Mopе, лед, камни — так выглядит этот самый дальний берег нашей страны, обетованная земля археологов
В № 7 «Вокруг света» за 1963 год мы публиковали заметки археолога Н. Дикова «По следам древних костров». Автор рассказывал о раскопках памятников тех народов, которые пришли с юга на Чукотский полуостров вместо переселившихся в Америку древних эскимосских племен.
Сурова природа севера. Холодное и короткое лето не в силах победить вечной мерзлоты, таящейся под тонким слоем болотистой тундры, и непрерывный трехмесячный день слишком короток по сравнению с мраком долгой полярной ночи.
Эскимосы — самый северный в мире народ, сумевший приспособиться к специфическим условиям жизни в высоких арктических широтах. Европейцы застали их уже прочно обосновавшимися в Гренландии, на севере Канады и на Аляске. Охотники на морского зверя, эскимосы до недавнего времени жили еще в «каменном веке», выделывая свои орудия из камня и кости, а железо знали только метеоритное, которое считали разновидностью камня.
Вопрос о происхождении эскимосов, о путях развития их культуры чрезвычайно сложный и важный. Чтобы разобраться в нем, ученым нужно детально обследовать Чукотку, ведь, как считают антропологи, заселение Северной Америки шло из Азии через Берингов пролив, и к тому же разновременными волнами.
Эскимосы, по предположениям многих исследователей, попали на американский континент с Чукотки последними.
Вот он, клад Эквена
Раскопки советских ученых на Чукотке начались после Отечественной войны. Первым археологом, который приоткрыл завесу над тайной происхождения древней культуры эскимосов, был С.И. Руденко. Он создал ее периодизацию и установил, что своими корнями эта культура уходит в первые века до нашей эры. Вслед за ним молодой ленинградский археолог Д.А. Сергеев открыл и раскопал близ Уэлена древнейший эскимосский могильник.
Здесь, под каркасами из китовых и моржовых костей с наваленными на них камнями, лежали погребения древних зверобоев. В могильнике были найдены самые разнообразные предметы быта и орудий охоты — гарпуны, каменные топоры, костяные иглы, каменные ножи, скребки, наконечники стрел — короче говоря, все то, что древние эскимосы считали совершенно необходимым для загробной жизни. В Уэленском могильнике было вскрыто семьдесят шесть погребений, относящихся к разным временам.
А в 1961 году здесь же, на Чукотке, близ развалин древнего поселка Эквен, был найден другой, еще более богатый могильник. Его оставила одна из самых последних волн переселенцев из Азии в Америку. За три года работ археологической экспедицией здесь раскопано 105 погребений, но могильник еще далеко не исчерпан.
Ежегодно отправляются в далекое путешествие археологи Москвы и Ленинграда, чтобы поздней осенью вернуться с богатой добычей.
...Их было четверо в прошлом году — Д. Сергеев, С. Арутюнов, М. Санников, С. Фараджев. Начавшееся в Москве путешествие продолжалось почти целый месяц: сначала на поезде, потом на пароходе, на самолете. Наконец китобойные вельботы, доверху загруженные снаряжением экспедиции, пройдя по бурному морю вдоль черных отвесных скал, лишь кое-где прикрытых платками снега, приблизились к галечной отмели.
Стоя по пояс в воде, люди передают на берег вещи: не один-два мешка, а добрых два десятка. Последние рукопожатия — и археологи остаются одни на холодном холмистом побережье. Впереди — два месяца раскопок. Два месяца, полных романтики, тревог и приключений, когда не расстаешься с ружьем, чтобы всегда быть готовым к встрече с непрошеным гостем — хозяином здешних мест медведем...
День-два — и жизнь вошла в привычную колею. Под тихоокеанским ветром гудят оттяжки палаток; из камней и привезенного кирпича сложена печь, над которой вьется дымок; обновляется на могильнике тропа, вытоптанная за прошлые годы; из-под лопат и кирок появляются первые в этом сезоне погребения, а стало быть, и находки.
А находок много. Большинство предметов сделано из моржового клыка — прекрасного поделочного материала.
Любопытно, что художники украшали даже такие утилитарные вещи, как пуговицы, футляры для иголок, придавая им облик различных зверей — лягушек, лисиц, волков, медведей, моржей, нерп и китов. Искусству мастеров можно только удивляться: ведь первобытные скульпторы пользовались в основном лишь каменными резцами.
Наибольшую выдумку и изобретательность художники проявляли, украшая костяные наконечники поворотных гарпунов. Ведь гарпун — орудие охоты — был для них самым ценным предметом!
Немногие знают, что гарпун с отделяющимся наконечником, которым до сих пор пользуются при охоте на морского зверя во многих странах, был изобретен именно здесь, на побережье Чукотки, более двух тысяч лет назад. Во многом благодаря этому изобретению эскимосы освоили Арктику, смогли добывать достаточно мяса и жира морского зверя для пищи себе и своим собакам, для освещения и отопления жилищ. Шкуры убитых морских зверей шли на одежду, ими покрывали хижину, обтягивали каяки и байдары, кости употребляли для самых разнообразных целей: из них делали и каркасы хижин и орудия труда.
Встречаются археологам и загадочные «крылатые предметы». Их нельзя назвать иначе — археологи и этнографы до сих пор не знают, для чего они предназначались. Вырезанные из цельного куска моржового клыка, они похожи на бабочек, распростерших крылья, покрытые затейливым узором. Что это? Нагрудные украшения? Деталь собачьей упряжки? Приспособление для метания гарпуна? Даже чукчи, которые разбираются порой лучше археологов в назначении того или иного предмета, не могут ничего о них сказать. Они не помнят, чтобы такие вещи делали их прадеды...
А вот маленькая модель каяка, вырезанная из клыка моржа, — на таких байдарках, обтянутых шкурами, отправлялись зверобои на свой опасный морской промысел. Вот широкие пластины серых сланцевых ножей, заточенных до остроты бритвы. На их костяных рукоятях-оправах мы видим изображения различных зверей...
Почти в каждом погребении лежат амулеты — индивидуальные и семейные, связанные с различными обрядовыми праздниками, память о которых еще до сих пор жива среди самых старых обитателей этих мест. На одном из таких амулетов талантливый резчик сумел изобразить почти всю промысловую фауну этих мест: скульптурные изображения голов моржа, горного барана, нерпы, белого медведя и какого-то китообразного животного так удачно скомбинированы, переплетены между собой, что одна и та же деталь в одном ракурсе представляет рога барана, в другом — клыки моржа и т. д. В мужских погребениях обычно встречаются костяные пластины очков с узкими прорезями — для защиты глаз от ослепительного блеска весеннего снега...
Вот среди комков холодной и мокрой земли зябнущие пальцы археолога наткнулись на какой-то твердый предмет, облепленный глиной. Несколько минут волнения — и на ладони лежит маленькое изображение моржонка, потемневшее от времени и сырости, но сохранившее глянцевую полировку. На его теле каменным резцом нанесен сложный узор-татуировка, как бы приобщающий его к морским охотникам.
Реалистические изображения человека редки. Кажется, будто какой-то запрет наложен на них. В сложных и запутанных узорах орнамента художник прячет человеческие лица под линиями татуировки, перьями птиц и бахромой меховой оторочки... Кто это? Люди? Звери? Боги? Или и то и другое вместе, расплавленное и перемешанное в огне первобытного искусства? ведь первобытный орнамент не знает чистого украшательства: любой его элемент подчинен строгой символике и ритму, порой математически четкому.
И все-таки здесь есть изображения людей. Плоские и широкие лица с подчеркнутыми скулами и узкими прорезями глаз подтверждают антропологический тип, воссозданный специалистами на основании костей из могильника.
А вот, наконец, эта долгожданная и необычная находка — костяная фигурка сидящего обнаженного человека. Полускрещены ноги, голова запрокинута к небу, правая рука закрывает в отчаянии глаза. Подобных скульптур еще не было найдено на Чукотке, и сопоставить ее можно разве что только с очень похожей глиняной фигуркой, обнаруженной при раскопках на земле древней Мексики.
Может быть, пришедшие на Чукотку предки эскимосов застали на этом побережье остатки народа, на много веков раньше совершившего свое переселение в Новый Свет, и эта фигурка — только обрывок ниточки, которая ведет к новому клубку.
Наряду с каменными наконечниками в Эквенском могильнике впервые были найдены древки стрел, даже деревянный лук. А в одном погребении лежали обломки сосуда — глиняные черепки, украшенные отпечатками грубой ткани!
Постойте, но ведь эскимосы почти не знали гончарного дела?! Из глины они делали только маленькие светильники... Видимо, это искусство в условиях сурового севера позднее было забыто. Кстати, точно такую же керамику археологи нашли на местах древних поселений в Восточной Сибири, и точно такую же посуду выделывали североамериканские индейцы до прихода европейских завоевателей! Это еще раз подтверждает выводы антропологов: в те далекие времена, о которых рассказал нам Эквенский могильник, заселение Америки из Сибири продолжалось...
* * *
...Проходят два коротких месяца раскопок, кончаются припасы, все ниже поднимается солнце над горизонтом, и по утрам на спальных мешках и зеленом брезенте палаток вырастает сверкающая шерсть инея. Все чаще виснет над морем густая пелена тумана, и штормы с дождями обрушиваются на берег... Упакованы находки, завернуты в клеенку чертежи и дневники раскопок, и вот, наконец, в назначенный день из-за дальнего мыса доносится слабый перестук моторов — идут вельботы. Через несколько часов берег опустеет и только медведь, выйдя на холм, недовольно замотает головой, втянув с океанским ветром запах остывшего костра...
Но для археологов отъезд — это не конец работы. Впереди — тщательное изучение находок, впереди — новые экспедиции...
Л. Никитин
