Ловля радужной форели так же сильно отличается от ловли ручьевой форели, как профессиональный бокс от драки. Радужную форель, или salmo iridescens, как ее назвали таинственные люди, дающие имена рыбам, которых мы берем на крючок, только недавно стали разводить в канадских водах. А сейчас на порогах канадского Со-Сент-Мари лучшая в мире ловля радужной форели.
Там вытаскивают из воды форель весом до четырнадцати фунтов. Ее ловят с каноэ, которые местные лодочники-индейцы из племен чиппавей и оджибва проводят через пороги, задерживаясь у бочагов. Это неистовый, изматывающий нервы спорт, и все преимущества на стороне гигантской форели. Она стремительно сматывает тридцать или сорок ярдов лесы, а потом забивается под большой камень, и тогда уж ее не стронет с места ни подергивание прочной удочкой, ни поток оджибвейской ругани. Иногда бьешься с большой форелью два часа, прежде чем вытащишь ее из воды. В Со-Сент-Мари очень много рыбы. Но ловля там — это дикий кошмар. По напряженности она уступает только ловле тунца у острова Санта-Каталина. Вдобавок форель здесь обычно берет на блесну, но не хочет клевать на мушку. Для 99-процентного ловца на мушку (стопроцентных не бывает) это тоже большое препятствие.
Конечно, в Со-Сент-Мари найдется форель, которая клюнет на мушку; но с той легкой снастью, какую любят применять удильщики при такой ловле, очень трудно справиться с ней в этом огромном потоке воды. Да и ходить там вброд, если это вообще-то возможно, довольно опасно: один неверный шаг — и удильщик полетит вверх тормашками в быстрину. Кто хочет ловить в самых добычливых местах, тому не обойтись без каноэ.
Вообще же это тяжелый, изнурительный, мучительный спорт, в нем нет созерцательности, которую ценят удильщики, принадлежащие к школе Исаака Уолтона (Исаак Уолтон (1593—1683) — автор известной книги об ужении рыбы.). Для настоящего удильщика, когда он умрет, подлинным раем была бы обычная форельная речушка, богатая радужной форелью, жадно бросающейся на мушку.
Такая речка есть в сорока милях от Со-Сент-Мариу и она называется... Ладно, называется просто речкой. Ширина ее примерно такая, как нужно, глубина немного больше, чем нужно. Чтобы получить верную картину, вам надо представить себе быструю смену следующих кадров...
Высокий берег, обросший соснами, круто поднимается над затененной рекой. Короткий песчаный спуск к воде, резкий поворот течения, прибитые к берегу обломки дерева в излучине и, наконец, омут.
Омут, где вода цвета мозельвейна устремляется в темный водоворот и растекается на пятьдесят футов в ширину, синевато-коричневая на глубине.
Таково место действия.
А действующие лица — две фигуры, устало бредущие по тропинке, сгибаясь под тяжелым грузом, который измотал бы вьючную лошадь. Они сбрасывают свою ношу через головы на папоротник, растущий у глубокого омута. Нет, не так. Фигуры слегка накреняются, ремни ослабевают, и тюки сваливаются на землю. Человек не станет сбрасывать груз через голову» пройдя пешком восемь миль.
Один смотрит наверх, замечает площадку над крутым берегом, где удобно разбить палатку. Другой лежит на спине и глядит в небо. Первый протягивает руку, ловит кузнечика, окоченевшего в вечерней росе, и бросает в омут.
Какое-то мгновение кузнечика, широко расставившего лапки, несет течение, его захватывает маленький водоворот, и вот огненная полоса сверкнула над водой, форель длиной по локоть пронеслась в воздухе, и кузнечика не стало.
— Ты видел? — воскликнул тот, кто бросил кузнечика в омут.
Праздный вопрос, так как его спутник, который минуту назад мог бы служить моделью для этюда «Полное изнеможение», уже поспешно вытаскивает из чехла удочку, держа во рту поводок.
Мы выбрали мушки макджинти и роял-коучмен, и при втором забросе вода забурлила, как при взрыве глубинной бомбы, леска туго натянулась, и радужная форель выскочила на два фута из воды. Она устремилась вниз по реке, и леска быстро сошла с катушки. Форель стала выпрыгивать из воды. И каждый раз, когда она проносилась в воздухе, мы опускали конец удочки и молились. Последний прыжок, леска ослабела, и Жак стал ее подматывать. Мы думали, рыба ушла, но вдруг она выскочила из воды прямо перед нами. Она быстро плыла к нам против течения, а нам показалось, что она оборвала лесу.
Уже почти стемнело, когда я в конце концов подцепил ее сачком, выбросил на берег и, прижимая бьющуюся рыбу к земле, почувствовал ее огромную силу. Она была длиной двадцать шесть дюймов и весила девять фунтов семь унций.
Такова ловля радужной форели.
Радужная форель берет на искусственную мушку охотнее, чем на червя или другую наживку. Желтая мушка макджинти — самая лучшая. Ее надо прикрепить к крючку восьмого или десятого номера. На маленькие мушки поклевки бывают чаще, но на них не поймаешь очень большую рыбу.
Живет радужная форель в тех же речках, что и ручьевая, но ее надо искать в других местах. Ручьевая форель держится в тенистых заводях под берегом, где над водой нависает ольха, а радужная — в светлых омутах и на мелких местах с быстрым течением.
Вопреки тому, что пишут в журналах и рисуют на обложках, ручьевая форель, или пеструшка, попавшая на крючок, не делает скачков над водой. Если дать ей много лесы, она стремительно уходит в глубину. Конечно, если держать рыбу на тугой лесе, сильное течение заставит ее биться на поверхности.
Но радужная форель всегда делает скачки — и на тугой лесе и на слабой. И она не бьется на поверхности, а делает настоящие скачки параллельно воде, длиной от одного до пяти футов. Кажется невероятным, что форель может прыгнуть на пять футов, но это так.
Если вы не верите, испытайте форель на быстром течении, понуждайте и изводите ее. Может быть, если она пятифунтовая, она подведет меня и прыгнет только на четыре фута одиннадцать дюймов.
Перевод с английского Г. Бабенышева
Рисунки В. Чернецова
