Основатель города львов: как джентльмен Томас Раффлз создал Сингапур, но не смог обрести счастье

Один из столпов английской колониальной политики, сэр Томас Раффлз, являл собой достойный образец служения отечеству. Начав карьеру в Индокитае, на острове Пинанг, в тридцать лет он был назначен губернатором острова Ява, а через восемь лет подарил Британской короне Сингапур — остров, ставший перекрестком самых оживленных торговых путей между Европой, Азией и Австралией.

Прожив на этом острове не больше года, Раффлз сумел организовать в его пределах особую систему общественного устройства. Путешествуя по Сингапуру, о ней можно узнать и сегодня, равно как и о том, что сингапурцы отнюдь не забыли ее основателя.

Портрет

Дошедший до нас образ Томаса Раффлза очень точно раскрывает драматизм его жизни: уставший, но уверенный в своих силах англичанин смотрит на нас дружелюбно, он готов выслушать и дать добрый совет.

Последние, как известно, на тот момент уже выработали стратегию своей колониальной политики, захватывая самые важные перекрестки южных морей, которые постепенно притягивали к себе окружающие земли. Проводником такой политики был немногочисленный отряд английских «конквистадоров», в рядах которых, будучи талантливым управленцем, и оказался Раффлз.

Взращивать хороших управленцев Британия начала задолго до описываемых событий. Здесь можно вспомнить, что именно англичане одели лакеев во фраки и стали обращаться к ним на «Вы». Они же ввели в мировую практику известные коллективные игры, в том числе поло и регби, которые закаляют джентльменов до сих пор.

В XIX веке была окончательно оформлена система воспитания элиты Великобритании. В основной своей массе образцовый англичанин, как правило, был выпускником платных закрытых школ, существующих на средства родителей. Он должен был строго соблюдать кодекс чести: говорить правду, уважать противников и т. п.

Джентльмены — своего рода каста британского общества — занимали многие ключевые посты в администрациях колоний и метрополии. Их ряды пополнялись, конечно, и обычными британцами, но для этого им нужно было проявить весьма незаурядные способности. Например, выстроить свою карьеру в одной из британских колоний, заработать там состояние и вернуться на материк уже с именем и статусом. Именно такую карьеру судьба уготовила и Томасу Раффлзу.

Дитя моря

6 июля 1781 года у Бенджамина Раффлза, капитана торгового корабля, который постоянно метался между портами английских колоний и метрополией, родился сын.

Мальчик появился на свет на обратном пути домой рядом с Порт-Морантом острова Ямайка. Команда была счастлива — у капитана родился наследник. Он родился во время плавания, поэтому обязательно будет таким же суровым британским морским львом, как его отец и как все они, ведь настоящий мужчина должен быть моряком флота Его Величества.

Жена капитана, до замужества Энн Лид, была вынуждена сопровождать мужа в его бесконечных плаваниях. Вместе с матерью не покидал борт и маленький Томас. Первые свои шаги он сделал на палубе шхуны, рассекающей волны Мирового океана. Лишь через три года после своего рождения, 4 июля 1784 года, он был крещен вместе с сестрой Гарриетой в родной церкви Херефордшира.

С раннего детства Томас Раффлз обожал читать и стремился к знаниям. В то время «мировая мастерская» — Британия бредила еще и науками. Естествознание занимало все свободное время британцев. Но не все желающие могли учиться в школах и высших учебных заведениях. Для талантливой молодежи в Королевском институте устраивались публичные лекции (своеобразные «рабфаки»), где преподавали самые известные естествоиспытатели того времени.

Томас Раффлз не был исключением из общего правила. Вынужденный из-за смерти отца рано бросить школу, он решил, что всему научится сам. Для этого он взял за правило посвящать до 8 часов в день чтению и письму. Потом, во взрослой жизни, он работал днем, а по ночам читал и писал. Поутру первым делом просматривал написанное; то, что не нравилось, безжалостно уничтожал.

Скоропостижная смерть отца заставила его в 14 лет пойти работать, нужно было заботиться о семье — любимой матери и четырех сестрах. Томаса приняли на службу в Ост-Индскую компанию курьером, где со временем он несколько продвинулся по службе и мог с гордостью именовать себя клерком.

Раффлз слишком сильно любил свою семью, чтобы безропотно сносить ту нужду, в которой им пришлось оказаться: он много работает и мечтает получить назначение в одну из английских колоний. Только там можно твердо встать на ноги.

В преддверии мечты

Раффлз хорошо знал, что колониальный климат беспощаден к британцам, большое жалованье зачастую стоило жизни. Защитная реакция организма, приспосабливающегося к иному климату, постоянно награждала колонизаторов лихорадкой, которой тогда называли все болезни, сопровождающиеся жаром, независимо от этиологии.

В то время путь до Индокитая превышал шесть месяцев. Раффлз с трудом переносил такое долгое плавание. Морская болезнь его не тревожила: выросший на море, он чувствовал себя на палубе весьма вольготно. Его натуру тяготило вынужденное безделье. Только чтение и занятия малайским языком спасали молодого человека.

Томас понимал, что знание местного языка поможет ему быстро решать все проблемы и расположить к себе и местное население, и начальство. По прибытии на остров новоиспеченный чиновник сразу понял, что жизнь его по-прежнему будет скромной: аренда маленького домика здесь стоила 330 фунтов ежемесячно.

Медаль за Яву

Томас Раффлз довольно быстро заработал авторитет на Пинанге, и все же его продвижение по службе было бы долгим, не вмешайся случай. Однажды, зайдя в таверну, Томас познакомился с доктором Джоном Каспаром Лейденом, прибывшим из Индии на излечение, — ошибочно считалось, что климат на Пинанге этому способствует.

Между Раффлзом и Лейденом сразу завязались дружеские отношения. По счастливой случайности доктор хорошо знал тогдашнего генерал-губернатора Индии лорда Минто, которому и рассказал о талантливом молодом человеке с острова Пинанг.

В это время Раффлз, будучи в отпуске, сидел в архивах города Малакки, изучая историю и обычаи региона. Именно здесь он загорелся идеей создать британский порт в Малайском архипелаге, составил аналитический проект и обосновал в нем необходимость активного присутствия Британии в Индокитае.

Аргументов тому было более чем достаточно: Малаккский пролив действительно имел важное стратегическое значение. Обосновавшись в его водах, Британия обеспечивала безопасное прохождение своих судов в Китай, рынок которого манил англичан с давних времен.

Один экземпляр своего проекта Томас отправил в Лондон, другой — Лейдену с просьбой лично передать его лорду Минто. Генерал-губернатор сразу одобрил идею, а Лейден, в свою очередь, организовал личную встречу Раффлза с лордом Минто. После нее в 1810 году Раффлз занял высокий пост губернатора Малайи, на котором он должен был в сжатые сроки разработать план обоснования британцев на Малайском архипелаге, и прежде всего подготовить захват острова Ява.

Нужно было спешить. Совет директоров Ост-Индской компании рассматривал новые проекты въедливо и долго. Пользуясь тем, что новости с Востока доходили до Лондона через 6 месяцев, лорд Минто решил рискнуть и без необходимых инструкций осуществить новую экспансию в Индокитае.

Избрав своей резиденцией город Малакку, Раффлз подготовил план захвата Явы и собрал будущую администрацию. Именно тогда в его штат попал Абдуллах Бин Абдулкадир Мунши, выходец из малайской купеческой семьи, первый малайский писатель-просветитель, оставивший очень теплые воспоминания о своем патроне. Английский колониализм всегда стремился создать преданную ему национальную элиту.

Тщательно проработанный план позволил в течение нескольких месяцев, к концу сентября 1811 года, занять Яву. Британский двор по достоинству оценил это мероприятие: принц-регент, будущий король Георг IV, распорядился выпустить тогда памятные медали.

Губернаторские почести

Через 11 лет после прибытия в колонию, в июле 1816 года, на английский берег спустился опирающийся на трость, истощенный тропическими болезнями человек — это был Томас Раффлз. Ему было всего 35 лет.

Нет, его здесь отнюдь не забыли. Лондонское общество только и говорит о молодом губернаторе острова Явы, он популярен, с ним стремятся познакомиться… А Раффлз, не теряя времени, пишет книгу об острове, которая, по его мнению, должна была убедить английскую общественность укрепиться на Малайском архипелаге. «История Явы» выходит в свет в 1817 году, в это же время Раффлз женится во второй раз.

Издание с интереснейшими описаниями обычаев, искусства, ремесел жителей острова и привезенные автором образцы островной флоры и фауны изумили научную общественность. Его приняли в Лондонское королевское общество, принц-регент пожаловал ему титул рыцаря. Отныне он сэр Томас Стэмфорд Бинглеем Раффлз.

Его вновь вызывают в Ост-Индскую компанию и предлагают опять отправиться в Индокитай губернатором небольшой колонии Бенкулу, чтобы основать торговую факторию (поселение). Раффлза снабжают специальными инструкциями, так как новый порт должен обеспечить безопасное плавание английских судов из Индии в Китай и стать реэкспортным центром для стратегического товара — опиума.

Секретная фактория

Через 16 месяцев, проведенных в Англии, в марте 1818 года сэр Раффлз прибыл в Бенкулу, на берег которой он сошел счастливым отцом: во время плавания у него родилась дочь Шарлотта.

Колония предстала перед ним вся в руинах: за день до прибытия корабля землетрясение разрушило почти все постройки. Сэр Раффлз приступил к работе по восстановлению зданий, осушению болот, налаживанию административного аппарата, поиску наиболее удачного места для «секретной» фактории.

В конце года его вызвал новый генерал-губернатор Индии лорд Хастингс, от которого он узнал, что Совет директоров компании настаивает на том, чтобы Раффлз как можно быстрее организовал новый порт в Малаккском проливе для обеспечения безопасного пребывания там британских судов, торгующих с Китаем. Транзит «груза особого назначения» — опиума — из Калькутты в китайский порт Кантон должен быть безопасным. На сей раз интересы сэра Раффлза и Ост-Индской компании совпали. Только первый мечтал о форпосте в Индокитае, не помышляя о «стратегическом грузе»…

Но, как бы там ни было, европейцы всегда стремились на китайский рынок. Самые знаменитые английские пираты: Фрэнсис Дрейк, Томас Кавендиш, Вудс Роджерс, Джордж Ансон — мечтали захватить один из манильских галионов, доставляющих китайские товары на Американский континент. И вот теперь англичане как никогда были близки к своей заветной цели — вторжению на рынок Китая.

В январе 1819 года флотилия из шести английских кораблей отправилась на поиски удобной бухты. Ситуация осложнялась тем, что весь Малайский архипелаг был либо под властью, либо под вассальной зависимостью голландцев, с которыми нельзя было ссориться.

Гранитные с коралловыми рифами берега острова архипелага Риау плохо подходили для нового порта, тем более там уже обосновались голландцы. По пути на север Раффлз решил исследовать находившийся под властью султаната Джохора слабо заселенный остров Сингапур, о котором сэр Раффлз читал еще в архивах города Малакки.

28 января флотилия подошла к острову. Утром 29 января сэр Томас вместе с Вильямом Фаркуаром, бывшим губернатором Малакки и будущим первым резидентом и комендантом Сингапура, в сопровождении индийского солдата-сипая, появились в доме у местного правителя — теменгонга, который после недолгой беседы согласился за 3 000 испанских долларов сдать в аренду остров, но нужно было получить согласие правителя Джохора — юридически оформить сделку.

Это было непросто, так как младший сын умершего султана Махмуда, поддерживаемый голландцами, узурпировал власть. Законный наследник, старший сын Махмуда Хусейн, проживал на одном из островов архипелага Риау. За ним и был направлен Фаркуар. Пока англичане ожидали Хусейна, солдаты с двенадцатью пушками высадились на острове.

6 февраля 1819 года над Сингапуром поднялся «Юнион Джек». Султану сразу было заплачено 30 000 долларов. Протесты голландцев были тщетны, и в марте 1824 года в Лондоне был подписан договор, по которому Нидерланды не возражали против занятия англичанами Сингапура и п-ва Малакка, а британцы отказывались от других земель в этом регионе. Свободный для всех судов и наций порт Сингапур теперь полностью принадлежал могущественному Альбиону.

После подписания договора с Хусейном Раффлз должен был возвратиться в Бенкулу, поэтому он передал бразды правления коменданту форта Фаркуару, который был обязан выполнять все инструкции Раффлза.

Преобразование Сингапура

В конце 1822 года сэр Раффлз узнает, что полковник Фаркуар не исполняет посылаемые ему инструкции, и 10 октября снова высаживается на сингапурский берег.

В том месте, где раньше была небольшая деревушка с тысячным населением, его встретил большой преуспевающий город. Но город строился хаотично, без плана, были допущены серьезные просчеты. Фаркуар не отменил рабство, разрешил азартные игры, в 1820 году открыл несколько опиумных лавок. Одним из немногих его достижений стала лишь борьба с крысами. Когда те буквально наводнили остров, комендант форта предложил небольшую плату за мертвую крысу. Вскоре пришлось вырывать траншеи — «братские могилы» для грызунов.

Сэр Раффлз сместил Фаркуара, распорядился осушить топкие болота, вырубить джунгли и мангровые заросли для расширения города. Отменил рабство, запретил азартные игры (петушиные бои), выстроил свод законов, спланировал карту города, открыл школы и основал Институт восточных языков.

Раффлз понимал, что самая главная «опасность» для британского Сингапура — китайцы; если не принять меры, то через несколько поколений китайская эмиграция проглотит Сингапур и город будет китайским. На своем плане города он четко разграничил зоны проживания этнических групп. Юго-западнее от реки он организовал Китайский квартал, который обеспечил дешевой рабочей силой Боут-пирс — порт.

Река, по его замыслу, должна оградить китайцев от всех остальных жителей. Пусть китайские группировки — триады — сами наводят порядок у себя в Чайнатауне, не вторгаясь в другие районы.

Опасения были не случайными. В 1819 году китайцев на Сингапуре проживало чуть более 30 человек, в 1821-м — 4 724, в 1823-м — 10 683, сейчас китайцы (75%) и малайцы (15%) составляют около 90% населения Сингапура. Поэтому разделение города на китайскую, индийскую, арабскую и европейскую зоны привело к тому, что до сих пор сингапурские китайцы считают, что они сингапурцы, и до сих пор в Сингапуре существуют 4 официальных языка: китайский, английский, малайский, тамильский.

На другом берегу реки был заложен европейский район: торговый центр. Для этого срыли холмы и обустроили зеленую равнину — Паданг, на которой разместили административные учреждения и Институт восточных языков. В это же время разбили Ботанический сад. Восточнее разместили малайскую часть Кампонг-Глам, названную сэром Раффлзом по произраставшему здесь дереву глам, где магазины по-прежнему сохраняют придуманные им старинные «пятифутовые укрытия от солнца» (маркизы).

Рядом находится Маленькая Индия, заселенная сикхами и тамилами. (Еще в 1819 году с Раффлзом прибыло около ста двадцати сипаев — индийских слуг и солдат англичан.) Мероприятия Раффлза были направлены на то, чтобы обеспечить круглосуточную работу порта. Вся жизнь Сингапура выстраивалась вокруг порта и его пакгаузов.

От той эпохи сохранилось много достопримечательностей. На месте высадки сэра Раффлза в 1819 году сингапурцы поставили ему памятник. Остались и здания колониальной эпохи. На окраине города еще можно найти рыбацкие хижины на сваях — келонги, — рядом с которыми, как и тогда, вдоль берега бродят люди с корзинами, собирая рачков и моллюсков. Еще остались «шанхайские трущобы» Чайнатауна.

Рядом с Боут-пирсом вдоль набережной среди закопченных поросших зеленью старых контор еще можно найти пакгаузы — хранилища, в которых предприимчивые британцы складировали стратегический груз — опиум, взорвавший изнутри Великую Цинскую империю. Эти покосившиеся «сараи» хранят в себе секреты завоевания рынков Дальнего Востока. Сегодня набережная Боут-Куай — район дискотек и ночных клубов.

Сэр Томас Раффлз преодолел многие свалившиеся на него здесь напасти. И, пожалуй, только дуриан одержал над ним победу. Этот странный продолговатый фрукт с острыми грубыми шипами и приторным едко-сладким чесночным запахом является культовым плодом Индокитая. Многие утверждают, что дуриан — это не фрукт, это образ жизни. Он плохо хранится, поэтому транспортируется с трудом. Попробовать его свежим можно только в Индокитае. Но сделать это непросто из-за необычного запаха, который раз и навсегда «отпугнул» сэра Раффлза.

За заслуги перед отечеством

После пребывания в Сингапуре Раффлз возвратился в Бенкулу, где его ожидало новое несчастье: умер последний, пятый, ребенок — Флора. Проклятая лихорадка не пощадила никого: ни детей, ни друзей. Силы покидали и Раффлза, и Софию. Было решено вернуться в Англию.

Но отплыть им не удавалось: по разным причинам рейсы кораблей отменялись. Когда же все-таки вещи были погружены на один из кораблей, на нем возник пожар, в результате которого убытки сэра Раффлза составили 30 000 фунтов. Сгорела и лучшая часть его коллекции: рукописи, рисунки, отчеты. Индокитай не отпускал сэра Раффлза…

22 августа 1824 года Томас и София Раффлз прибыли в Англию. Это прибытие не было таким радужным, как первое в 1816-м. Ост-Индская компания шантажировала его жалобой Фаркуара.

Измученный разбирательствами и болезнями, Томас Раффлз продолжал работать, в его голове в очередной раз возникла гениальная идея. В 1825 году он с единомышленниками организовал Лондонское зоологическое общество, которое, по его замыслу, должно было конкурировать со знаменитым Ботаническим садом в Париже. Сэр Раффлз стал его первым президентом и основателем Лондонского зоопарка.

И снова очередные испытания: обанкротился один из колониальных банков. Оказавшись в нужде, Раффлз попросил компанию выделить ему пенсию. Последовал не только отказ — клерки компании обнаружили, что ему заплатили больше, чем были должны. В результате — он оказался должен компании 22 212 фунтов. Это была катастрофа.

Утром 5 июля 1826 года София нашла мужа в бессознательном состоянии возле лестницы: болезнь — опухоль головного мозга — положила конец его испытаниям. Похороны были более чем скромными. И только в 1887 году потомки вспомнили о нем и с почестями перехоронили тело Раффлза в Вестминстерском аббатстве.

Своим самым большим достижением сэр Томас Стэмфорд Бинглеем Раффлз считал основание Сингапура. Эта «жемчужина в короне» Британской империи не только обеспечила ее проникновение на китайский рынок, но и позволила британскому флоту твердо обосноваться в южных морях.

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг Света. Путеводитель», 2005, частично обновлен в феврале 2023}