Михаил Фрунзе был настоящим офицером: прямодушным и открытым человеком чести. Но эти качества никогда не годились для участия в политических играх. Коварному властолюбцу не составило труда избавиться от него.
- Источник:
- Peter Horree / Alamy via Legion Media
Покушения: неудачные попытки
«А потом заедем в Кремль…» — нарком по военным и морским делам Михаил Фрунзе не успел договорить: на крутом повороте дверь его «хорьха» распахнулась (сломался замок), и он вывалился из салона на дорогу. Это была уже третья авария за два месяца. Первая и вторая случились в июле 1925 года, когда у машины отказывали тормоза. Но наркому везло: отделывался незначительными травмами.
- Источник:
- РИА «НОВОСТИ»
Судьба сохранила его и от бомбы, заложенной в вагоне-ресторане служебного поезда: не сработал часовой механизм. В общем, смерть ходила вокруг Михаила Васильевича, сужая круги…
Чтобы подлечить ушибы ноги, руки и головы, Фрунзе, по требованию Сталина, дали месячный отпуск для поездки в Крым. В то время там отдыхали и Сталин, и Ворошилов. 7 сентября 1925 года Совнарком СССР вынес соответствующее постановление. Приехав на юг, Фрунзе застал Ворошилова за подготовкой к охоте у горы Ай-Петри и с радостью составил ему компанию. Но после охоты ему резко стало хуже: открылось кишечное кровотечение.
Из Москвы срочно вызвали лучших врачей: Владимира Розанова и Алексея Касаткина. Они долго наблюдали пациента и к концу сентября пришли к заключению — необходима операция. 29-го числа Михаил Фрунзе выехал в Москву вместе с Ворошиловым и другими партийными деятелями, которые направлялись на Пленум ЦК ВКП(б), а он — в больницу.
ПОЛИТИКА
Военные реформы
В 1924 году по инициативе Фрунзе была проведена реорганизация РККА. Он добился упразднения института политических комиссаров в армии, они были заменены помощниками командиров по политчасти без права вмешиваться в командные решения. В 1925-м Фрунзе произвел ряд перемещений внутри командного состава, в результате чего во главе военных округов оказались руководители, подобранные по принципу профессиональных качеств, а не партийной лояльности. Это очень раздражало Сталина. «Какие это коммунисты? Все эти Тухачевские, Корки, Уборевичи, Авксентьевские, — сказал он, по словам своего секретаря Мехлиса. — Все это хорошо для 18 брюмера (бонапартистского переворота. — Прим. „Вокруг света“), а не для Красной армии».
Соучастники: обманщики по приказу
8 октября состоялся первый консилиум, участники которого (12 известных врачей под председательством наркома здравоохранения РСФСР Николая Семашко) констатировали, что «налицо вся картина язвенного процесса в области двенадцатиперстной кишки, угрожающего как повторными кровотечениями, так и прободением самой язвы», и рекомендовали хирургическое вмешательство.
- Источник:
- Archive Collection / Alamy via Legion Media
Следующий консилиум состоялся 24 октября. Семнадцать консультантов пришли к заключению: «Наклонность к кровотечению, могущему оказаться жизненно опасным, не дают права рисковать дальнейшим выжидательным лечением. Предлагая операцию, необходимо, однако, предупредить, что операция может оказаться… трудной и серьезной; необходимо также считаться с тем, что операция не является радикальной, что возможны рецидивы и что операция не избавляет больного от необходимости и в дальнейшем в течение некоторого времени соблюдать известный режим и продолжать лечение».
Последний краткий консилиум 27 октября постановил перевести Фрунзе из Кремлевской больницы в Боткинскую (бывшую Солдатёнковскую).
Помощник начальника воздушных сил РККА Иосель Гамбург вспоминал: «Когда Михаил Васильевич лег в больницу, я у него часто бывал и подолгу с ним беседовал. Пока шло исследование больного, он был спокоен, шутил и смеялся. Но вот прошедшие один за другим консилиумы врачей установили, что налицо ясна картина язвенного процесса в области двенадцатиперстной кишки. Было решено прибегнуть к операционному вмешательству. С этого момента бодрое настроение покинуло Михаила Васильевича. На людях он держался спокойно, расспрашивал о делах и давал советы. Но когда посторонних не было, он становился озабоченным, задумчивым».
Лишь с наиболее близкими людьми Фрунзе делился беспокоящей его тревогой. Так, навестившую его жену Михаила Томского (председателя советских профсоюзов) он встретил словами: «Вот побрился и новую белую рубашку надел. Чувствую, Мария Ивановна, что на смерть иду, а умирать-то не хочется».
28 октября к нему заглянули Исидор Любимов (заместитель председателя исполкома Моссовета), отправляющийся в Туркестан для заготовки хлопка, и Иосель Гамбург.
Гамбург так описывает эту встречу: «Михаил Васильевич грустно посмотрел на своего старого друга (Любимова) и шутя промолвил: „Ты что же, Исидор, не хочешь стоять у меня в почетном карауле?“ Нас это очень взволновало. Исидор Евстигнеевич стал успокаивать Фрунзе, говоря, что операция закончится благополучно, и он надеется увидеть его совершенно здоровым после возвращения из командировки. Друзья крепко расцеловались… Фрунзе был расстроен и сказал, что не хотел бы ложиться на операционный стол. Глаза его затуманились. Предчувствие какого-то неблагополучия, чего-то непоправимого угнетало его. Я убеждал Михаила Васильевича отказаться от операции, поскольку мысль о ней его угнетает. Но он отрицательно покачивал головой: „Сталин (и ЦК. — Прим. „Вокруг света“) настаивает на операции, говорит, что надо раз и навсегда освободиться от язвы желудка. Я решился лечь под нож. С этим делом покончено».
«Уступая настояниям врачей и Сталина, — пишет историк Александр Жирков, — Фрунзе вынужден был дать согласие на операцию. Факт постороннего давления, настаивания на необязательном и смертельно опасном для организма хирургическом вмешательстве, не был секретом для современников тогдашних событий».
Место преступления: Боткинская больница
29 октября 1925 года в 12 часов 40 минут Михаил Фрунзе лег на операционный стол. Над ним склонились ведущие медики Страны Советов: Владимир Розанов, Иван Греков, Алексей Мартынов и Алексей Очкин.
Вот что говорилось в медицинском заключении: «Операция, произведенная под общим наркозом, длилась 35 минут. По вскрытии брюшной полости осмотрены желудок, печень, желчный пузырь, двенадцатиперстная кишка и область слепой кишки, обнаружены обширные плотные сращения сальника в области рубца на месте произведенной в 1916 году операции по поводу аппендицита, сращения выходной (привратниковой) части желудка и двенадцатиперстной кишки со смещением кверху и кзади, с образованием некоторого перегиба, сращения желчного пузыря, особенно в области его шейки, с двенадцатиперстной кишкой, диффузное уплотнение привратника и небольшой рубец в начале двенадцатиперстной кишки, по-видимому, на месте зажившей язвы (то есть никакой язвы у Фрунзе не было! — Прим. „Вокруг света“). Обнаруженные сращения разделены, привратник мобилизован и брюшная полость закрыта наглухо трехэтажным швом».
После операции состояние оперируемого резко ухудшилось: стала падать сердечная деятельность и нарастать сосудистая недостаточность. К 4 часам утра 31 октября пульс уже не прощупывался. Положение стало катастрофическим, больной находился в забытьи, сознание потемнело. Напрасно врачи давали кислород и вливали камфору: в 5 часов 40 минут Михаила Фрунзе не стало. Он умер спокойно, не приходя в сознание.
- Источник:
- РИА «НОВОСТИ» (Х2)
Справа: Фрунзе с дочерью и сыном. С будущей женой, дочерью народовольца Софьей Поповой, Михаил Васильевич познакомился в Сибири. Вскоре после таинственной смерти супруга Софья, по одним сведениям, покончила с собой, по другим — погибла от тифа. В браке у четы Фрунзе родилось двое детей — Тимур и Татьяна. После смерти родителей они воспитывались в семье Ворошилова. Тимур стал военным летчиком и геройски погиб в 1941 году. Посмертно ему было присвоено звание героя. Татьяна выучилась на химика и стала ученым
Слева: Кошелек с компасом для ориентировки в тайге, приобретенный Михаилом Фрунзе перед побегом из Иркутской ссылки в 1915 году
ХРОНИКА
«Случайные» катастрофы 1925 года
19 марта в Москве умер «от разрыва сердца» председатель Союзного Совета ЗСФСР Нариман Нариманов — человек Зиновьева.
22 марта в авиационной катастрофе погибли первый секретарь Заккрайкома РКП(б) Александр Мясников, председатель ЗакЧК Соломон Могилевский и летевший с ними уполномоченный наркомата почт и телеграфов Закавказья Георгий Атарбеков. Они направлялись в Сухум для встречи с Троцким.
6 августа был застрелен ординарцем Григорий Котовский (согласно официальной версии, по личным причинам), которого Фрунзе хотел назначить своим заместителем.
27 августа под Нью-Йорком при невыясненных обстоятельствах погиб Эфраим Склянский — бессменный заместитель Троцкого.
Подозреваемый номер один: доктор Очкин
Согласно официальному сообщению, больной трудно засыпал и плохо переносил наркоз. Приступить к операции смогли только через 30 минут после начала анестезии. Для общего обезболивания применили эфир, но потом из-за резкого и длительного возбуждения пациента перешли на анестезию хлороформом. При этом было израсходовано 60 граммов хлороформа и 140 граммов эфира.
«Иными словами, — пишет доцент Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова Виктор Тополянский, — расход эфира составил 7 г/мин, а хлороформа — 1,33 г/мин. Уже к началу Первой мировой войны было установлено, что хлороформ представляет собой токсичное наркотическое средство. Разница между его наркотической и смертельной дозами оказалась настолько мала, а угроза передозировки столь велика, что благополучный исход операции зависел… прежде всего от опытности наркотизатора».
Во всяком случае, тогда уже было известно, что скорость поступления хлороформа в организм не должна превышать 1 г/мин, а эфира — 1,75 г/мин. Совместное же использование эфира и хлороформа резко усиливает токсическое действие. Поэтому при комбинации данных препаратов их дозы всегда уменьшали. Расход хлороформа, как свидетельствуют документы, в случае с Фрунзе превосходил максимально возможные пределы в несколько раз, не говоря уже о том, что препараты применялись в комбинации. Вероятно, это и послужило причиной острой сердечной недостаточности, с которой врачи справиться не сумели.
Но трудно поверить, что опытный анестезиолог Алексей Очкин мог не знать базовых истин. Странной представляется и позиция Владимира Розанова, который все операции в брюшной полости всегда проводил только под местным наркозом. В чем тут дело? В трагической случайности или в намеренном применении большой дозы хлороформа по указанию тех, кому смерть Фрунзе была на руку?
СКАЗАНО
2 мудрые цитаты Михаила Фрунзе
«Нужно совершенствоваться. Любой характер можно изменить. Терпение, способности, даже физическую силу — все можно выработать в себе, если по-настоящему захотеть, если не давать себе поблажки».
«Самоуверенность — чувство неплохое. Тот, кто не уверен в своих силах, вряд ли на что-нибудь годен. Но когда эта самоуверенность переходит через край, то она превращается в отрицательную величину — в самомнение и чванство».
Подозреваемый номер два: профессор Розанов
На следующий день после смерти наркома в «Правде» вышла статья доктора Юрия Финклера «От чего умер тов. Фрунзе». Там, в частности, говорилось: «Ввиду того, что у т. Фрунзе уже имелись глубокие поражения в брюшной полости, после операции появилось острое воспаление брюшины, которое повело за собой резкий упадок сердечной деятельности и смертельный исход».
Владимир Розанов (1872-1934)
- Источник:
- Wikimedia Commons
О каких «глубоких поражениях брюшины» идет речь, если во время операции выяснилось, что язва зарубцевалась? Это могут быть, например, только внешние поражения, допустим ранение.
Вернемся в осенний Крым 1925 года, когда Фрунзе и Ворошилов пошли на охоту. Климент Ефремович называл ее «злополучной». Почему? И почему после нее Фрунзе слег с внутренним кровотечением, а к нему из Москвы вызвали профессора Розанова — «специалиста по пулям», который оперировал еще Ленина?
Возможно, наркома просто «подстрелили», а диагноз «язва двенадцатиперстной кишки» был всего лишь прикрытием. Об этом пишет и Гамбург: «Врачи чего-то недоговаривали касательно болезни Михаила Васильевича. Складывалось впечатление, что они что-то скрывают. Да и сам Фрунзе предпочитал отмалчиваться».
Возможно, даже была проведена операция по извлечению пули, однако потребовалось повторное вмешательство, чтобы окончательно залечить пораженные области. Но случайно или намеренно был ранен Фрунзе — это вопрос, на который пока нет ответа. Как нет ответа и на вопрос, почему Розанов не смог (или не стал) останавливать открывшееся внутреннее кровотечение.
Кстати, никто из присутствовавших на неудачной операции врачей не был обвинен в халатности и не понес никакого наказания: Очкин в 1928 году стал заведующим хирургическим отделением Кремлевской больницы, а Розанов с 1931 года работал заведующим кафедрой хирургии в Центральном институте усовершенствования врачей.
ИНТРИГИ
Новая расстановка сил
До 1925 года должность наркома по военным делам занимал Лев Троцкий. Но с 1922 года он постоянно лечился от лихорадки на южных курортах, так что Политбюро ЦК неоднократно обсуждало возможность его замены. Главным инициатором выступал Сталин. Наконец в январе 1925 года Троцкий сам подал в отставку.
Сталин хотел, чтобы освободившееся место занял Ворошилов, но против этого были некоторые члены Политбюро. «Фрунзе Сталина не очень устраивал, но Григорий Зиновьев и Лев Каменев были за него», — писал в мемуарах Борис Бажанов.
Заказчик: генсек
Мало кто сомневался, вспоминает известный советский патологоанатом профессор Яков Рапопорт, «что операция по поводу язвы двенадцатиперстной кишки была сделана по настоянию Сталина. Намекали на то, что Сталин был заинтересован в роковом исходе операции». «Сталин преднамеренно погубил Фрунзе», — была уверена жена Николая Бухарина. Известно, что накануне операции Очкин для чего-то вызывался на Лубянку.
Наркомвоенмор Михаил Фрунзе и командарм Клим Ворошилов принимают военный парад на Красной площади в феврале 1925-го
- Источник:
РИА «НОВОСТИ»
Анастас Микоян по этому поводу открыто пишет, что Сталин просто разыграл спектакль в своем духе: ГПУ было достаточно «обработать» анестезиолога. «В те годы, — пишет доктор медицинских наук Иван Калюжный, — поговаривали еще вот о чем. Одного из участников консилиума охватили сомнения относительно необходимости операции. Сразу же после совещания медиков он направился в Кремль, где его принял секретарь Сталина, которому он изложил все свои сомнения. Тот немедленно доложил начальству, после чего профессора с благодарностью отправили домой на кремлевском автомобиле. На Большом Каменном мосту машина врезалась в перила и упала в реку. Шофер успел выскочить, но незадачливый медик погиб».
По словам Микояна, Сталин, готовясь к большим потрясениям в ходе борьбы за власть, «хотел иметь Красную армию под надежным командованием верного ему человека, а не такого независимого и авторитетного политического деятеля, каким был Фрунзе».
«По всем своим деловым, политическим и особенно нравственным качествам, чрезвычайно импонировавшим современникам и обеспечившим ему заслуженно высокий авторитет в массах и руководстве, он, — пишет Жирков, — объективно мог и должен был рассматриваться (как его единомышленниками и соратниками, так и соперниками и недругами) как один из наиболее вероятных претендентов на самый высокий пост в стране. Сталин имел вполне реальные основания опасаться этого соперничества».
4 февраля 1925 года Фрунзе выступил с прямодушным заявлением в поддержку прежних боевых товарищей, объявленных троцкистами и оппозиционерами. Более того, нарком допустил возможность для каждого члена партии иметь собственные суждения. «Призывать к внутрипартийному плюрализму, в то время как генеральный секретарь вознамерился стать великим кормчим, — пишет Тополянский, — и думать за всех, было непростительной оплошностью».
А тут еще в английском ежемесячнике «Аэроплан» появилась статья о Фрунзе, озаглавленная «Новый русский вождь». «В этом человеке, — говорилось в статье, — объединились все составные элементы русского Наполеона».
- Источник:
- Vassily Ivanovich Saveliev, Public domain, via Wikimedia Commons
Статья произвела на Сталина тяжелое впечатление. По свидетельству секретаря генсека Бориса Бажанова, вождь увидел во Фрунзе будущего Бонапарта и был этим очень обеспокоен. А затем он вдруг проявил трогательную заботу о наркоме, сказав: «Мы совершенно не следим за драгоценным здоровьем наших лучших работников». После этого Политбюро чуть ли не силой заставило Фрунзе согласиться на операцию. Бажанов не сомневался, что тот был убит по воле Сталина.
Неожиданная смерть Фрунзе изменила расстановку сил в руководстве партии и усилила позиции Сталина, который сумел взять под личный контроль и руководство Красной армией, поставив во главе ее послушного Ворошилова. «Может быть, это так и нужно, чтобы старые товарищи так легко и просто спускались в могилу», — сказал вождь над гробом Фрунзе.
Материал опубликован в октябрь 2013, частично обновлен в октябре 2024
