подумал. Так мы стояли почти с минуту, в течение которой я осознал, что на этот раз убегать, вероятно, придется мне, хотя непонятно — куда, так как утес, под которым мы находились, был слишком крут для незамедлительной ретировки... И тогда я чисто автоматически применил прием, до этого успешно отработанный на белых медведях: подобрал булыжник поувесистей и запустил в неприятеля. Первый же бросок достиг цели — камень попал в лохматый бок, и овцебык, высоко подпрыгнув, пустился наутек...
После этого происшествия я стал следить, чтобы при съемке овцебыков у меня всегда оставался путь к отступлению. Хотя со стороны овцебыки кажутся вполне добродушными и их характер не столь боевой, скажем, как у африканского буйвола, при близком контакте они все же не безопасны для человека, впрочем, как и любое другое крупное животное. На острове Врангеля пока не происходило несчастных случаев, связанных с овцебыками. Однако французский художник-анималист Патрик Вакулон, несколько сезонов работавший в Гренландии, рассказывал мне о неосторожном фотографе, подвергшемся атаке овцебыка. Фотограф остался в живых, но прежде его долго собирали по кусочкам...
Могу представить, что будет с человеком после одного удара рогами, потому что не раз наблюдал поединки самцов между собой. На короткой дистанции это, на первый взгляд, неуклюжее животное способно развивать удивительную скорость. Когда два разогнавшихся быка с громким стуком сталкиваются рогами, невольно поражаешься, что оба тут же не падают замертво. Но после недолгого противостояния с упертыми друг в друга лбами дуэлянты преспокойно расходились в стороны для разбега и следующего столкновения. Турнирные схватки быков происходят на протяжении всего года по разным причинам. В брачный сезон — с июля по сентябрь — самцы конкурируют за обладание гаремом, в другое время они могут просто испытывать силы друг друга. В таких «мужских забавах» часто заметен некоторый элемент игры. Я, например, наблюдал, как два молодых быка поочередно атаковали более старого, а тот принимал рогами их наскоки, быстро разворачиваясь корпусом то к одному, то к другому. Вообще, поединки овцебыков проходят вполне по-джентльменски: по установившимся традициям и без недозволенных приемов. Мне никогда не доводилось видеть, чтобы один из противников боднул другого в бок или иную уязвимую часть тела. Все удары приходились только в основание рогов на лбу.
Медведь против быка
Несмотря на то, что рога, помноженные на массу тела и скорость разбега, представляют собой грозное оружие, врангельским овцебыкам не приходится использовать его для защиты собственной жизни. Главный их враг — полярный волк — редкий гость на острове. За 70 лет волки лишь несколько раз перебирались сюда с Чукотки через скованный льдами пролив Лонга. В конце 1970-х годов на острове обосновалась целая стая, но сотрудники заповедника, обеспокоенные судьбой только что завезенных овцебыков, отстреляли хищников. Скорей всего, этот отстрел был излишним, так как волки предпочитали нападать на северных оленей. За время моей жизни на острове Врангеля появление волка было отмечено только один раз — в 1995 году. Этот зверь тоже охотился исключительно на оленей, а через год ушел через пролив. Но на острове Врангеля живет другой крупный, а если быть точнее — крупнейший на земном шаре хищник. Это белый медведь. Он здесь не просто обычен, а многочисленен, как ни в каком другом районе Арктики. И овцебык вполне мог бы быть его жертвой... Поскольку белый медведь — один из главных объектов моего профессионального любопытства, его взаимоотношения с овцебыками меня весьма интриговали...
Среди сообщений зоологов из разных районов Арктики мне никогда не попадались сведения о встрече белого медведя и овцебыка. Лишь в обзорах, посвященных питанию медведей, изредка упоминается, что нападение этого хищника на овцебыка вполне возможно, но если это и происходит, то исключительно редко. Куда больше информации я почерпнул из книг полярных путешественников и искателей приключений. Датчанин А. Педерсен, долгое время проживший в Гренландии, однажды обнаружил в желудке убитого медведя останки овцебыка. Позже один из эскимосов рассказывал ему о следах, по которым можно было определить, что медведь преследовал и даже нападал на овцебыка, однако тот успешно оборонялся. Британский натуралист Ричард Перри приводит в своей книге свидетельство охотника из Канадской Арктики, который по медвежьим следам вышел к полусъеденной туше овцебыка.
Правда, все эти факты только предполагали, но не доказывали возможность нападения белого медведя на овцебыков. Единственным источником, где описаны непосредственные наблюдения за охотой медведей на овцебыков, оказалась книга Фредерика Кука о его путешествии к Северному полюсу. Причем Кук пишет об этом как о самом заурядном явлении в Канадском Арктическом архипелаге, словно овцебык здесь более важная добыча для белых медведей, чем тюлени и другие морские животные. «В стране мускусного быка медведь стал нашим соперником и оспаривал наше право не только на охоту, но и на добычу... Мы ревновали медведя к овцебыку, который, как нам казалось, должен был целиком и полностью принадлежать человеку...» По словам Кука, он и его эскимосские спутники даже использовали охотившихся белых медведей как «загонщиков» при добыче овцебыков.
Признаться, сведения американского путешественника вызвали у меня большое сомнение. Если белые медведи действительно регулярно нападают на овцебыков, то почему после Кука никто не наблюдал и не описал такое нападение? Может быть, мест, где высока численность обоих видов, не так уж и много в Заполярье и исследователи просто не добрались до них? Действительно, тот же Патрик Вакулон говорил, что если вы находитесь в Гренландии и хотите посмотреть на овцебыков, то должны побывать в одной части этого громадного острова, но для того, чтобы увидеть в достаточном количестве медведей, надо перебраться чуть ли не в противоположный его конец. В таком случае сравнительно маленький остров Врангеля — идеальный полигон для подобного рода наблюдений, поскольку и те, и другие здесь обычны и многочисленны.
Однако, как оказалось, даже в столь благоприятных условиях встреча этих двух зверей — явление редкое. Овцебыки живут преимущественно во внугренних областях острова, в то время как медведи предпочитают льды и узкую полосу побережья. Иногда быки все же выходят на берег и даже на морской лед, вероятно, чтобы слизывать соль с торосов. Но это происходит чаще всего поздней весной и ранним летом, когда у медведей в разгаре охота на тюленей и они уходят далеко от острова. В свою очередь медведи редко появляются в глубине суши. Исключение составляют беременные самки, устраивающие берлоги на склонах сопок с поздней осени до весны. Они вполне могут оказаться вблизи стада овцебыков, но само физиологическое состояние вряд ли позволит им совершить рискованное нападение. По крайней мере, до сих пор такого не отмечалось. То же самое относится и к сезону, когда самки с медвежатами покидают зимние берлоги: они уходят во льды, где охотятся на недавно родившихся бельков кольчатой нерпы — безопасный и не слишком хлопотный способ прокормиться.
И все же мне удалось стать свидетелем встречи овцебыка с белым медведем! Это произошло во время моих осенних наблюдений за белыми медведями на мысе Блоссом, где почти ежегодно располагается лежбище моржей. Той осенью моржи не выходили на берег, так как отдыхали на льдах, которых в окрестных водах было предостаточно. Но на косе сохранилось множество останков моржей, погибших в предыдущие сезоны, и к ним регулярно приходили подкрепиться десяток медведей.
К тому времени я вместе с двумя французскими натуралистами уже почти две недели находился на мысе Блоссом. Мы пришли сюда на моторной лодке во время северного отжимного ветра, но уже на следующий день льды плотно сомкнулись у берега и выйти в море стало невозможно. Каждое утро я выходил на крыльцо с надеждой, что подвижка льдов приоткроет нам хотя бы узкий проход. Но тщетно... Устойчивый восточный ветер заблокировал мыс сплоченными крупнобитыми льдами до самого горизонта.
Этот матерый бык появился у дома ранним солнечным утром. Я увидел его, когда, зевая и потягиваясь, вышел открыть ставни. Он стоял в каких-то четырех метрах от крыльца, с видимым наслаждением почесывая лохматый бок о мачту радиоантенны. Верхушка мачты скрипела и покачивалась в такт его движениям. Распахнутая мною входная дверь привлекла его внимание. Он перестал чесаться, задумчиво посмотрел в мою сторону и медленно двинулся восвояси, оставив на мачте клочья линявшей шерсти. Ненадолго приостановившись у штабеля пустых бочек, овцебык спустился к краю лагуны и пошел к оконечности мыса. Что привлекло его там, для меня до сих пор остается загадкой. Но уж, конечно, не кости и шкуры погибших моржей, которые служили главной приманкой для белых медведей...
Овцебык уже несколько часов бродил по территории моржового лежбища, когда в километре от берега я заметил средних размеров медведя, идущего в ту же сторону. Он неторопливо перебирался со льдины на льдину, перепрыгивая через небольшие разводья и постепенно приближаясь к берегу. Время от времени он забирался на высокие ропаки и прислушивался к доносившемуся с юга реву моржей. В конце концов он вышел на косу и направился к лежбищу.
Я схватил бинокль и забрался на крышу дома, предвкушая уникальное зрелище. Медведь был не слишком упитан и явно проголодался. По мере приближения к скопищу моржовых останков он ускорял шаг, часто задирая голову повыше и принюхиваясь к лакомым запахам. Овцебык не видел медведя. Он стоял, низко опустив голову и, похоже, закусывал скудной прибрежной растительностью. Приблизившись метров на сорок, медведь оказался с подветренной стороны от быка и резко остановился, учуяв запах. Несколько мгновений он растерянно принюхивался. А когда овцебык, по-прежнему не замечая его, двинулся с места, медведь привстал на задних лапах, еще раз с силой втянул ноздрями воздух и вдруг со всех ног помчался наутек во льды. Ощутив под лапами знакомую поверхность льда, медведь успокоился и пошел тише. Перебираясь через высокие льдины, он часто оглядывался, но, не меняя направления, двигался прочь от берега и вскоре исчез среди торосов. Ничего не подозревавший овцебык вышел победителем из несостоявшейся схватки.
Я был разочарован, хотя заранее предвидел исход этой встречи. Было ясно, что медведь скорее испугается незнакомого запаха и грозного черного силуэта или же придет в недоумение при виде мохнатого движущегося существа, чем бросится в атаку.
Тем не менее, мясо овцебыка может входить в медвежий рацион. Овцебыки на острове гибнут от старости и болезней, а ни один уважающий себя медведь не пройдет мимо дармового мяса. Зимой 1991 года инспектора заповедника видели в центре острова медведя, кормившегося у туши овцебыка. Поскольку мясо было еще теплым, незамерзшим, вывод следовал однозначный: овцебык был убит этим медведем. Что ж, голод — не тетка, и в исключительных обстоятельствах может произойти и такое...
Напоследок
Когда я выбираюсь на «материк», меня часто спрашивают о судьбе овцебыков. Действительно, поток сообщений с острова Врангеля прервался уже через несколько лет после начала акклиматизации, когда число зверей не превышало нескольких десятков. О первых шагах овцебыков по острову много писал участник и вдохновитель этого проекта С.М. Успенский, но затем количество популярных публикаций пошло на убыль, а научные статьи известны только специалистам.
Поэтому спешу заверить всех интересующихся: на острове Врангеля овцебыки живут и процветают. Их поголовье уже превысило полтысячи, и теперь овцебык — самый обычный зверь, так что увидеть его там не составляет особого труда. Самое время приступать к логическому продолжению проекта: переселению части овцебыков в материковые тундры Чукотки с последующим одомашниванием и созданием овцебычьих ферм. Такой план давно разработан, но скорей всего, еще долго не будет реализован — нет денег. И пока чукотский овцебык остается островитянином...
Овцебыки удачно вписались в природу острова Врангеля. Ныне уже трудно представить без них склоны островных сопок. И когда в какой-нибудь речной долине я наталкиваюсь на этих древних зверей, меня не покидает ощущение, что за ближайшим камнем притаился пещерный лев, а в следующую минуту из-за горного склона, громко трубя и покачивая бивнями, выйдет стадо шерстистых мамонтов...
Анатолий Кочнев
о. Врангеля
