Дом Крестовниковых: история самого красивого казанского терема

Отправляясь в большое путешествие по Поволжью, я заранее знала, что его жемчужиной станет Казань. Последний раз я была в столице Татарстана больше двадцати лет назад, когда еще училась в школе, и с тех пор город настолько сильно изменился и расцвел, что показался мне эдакой Москвой в миниатюре — с образцово-показательными кафешками для хипстеров, «вылизанным» кремлем и развлечениями на любой вкус и кошелек.

Правда, мне, как сладкоежке, в Казани пришлось туго, ведь нежно любимый мной чак-чак продается здесь буквально на каждом углу, и лишние килограммы набираются просто с астрономической скоростью.

Первым районом, который мы решили исследовать, стала Старо-Татарская слобода. Она возникла после завоевания Казани Иваном Грозным, когда татарское население отселили за городские стены, на левое побережье озера Кабан.

Изначально слобода представляла собой кривую улицу, отделявшуюся от города рогатками и посадскими стенами. Со временем ее площадь увеличивалась, и она все больше начинала походить на одно из поселений Ближнего Востока — с лабиринтом узких переулков и тупиков.

В середине XVIII века почти половина земель слободы была отнята у мусульман и передана в церковное ведение. Тогда татарские торговцы пожаловались Екатерине II на притеснение, и императрица предоставила им право записываться в купеческие гильдии, создавать органы самоуправления и строить по утвержденным планам каменные мечети. В общем, теперь они могли самостоятельно решать проблемы в рамках российского закона.

Большинство жилых домов в татарских слободах строилось из дерева, иногда с кирпичным полуподвалом. Их возводили в традициях деревенской усадьбы с раскиданными по двору хозяйственными сооружениями.

Застройка велась в виде замкнутых кварталов — по восточной традиции. Жилые комнаты были обращены во двор или сад, внутри усадьбы постройки часто соединялись между собой крытыми галереями-террасами с узорчатыми рамами и разноцветными стеклами-витражами, расположенными на уровне второго этажа.

В конце XIX века в архитектуре слободы стала заявлять о себе эклектика с восточным колоритом: здесь появились сооружения в мавританском духе и в стиле мудехар, характерном для испано-португальского Средневековья. Однако таких зданий было не так уж и много, а основную часть застройки составляли деревянные дома с выраженными чертами татарского народного зодчества.

Спецификой татарского искусства по сравнению с искусством других поволжских народов является то, что оно сложилось в условиях кочевой жизни тюркских племен. Геометрические узоры тканых ковров, которые украшали тюркские юрты, шатры и палатки, впоследствии перекочевали на стены сооружений сельджуков и османов, а позже отразились в казанской деревянной архитектуре XIX столетия.

Таким образом, в традиционных татарских орнаментах — веревках, жгутах, плетенках, узлах — можно видеть отголоски нескольких исторических эпох. Когда гуляешь по Старо-Татарской слободе, обращаешь внимание на яркую полихромную окраску домов: их зелено-желто-голубые фасады выкрашены контрастными оттенками, иногда в полоску, а ворота декорированы накладной разноцветной резьбой. Истоки подобной колористики обнаруживаются в древней булгарской архитектурной керамике — майолике и мозаике, которая в дальнейшем испытала влияние многоцветья средневековых городов Средней Азии и Золотой Орды.

Территория Старо-Татарской слободы долгое время развивалась в статусе городского предместья и была включена в черту Казани только в 1825 году. Со временем она стала «элитным» районом проживания духовенства и богатых татарских купеческих семейств, которые приобрели известность не только в Москве, Петербурге и Поволжье, но также в Персии и Китае. В южной части слободы (бывшем селе Плетени) в 1850–1870‑х начали работу крупные промышленные предприятия. Владельцы одного из них и построили самый красивый казанский терем.

Дом Крестовниковых

В декабре 1855 года в Казани при большом скоплении народа состоялось открытие стеариново-свечного завода братьев Крестовниковых. Уже в следующем месяце была выпущена первая партия товара, которую владельцы с гордостью показали местному губернатору. Во время демонстрации свечи положили в роскошный бархатный футляр, отделанный темно-синим атласом: на его фоне они казались еще белее и краше.

Желаемый эффект был достигнут, и впечатленный глава Казанской губернии вскоре лично посетил предприятие. Со временем Крестовниковы стали также производить мыло: поначалу только жидкое, для нужд текстильщиков в красильном деле, но затем и «глыбное», представлявшее собой цельные куски размером с ящик. Лавочники разрезали его и продавали на вес.

Самым дорогим мылом считалось мраморное, в состав которого входила канифоль. Медленно охлаждая смесь, мыловары получали красивый рисунок, действительно похожий на кристаллическую горную породу. А в 1890 году завод впервые выпустил мыло, которое могло стирать даже в холодной воде.

На заводе Крестовниковых была собственная лаборатория, возглавляемая известным казанским ученым-химиком Константином Зайцевым. Здесь рождались многие открытия и ноу-хау, которые к началу XX века превратили предприятие в транснациональную корпорацию, ведущую бизнес в планетарном масштабе.

К примеру, в лаборатории впервые была найдена возможность для промышленного расщепления растительных жиров и получения соланина для свечей и мыла без использования самого сала. Чтобы решить эту проблему, потребовался сорок один год исследований!

Теперь вы понимаете, почему продукция завода получала многочисленные знаки отличия: большую золотую медаль от Вольного экономического общества, серебряную медаль от министерства финансов, награды на Всемирных выставках в Париже и Филадельфии.

Купцы удостоились права использовать на своих изделиях изображение государственного герба с двуглавым орлом как официальные «Поставщики Двора Его Императорского Величества». В царской России это считалось огромной привилегией!

Крестовниковы были московскими фабрикантами, которые разбогатели благодаря успешным торговым операциям со среднеазиатским хлопком. Из-за Крымской войны возник дефицит этого сырья, и братья оперативно занялись «хлопковым делом».

В процессе они установили контакты с представителями региональных деловых кругов и, как-то раз приехав в Казань, попали на лекцию ученого-химика Модеста Киттары. Именно он подал Крестовниковым идею создания свечного завода, и все дальнейшее развитие предприятия было связано с химическими разработками Казанского императорского университета, где ученый работал.

Всего в фабричное товарищество входили семь братьев, два из которых прошли стажировку в Великобритании. Со временем они начинают оказывать значительное влияние на общественную жизнь Казани, инициируя появление различных учреждений: купеческого клуба, биржи, общества взаимной помощи приказчиков, первой частной газеты под названием «Казанский биржевой листок».

Ключевую роль в становлении свечно-мыловаренного завода сыграл Иосиф Константинович Крестовников, который хорошо знал химию и много времени проводил на производстве, лично контролируя качество продукции. Он единственный из всего семейства постоянно проживал в Казани, являясь потомственным почетным гражданином города, мануфактур-советником и благотворителем.

Именно по инициативе Иосифа Константиновича на Екатерининской улице (ныне улица Габдуллы Тукая), в непосредственной близости от завода, был возведен жилой дом, который вы видите на фотографиях.

Точная дата постройки терема неизвестна: где-то между 1905 и 1914 годом. Его фасады украшают резные наличники с изображением солнца, птиц и растений в духе северного русского народного зодчества. Главный вход был с торцевой северной стороны. С южного фасада располагалась веранда, на которую выходили через столовую (сейчас она утрачена).

В прошлом здание разделялось на хозяйственный (нижний) этаж, выложенный из кирпича, и жилой (верхний), сооруженный из бревен. В интерьере сохранились печи, но изразцы, которые, вероятно, были здесь при хозяевах-промышленниках, не уцелели. Облицовка выполнена из обычной белой плитки советских лет.

К концу XIX столетия предприятие Крестовниковых настолько разрослось, что им приходилось закупать животный жир для изготовления мыла за рубежом, на Лондонской бирже, откуда австралийское баранье и южноамериканское говяжье сало везли к портам Санкт-Петербурга, а затем в Казань.

Продукцию завода продавали по всей Европе. Крестовниковы чуть ли не каждый год участвовали в чикагской выставке, но вдруг грянула Первая мировая война. Все транспортные артерии были перерезаны, деловые связи утеряны, и производство сократилось в пять раз. В это время на заводе начинают делать первый в России аспирин, ведь из-за войны наблюдался дефицит многих лекарств.

Крестовниковы имели огромный авторитет среди рабочих и относились к ним по-отечески: к примеру, один из основателей предприятия завещал 100 тысяч из своего капитала для выплаты премий сотрудникам. Братья материально поддерживали семьи работников, ушедших на фронт, и добивались предоставления брони для самых ценных специалистов.

После революции Крестовниковы добровольно передали под контроль рабочих заводскую больничную кассу. Пролетарии установили 8‑часовой рабочий день и добились открытия клуба и библиотеки. 6 августа 1918 года предприятие было национализировано и переименовано в «Мыловаренный и свечной завод № 1». Теперь он находился в ведении столичного Центрожира, а его бывшие хозяева вынужденно эмигрировали.

В начале 1920‑х завод пережил крайне тяжелый период, связанный с отсутствием денег, сырья и грамотного руководства. Тем не менее он устоял и позже был преобразован в комбинат им. Вахитова, ставший стратегически важным предприятием в период Великой Отечественной войны. Дело братьев Крестовниковых живет до сих пор: в наши дни его продолжателем является компания «Нэфис Косметикс».

В тереме Иосифа Крестовникова в советское время размещался детский сад. Затем здание перешло Мехобъединению, у которого в начале 1990‑х его за символическую цену выкупил театр Камала. Рассказывают также, что после перестройки дом какое-то время занимало представительство Венгрии в Республике Татарстан.

За годы эксплуатации в тереме пробили дополнительные окна и двери, разобрали историческую лестницу и перепланировали внутренние помещения. А еще его зачем-то обнесли кирпичным забором, заменившим историческую кованую ограду: он мешает восприятию архитектурного памятника.

Сейчас в доме живут актеры и сотрудники театра Камала. Кстати, после распада СССР в Казань приезжал потомок основателей мыловаренного завода — англичанин Крис Крестовников. Он читал лекции по экономике в местном университете и осмотрел дом своих предков.
Адрес: ул. Габдуллы Тукая, 126.

_{Отрывок из книги Марии Савиной «Терема России. Самые красивые деревянные сокровища Центральной России и Поволжья». М.: Издательство Бомбора (Эксмо), 2024.}